Рассказ №25 Красный Дом

Снаружи
Компания из дюжины молодых ребят и девушек шумно двигалась вниз по пустынной улице, оглашая окрестности звонким смехом и разговорами, тонущими в сгущающихся сумерках. Прихваченное в закрывшемся баре пиво кончилось, и хмельные голоса наперебой вспоминали события прошлых лет, проведённых вместе в школе, из которой все выпустились пятью годами ранее.
По дороге к ним присоединились три девушки и держались позади, поэтому внимания на них никто не обратил.
По мере приближения к назначенной цели, голоса постепенно стихали, а вскоре улочка возле просторного пустыря погрузилась в тишину.
Двухэтажный дом из красного кирпича без окон и с массивной деревянной дверью грязно-бурого цвета освещался единственным уличным фонарём. Искусственный свет картинно падал на дверь, окутывая силуэт здания темнотой приближающейся полуночи.
— Какого чёрта? — не удержался от комментария Алексей, который не привык лезть за словом в карман, но при виде Красного дома выдал эту банальщину. Он вынул из кармана мобильник и сверился с адресом из СМС-рассылки.
Дом стоял именно там, где обещало сообщение. Но располагался на краю большого пустыря, ощетинившегося ветками разросшихся кустарников.
Оля промолчала, рассматривая здание, будто выросшее посреди пустынной площадки. Никто из собравшихся также не торопился с ответом на заданный Лёшей вопрос. Девушка с трудом отвела взгляд от двери, чтобы увидеть реакцию ребят.
Дюжина человек уставилась на Красный дом с озадаченными лицами, сжимая в руках телефоны. На экранах светилось окошко с сообщением от неизвестного адресата: «Только этой ночью Красный дом откроет для Вас свои двери! Успевайте зайти до полуночи в Красный дом по адресу…».
— Выражаю озадаченность близкую к шокированности, — пробормотал Алексей.
Губ Ольги на миг коснулась улыбка — Лёша в своём репертуаре, нисколько не изменился за прошедшие годы. Это именно он уговорил пойти всех посмотреть на загадочный Красный дом, «предчувствуя интересное завершение вечера выпускников». До момента, когда Оля увидела бурую дверь в свете фонаря, она считала, что Лёша таким хитрым образом ведёт их в какой-то полночный бар для продолжения тусовки. Не самый плохой исход, позволявший вернуться к старым мечтам, от которых по рукам пробегали мурашки, ведь одноклассник за прошедшие годы тоже не завёл постоянных отношений.
— И что это всё значит? — осведомилась незнакомая блондинка в компании двух подруг. Похоже, рассылку получили и они.
— Я думал, ты знаешь, куда ведёшь, — сказал изрядно захмелевший Витя, вперив в Алексея туманный взгляд.
Общая «озадаченность» вскоре спала, возобновились разговоры и перешептывания.
— Та-а-а-к, — протянул Саша, утыкаясь в экран телефона. — Раз Лёха не знает, посмотрим, что есть на этот дом в интернете…
— Не похоже на бар, — озвучил общие мысли Витя.
— Ну, может, тогда по домам? — тихо предложила Настя, но осталась неуслышанной.
Гена по-прежнему молчал, пытаясь рассмотреть дом. Его отвлёк лишь осторожный смех стоящих рядом девушек.
— …видала и получше, — сказала Яна.
— Да конечно, — ухмыльнулась в ответ Аня. — Ты-то видала и побольше… строения.
Яна ткнула подругу кулачком в бок, хотя и не скрывала улыбки.
Гена тихо хмыкнул.
— Ничего нет, — сказал озадаченный Саша.
— В смысле, — спросила Вика.
— В смысле: совсем ничего нет – ни о доме, ни об адресе.
— Как это? — едва ли не в голос воскликнули Аня с Яной, и все взгляды устремились на Сашу.
— А вот так. Выдаёт ссылки на какой-то старый фильм сорок седьмого года, исторические дома Лондона, книжку ужасов и прочую лабуду. А по этому адресу ещё значится общага. Но её снесли четыре года назад, а нового строительства не начали, даже не запланировали. Короче, судя по всему, этого дома тут нет и быть не должно.
Ольга вновь посмотрела на дверь и ощутила себя, как перед сценой за кулисами: стоит войти, и начнётся представление. Но незнание сценария вселяло чувство тревоги.
Погрузившись в эти мысли, девушка не заметила, как подошла Вика и взяла её за локоть холодными пальцами.
— Странно, да? — некогда лучшая подруга тоже озирала дом, не обратив внимания, что Ольга вздрогнула от прикосновения.
Когда три года назад Вика перестала выходить на связь, Ольга только из соцсетей узнала, что та вышла замуж. Сначала обижалась на подругу, незаметно ставшую бывшей, но потом поостыла. Они продолжали переписываться, только общение уже не было прежним. Вика переехала после окончания школы, у неё началась новая жизнь, как впоследствии оказалось, не самая сладкая, и Ольга перестала злиться на подругу. Так случается, решила она.
Но сегодня, увидев девушку, которой так дорожила в школьные годы, и парня, в которого была тайно влюблена, Оля всё же ощутила внутри шевеление гадкого червячка старых обид и несбывшихся мечтаний. Похоже, прошлое не всегда остаётся в прошлом.
— Ага, — отозвалась она, пытаясь услышать, что Лёша пытается втолковать Вите, положив ему руки на плечи.
— Всё так же хорош, — прошептала Вика с такой знакомой заговорщической ноткой в голосе. — Странно, что ты ещё не с ним.
Ольга тут же повернулась к подруге. Все-таки та хорошо её знала, чтобы прочитать взгляд даже в полутьме. Но недостаточно, чтобы понимать, как в школьные годы.
Ответить Вике она не успела.
Дверь Красного дома бесшумно распахнулась наружу, обнажив чёрное чрево, из которого в свет фонаря вышла девушка. Даже не вышла, а выплыла. Строгий костюм не скрывал идеальной фигуры, а жёлтое освещение не смогло оттенить красоту юного и бесстрастного лица. Рыжие волосы выглядели бурыми, как открывшаяся дверь. Едва ли она была старше кого-либо из присутствующих, а то и значительно моложе.
Незнакомка неторопливо огляделась. Юноши и девушки разом смолкли, устремив на неё изумлённые взгляды.
— Доброй ночи. Меня зовут Алина, — голос звучал настолько мелодично, что слух не сразу улавливал его бесцветность. — Красный дом открыл перед вами свои двери, но должна предупредить: не всем посчастливится найти в его стенах то, что желаемо.
— Откуда он вообще взялся? — не удержался Алексей.
Алина подняла ладонь, призывая к тишине.
— Все вопросы отложите на потом. А сейчас входите. Через несколько шагов перед вами будет стена. Остановитесь возле неё и ждите, когда загорится свет.
Она чуть посторонилась, и Ольга заметила, что девушка так и не переступила порог.
— А что потом?
Очередной вопрос Алексея остался без ответа. Входить никто не спешил. Алина не стала никого уговаривать или торопить, она просто ждала.
— Нафиг всё это, — заявила, наконец, блондинка. — Это просто чертовщина какая-то. Я ухожу.
Она направилась прочь от Красного дома, и после недолгих раздумий её подруги направились следом, оставив у порога лишь компанию Ольгиных одноклассников.
Переминаясь с ноги на ногу, они то и дело бросали полные нерешительности взгляды на Алексея. Даже крупный Генка. Витя как будто немного протрезвел и на всякий случай подошёл поближе к кроткой Насте — он со школы питал к ней тёплые чувства. Аня и Яна прижались друг к дружке и как всегда ожидали, пока кто-нибудь примет решение за них. И только долговязый Сашка стоял чуть в стороне, по-прежнему уткнувшись в телефон.
Алексей и сам не знал, куда привёдет друзей сегодня ночью, и увиденное, похоже, выбило юношу колеи. Он, не отрываясь, смотрел на девчонку в дверях и не произносил ни слова.
Ольге это нравилось ещё меньше, чем ситуация, в которой они все оказались. Слишком сюрреалистично выглядел замешкавшийся Алексей, который всегда знал, куда идти и что делать. За это его и ценили. А некоторые тайно любили.
— Ну, может, хоть посмотрим, что там, — произнесла Оля, нерешительно прерывая затянувшуюся паузу. — Не зря же тащились.
Взгляды одноклассников и Алины обратились к ней, а Лёшин задержался дольше остальных. Ольге даже показалось, что в нём сквозит благодарность за принятое вместо него решение. Она ответила осторожной улыбкой. Рука Вики на локте при этом сжалась чуть сильнее, как бы говоря: «молодец».
— Верно, — согласился Алексей с прежней беззаботностью в голосе. — Будет что рассказать остальным через год. Или потравить байки в хорошей компании.
Витя хохотнул, а Гена лишь неопределённо пожал плечами.
— Поддерживаю, — сказал Саша, убирая в карман телефон. — Тем более я уже сообщил сестре, куда мы пошли.
Аня и Яна захихикали.
— Она тебя отпустила? — съязвила Яна, на что получила ответ в виде кончика языка, на мгновение показавшегося из Сашиного рта. Девушки снова захихикали.
— Ладно, пойдёмте, пока это странное заведение не закрыло свои… дверь. — Лёша первым направился в дом и на миг остановился в дверях, глянув девчонке в костюме в глаза:
— А корзинка для оставления надежд предусмотрена?
На мгновение тонкие губы искривила ухмылка. Но Алина промолчала.
Один за другим они стали входить в Красный дом.
Ольга смотрела, как силуэты одноклассников растворяются в тёмной глубине, и думала, что за пять лет, кажется, не многое изменилось в их жизни. Только Вика уехала и успела выскочить замуж. Аня с Яной по-прежнему дружат, они даже в один политех поступили и учатся в одной группе. Туда же поступил и Генка, наверняка из-за Яны — Оля давно уверилась в том, что здоровяк неровно к ней дышит, отчего его иногда становилось жалко, потому что та не видела никого вокруг, кроме подруги. Настя так и осталась серой мышкой, а Витя, кажется, всё же набрался смелости, чтоб начать за ней хоть как-то ухаживать. Сашка по-прежнему неразлучен с сестрой: хорошо, что после смерти отца они так близки, с погодками, как казалось Ольге, такое редко случается.
И Лёшка. Такой же красивый и спортивный, как раньше. Да с соблазнительной попкой и с тем же блеском в бездонных карих глазах. Ольга только не могла понять, почему он до сих пор не в отношениях. Не то, чтобы её это расстроило — скорее наоборот. Но и немало удивляло. Себя она красавицей совсем не считала, поэтому и не нашла пару. А вот Лёша…
Вика потянула вперёд, выводя из задумчивости. Когда Ольга переступила порог, дверь позади бесшумно затворилась.

Внутри
Несколько томительно долгих секунд они стояли в полной темноте.
Ольга едва ли не кожей ощутила, как Лёша открыл было рот, чтобы сказать что-нибудь саркастическое, но сверху стало постепенно светлеть. Подняв голову, она увидела, что потолок сплошь покрыт лампами, заставляющими светиться всю поверхность, которая медленно набирала яркость.
Опустив взгляд, чтобы осмотреться, Оля едва не подпрыгнула от неожиданности — в комнате они находились не одни. Напротив стояла ещё одна группа ребят.
Кто-то тонко ойкнул. Но свет быстро набирал яркость, и силуэты начали вырисовываться во мраке, обретая лица. Их собственные лица. Стену сплошь покрывало зеркало.
Рассматривая себя и одноклассников, Ольга отметила, что комната абсолютно пуста, лишь бледно-рыжие стены и бордовый паркет на полу. Но не пустота привлекала внимание, а собственное отражение. Оно стало таким, какой Ольга мечтала стать, и какой никогда не была.
Волосы имели привлекательный пепельный цвет. Более того, они лежали на правом плече собранные в тугую косу, кончик которой располагался между грудей, хотя на самом деле собирались в жидкий хвостик.
Кожа на лице идеально гладкая, длинные ресницы обрамляли широко распахнутые от удивления глаза, а приоткрытый рот обрамляли изящно очерченные алой помадой губы. Но Ольга почти не красилась, считая, что косметика лишь подчеркнёт несовершенства лица.
Обтягивающее бордовое платье до колена подчеркивало фигуру, ставшую идеальной. А глубокий вырез от груди до самого пупка заставил ощутить возбуждение даже саму Ольгу, стоявшую перед зеркалом в простой чёрной юбке и белой блузке.
Девушка пожирала себя взглядом, едва не забыв о том, где и с кем находится.
— Могло быть и круче, — сказал Алексей с разочарованием, приглаживая волосы.
Это замечание никак не вязалось с тем, что Ольга видела в странном зеркале. Она с трудом оторвала взгляд от отражения и перевела его на Лёшу, чтобы возразить, но слова не успели слететь с языка.
— Ага, — поддакнул Витя.
— Да я в жизни таких зеркал не видела! — Яна восхищенно вертела головой, пытаясь охватить взглядом всю поверхность.
Гена подошел вплотную и потёр пальцем, пробормотав:
— Хорошо сработали, но зачем всё это?
— Пройдёте дальше и узнаете.
Голос Алины прозвучал за спинами ребят неожиданно громко, и все обернулись.
— А куда даль…
Лёша осёкся на полуслове, когда Алина с лёгкой улыбкой указала на дверь справа от него. Ольга успела заметить, как на его лице промелькнула тень изумления, как если бы он, стоявший ближе всех к этой двери, увидел её впервые.
— Хм, — отозвался Алексей и потянул за ручку. Все посмотрели внутрь и ахнули.
Впереди открылся просторный коридор, метра три в ширину и столько же в высоту. Он казался настолько длинным, что очередная дверь на дальней стороне выглядела совсем маленькой. Пол по всей длине устилал красный ковёр, гладкие стены и потолок имели розоватый оттенок, поглощающий свет от множества встроенных в стены светильников, стилизованных под трехрожковые канделябры.
— Зал в конце коридора предоставлен вам в пользование в течение всей этой ночи, — сказала Алина с ноткой наигранного великодушия.
— Посмотрим, что там у вас ещё припасено, — воодушевлённо, как ребёнок, позвал Алексей остальных, и ребята потянулись в коридор.
Только Ольга медлила, глядя на их гида по Красному дому.
***
Жалость к этим юношам и девушкам неясной тенью маячила на периферии мыслей. Но их уже не спасти. Да ей и не хотелось, самой бы выбраться. А они — всего лишь мотыльки, которых поманили огнём и которые уже начали тлеть, сами того не замечая.
Никто не заметил, как дверь, в которую все вошли, переместилась на другую стену. Никто не заметил, что глаза у отражений опустели, как если бы перед зеркалом стояли мертвецы. И все пошли дальше, испытывая лишь радостное предвкушение вместо страха и паники.
Только одна девушка задержалась. Та, что позвала всех войти. Она увидела в зеркале иное, значит, ей не по пути с остальными. Для неё в Красном доме откроется другая дверь. Она откроется для них обеих.
***
— Как тебе это? — Алина кивнула на зеркало за Ольгиной спиной. Голос её изменился, стал доверительным, почти дружеским.
— Как вы это сделали?
— Это не я. Это Дом.
Ольга нахмурилась, пытаясь понять, что скрывалось за этой простой фразой. Алина лишь отмахнулась:
— Выбрось из головы, скоро поймёшь сама.
Она двинулась к двери, а Ольга посмотрела на друзей. Те уже добрались до другого конца коридора и входили в следующее помещение. Никто не обернулся, чтобы окликнуть Ольгу. Она хотела позвать сама, но не успела.
— Никто не услышит, — сказала Алина. — Они уже в Красном зале. А нам нужен выход.
— А как же они?
— Они пока побудут там, им есть чем заняться. Идём, пора становиться лучшей версией себя.
Ольга бросила взгляд на друзей, которые как раз исчезли за дверью Красного зала. Никто, похоже, о ней и не вспомнил, вызвав острый укол обиды.
Оля не стала его подавлять, развернулась к Алине:
— Веди.
***
Зал оказался большим.
Саша на секунду даже задумался, как он помещался в небольшом с виду доме и откуда здесь окна. Впрочем, эти мысли недолго занимали его. Саша, как и остальные ребята, застыл, раскрыв рот и озираясь вокруг.
Стулья на изогнутых ножках, широкие диваны, мягкие кресла, уставленные всякой всячиной столы и утварь на них; большие и не очень картины на стенах, ковры на полу, вазы и цветы, массивные шкафы и небольшие тумбочки; книги на полках, камин и пепельница, кровать вдалеке и бельё, большая пустая птичья клетка на полу; развесистые портьеры и стёкла широких окон, множество люстр под потолком, да и сам потолок — абсолютно всё, что находилось в зале, имело красный цвет или его оттенки.
— Ни хрена себе, — с чувством сказал Алексей, рассматривая на ближайшем столе алый граммофон. — Вот это я понимаю: Красный Дом.
Аня прошла вперёд и провела рукой по подлокотнику кресла, обнаружив, что обивка на удивление гладкая и мягкая. Девушка плюхнулась в него и мечтательно заулыбалась:
— Как же круто.
Саша рухнул рядом на диван и потянулся, постанывая, словно в утренней неге. Яна растянулась на диване напротив, издав похожие звуки, чем привлекла внимание Гены.
Здоровяк молчун рассматривал девушку с жадностью, которую никогда не позволял себе даже тогда, когда мог смотреть незаметно. Желание обладать этой хрупкой красавицей вдруг подточило старательно выстраиваемую стену стеснения. От вида Яны, с блаженной улыбкой извивающейся на красном атласе, желание быстро переросло в вожделение.
Витя прошёл мимо диванов и остановился у стоящего поодаль постамента, на котором красовался мужской бюст. Вглядываясь в каменную голову, юноша с восхищением любовался на детальное изображение лица. Он не мог отделаться от ощущения, что это красное лицо — его собственное, но такое красивое. Осознав это, юноша робко улыбнулся, и улыбка становилась всё шире, ведь красное лицо начало улыбаться в ответ.
Настя переминалась у двери, глядя, как Витя протянул руку и, словно во сне, коснулся щеки скульптуры. Лицо показалось знакомым, но она никак не могла узнать его. И эти поглаживания Насте не нравились. Она сделала пару робких шажков, чтобы рассмотреть бюст лучше, когда Вика схватила её за руку холодными и влажными пальцами.
— Нет, — услышала Настя тихий шёпот одноклассницы и взглянула в её лицо, на котором за поджатыми губами и широко распахнутыми глазами таился страх.
— Что? Почему?
Но Вика не могла ответить, только качала головой, переводя взгляд загнанного кролика с одного одноклассника на другого.
Алексей водил пальцем по корпусу граммофона. Глянцевая поверхность оказалась ожидаемо гладкой и странно тёплой. Он взялся за маленькую ручку и, повинуясь внутреннему позыву, крутанул несколько раз. Из аппарата послышался скрип механизма, готовящегося проиграть уже установленную красную пластинку.
А взгляд Алексея уже привлекло небольшое овальное зеркало в резной с завитушками раме, оно висело на стене позади столика с граммофоном. Зеркальная поверхность также непроницаемо красная, только в казавшейся маслянистой глади Лёша увидел шевеление. В зеркале начали двигаться оттенки красного, складываясь в подобие отражения. Он подошёл ближе, не заметив, что на пальце остались крошечные бордовые крошки.
Аня почувствовала, как кресло приобрело форму её тела. Обняло, приняло в нежные объятия влюблённого, такие ласковые и тёплые, заставляющие закрыть глаза от наслаждения.
Саша повернулся, одарил широкой улыбкой Яну на диване напротив. И она ответила такой же счастливой улыбкой. Он только теперь заметил, насколько девушка прекрасна.
«Красива до невозможности», — подумал Саша, не ощущая нарастающую эрекцию.
Вика понемногу отступала назад к двери, которой уже не было. Она не видела Насти, пытающейся выяснить, что не так; не видела, как глаза одноклассницы стали привычно быстро наполняться слезами от собственного бессилия; не чувствовала вцепившихся в неё рук.
«Всё не так», — хотела прокричать Вика, но слова застряли в груди рядом с гулко бьющимся сердцем.
Девушка наблюдала, как стены, пол и потолок Красного зала начали влажно поблёскивать. Они будто засветились изнутри алым светом, затрепетали, как свежая раскрытая рана. Вика поняла: всё вокруг не просто выкрашено в кроваво-красные цвета — это и есть кровь.
Когда красная игла граммофона опустилась на вращающуюся красную пластинку и вязкую тишину Красного Зала разрезал пронзительный фальцет Тини Тима [прим. Тини Тим — американский музыкант, певец, композитор, музыкальный архивариус, игравший преимущественно на укулеле.], затянувшего свою самую известную песню «Tiptoe Through the Tulips», Вика закричала.
***
Алина повернулась спиной, прошествовала вдоль зеркала и остановилась у стены. Ольга отметила, как легко та шагает, словно ничего не весит: «Лёгкая и воздушная, как призрак». Эта мысль могла напугать, если бы девушка не отражалась в огромном зеркале, но отражение у Алины всё же было.
Ольга подошла, вопросительно приподняв бровь. Алина лишь искривила уголки тонких губ в сдержанной ухмылке и приложила ладонь к бледно-рыжей стене. Нажим тонких пальчиков, и часть стены подалась вперёд, образовывая проход в коридор. Не такой большой, как тот, за которым остались Ольгины одноклассники, но достаточно широкий, чтобы они с Алиной могли пройти плечом к плечу.
Вместе они зашагали по мягкому красному ковру.
— Впереди будет дверь, — сказала Алина. — Выход из дома. Кажется, единственный, я точно не знаю. Ты сможешь открыть его.
— А разве выход не там, где мы вошли? — Ольга оглянулась, но увидела лишь глухую стену.
— Нет. Вход в Красный дом и выход из него — не одно и то же. Как ты могла заметить, двери тут живут своей жизнью. Впрочем, весь дом тоже.
— Как это? — растерялась Ольга.
— Подруга, не прикидывайся дурочкой, ты видела Дом снаружи, немало странного увидела внутри. И это ещё не всё. По-твоему, это просто какой-то фокус? Нет. Ты сама решила войти, поэтому мы сейчас идём вместе к выходу, чтобы у тебя было желаемое. Что бы это ни было.
Девушка пренебрежительно хмыкнула после последней фразы.
— Допустим, — пришлось признать Ольге, — но как это произойдёт? И… как это вообще возможно?
— Скоро сама узнаешь.
Они остановились перед массивной дверью, похожей на входную.
— От себя, — подсказала Алина.
Ольга неуверенно протянула руку и обхватила круглую красную ручку. Поворачивать не пришлось. Едва пальцы сжали тёплый металл, дверь медленно отворилась, впуская внутрь холодный воздух и открывая взору девушек тёмную заснеженную улицу с единственным фонарём над выходом.
Ольга, ошарашенная увиденным, не придала значения пронзительным крикам, доносящимся из глубины дома.
Алина двинулась вперёд, погружая щиколотки в скрипучий снег, сделала несколько шагов и остановилась.
— Дом сам тебе всё покажет, — не оборачиваясь, произнесла девушка.
Ольга не успела ничего сказать — дверь бесшумно захлопнулась. Несколько секунд, и до сознания девушки, наконец, долетел крик, внезапно оборвавшийся.
***
Наблюдать, как Саша протягивает руку к той, которую Гена так долго обожал и боготворил, было невыносимо до боли в черепе. К тому же, от взгляда здоровяка не мог укрыться растущий бугор в штанах одноклассника.
Вид протянутой в ответ тонкой ладони Яны исчерпал последнюю каплю терпения Гены. Боль в голове вспыхнула красной вспышкой и тут же погасла, уступая место слепой ярости.
Когда граммофон разразился пронзительным фальцетом, Гена шагнул вперёд и с силой опустил ногу на предплечье Саши. Ощутил под стопой приятный хруст ломающихся костей. За спиной раздался крик, но Гена не придал ему значения, он не мог отвести взгляда от придавленной руки. Осколки сломанной кости разорвали мягкую плоть, и на красном ковре начало медленно расплываться чёрное пятно.
Сидевшая рядом в кресле Аня не замечала ничего вокруг. Ни музыки, ни крика, ни друзей. Глаза закрыты, лицо преобразила блаженная улыбка, пальцы поглаживали обивку подлокотников, которая медленно проникала в кожу и глубже.
Яна попыталась отдёрнуть протянутую ладонь, но пальцы Гены больно сдавили запястье.
— Сука, — прошипел он с такой невыразимой обидой в голосе, что если бы его кто-нибудь услышал, то непременно ужаснулся злобе, сквозившей в одном этом слове.
Одним движением здоровяк поднял девушку на ноги, не сходя с руки Саши. Яна увидела красные прожилки в глазах обезумевшего одноклассника и упёрлась свободной ладонью в широкую и твёрдую, словно камень, грудь, пытаясь отстраниться от лица, которое искажала ярость.
Гена, вскинув свободную руку, сжал тонкую шею Яны. С мазохистским удовольствием наблюдал, как потемнело её красивое лицо, как глупо открывается рот в тщетных попытках втянуть воздух, как некогда желанные губы начинают синеть, а полные ужаса глаза вылезают из орбит.
«И совсем не красавица», — пронеслось в голове перед тем, как он сжал пальцы изо всех сил, ощутив хруст сминаемой гортани и трахеи. В этот самый момент Саша издал протяжный стон, переходящий в нарастающий крик.
***
Витя вздрогнул от внезапно разлившегося по залу фальцета и последовавшего за ним крика. С явным усилием отведя взгляд от своего бюста, парень замер в нерешительности. Настя кричала, но Витя никак не мог понять почему, пока Гена не схватил Яну за руку, потом рывком поставил её на ноги и принялся душить.
Витя так и замер с раскрытым ртом, не веря глазам. Пару секунд спустя лицо Яны начало синеть. Оторопь внезапно спала, и он бросился к однокласснику. Обогнув диван, подбежал к душителю сзади и обвил его шею левой рукой, а правой ударил по протянутому к жертве предплечью.
Но Гена отпустил запястье, а не шею. Витя успел ударить ещё пару раз прежде, чем здоровяк отшвырнул обмякшее тело девушки.
Гена без усилий освободился от захвата и повернулся к однокласснику. Лицо превратилось в непроницаемую маску. Он молниеносно ударил Витю в челюсть. Ярость, вложенная в удар, переломила скулу, выбив несколько зубов. Парень полетел на пол, лишённый сознания.
Не заметив, что сломал об лицо друга фаланги трёх пальцев, Гена повернулся к парочке, намереваясь закончить начатое.
***
Саша не сразу понял, что произошло. Он видел улыбку Яны, а потом девушка взмыла вверх. Комнату заполнили чьи-то пронзительные крики, сквозь которые до сознания понемногу пробивалась боль.
Посмотрев на руку, не сразу удалось осознать происходящее. Зрелище оказалось настолько нереальным, что Саше потребовалось несколько долгих секунд, прежде чем с растекающейся по ковру кровью из руки вырвалась агония. Он неистово закричал, и широкая стопа вскоре поднялась, одарив скрипом раздробленной кости, оборвавшим вопль.
Не в силах поднять травмированную руку, Саша сполз с дивана на пол, чтобы прижать её к себе, успокоить в объятьях, убаюкать, чтобы сжать боль до размера, который можно было бы вынести. Но стопа обрушилась с новой силой, теперь уже на кисть, превращая косточки пальцев в месиво. Саша вновь закричал.
***
Лёша подошёл к зеркалу ближе, поводил головой из стороны в сторону, наблюдая за смутным отражением в красной глади. Пальцы сами собой потянулась к поверхности, чтобы попытаться очистить налёт, который оставлял на пальцах бордовые частички засохшей крови.
Налёт осыпался с зеркала, подобно толстому слою пыли, открывая взору абсолютно чёрную глянцевую поверхность. Лёше показалось, что она шевелится, переливается в беспросветной угольной глубине, словно он смотрел в бездну космоса, внезапно лишившуюся всех звёзд. В ней находилось нечто огромное, извивающееся или клубящееся. И живое.
Лёша протянул ладонь, надеясь прикоснуться к этому, ощутить кожей неведомое и непознанное. Пальцы прошли сквозь зеркало.
***
Вика закричала, не до конца осознав, что всё вокруг покрыто кровью, кое-где потемневшей от времени до черноты, но в основном свежей и поблёскивающей. Весь зал едва заметно заколыхался, будто за стенами, над потолком и под полом трепетало огромное иссыхающее сердце великана, внутри которого они очутились.
Гена вдруг шагнул вперёд, давя Сашкину руку с безжалостностью промышленного пресса, и крик застрял в горле Вики. Но она видела, как на лице лежащего одноклассника вопреки всему застыло блаженное выражение, пока здоровяк не поднял Яну. Тогда-то он и закричал.
Настя вырвала руку из пальцев подруги, когда та вдруг смолкла. Однако позади тут же раздался новый крик. Девушка обернулась, чтобы увидеть Витю, бросающегося на Гену, у ног которого кричал Саша.
Настя ничего не успела понять, всё происходило слишком быстро.
В нескольких шагах от Гены безжизненным кулем рухнула на пол Яна. А он, ловко выйдя из захвата, с ужасающей силой ударил Витю в лицо, отчего тот тоже растянулся на полу.
Гена, словно робот, развернулся к Саше, не замечая боли в руке, — Настя видела, как неестественно искривились сломанные пальцы. Он обрушил ногу на кисть сползшего с дивана парня и задвигал стопой, дробя и размалывая косточки под аккомпанемент нового крика боли. Затем поднял стопу и с чудовищной силой ударил Сашу в лицо, выбив нижнюю челюсть с положенного места. Крик оборвался.
Гена пару секунд смотрел в искажённое лицо, — Саша не шевелился, потеряв сознание, — а затем с прежней яростью принялся топтать голову одноклассника. Вика вновь закричала, выведя Настю из оцепенения.
Девушка в поисках помощи бросила взгляд на Алексея, но тут же поняла, что не дождется её — их классный заводила засунул руку в странную чёрную дыру в стене и не обращал внимания на происходящее.
Настя огляделась в поисках чего-нибудь увесистого. Взгляд остановился крупной вазе. Настя бросилась к ней, в два шага подошла к Гене и что было сил ударила его по затылку. Ваза не разбилась, она с глухим звуком ударилась о голову безумца, отдаваясь в руках девушки тупой болью. Сквозь музыку Настя не услышала хруст черепа.
Здоровяк пошатнулся и рухнул ничком, ковер заглушил звук сломавшегося носа.
***
Аня не видела и не слышала ничего из происходящего рядом. Сознание унеслось далеко в сияющую пустоту. Она не слышала голосов. И не почувствовала, как её потянули за руку.
Вросшая в обивку плоть, словно переваренная, легко отделилась от кости.
Но Аня не чувствовала боли, она ничего не чувствовала. Потому что её больше не было.
***
Настя кинулась к Вите, бросив Вике короткое “Поднимай ее!”, махнув в сторону Ани. Девушка упала колени, с ужасом наблюдая, как изо рта парня течёт кровь, а лицо раздувается.
“Челюсть сломана”, — догадалась Настя и принялась осторожно тормошить Витю. Тихий стон сорвался с окровавленных губ, глаза приоткрылись, взгляд с усилием сфокусировался на лице девушки.
— Витя, нужно бежать, — взмолилась Настя. — Можешь встать?
Он попытался ответить, но лишь застонал, на губах появились красные пузыри.
Настя потянула его за руку, пытаясь поднять, и увидела, что Витя смотрит ей за спину. От этого взгляда холодок пробежал по мокрой от пота спине. Она не успела обернуться — на голову легла липкая ладонь.
***
Рука до локтя вошла в зеркало.
Лёша увидел, что клубящаяся в бездне чернота заметила его и потянулась в ответ. Губы парня украсила осторожная улыбка, когда кончики пальцев обволокло теплом. Оно поднималось вверх по руке, он закрыл глаза, наслаждаясь нежностью прикосновения. И не увидел, как чёрная гладь зеркала скользнула вверх от локтя, покрывая его вместе с одеждой.
Когда поблёскивающая чернота накрыла голову парня непроницаемой плёнкой, Лёша упал в бездну, растворившись в ней. На смерть это не походило, по крайней мере, он её не почувствовал.
***
Вика, повинуясь приказу Насти, потянула Аню за руку, но плоть, словно приклеенная, осталась на кресле. Вика одёрнула ладони, прижав их к груди. Она успела увидеть проросшие через мышцы и кожу короткие ворсинки-ниточки обивки — они шевелились, впитывая кровь девушки.
Отступая от кресла, Вика зажала ладонями рот, чтобы не закричать вновь. Она повернулась к Насте сказать, что нужно бежать из этого проклятого места, и снова попятилась, пока не упёрлась спиной в стену.
Чёрная фигура походила на манекен, влажно поблёскивая гладкой поверхностью, в которой ничего не отражалось. Это был Лёша, Вика узнала черты его лица. Он двигался плавно с неестественной грацией инопланетного существа. Рука опустилась на голову Насти, раздался влажный хруст.
Вика зажмурилась, а крик всё же вырвался из лёгких.
Но вскоре оборвался. Чёрная ладонь, разламывая грудину и ломая ребра, вонзилась в тело Вики, чтобы сжать трепыхающееся сердце. Девушка открыла глаза в последние мгновения жизни и увидела на гладкой поверхности чёрного лица отражение с широко распахнутыми от страха глазами.
Скрипнула игла граммофона – пластинка прекратила вращение, погрузив Красный зал в звенящую тишину.
Аня медленно поглощалась креслом, чья обивка приобретала более насыщенный алый оттенок. Из-под тела Саши медленно растекалась бордово-красная лужа, покрывая весь пол от стены до стены. В неё вскоре начали погружаться ещё тёплые тела, а кровь принялась покрывать всё, что находилось в Красном зале, заползая вверх по стенам и ножкам мебели. Кроме чёрной фигуры.
Несколько секунд она стояла неподвижно, затем развернулась и отворила дверь. Ступеньки в узком коридоре вели вниз.

По ту сторону
Ольга обернулась на крик и от неожиданности отшатнулась, прижавшись спиной к жёсткому дереву, — широкий коридор исчез. Перед девушкой оказались узкие ступеньки, круто ведущие вниз. Маленькие лампочки, спрятанные в потолке, освещали розовым светом обитую бордовым ковром лестницу и выкрашенные красным стены. Внизу, метрах в десяти, обозначилась дверь.
Алина сказала, что дом сам всё покажет. Значит ли это, что ей ничего не грозит? Ольга в этом сомневалась, но иного выхода не было.
Шумно сглотнув, девушка принялась спускаться. На середине лестницы поглотившая дом тишина заставила сомневаться в услышанных ранее криках. Если не шуршание ковра под ногами, то Ольга решила бы, что оглохла.
Она в нерешительности застыла перед дверью. Оглянувшись, не увидела позади ничего кроме ступенек, теряющихся далеко наверху. Это напомнило о давнем кошмаре, что терзал её в старших классах, в котором Оля никак не могла преодолеть такой подъем, теряя силы на каждом шагу.
Порывисто отвернувшись, девушка потянула за ручку.
Просторная комната мало чем отличалась от виденных ранее помещений. Те же бордовые ковры, те же красные стены и розовые лампочки в алом потолке. От этого старинная ванна ослепительно белого цвета выглядела настолько немыслимо, что на короткий миг Ольге показалось, что та не настоящая.
Девушка шагнула вперёд, рассматривая белоснежные изгибы, золотистые ножки и тёмную, почти чёрную кровь, заполняющую ванну до самых краев. Ольга не сомневалась — это была именно кровь.
Девушка с трудом оторвала взгляд от чёрно-красной поверхности, в которой, казалось, тонули даже отражения.
“Нужно бежать, — мелькнуло в голове, — подальше от этого места”.
Но комната оказалась пуста, даже выходы исчезли. Стены словно зашевелились, и, присмотревшись, Ольга поняла, что по ним с потолка течёт кровь. Она была повсюду, заливая просторную комнату и подбираясь к ногам.
Сдавленный стон сорвался с губ, ужас и паника разливались внутри, как кровь по комнате.
— Тише, — раздался за спиной знакомый шёпот.
— Лёша, — едва не вскричала Ольга, оборачиваясь.
Но позади стояла чёрная фигура, манекен с лицом возлюбленного. Ольга узнала эти губы, скулы и нос. Увиденное выбило из девушки дух: рот приоткрылся не в силах выдавить ни крика, ни вздоха, а широко распахнутые глаза стали наполняться слезами. Она попыталась отступить, но манекен взял её за плечи, удерживая на месте.
— Я покажу тебе, — губы не шевелились, однако голос звучал, полный нежности.
Манекен потянулся вперёд, словно собирался поцеловать. Оля не могла противиться, Лёшин голос лишил оставшихся сил. Их губы соприкоснулись, но то не было поцелуем — лицо девушки начало погружаться в лицо манекена, не встретив препятствий, как в омут.
Ольга зажмурилась.
***
Она открыла глаза и обнаружила себя на тротуаре, что обрывался в непроглядной темноте всего в нескольких шагах. Впереди возвышался Красный дом. Бордовая дверь ритмично выгибалась наружу и возвращалась на место, как если бы дом дышал.
Тихий щелчок, и дверное полотно отворилось наружу, скользнув к стене и исчезнув в ней. Внутри стояла чёрная фигура с Ольгиным лицом. Она махнула рукой, приглашая войти, и исчезла за стеной.
Лишённый двери вход едва заметно шевелился и походил на жадно разверстую пасть, ждущую новых жертв. Теряющийся в глубине коридор влажно поблёскивал и пульсировал от голода, сжимаясь и разжимаясь кроваво-красными стенами.
Ольга не хотела входить. Но дом надвинулся на неё, проглотив, и она заскользила по липкому от крови пищеводу-коридору, слыша за стенами крики и стоны пожираемых жертв.
Впереди у запертой двери вновь показалась чёрная фигура. Движение прекратилось, едва Ольга оказалась рядом с ней на расстоянии вытянутой руки.
— Впусти гостей, — проворковала фигура голосом Ольги и отворила перед ней дверь. — И сможешь выйти.
Девушка шагнула вперёд.
***
Ольга тонула. Она не открывала глаз и не дышала. Но запах всё равно проникал в ноздри, а вкус просачивался сквозь плотно сжатые губы. Кровь, не вода. Ещё мгновение, и начнёт захлебываться.
Нет, она не собиралась тонуть. Попытавшись взмахнуть руками, чтобы выплыть, Ольга наткнулась на тесные твёрдые стенки. Дёрнула ногами и упёрлась в дно. Пальцами ухватилась за гладкие края, вытягивая себя из кровавого омута, тряся головой и отплёвываясь. Она едва не утонула в ванне с кровью.
Отвращение подкатило к горлу вместе с тошнотой. Перевалившись через бортик, Ольга плюхнулась на ковёр, задержала дыхание, борясь со спазмами в желудке, и принялась жадно хватать губами воздух.
Она не знала, сколько времени просидела на полу в кровавой луже одна. Но вспомнив про жуткого манекена, Оля вскочила на ноги, однако комната была пуста. Девушка попятилась к стене, чтобы видеть всё помещение сразу. И едва прижавшись к ней спиной, вновь обессилено сползла на пол.
Слёзы подступили к глазам, и сдерживать их не хотелось. Прижав ладони к лицу, Ольга зарыдала. Оплакивая друзей, оплакивая прошлое и настоящее, оплакивая себя.
“Не себя, — вдруг подумала она. — Я же ещё живая. И должна выбраться”.
Утирая слёзы со щёк, девушка заметила, что на ладонях нет крови. Её не оказалось и на руках. Ольга поднялась на ноги, оглядывая себя.
Обтягивающее бордовое платье до колена подчёркивало ставшую идеальной фигуру. Глубокий вырез от груди до самого пупка. Чистая гладкая кожа. Пепельные волосы собраны в тугую перекинутую через правое плечо косу, чей кончик располагался между грудей.
Ольга подняла взгляд и поняла, что находится в комнате с зеркальной стеной. И снова не смогла оторвать глаз от отражения. Оно больше не отражало образ из мечты – всё стало реальным.
Девушку отвлекли голоса, приглушённое бормотание за дверью, но слова невозможно было разобрать.
— Гости, — пробормотала Ольга, осознав полную утрату чувства времени.
Сколько она уже предаётся самолюбованию? Десять минут или три года? Вероятно, само время в Красном доме течёт иначе, становясь вязким, как свернувшаяся кровь.
Вспомнился хруст снега под ногами Алины незадолго после летнего вечера. И невыносимо захотелось выйти из дома, вдохнуть свежий воздух, вернуться к прежней жизни. Нет, не к прежней — начать новую. Разве она не заслужила этого, после всего того, что тут произошло?
Ольга открыла дверь, но не стала выходить, потому что знала: дом не выпустит, пока не насытится вновь.
Полтора десятка парней и девушек уставились на неё, собравшись полукругом на усыпанном жёлтыми листьями тротуаре. Ольга обвела их неторопливым взглядом.
“Ты знаешь, что с ними будет, — пролепетал внутри тонкий голосок страха, в котором она едва узнала свой собственный голос. — Ты хочешь обречь их на это? Их ещё можно спасти, они ещё могут уйти. Скажи, чтоб бежали отсюда, вернулись домой, забыв, что видели этой ночью!”
В глазах парней отчётливо засветилось вожделение, а кожу приятно обдало прохладой и запахами осени.
“Нет, — ответила страху Ольга. — Их уже не спасти, а я должна выйти. И один из них откроет мне дверь, когда дом насытится”.
А вслух сказала:
— Доброй ночи. Меня зовут Ольга. Красный дом открыл вам свои двери. Не все из вас найдут в нём желаемое. Только тот, кому хватит смелости пройти через его залы и коридоры. И выйти по ту сторону.
На лицах собравшихся начали появляться робкие улыбки, и они вошли в тёмное помещение под Ольгины инструкции.
Дверь Красного дома закрылась сама.