Рассказ №3 Последний понедельник на Земле

Алексей приехал домой на обед. Обычно он оставался в офисе, но сегодня, в этот «тяжёлый» понедельник, решил прокатиться. Припарковался на привычном месте у своей пятиэтажки. Солнце припекало, конец мая всё-таки. Алексей откинулся на сиденье и прикрыл глаза. Хороший здесь район, зелёный, тихий… И как всегда воняло перебродившими нечистотами. Опять ароматы городских очистных, устало подумал он. Как только пригревает солнце, плюс небольшой ветерок в их сторону – и всё. Миазмы выгребной ямы окутывали город. С советских времён очистные сооружения не ремонтировали. Небольшой город разросся, появились промышленные производства. Столько химии льётся в канализацию, и всё стекается в одно место. Разве могут старенькие очистные с этим справиться? Неизвестно, что вообще там внутри творится. Куда только власти смотрят? В городе шутили, что в местных глухих лесах даже приезжему заблудиться невозможно – нос подскажет в какую сторону идти.
Алексей хлопнул дверцей и не спеша пошёл к подъезду. Несмотря на солнечную погоду под ногами хлюпало. Мужчина поднялся на крыльцо и недоумённо посмотрел на пешеходную дорожку. Из швов тротуарной плитки вытекала вязкая прозрачная жидкость. Солнце заиграло в ней весёлыми искорками и, судя по обилию «зайчиков», эта слизь пёрла из земли не только около его дома. Брезгливо сплюнув, Алексей зашёл в подъезд. Что за очередная дрянь, подумал он, опять что-то где-то прорвало. Снова приедут коммунальщики, всё раскопают. Заменят кусок ржавой трубы на другой, чуть менее ржавый. На год-другой хватит. А потом…
Алексей привычно прошёл на кухню, включил телевизор и заглянул в холодильник. Достал вчерашний суп, поставил на плиту разогреваться. А пока уселся на стул и начал щёлкать пультом. Каналов целая куча, подумал Алексей, а смотреть нечего. Остановился на каком-то новостном и, рассеянно слушая бухтение телевизора, подошёл к закипающему супу. Безразлично посмотрел на него, выключил плиту и вышел на балкон – пусть суп стынет, да и есть особо не хотелось. Вытащил сигарету и задумался. Достала его эта работа. Начальник полный кретин. Перед генеральным хочет выслужиться и гоняет подчинённых по делу и без. По большей части, без дела. Всякими бредовыми идеями фонтанирует не переставая. То ему это сделай, то другое, то отчёт не нравится, то график в иной форме предоставь. А в какой? Начальник и сам не знает, но ты должен сделать. Получить взыскание, что не так и снова сделать. Пинка под зад ему нужно дать! Как только генеральный не видит, что один из его замов идиот? Хотя, может и видит, но он же его родственник… Тьфу!
Алексей открыл окно и потянулся за спичками. Ветер ворвался на балкон, взъерошив волосы на голове. Мужчина закрыл глаза и подставил лицо тёплому солнцу. Тихо шелестели свеженькие листья на берёзе, растущей рядом с балконом. Чирикали птички, жужжали пчёлы. Где-то вдалеке каркали вороны, и пронзительно закричала женщина. Женский крик?! Тьфу ты, чёртов телевизор… Алексей открыл глаза и замер. По двору, припадая на ноги, бежала девушка. Кажется, из дома напротив. Не переставая визжать, она заскочила в детскую песочницу и присела на корточки. Алексей остолбенело смотрел как вокруг девушки мокреет земля. Выступившая влага добралась до песочницы и по краям, между досок, поползла вверх. Увидев это, девушка закричала ещё громче, попыталась подпрыгнуть, но слизь сомкнулась под ней, прикоснувшись к босым ногам. Женский крик рванул вверх и оборвался. Девушка, задёргавшись в конвульсиях, упала и через несколько секунд затихла.
– Ира! – из подъезда соседнего дома выбежал парень и бросился к песочнице. На полпути резко остановился, посмотрел себе под ноги. Он по щиколотку стоял в прозрачной жиже, а его ботинки разваливались прямо на глазах. Парень дёрнулся к песочнице, потом к дому и дико закричал. Сделал несколько шагов и, выгнувшись, упал. Его тело, так же как тело девушки, медленно начала закрывать слизь.
Алексей, парализованный страхом, смотрел во двор. Забытая сигарета выпала изо рта. Что происходит?! Тряхнул головой и дрожащей рукой потянулся к мобильнику. Набрал номер полиции, но линия была занята. Слушая короткие гудки, Алексей попятился с балкона. Потом, сбросив номер полиции, набрал жену:
– Маша, слушай, – без раскачки начал он. – Я сейчас дома. Тут во дворе происходит что-то страшное. Какая-то слизь лезет из земли. Даже не знаю что это. На канализацию не похоже, на воду тоже. Но, кажется, очень ядовитое. Во дворе уже два человека лежат. Ты… Ты слышишь меня?
– Да… – испуганным голосом отозвалась жена.
– Ты, Маша, после работы домой не возвращайся. Иди к маме. Пока здесь небезопасно. Я сейчас в школу Серёжке позвоню. Скажу, что бы там ждал. Сам его заберу или, может быть, тебе придётся. Я тебе перезвоню, поняла меня?
– Поняла… Ох, Лёша, у нас тут тоже такое творится! Как раз хотела тебе позвонить. Мы с девочками услышали крики, подошли к окну, а там… На улице автомобильные аварии, люди лежат на земле, много людей… – Маша расплакалась. – Лёша мне страшно, я… – связь прервалась.
Алексей тут же снова набрал Машу. Но вызов не шёл. На экране смартфона появилось изображение перечёркнутой антенны.
– Что за чёрт! – в сердцах выкрикнул Алексей и бросился к домашнему телефону. Он тоже не работал.
«Как же мне позвонить в школу? – внутри него начал стеной подниматься страх. – Как предупредить Серёжку?» Алексей нервно заметался по кухне. На то, что телевизора больше не слышно, внимания не обратил. «Соседи, – мелькнула мысль. – Может их телефоны работают?» – и выскочил в тамбур. Его ботинки стояли с полурасплавленной подошвой и резко воняли плесенью с резиной. Алексей несколько секунд с удивлением смотрел на них, потом осторожно переступил и как был, в носках, выбежал на лестничную площадку.
Их пятиэтажка была старая, ещё советской постройки. Пять подъездов по десять квартир. Насколько Алексей помнил, в его подъезде все жильцы работали, дети взрослые. Когда они переселились в эту квартиру, то их сын пятиклассник оказался самым маленьким из детей. Значит шансов на то, что кто-то будет дома немного, подумал он, но всё-таки… может кто-нибудь тоже приехал на обед?
Дверь напротив к стуку и нажатиям на кнопку звонка осталась глуха. На пятом этаже – никого. На третьем тоже. Чувствуя, как тает надежда, Алексей быстро спустился на второй. Нажал на кнопки тринадцатой и четырнадцатой квартиры. Подождал. Потом, для верности, забарабанил в двери. Когда уже собирался бежать на первый этаж, дверь четырнадцатой открылась. Алексей бросился в дверной проём и столкнулся с Петровичем. Все знали его как «Петрович». Ни имени, ни фамилии. Работал на местном торфобрикетном заводе то ли механиком, то ли электриком. Тихий одинокий мужик. Жил в доме незаметной мышью. Но это когда трезвый. Раз в месяц, после зарплаты, створки его души открывались, и под хмельной перегар соседям представал бравый подводник, гусар и решала всех мировых проблем. В эти дни Алексей едва сдерживался, чтобы не послать на три буквы приставучего соседа. Вежливость вежливостью, но когда Петрович в запое, никаких нервов не хватало. Месяц назад Алексей принципиально не дал ему взаймы на опохмел. Надоел. Стучится в квартиру и с опухшей рожей клянчит деньги. И не отстаёт, пока не дашь. Но сейчас Алексей был рад видеть запойного небритого соседа.
– Куда прёшь! – завёлся Петрович. – Квартирой ошибся что ли?!
– Петрович, у тебя телефон есть? Дай позвонить. Очень надо!
– О, как заговорил… Петрович, значит, понадобился… А ещё вчера морду от меня воротил. Ни тебе «здрасьте», ни тебе «как твоё здоровье». Я тут подыхаю, трубы горят, а ваше величество с четвёртого этажа делает морду клином и, будто бы, меня не замечает. А сейчас Петрович понадобился? Да?!
– Прошу тебя, – Алексей сжал кулаки. – Сейчас не до этого. Дай позвонить.
– Я ж говорю, помираю, сушит, а горло смочить нечем.
– На, – Алексей, не глядя, вытащил из кармана несколько купюр.
– О! Вот это по-соседски! – Петрович взял деньги и облизал губы. – Телефон там, на тумбочке.
Алексей заскочил в прихожую и схватил старый кнопочный мобильник. На экране, напротив антенны не светилось ни одной палочки. Обречённо понажимав кнопки, положил его обратно.
– А проводной есть?
– Нету, обрезали в прошлом году, – проговорил Петрович, пряча деньги в карман. – У Ерофеевых спроси. Они целыми днями из квартиры не выходят, небось по телефону всё время треплются.
– Какая квартира?
– Одинадца…
Не дожидаясь пока сосед договорит, Алексей протиснулся мимо него и побежал на первый этаж. На стук дверь тут же открылась. На пороге стоял испуганный старик. Он с мольбой в глазах посмотрел на Алексея.
– Вы спасатель? Нас эвакуируют?
– Нет… Пока нет… – Алексей смутился и тихо попросил: – Можно от вас позвонить?
– Что ж мне жалко, что ли? Только телефоны не работают. Воды нет, электричество пропало, радио молчит…
Алексей застыл, осмысливая услышанное.
– Но мне очень нужно позвонить в школу, – забормотал он. – Серёжка скоро из школы придёт. А сюда нельзя. Сюда нельзя… – и потерянно повернулся, собираясь уходить.
– Подождите, – у старика в уголках глаз появились слёзы. – Не уходите. Прошу вас. Мне нужно с кем-нибудь поговорить.
Алексей посмотрел в жалостные глаза Ерофеева и зашёл в квартиру. Старик привёл его на кухню.
– Вы знаете, это очень страшно, – у него дрожали губы. – Наши окна выходят на центральную улицу и, когда это началось, были открыты. Когда люди закричали, я сразу подбежал к окну… – слёзы потекли по его лицу. – Столько людей погибло… Я быстро закрыл окна, чтобы Леночка не слышала. Но она проснулась. Спрашивает, что за шум. Леночка у меня лежачая. Врачи говорят, что ей недолго осталось, но я её подбадриваю, говорю, что скоро пойдём на поправку… Незачем Леночке знать горькую правду.
– Вы в полицию звонили? – тихо спросил Алексей.
– Да, сразу же. Телефон ещё работал. Мне ответили, что сейчас приедут… Уже полчаса прошло.
Вдруг, Алексей увидел движение на крыльце и бросился к окну. Распахнул его и закричал:
– Петрович! Стой! Там смерть! Не выходи во двор!
Петрович оглянулся на Алексея, потоптался на месте и махнул рукой. Уставившись блестящими глазами на виднеющийся невдалеке магазин, шагнул на тротуар.
– Стой! Стой! Назад! – надрывался Алексей. – Стой!
Петрович, не обращая внимания на крики, целеустремлённо пошёл вперёд. Через двадцать метров упал на четвереньки, прополз немного и затих.
– О, Боже, зачем я дал ему деньги?! – потрясённо зашептал Алексей. – Зачем?!
Неожиданно, за углом что-то громко упало. Алексей побежал в зал. Там окна выходили на улицу. От увиденного он потерял дар речи. На дороге в хаотичном порядке стояли машины. Но на полноценные автомобили они были не похожи. Колёс нет. Машины до капота погрузились в асфальт и продолжали медленно опускаться. Вокруг них булькала слизь. Приглядевшись Алексей понял, что машины не опускались сквозь дорогу куда-то там на дно – они просто, сантиметр за сантиметром, рассыпались трухой в слое слизи. Асфальт тоже не был сам собой – он превратился в тёмный рыхлый песок. Бордюры осыпались мелкой щебёнкой. Тротуары представляли собой полосы рыхлой серой каши. Но не это было самое страшное. На газонах, на бывших дорогах и пешеходных дорожках – лежали тела людей. Много тел. Некоторые, видимо погибшие самыми первыми, были покрыты тонкими зелёными ростками, которые, покачиваясь на ветру, густой порослью тянулись к солнцу.
Железобетонный столб освещения накренился и со скрежетом упал на газон. Алексей вздрогнул и посмотрел на него. Упавший столб покрылся слизью, поверхность бетона едва заметно закипела, и с неё полезли песчинки. Алексей поднял взгляд и увидел, что дальше по улице, на крыше машины стоит мужчина. Он безнадёжно осматривался вокруг, раз за разом вглядываясь вдоль улицы. Неожиданно мужчина посмотрел Алексею прямо в глаза. На мгновение перевёл взгляд на цоколь соседнего дома и снова вернул. Алексей проследил его взгляд. Фундамент дома, как и машины, был окружён булькающей слизью. Из него вываливались камни и песок. Алексей снова посмотрел на мужчину. Они ещё несколько секунд, молча, глядели друг на друга. Обречённый умереть через пару минут и обречённый умереть чуть позже.
Недалеко упало ещё два столба. Старик потянул Алексея за рукав.
– Я прошу вас, не кричите больше. Леночка волнуется.
– Да, да, – рассеяно проговорил Алексей. Его словно оглушили, в ушах звенело. Он вышел из квартиры и поднимался к себе как в тумане. Мысли медленно ворочались в голове. Отчаянно хотелось проснуться. «Этого не может быть. Этого не может быть, – повторял он сам себе. – Я просто пришёл домой и заснул на диване. Я сейчас проснусь, и ничего этого не будет. Не будет». Заторможено шагая, он пересёк кухню, направляясь к балкону. «Сейчас я выйду на балкон и увижу двор. Там всё будет в порядке. Ездят машины, ходят люди. Всё как обычно…»
Во дворе детская горка наполовину осела в землю, качели накренились и, поскрипывая, медленно заваливались на бок. Лавочки исчезли. Вместо них прямоугольники серо-бурой каши. На газоне и бывшем тротуаре лежало пять тел. В одном из них узнавался Петрович. Тело в песочнице покрылось ярко зелёным мхом.
«Нет! Нет! Нет! – режущая болью мысль пробилась через туман отупения. – Нет! Это не сон! Не сон!
Алексея заколотило от ужаса.
– Как же так?! Как? Почему это произошло?! – закричал он. – За что? За что?!
Схватившись за голову, вбежал на кухню. Остановился посередине и повёл безумным взглядом по сторонам. Он вдруг чётко понял безвыходность положения. Они все обречены. В доме оставаться нельзя и выйти на улицу – самоубийство. Неожиданно Алексею вспомнились безнадёжные глаза человека на крыше автомобиля.
– Что же мне делать?! Что делать?! – он схватил стул и, вымещая ярость и страх, стал крушить всё вокруг. – Где спасатели? Где эти чёртовы спасатели?!
Стул сломался. Алексей схватил второй и, с диким криком, швырнул его в открытую балконную дверь. Посыпались стёкла. Стул, ломая мелкие ветки берёзы, полетел на землю. Мужчина резким рывком перевернул стол и, обессилено съехав спиной по стене, зарыдал. Несколько минут, всхлипывая, он невидящими глазами смотрел на противоположную стену. Постепенно рыдания стихли и, в размазанном мареве, Алексей стал различать вокруг себя предметы. На стене висело что-то прямоугольное. Картина. Нет. Фотография в рамочке. Их семейная фотография. В прошлом году сделали. На ней улыбающийся Алексей обнимает жену и сына.
«Маша, Серёжка, – Алексея как холодной водой облили. – Я должен их спасти».
«Как, как ты это сделаешь? – мелькнула трусливая мысль, но он её сразу же отбросил. Алексей вернулся на балкон и внимательно огляделся. Важна каждая мелочь.
Вдалеке загудела и захлебнулась сирена. Ветер, как ни в чём ни бывало, раскачивал верхушки деревьев. Чирикали птицы, жужжали пчёлы. Природа, казалось, не заметила катастрофы случившейся с людьми. Слой прозрачной слизи, толщиной два-три сантиметра, был отчётливо виден только в местах искусственных сооружений. Она активно поедала следы деятельности человека. Среди зелёной травы и на свободной земле поблескивали только редкие капли, которые никак не мешали воробьям копаться в песке. Под балконом, в окружении поломанных веток, валялся стул. Его перерабатывала слизь, а ветки лежали нетронутыми.
Алексей смотрел на них и чувствовал, как зарождается надежда. Бросился в квартиру, вернулся с кухонным топориком и, перегнувшись через ограждение балкона, потянул к себе ветки берёзы. Дерево наклонилось, позволив ухватиться за толстые суки. Сжав зубы, мужчина стал остервенело отсекать верхушку. Стены едва заметно дрогнули. Метрах в трёхстах от него на землю рухнула панельная многоэтажка. Облако пыли поднялось вверх и не спеша поползло в сторону. По стенам соседнего дома побежали трещины, но здание устояло.
«Времени почти не осталось», – подумал Алексей и последним ударом отсёк верхушку берёзы. Обдирая руки, потащил её на кухню. Лихорадочно работая ножом и топором, из суков берёзы сделал подошву. Привязал её тонкими ветками к зимним сапогам. Получилось что-то наподобие снегоходов. Подхватил их и побежал на первый этаж.
Около одиннадцатой квартиры остановился. Постучал. Послышался шум и дверь открылась. Старик был в чёрном костюме тройке. Из верхнего кармашка выглядывал сложенный белый платочек. Взгляд у Ерофеева был спокойный и умиротворённый. Из двери лились тихие звуки вальса. Старик улыбнулся:
– Мы с Леночкой часто слушаем патефон. Он напоминает нам о молодости. Под эту музыку мы раньше часто танцевали. Ах, какое было время!
– Я, кажется, придумал, как выбраться из дома, – проговорил Алексей. – Нужно…
Ерофеев предостерегающе поднял руку.
– У вас мало времени. Дома уже начали рушиться… Я задёрнул шторы, чтобы Леночка не видела. Пусть останется в неведении, – старик Ерофеев грустно улыбнулся. – Удачи вам, молодой человек. Надеюсь, вы спасётесь.
Алексей пожал протянутую руку, и старик закрыл дверь.
Дом дрогнул, по стене снизу вверх побежала трещина. Алексей впихнул ноги в сапоги, проверил ветки, крепившие подошву, и, судорожно выдохнув, шагнул на крыльцо. Подошва наполовину погрузилась в слизь. Алексей со страхом смотрел себе под ноги. За спиной застонали стены, посыпалась штукатурка, мужчина напрягся, на мгновение закрыл глаза и решительно вышел из дома. Сердце бухало, как паровой молот, пот ручейками стекал по шее, но он, не оглядываясь, удалялся от своей пятиэтажки. Его надежды оправдались – подошва из суков берёзы слизь не интересовала.
Через двести метров Алексей остановился, вытер пот и осмотрелся. Машин на улицах не было – лишь небольшие бугорки на едва угадываемых дорогах. Места, где лежали тела людей, опознавались по ярко зелёным, хаотично разбросанным кустам. Среди зарослей ближайших кустов виднелись полурастворённые кости. Большинство многоэтажных домов ещё стояли, но трещины и проседания были видны издалека. Около десятка домов разрушены. Они выглядели как большие кучи, утыканные скрученной арматурой и крупными бетонными кусками. Эти кучи поглощались слизью, которая у основания уже превратила угловатую насыпь в пологий песчаный склон.
В конце улицы с шумом сложился очередной дом. Алексей вздрогнул и двинулся, по широкой дуге огибая дома и стараясь не приближаться к кустам. Все свои чувства Алексей сжал в кулак, не позволяя страху и панике взять верх. Он постарался отрешиться от происходящего, не слышать стонов из-под завалов, не смотреть по сторонам. Ни на что не отвлекаться. Ни на что. Сжал до боли зубы и сосредоточился только на одной цели – дойти до школы сына. Алексей гнал от себя мысли, что здание школы не выдержит. Он должен успеть. У него сейчас была только одна задача – дойти. Дойти и обнять сына… и спасти. На деревьях безопасно. Он будет нести сына, от дерева к дереву, на окраину города. Там офис Маши. Он должен успеть спасти всех… Других мыслей Алексей не допускал.
Мужчина свернул в городской парк. Через полкилометра начался подъём на холм. По пути из молодого клёна сделал себе посох. Идти стало легче. За кронами деревьев скрылся город, и Алексею показалось, что всё произошедшее ему привиделось. Как же этого хотелось. Он устало прислонился к тополю. Сквозь деревья показалась вершина холма. Там из земли выходил горизонтальный скальный выступ. Своеобразная обзорная площадка. Любимое место горожан. Мужчина оттолкнулся от ствола и продолжил путь. Уже немного осталось. С той стороны, у подножия холма, стояла школа.
Вдруг послышались свистящие звуки. Алексей замер: «Что это? Звуки лопастей вертолёта? Или свист ветра на вершине? Что?» Мужчина торопливо заковылял наверх. Загремели деревяшки по камню. Пробежав последние метры, ошеломлённо остановился – города за холмом не было. Зелёная равнина, усеянная песчаными насыпями, деревьями и множеством кустов. На месте школы лежала груда бетонных обломков. Пыль неторопливо оседала на землю.
Алексей медленно опустился на колени, лицо исказила гримаса боли и страдания. Силы разом покинули его, глаза потухли, по щекам потекли слёзы. Он протянул руки к руинам, раз за разом повторяя имя сына.
Неожиданно солнце что-то закрыло. Алексей поднял безжизненные глаза. Позади него, из-за деревьев выползала тёмно-синяя туча. Блеснула молния. Коротко рыкнул гром. С неба посыпались редкие крупные капли. Они, с громкими шлепками, ударялись о камень, но Алексей ничего не слышал – его бесцельно мечущийся взгляд вдруг зацепился за удаляющуюся точку на горизонте.
– Пусть это будет вертолёт. Пусть мой сын окажется в нём, – горячо зашептал Алексей, протянув молитвенно сложенные руки к небу. – Боже, оставь мне хотя бы эту надежду! Прошу тебя!
Оглушающе ударил гром. На полнеба расцвела молния, и на землю полился сплошной поток слизи.