Рассказ №27 Наблюдатель

– У вас в кармане два яблока – Мягким звонким голосом протянула девушка из телевизора. Она была одета в широкое тускло-розовое платье, а на ее лице сияла нарисованная улыбка. Искусственно выглядящие глаза, были подведены черной краской. Синие крашенные волосы, кудрявились, падая на оголенные, бледные плечи девушки. Ее маленькая ручка стала рисовать два яблока.
– Врете, ни одного. – Этот голос принадлежал мальчишке, в красной рубахе и такого же цвета колпаке. Глазки у мальчишки бегали, как у лисы из сказки. Самым выделяющимся на его лице был огромный нос, даже ребенок понял бы что он не настоящий. Слишком большой, не реалистичный, сильно бросающийся в глаза. Сидел он за маленькой, даже для него, партой и таким же стульчиком.
– Предположим, что у вас два яблока. – Девушка посмотрела на него серьезным взглядом. Мальчишка прижался к стулу и притих, став слушать что она говорит. – Некто взял у вас…
На этих словах оборвалась картинка, телевизор еще немного помигал и выключился. Его выключил мужчина, сидевший за старым креслом. Его ленивый взгляд нехотя перевалился с телевизора на часы. Они медленно тикали и пытаясь следовать атмосфере квартиры так же не спеша шли к восьми часам.
Обрюзгшее тело мужчины торчало из-под, когда-то белого, халата. Огромные мясистые руки крепко обхватывали ручки кресла. Лицо мужчины было спокойным, хорошо выбритое и напоминало кожу ощипанной курицы, такая же гладкая. Веки так и хотели упасть на глаза, и наконец-то дать отдохнуть уже изрядно уставшим глазам, но мужчина пытался как мог не уснуть. Его взгляд не отрывался от окна, которое выходило на другой дом. В том доме не горело не одно из окошек, большинство из них скрывались за шторами и все как одно были плотно закрыты. Люди в этих домах вообще не хотели, чтобы кто-либо к ним проник, не то что человек, даже свет или свежий воздух. Ради этого они были готовы томится в своих домах-коробках.
(Давай, где же ты.)
Еле заметные капельки пота появились на гладком лбу, мужчина глубоко вздохнул. В темном окошке, которое было в середине дома, появился свет. Оно так же, как и другие было зашторено, но из-за света в нем виднелся силуэт девушки. Резким движением мужчина встал с кресла, как метки на кресле остались вмятины от его тела и рук. Он медленно, но решительно подошел поближе к окну.
(Наконец-то, где же ты так долго была.)
Девушка в окне была стройной, ее волосы двигались в такт ее шагов, сначала подпрыгивая а потом падая вниз. Мужчина мог поклясться, что слышал сквозь шум других телевизоров, музыку, под которую танцевала девушка. Это была классическая музыка, что именно он точно не знал, единственное он мог сказать, как был удивлен что кто-то слушает музыку, особенно такую. В первый раз, когда он услышал ее, он не поверил ушам, но, когда глаза поймали образ этой прелестной девушки, он был пленен ею. Каждый вечер он ждал ее выступления, считая, что он единственный для кого она танцует.
(Не понимаю, как я раньше ее не видел. Как же она прелестна.)
Эта девушка была лучиком света, в этом царстве тьмы. Как всегда, она танцевала не больше часа, потом свет выключался и мир снова становился темным и унылым.
(Теперь опять ждать этого момента, какая же скучная жизнь.)
Мужчина взглядом в темноте отыскал свои тапки, про которые напрочь забыл при появление девушки. Под их шарканье он добрался до своей обители – спальни. Подушки валялись по сторонам, как он оставил их утром. Одеяло, было придавлено к самому углу, оно пряталось в углу, без желания быть замеченной. Мужчина взял ее своими толстыми руками и кинул по соседству с подушками. Одежда, как и всегда была кинута на пол, это было заслуженное для нее место. Наконец уложив свою громадную тушу, мужчина накрылся одеялом, почти-что все тело скрылось под ним, кроме ног, они смешным образом торчали.
Как бы мужчина не старался уснуть, его мысли приводили к той девушке. Он представлял, как выходит на улицу, бежит к ней в дом, и они наконец-то вместе навсегда, но сердце начинает колоть. Это стыд, что подумает общество о нем? Как он смеет выходить из дома, когда всем хорошо внутри него? Зачем общаться в живую лучше на расстоянии, так безопасней, а в живую как-то пошло. Все эти идеи, которые в него так старательно вкладывали еще мама и папа, и взращивались в его голове всю жизнь, не давали мыслям перерасти.
Утро начиналось как всегда с надоедливого писка будильника. Проснувшись не с первого раза, мужчина, шурша тапками подходит к двери, на которой красовался плакат.
На нем большими буквами было написано: «Никому не выходить, улица это опасность, дом безопасность.»
Эти слова молитвой произносили другие жители этого дома, веря в идеалы своей страны. Раздался приглушенный звонок в дверь. Мужчина медленным движением открыл ящичек в двери, там его ждала коробка с едой на этот день. В нее входил: завтрак, обед, ужин. Ящик кто-то задвинул обратно, послышался звонок у соседей.
Мужчина понес свою еду к креслу, это был его трон, на котором он мог спокойно поесть. Щелчок пульта и вот он уже не один, его приветствует сериал, про Дмитрия Коникова, идеального жителя страны. В этой серии он как всегда сидел на своем удобном диване и ждал, когда ему принесут его завтрак.
– Тоже что и в прошлый раз. – Со вздохом сказал мужчина, доставая из коробки банку с завтраком. За стенкой раздался смех соседа, это был друг мужчины он до конца не помнил, как его зовут, Михаил или Саша, а может Толя. Это особо не беспокоило, его друг не знал, как зовут мужчину, они обходились названием друг.
Из открытой банки повеяло яйцами, но по виду это больше походило на беловатое желе.
– Хотя бы не каша. – Мужчина провернул ложку в массе, и принялся есть.
В это время веселый Дима Коников уже был с завтраком и жадно ел непонятное желе, такое же как у мужчины. По его улыбающейся, мягкой физиономии скатывались комки этой жижи.
Взгляд мужчины ушел с телевизора на окно, хоть он и знал, что в это время девушка никогда не появляется, что-то его тянуло посмотреть. Девушки в окне не было, только мрачная улица и не многие люди, ходящие снаружи.
– Когда же ты появишься. – В телевизоре раздался писк, который отвлек мужчины от его мечтаний.
– Сериал с Дмитрием Кониковым прерывается на рекламу. Дадим пару слов президенту Николаю Владимировичу.
– Опять на его рожу смотреть, когда же ты коньки отбросишь. – Мужчина с радостью бы переключил канал, но он знал, что президенту дали слова на всех четырех каналах.
– Благодарю за внимание всех граждан. Хочется только напомнить вам что ваша задача не выходить, а моя содержать вас. Надеюсь в этом году будет меньше нарушителей режима, можете продолжать просмотр.
Бледное лицо, со впалыми глазами исчезло и заменилось на искусственно радостного Дмитрия.
– Уже новый год? – С удивлением задумался мужчина. – А какой вообще год?
Эту мысль оборвал шум за стеной, кажется это был сосед.
– Вам спасибо что уделили нам внимание… – Крикнул сосед за стенкой.
– Неважно – Мужчина поспорил бы с ним, но зачем казаться другим странным, лучше плыть по течению. Поэтому мужчина послушно доедал свой отвратительный завтрак.
Доев, мужчина как всегда решил вздремнуть. Телевизор он не выключал, без него кажется, что ты совершенно один. Он уже упал в объятья сна как его разбудил стук в стену, потом он стих, но снова повторился.
(Этот не забудет про меня, надо вставать.)
Нехотя мужчина встал, не спешными шагами он подошел к стенке на которой висел еще один плакат. Он снял его, оттуда показалась дырка, из которой на него смотрел карий глаз.
– Привет друг, не разбудил?
– Нет. – Соврал мужчина. – Что хотел?
– Да поговорить, слышал президента? Какой все-таки хороший мужик он, какие условия устроил нам. – Мужчина лишь слушал и махал головой соглашаясь с соседом. – А новую серию Дмитрича видел? Не поверишь, он прям на меня похож.
– Вы одно лицо.
– Во, и я, о чем. – Сосед притих. – Ты, когда-нибудь видел нарушителя? – Сказал он шепотом.
– На улице, конечно видел.
– Прямо перед собой? – Мужчина задумался, он не мог вспомнить что бы встречался лицом к лицу с нарушителем.
– Нет, а ты виделся?
– Сегодня, когда мне приносили еду, я заметил лицо этого ублюдка, через стекла его противогаза. Думал, что придется запихивать завтрак себе в глотку из-за его вида. Не понимаю этих уродов, как можно выйти из своей квартиры где все так хорошо? Зачем им сдалась это улица, там же скука смертная.
– Не знаю, может хотят свободы? – Сосед засмеялся, своим звонким смехом.
– Ага, а теперь они наши рабы. Хорошо освободились. Ладно, пришло время вздремнуть, так что до завтра.
– Приятных снов. – В ответ мужчина лишь зевнул, карий глаз скрылся из виду. Плакат снова вернулся на свое место. Эту дырку не так давно сделал его сосед, как он сказал, чтобы не так скучно было мужчине, но его только бесили каждодневные разговоры с соседом. Медленным шагом он вернулся к кровати, попытавшись снова уснуть.
Проснулся он от громко играющего телевизора соседа.
– У вас в кармане два яблока. – Говорил женский голос за стеной, сосед смеялся.
– Врете ни одного. – После этих слов он засмеялся с новой силой.
– Тупой мальчишка, но эта баба ничего. – Сказал сосед, мужчине на это было все равно так как уже скоро должна появится его девушка. Весь его день состоял из ожидания ее танца. Его жадный взгляд не отрывался от ее окна. Минута за минутой проходили, но в комнате все еще было темно.
(Где же она?)
Прошел час, сосед досмотрел фильм и улегся спать, через стенку слышался его храп. Девушки все еще не было, мужчину охватил страх.
(Что с ней случилось? Она вообще жива… Нет, она точно жива, она же не могла умереть.)
Какое-то движение привлекло взгляд мужчины, кто-то был на улице. Кто это мог быть? Сейчас никого не могло быть, но он точно видел, как кто-то бежал к его дому.
Мужчина прислушался к тишине, послышался звук лифта, который поехал вниз.
(Это точно ко мне… Кто бы это не был, он точно за мной…)
Эта мысль все не выходила из головы мужчины. Он пытался ее переварить и сидел в своем сидении, не шевелясь, в ожидании, когда это нечто придет к нему. Вот лифт уже подъехал к этажу мужчины, кто-то вышел из него. Его шаги, раздавались эхом по коридору, они прекратились перед самой дверью мужчины. Стук, еле слышный, но не прекращающийся, он действовал на нервы.
(Кто…Кто меня мучает, надо подойти к двери. Может я смогу увидеть через открытый ящик?..)
Встав не спеша, пытаясь совсем не издавать звуков, мужчина пошел к двери. Перед ней он уселся на колени и для начала слушал, стук не прекращался. Аккуратно открыв ящик, он попытался увидеть, кто же его терроризирует, но никого не было, только пустой коридор.
(Может от недосыпа или из-за еды? Она сегодня была плохой.)
Неожиданно в ящике появилась рука, ее протянули с той стороны. Она точно принадлежала девушке, в подтверждение этому за дверью послышался женский голос.
– Привет, прости если испугала. Меня зовут Кира, а тебя? – Голос был приятный и мягкий. Мужчина боялся произнести и слово, он все еще думал, что это от недосыпа. – Я знаю, что ты там, я видела, как ты смотрел на меня.
(Это она?! Не мо..может быть. Как она вообще выбралась?)
– Когда я танцевала, знаешь приятно было понимать, что я не одна в этот момент. Мне очень стало интересно как тебя зовут и захотелось познакомится с тобой. Так как тебя зовут?
– Ми… Миша. Кхм…Точнее Прокофьев Михаил Аркадьевич.
– Ну, так подробно можно было не говорить.
– Прости за это…
– Нет, все хорошо, но мы познакомимся до конца, когда ты мне пожмешь руку. – Михаил не решался, его сковывал не объяснимый страх. – Давай же, я не кусаюсь.
Михаил еле втиснул свою громоздкую руку, он не сильно сжал руку девушки. Почему-то ему казалась если он сильней ее возьмет она сломается как сухая веточка.
– Мне пора бежать Миша, я приду еще завтра, так что жди меня.
– Хор.. Хорошо. Я буду ждать. – В ответ только смех и пропажа руки. Михаил задвинул ящик обратно, ему все еще не верилось, что все было взаправду. Это очень сильно напоминало сон.
(Еще раз придет.)
Проносилось у него в голове. Он лег на кровать, но уснул только через час, глубоко потрясенный этим визитом.
Следующий день прошел в обычном режиме, Михаил забрал еду, снова включил телевизор. Оттуда на него смотрела улыбающееся лицо Дмитрия, потом оно сменилось на хмурого Николая Владимировича. Сосед снова позвал его к себе, беседа о президенте, какой он молодец, о том насколько сегодня вкусный завтрак. Все это было где-то далеко, Михаилу было не до этого, он все думал о девушке. За окном стало темнеть, начался фильм про «Буратино», сегодня Михаила тошнило от него, хотя он был всегда его любимым. Когда сосед за стенкой наконец притих, а с ним и кончился фильм, на улице показалась тень. Она не спеша шла по направлению к дому Михаила.
(Это она. Это точно она. Значит это был не сон…)
Уже без страха, а с ожиданием Михаил вслушивался к подъёму лифта, к шагам которые приближались к его двери. Вот и заветный стук, Михаил, свалившись с кресла пополз к дверям.
– Привет, это снова я, как и обещала.
– Не представляешь, как я рад. – Он говорил с сильной отдышкой.
– Можно задать необычный вопрос?
– Эм… Конечно, кем-бы я был если бы не позволил тебе. Ты же проделала такой путь до меня. – Сердце Михаила застучалось чаще, он ждал вопроса. Девушка все медлила с ним, будто подготавливаясь.
– Тебе говорили о прошлом, до вируса?
– Вируса… Я ничего не знаю, ни о каком вирусе.
– Как же, из-за него раньше и сидели по домам. Его давно нет, но мы все еще пленники домов.
– Почему нам о нем не говорили? – Из-за двери послышался смешок.
– Никто не хочет пугать народ лишний раз, но на улицах уже давно безопасно. Представляешь не
так давно поняла, что сейчас январь… – Михаил задумался.
– Я тоже об этом думал, когда выступал этот урод. – После настало молчание, его нарушил стук в стенку.
(Этого только не хватало.)
Сняв плакат, в темноте на Михаила смотрел карий глаз соседа.
– Чего тебе надо? – В своих словах он не скрывал злобы.
– С кем ты разговариваешь? Все говоришь в пустоту, как ебнутый. – В его голосе была дрожь, кажется его что-то пугало.
– Не твое дело, просто ложись спать. – Одним движением Михаил вернул плакат обратно, голос соседа все еще доносился из дыры.
А девушки как след простыл. Разъярённый Михаил попытался уснуть, но не мог, мысль о том, что его сосед помешал беседе с той девушкой не уходила.
(Мразь, а не сосед… Надеюсь завтра она придет, а кто она? Она же говорила мне свое имя, но я идиот даже это забыл.)
Гнев с соседа Михаил переключил на себя, это никаким образом не помогало ему уснуть. Так он пролежал до утра, но все-таки уснул, а проснулся уже от стука.
(Это она…)
Быстрыми шагами Михаил оказался у двери, за ней он чувствовал присутствие девушки.
– Ты там? – Не решительно спросил он.
– Да, это я. – В ее голосе было что-то странное.
(Что с ней случилось с прошлого раза?)
– С тобой все хорошо?
– Знаешь, я поняла, что мне надоело жить в своем доме, но я не хочу бежать одна…
– Что ты хочешь этим сказать? – Михаил все понимал, но не хотел, чтобы разговор шел к этому.
– Я хочу, чтобы ты бежал со мной. – Настала тишина, для обоих она казалось бескрайней. – Почему ты молчишь? – Этими словами девушка разбила тишину, но Михаил пропустил их мимо своих ушей.
– Зачем нам уходить отсюда? – Наконец-то решился сказать он.
– А ты хочешь гнить в этой коробке? Это же каменный гроб, но в котором умрет твое сознание и стремления.
– С чего ты взяла что это гроб, это наше спасение. Ты же сама говорила, что раньше был вирус.
– Главное в этом слово был… Миша, ты же шел на правильный путь.
– Я не уйду отсюда, на этом все… Больше не приходи. – Это Михаил выдавил из себя с трудом, он не был готов расставаться со своей новой спутницей.
– Ты же знаешь, что я вернусь.
– Если хочешь угодить в изгои, то пожалуйста.
– Ты до сих пор ничего не понял. – На этих словах Михаил отошел от двери. Внутри разливалась боль, ужасная, липкая и не уходящая. Тело как-бы ему говорило, что он сделал не тот поступок, но он его не слушал. Михаил пытался спрятаться от этой боли под одеяло, закутавшись в него и заполонив мысли мусором. Это не помогло, они возвращались, а боль только росла. Во всей этой борьбе, он не заметил, как наступило утро, прозвучал глухой звонок. Значит пора вставать. Взятая еда была кинута на пол, к снятым тапкам. Он даже не мог смотреть на еду, его тошнило от самой мысли что он будет есть это дерьмо в банках.
Раздался стук, в голове образ девушки. Это оказалась не она, это был сосед, нехотя Михаил подошел к дыре.
– Сосед с тобой все хорошо?
– Тебе-то какое дело. – Почти прошипел Михаил.
– Не хотелось, что бы ты себя убил, а потом вонял на весь этаж. – В его голосе появилась грубость.
– Этого бояться не стоит. Да и ты помрешь первым, если будешь жрать эту отрыжку в банках.
– Знаешь, я помнил тебя никак мудака ебанного, во что ты превратился? Чем ты занимаешься целый день, не слышал, что бы ты смотрел телевизор. – Смотря на это наглый глаз в стене, Михаилу так и хотелось взять нож и выдавить его. Что бы он окрасил стенку, это бы подтвердило, что он живет, а это не сон. – Ладно, просто сделай что-нибудь с собой, а то ты меня уже пугаешь.
– С радостью, можешь дальше слушать сказки. – Михаил закрыл дырку.
– Ты блять реально стал странным.
– Заткнись. Еще раз посмотришь в эту дырку, я обещаю тебе что ты станешь одноглазым. Понял? – Голос соседа под плакатом стих, наконец-то настала тишина. Михаил с ужасом смотрел на дверь, он слышал приглушенный стук. В руках дрожь, мысль сменяет другую, пытаясь устояться в голове.
Стук усиливался, в его дверь буквально бились кулаками. Дверь с трудом сдерживала удары, казалось, что еще чуть-чуть и она откроется.
– Сосед, ты слышишь это? – С ужасом Михаил кричал в дыру.
– Что слышу? – С явной неохотой ответил сосед. Михаил смотрел на него испуганным взглядом. Стук теперь был и с его стороны.
– Так ты тоже стучишь… Помогаешь ей.
– У меня сейчас даже телевизор не играет, полная тишина. – Он уже не слушал соседа, Михаил смотрел на дверь за которой пропал стук, у соседа он тоже прекратился. – Ты спал? Лучше отдохни, у тебя глаза прям краснющие. Ты меня слышишь? – Даже не закрыв дыру, Михаил уселся на диван. Щелчок и соседа больше было не слышно.
По телевизору как всегда в это время шла постановка «Буратино». В начале представляли актеров и называли их роли.
– А эта прекрасная девушка, Донская Кира Андреевна, в роли не подражаемой Мальвины. – Говорил ведущий. На маленькой сценке стояла девушка со стрижкой каре. Михаил не придал ей значения, но его глаза не отрывались от нее.
– Хочу передать привет своему хорошему другу Мише, я знаю, что он смотрит это шоу.
(Этого раньше не было…)
– Миша, пойми я не желаю тебе зла, хочу только помочь. Чем раньше ты выйдешь, тем быстрее станешь свободным. – Он попытался выключить телевизор, в ответ девушка лишь улыбалась, подходя все ближе к экрану. – Я могу и через экран войти, Миша.
Девушка уже приложила руки к экрану, но Михаил не растерялся. Пришлось кинуть в телевизор лампу с тумбочки. Экран разлетелся на кучу осколков, девушки в них не было видно.
(Спать… мне надо спать, это из-за недосыпа.)
Михаил запрыгнул на кровать, одеяло стало его защитой от окружавшей чертовщины. Под ним было жарко, с его лица падали крупные капли пота, воздух выходил из него комками, нормально дышать он не мог. Бледные и холодные руки дотронулись до теплого живота Михаила. Тот в ужасе отдернул одеяло, рядом с ним лежала девушка с экрана. Ее лицо было неживым, по-мертвецки синюшное и сухое. Она не была живой, кожа была натянута на кости, в некоторых местах казалось, что она разойдется. Михаил, упав с кровати полз к стене, девушка шла к нему медленным шагом.
– Миша. Ты знаешь, что я не отстану. Зачем ты гниешь в этой клетке, ты же сам думал о выходе или не так?
– Мысль – это еще не желание… Как можно выйти на улицу? Там опасно.
– Лучше бояться, да? Жить как животное. – Девушка становилась ближе, Михаил не двигался. Его глаза следили за становящейся все ближе фигурой девушки. Такая сухая, мертвецки бледная.
– Я не знаю… – Слезы скатились по его подбородку, девушка раскрыла руки. Не смотря на ее ужасный вид, он почувствовал странное тепло. Михаил очутился в детстве, когда его пухлыми руками обнимала матерь. Отец, который учил его прибивать вешалку, но что-то было глубже. Вот ему всего год, все вокруг необъемлемое, хоть пытайся не дотянешься. Рассказ бабушки про свежесть, веселых прохожих, как раньше можно было выйти из дома. Одним словом, свобода, то что так давно Михаил хотел испытать.
Девушки уже не было в комнате, остался только разбитый телевизор, тишина, и прозревший Михаил. В его груди горело жаркое пламя, сжигающие страхи. Ноги решительно понесли его к двери, рука крепко вцепилась в ручку. Мысли извивались червями в голове, но не долго они жили.
(Я решился, ничто меня уже не переубедит.)
Сначала щелчок, после него крики сирен. Дверь была открыта, сделай только шаг, а сирены подгоняют. Отступать было не куда, по душу Михаила уже ехали, шаг вперед и вот он мир. С ходьбы пришлось переключиться на бег, босые ноги шлепали по холодной плитке. Лифт не открывался, на экране прыгала надпись «побег».
(Сука, я не останусь здесь.)
Глаза заметили дверь не похожую на ведущую к квартире.
(Возможно это к лестнице.)
Как и ожидалось она была закрыта, остается только одно. Разбежавшись, вложив всю силу в свой удар, Михаил влетает в дверь. Она с хрустом открывается, а за ней заветная лестница.
Он даже не почувствовал, как очутился на первом этаже, перед ним снова оказалась дверь. Недолго думая он пытается и ее выбить, на этот раз сразу не получилось, пришлось делать повторный рывок. От него дверь уже не устояла. В руке стала разливаться боль, а шевелить ей стало сложно.
Показалась заветная дверь наружу, желания бежать куда глаза глядят нарастало. Из открытой двери повеял свежий воздух, Михаил глубоко вдохнул. Как же ему было хорошо в эту секунду. Он пошел вперед к открывшемуся для него миру состоящему из уныло сгорбившихся панелек. Ветер был его спутником, от его прикосновений на руках появились мурашки. Михаил был готов застрять в этом моменте, но его разбудили истеричные крики сирен, от приближающихся машин.
(Бежать… Надо бежать.)
Это единственное что сейчас волновало. На окружавшие его дороги ворвались машины, быстро приближающиеся, унося с собой спокойствие. Путь отступления был только один, спуск вниз ведущий к другой дороге. Ноги пытались удержать его плотную тушу, но не смогли, Михаил покатился кувырком вниз.
Очнулся Михаил лежащим спиной на траве. Рука болела с новой силой, из нее торчала белая кость, окаймлённая пенистой кровью. Сверху над ним смеялись сирены, сбоку они тоже начали приближаться. Машины ехали прямо на него, он уже знал, что его ждет. Смирившись, Михаил и не надеялся на спасение, но оно пришло. Рядом был люк, из которого показался мужчина. Последние, что помнил Михаил, это то как мужчина, взяв его за руки потащил к себе и сирены приближающиеся все ближе.