Рассказ №53 Сытые игры

– Первый посетитель! – бесстрастно произнес механический голос, доносившийся из динамика. Ворота раскрылись, и тележка с огромным двухсоткилограммовым телом въехала на территорию стадиона.

Лежащий в тележке мужчина был практически раздет, покрыт крупными каплями пота и время от времени пытался охладиться, вяло обмахиваясь небольшим розовым веером. Изо рта его торчала длинная трубка, прикрепленная к пятилитровой бутылке с молочным коктейлем.

– Ваш жетон, пожалуйста! – так же ровно и беспристрастно повторил механический голос.

Мужчина выплюнул трубку и, задыхаясь, попытался дотянуться рукой до кармана пляжных шорт. Полное его лицо покраснело, как свекла, и со лба ручьями потек пот. Наконец гражданин извлек из кармана небольшой жетон и приложил его к специальному углублению внутри металлической рамки.

– Проезжайте! – снова отчеканил голос.

Мужчина, отправив трубку обратно в рот, повернул руль тележки в сторону яркого стенда, на котором красовались гигантские ведра с чипсами. Над стендом мигала световая вывеска: для гостей праздника угощение бесплатно.

Между тем к воротам прибывали другие гости. Огромная, как гора, молодая брюнетка с длинными волосами и накладными ресницами уже доставала свой жетончик из мокрого от пота бюстгальтера. Она восседала на специальной инвалидной коляске вроде мопеда. Для выхода в свет она выбрала ярко-желтый купальник-бикини и огромную соломенную шляпу с цветами. На шее красовалось необычное ожерелье из крупных баранок. Больше на ней ничего не было. При каждом движении тело женщины колыхалось и дрожало, словно желе.

Огромные тела на колясках, в тележках и на специальных мопедах постепенно заполняли пространство стадиона. Некоторые – те, что были в хорошей форме – оставляли тележки за воротами и шли на своих ногах, но с помощью костылей. Стадион наполнился движением, звуками, запахами. Пестрая толпа медленно двигалась в сторону грандиозного фонтана из газировки. Брюнетка достигла цели первой. Она с трудом слезла с мопеда и плюхнулась прямо в сладкую жидкость. В этот момент стало заметно, что на ее ягодицах, расплываясь, красовались четыре вытатуированные буквы: SEXY.

Между тем некоторые зрители уже занимали места на трибунах, вернее на зеленой траве вокруг резинового покрытия поля. От трибун отказались много лет назад по той простой причине, что большинство посетителей элементарно не могли на них залезть. Солнце припекало изрядно, но самые предусмотрительные гости взяли с собой зонтики. Многие по старой традиции взяли также и еду, но это было лишним – в землю через каждые десять метров были врыты огромные миски с закусками: блинами, пирогами, гамбургерами или острыми крылышками. Бои гладиаторов всегда проходили с должным размахом, и на угощение никто не скупился.

Внезапно над стадионом раздался страшный грохот, будто заиграл вдруг невидимый оркестр. И те зрители, которые еще не успели занять свои места на траве, тяжело дыша и прихватывая с собой угощение, поковыляли к арене.

Когда звуки музыки, издаваемые невидимым оркестром, прекратились, на сцену вышел, опираясь на ходунки, представительный мужчина в рубашке и при галстуке. Он был намного стройнее окружающих – весил всего килограммов сто восемьдесят. Видимо, в управлении выбрали самого спортивного. Но все равно было заметно, что он переносит жару с трудом – рубашка взмокла на грузном теле, а лицо на фоне белой ткани казалось малиновым. Мужчина с трудом подошел к микрофону, откашлялся и начал одну из тех речей, которые всегда сопровождают официальные праздники, но никогда не запоминаются.

Пока он вещал, толпа дружно чавкала, извлекая из мисок бесплатное угощение и раскидывая вокруг себя использованные пластиковые стаканчики, тарелки и салфетки. Все и так знали, что примерно будут говорить. Отчитываться об успехах, подчеркивая роль мудрого руководства Самого, врать про улучшение ситуации в сфере здравоохранения и вспоминать темные древние времена, когда у людей не было ни гарантированного хлеба, ни гарантированных зрелищ. Зато сейчас и того и другого в избытке.

Собственно, в этом и секрет популярности Самого – будучи талантливым бизнесменом, он первым почувствовал конъюнктуру рынка и вложился в пищевую промышленность. Конечно, о том, откуда он взял начальный капитал, говорят разное, чаще плохое. Но победителей не судят, и человек, который сумел полностью обеспечить страну дешевым, пусть и сомнительного качества питанием за сущие копейки, – гений. Огромные чаны с едой, которые сейчас стоят в любом общественном месте и доступны абсолютно всем гражданам, – это полностью его заслуга. Пожилые люди помнят, что еще каких-то двадцать лет назад на еду приходилось тратить деньги, которые зарабатывались тяжелым трудом. То есть работа реально была вопросом выживания, а не личного желания гражданина.

Конечно же, человек, предложивший стране вечный праздник ничегонеделания, не мог не выиграть выборы. Сотни миллионов избирателей предсказуемо проголосовали за праздность и пищевую ренту. А дальше, уже будучи президентом, найти в бюджете деньги на погашение коммунальных платежей граждан было делом техники.

К тому же надо отдать должное Самому: он всегда был сторонником технического прогресса. В срочном порядке граждане переводились на автоматическое облуживание. Роботизация гордо шагала по стране. Приспособления для автоматической стирки и уборки, не требующие ни малейших усилий, беспилотные такси и роботы-няни действительно превратили жизнь людей в вечный праздник. Что, естественно, было железобетонным основанием для легитимной, справедливой и благословленной всеми членами общества от мала до велика власти Самого и его политической партии.

Единственной ложкой дегтя в этой бочке меда было то, что сытые праздные люди постепенно начали сбиваться в стайки и говорить о всякой ерунде. Интересоваться политикой, обсуждать, а то и осуждать решения властей. И это могло стать в будущем настоящей проблемой. Но Сам, будучи не только блестящим тактиком, но и великолепным стратегом, избавился от проблемы просто. Обратившись, так сказать, к историческому примеру. Продолжением мудрой традиции наших великих предков стали гладиаторские бои, которые проводились в столице ежемесячно и транслировались в каждом доме. Обеспечение жетонами – входными билетами на мероприятие – тоже полностью брало на себя государство.

По правде сказать, задач у гладиаторских боев было две. Первая – организовать досуг граждан и смягчить недовольство кризисом, назревавшим в системе здравоохранения (очень большая нагрузка ложится на больницы в стране, где практически все без исключения больны). А вторая – максимально подавить в людях инициативу и дух соревнования. Поэтому гладиаторы сражались не с людьми, а с машинами.

Настройки робота-противника специально делали такими, чтобы они лишь немного превосходили живого бойца (параметры программисты вводили, исходя из лучших результатов самого гладиатора). Считалось, что если воля к победе у человека будет действительно велика, то он все-таки сможет победить самого себя. Иначе, понятное дело, смотреть соревнования было бы неинтересно.

Победа же робота позволяла сделать идейно верный вывод о непобедимости машин и бесполезности попыток добиться над ними хоть какого-то превосходства. Плоть слаба, и всегда найдется кто-то, кто сильнее нас. Поэтому нет никакого смысла в ненужной борьбе, лучше посидеть на траве с закусками. Эта идея неизменно приводила нацию, в которой 99,99% страдали морбидным ожирением, в настоящий восторг. Смотреть на поражения мускулистых спортсменов нравилось всем, и рейтинги Самого после гладиаторских боев неизменно и стабильно росли.

Накладка случилась только однажды, два года назад. Причиной ее стала гладиаторша Миа, одна из самых популярных участниц шоу на протяжении многих лет. Про нее часто говорили, что она приходит на соревнования не побеждать, а красоваться. Несмотря на всеобщую обеспеченность едой, Миа придерживалась каких-то доисторических взглядов на питание и выглядела соответствующе – как девушки с обложек журналов древних голодных времен. У нее была тонкая талия, красивая упругая грудь и стройные длинные ноги, на которые засматривались десятки миллионов болельщиков. Эти ноги даже стали своеобразным символом гладиаторских боев, и по опросам общественного мнения той поры 10% граждан установили их на мобильный телефон в качестве заставки. Оно и неудивительно, ведь Миа выступала в категории «бег».

И вот однажды, решив, что публичность и народная любовь вносят ее в список неприкасаемых, Миа совершила роковую ошибку. Она выиграла соревнования.

Событие, конечно, немыслимое. Как потом выяснилось, это не было невероятным проявлением силы духа, позволившим женщине показать сверхрезультат, превышающий все прошлые показатели. А было вопиющим обманом. Оказывается, Миа несколько дней не пила воду и принимала слабительные перед снятием контрольных нормативов. Так, по крайней мере, утверждали во всех ток-шоу на федеральных каналах. Хотя многие относились к этим шоу со скепсисом и считали, что победа была заслуженной.

Но погубило Миа не это, а то, что, когда к ней пришли люди в штатском и объяснили ситуацию, она отказалась публично извиняться за свою победу и признавать ее мошенничеством. Девушку обвинили в госизмене. Говорили, что Сам лично подписал ей приговор, воспользовавшись своими расширенными полномочиями. И приговор этот был невероятно жестоким.

Юристы быстро внесли в законодательство какие-то изменения, основанные еще на римском праве. И девушку приговорили к публичной ампутации ног. Вернее, приговорили-то ее к четвертованию, как какого-то древнеримского епископа. Но во время казни, когда обе ноги уже были ампутированы, на сцену вышел Сам и милостиво сохранил Миа жизнь, сказав, что теперь она искупила свою вину перед обществом.
Случай, конечно, жуткий, вопиющий. На кухнях много говорили о неоправданной жестокости вождя, международная пресса надрывалась несколько месяцев. Но ноги обратно, как говорится, не пришьешь, а из миллионов ожиревших людей физически смогли выйти на улицы лишь несколько сотен. Ну а сама Миа была стабилизирована в клинике за счет государства и навсегда покинула арену.

Но это было два года назад, а сегодня люди собрались здесь, чтобы веселиться…

Чиновник с малиновым лицом продолжал свою скучную речь, народ продолжал жевать и пить, ожиревшие дети плавали в сладком фонтане, а некоторые, совсем потеряв контроль над собой, вызывали у себя рвоту и снова продолжали хватать еду из огромных чанов, чтобы попробовать все блюда, которых было неимоверное количество. Стадион гудел, жужжал, как улей. Люди добродушно переговаривались, как вдруг…

Прямо на заблеванную и засыпанную пищевым мусором дорожку на тележке выехала Миа. И хоть ног у нее не было, она была еще прекраснее, чем раньше. Длинные волосы, восхитительная бронзовая кожа и стальные мускулы, улыбка на лице и боевая раскраска гладиатора притягивали удивленные взгляды. Чиновник внезапно поперхнулся и молча уставился на нее.

– Вы не имеете права участвовать в соревнованиях! – со страхом сказал он. Но через секунду, видимо, осознав весь масштаб произошедшей с Миа катастрофы, добавил:
– Да и не можете.

– Ошибаетесь! – решительно сказала Миа. Лицо ее было необыкновенно серьезным. – Согласно тому же древнему закону, по которому в этой стране мне отрезали ноги, я полностью чиста перед законом, обществом и перед Самим. И могу делать то, что я хочу. Что же касается способа бега, то я выбираю бег на руках. И ни один из присутствующих на стадионе юристов не сможет сказать, что я это делаю незаконно.

Малиновый чиновник продолжал озадаченно смотреть на нее.

– А как же программировать робота-гладиатора?

– По моим прошлым результатам, – твердо сказала Миа. Тишина повисла над стадионом.

Соревновательную дорожку и робота-противника настроили быстро. По правде сказать, организаторы надеялись, что эта сумасшедшая женщина просто переживет несколько минут позора. Что ее слава, так раздражавшая Самого, померкнет после этого, что она навсегда опорочит свое имя и станет мишенью для едких комментариев всех федеральных ресурсов. Но что-то пошло не так.

Казалось бы, Миа потеряла все, что составляло ее жизнь. Привлекательность, сексуальность, сила – все отнято и растоптано. Но, оказывается, у человека невозможно отобрать все. Потому что в тот самый момент, когда он полностью раздавлен, открывается один из главных ресурсов. Ресурс отчаянья.

Именно отчаянье было в глазах Миа, которая уже не могла потерять больше ничего. Именно отчаянье стало тем волшебным компонентом, которого не было у машины. Именно этого не мог даже предположить искусственный интеллект, поскольку практики по таким случаям еще не было наработано. Миа была первой!

Опираясь на кисти рук, приподняв торс, девушка действительно бежала. Бежала не хуже, чем она делала это когда-то давно, до приговора, разделившего ее жизнь на до и после.

Притихшие трибуны взвыли, они выкрикивали ее имя, жирные лица застыли в величайшем напряжении, ожидая финала. Сначала Миа шла с роботом вровень, но вдруг, услышав что-то, рванула так, что, кажется, сами боги арены не смогли бы оторваться от ее движений.

Она добежала до финальной черты на несколько секунд быстрее, чем робот. На несколько секунд быстрее, чем она сама. Миа лежала на резиновом покрытии, распластавшись, устремив взгляд к небу. И плакала. Ее ладони были стерты в кровь, но она не чувствовала боли.

Второй раз в истории страны Миа праздновала победу. Победу человеческих мечтаний и амбиций над сытостью, комфортом и пассивностью. Победу над самой собой.

Счастливое лицо победительницы смотрело с миллионов мониторов по всей стране. Видел его, конечно, и Сам. Еще минута, и несколько охранников с непроницаемыми лицами направились к Миа… И были встречены шквальным огнем из куриных ножек, хотдогов и колбасы со стороны зрителей.

Сотни толстяков вдруг, будто проснувшись, скоординировались и оттеснили охрану от Миа. Она больше не была просто участницей соревнований. Она была их душой, их символом, их талисманом.

– Миа, Миа, Миа! – скандировал стадион. И в этот момент сотни тысяч подростков, завороженно смотревших на экраны, обрели своего кумира. Сотни тысяч сомневавшихся обрели своего героя. Сотни тысяч отчаявшихся обрели надежду, и сотни тысяч растоптанных обрели пример для подражания.

Все было по-прежнему: время суток, температура воздуха, скорость ветра и численность населения. Но незримый баланс сил в мире сместился, связь времен распалась и снова создалась. И Миа вдруг ясно почувствовала, что будущее – ее, страны и мира в целом – стало неотвратимо другим.