ВНЕК № 5 Не играй с Богом

Всё началось с того, что я умер. Причём весьма необычным способом. Шёл домой с работы, как вдруг поскользнулся на льду и упал под колёса троллейбуса. Ещё запомнилось, как мне махал ручонкой мальчишка, улыбаясь до ушей.
Мою башку расквасило будто спелый арбуз. И так я оказался здесь, в ледяном раю, в месте, где даже котлет не достать – одну лишь перловую кашу.
Поначалу не было ничего такого, что пишут в книжках о загробном мире. Ни ангелов, ни бесов, ни Бога, ни Дьявола – лишь странные мужички в балахонах и в масках. Они отвели меня сначала на Пункт Приёма, потом – в место под названием Определитель Сущностного Смысла. Там-то и выяснили, что я попал сюда по ошибке и что умереть за меня должен был другой человек.
По ошибке, блин! У меня ведь семья осталась там, в мире живых! И дочурка Настенька, у которой через неделю день рождения. Ну, подонки они, эти Бесцветные в масках!
– Но ты не переживай, – увещевал меня Бесцветный, одетый в яркие тона. – У нас здесь хорошо. Везде – лёд, дома – изо льда. А лёд, как говорится у нас, успокаивает.
– Верните меня, сволочи, – потребовал я, отодвигая кружечку с чаем.
– Увы, но это невозможно. Не все ошибки можно исправить. Эта – одна из таких. Но не бойся – у тебя будет чем заняться в Вечности.
Я схватил его за воротник, но этот тип оказался по весу как «Камаз». Он лишь усмехнулся, и я понял, что оказался в ловушке. Мне некуда идти, некуда бежать. Я попал в ад, хоть они и называют это место раем.
– Пойдём, – велел мне второй Бесцветный. – Только не спрашивай куда.
– Я не сдвинусь с места, пока мне всё не объяснят, – отреагировал я.
– Хочешь объяснений, сопляк? Вот они: у нас процветает коррупция, бюрократия и всё сопутствующее. Хотел бы я, чтобы ты остался в мире живых, но уже ничего не исправить. Так что наслаждайся.
Хороший совет, блин. «Наслаждайся». В этом месте он звучит примерно также, как совет во время цунами «не бойся».

Мне пришлось смириться с происходящим. Меня поселили в комнатёнке без света, воды и газа. Там я пролежал следующие два дня, вынашивая план о побеге. Мерзкое местечко этот ледяной рай. Везде – лёд, да ещё в таких количествах, что его хватит, чтобы покрыть все планеты.
Мне было больно на душе. Хотелось запечённого мяса и салата оливье. Вместно них меня кормили мороженными овощами. У меня даже выпало пару зубов. Гады…
Следующие два дня я изучал это место. Расспрашивал прохожих из числа обычных людей. Те говорили, что хорошо, что я не попал в ад. Там, по их словам, пришлось бы каждый день выживать. Никто из этих людей не был счастлив здесь, это я тоже заметил. У всех – страдальческие взгляды, вымученные позы, безэмоциональные лица. Ну блин, ну почему?..
Потом ко мне приставили куратора – тощего паренька с длинными седыми волосами. Он-то мне и растолковал главное – это ещё не рай, это – место, где душа проходит последнее испытание. Меня это обрадовало, и я от наплыва чувств обнял его.
– Почему же мне сразу не сказали? – негодовал я. – А что в раю? Вечный покой, горы девушек и бесконечные столы с блюдами?
– Никто не знает, потому что никто ещё не проходил последнее испытание.
– Как так?! Ай…
Куратор помог мне завести полезные знакомства. Я начал общаться с местными знаменитостями: певцом Игорем, физиком Егором и футболистом Джереми. Но боже, как же я тосковал по прежней жизни! Как же я хотел вновь ощутить вкус еды, которую готовила моя жена!
В одну из ночей всё изменилось. Я сидел с куратором и резался в покер. Вдруг с улицы донёсся хриплый женский голос: «Помогите!». Я вскочил, взял арматуру и поспешил на помощь. Куратор вцепился в мою штанину, отговаривая.
– Не лезь туда!
– Не могу, – ответил я, оттолкнул его.
На улице я увидел страшную картину: двое мужчин зажали худенькую миловидную девушку и пытались стянуть с неё одежду. Я крикнул:
– Идите нафиг отсюда!
Они повернулись ко мне, усмехнулись. Я подошёл ближе и увидел вдруг, что у девушки – кровавое пятно на лбу. Гады!
Я ловко заехал одному из них по руке, да так, что проломил кость. Второму я ударил по шее, и он упал на заснеженную землю, схватившись за больное место. Я словно джентльмен из фильмов Гая Ричи протянул руку девушке, и она поднялась.
– Спасибо! – она кинулась мне на шею. – Как мне вас отблагодарить?
– Хватит и вашей улыбки, сударыня, – сказал я не своим голосом.
– Бежим, у них тут ещё человек десять!
Уже в комнатёнке, где куратор успел открыть третью бутылку алкогольного варева, девушка успокоилась и поведала свою историю:
– Я – из городка пять тысяч двести семь, – сказала она. – Одного из таких же городков, как этот. Ты ведь знаешь, что Бога свергли, и теперь вместо него правит банда подонков?
– Не понял… – я неуверенно качнул головой.
– А что тут понимать? Нет больше Бога. Вот уже несколько лет. Убили его, замучили. Вместо него теперь – подонки, которые творят беспредел. И нам надо бежать отсюда.
Куратор валялся в обнимку с бутылкой. Бежать? Как же я этого хотел! Но не абы куда, а туда, где всё обретёт смысл.
– Если ты говоришь правду… – протянул я.
– Это сущая правда! Клянусь своей матерью, которая осталась в мире живых!
– Но кто теперь смотрит за миром? Кто слушает молитвы? Кто правит раем?
– Я уже ответила на твой вопрос.
Её звали Вейшка. Я быстро собрал свои пожитки, остатки еды, и уже готов был следовать за девушкой хоть в другой мир. Она достала странный прибор, напоминающий шарик для пинг-понга, провела по нему пальцем, и послышался суровый мужской бас:
– Вейшка, портал открыт, координаты: двадцать три семнадцать. У тебя есть четыре минуты.
– Бежим! – скомандовала мне девушка.
Стояла ранняя ночь. На улице никого не было, за исключением дворника, который убирал снег. Мы ринулись по переулкам к окраине городка, и, к счастью, Бесцветные на пути нам не попадались. Мы остановились возле колодца с подогревом, где была, кстати, очень вкусная вода.
– Прыгай, – резко сказала Вейшка.
– Ты первая, – со страхом ответил я.
– Не спорь. Вперёд.
Я занёс ногу, и вдруг девушка меня толкнула в спину. Но я не ударился об воду – меня просто подхватило маленькое торнадо и понесло куда-то в темноту.

Это и был портал. Нас выкинуло в месте, где вообще всё было в снегу. Городок, очень похожий на тот, где я жил последние две недели. Девушка помогла мне подняться, отряхнула мою куртку, напоминавшую жилетку сотрудника «Мингаза».
– Худшее – позади, – сказала она. – Это свободный город. Банда богоубийц сюда не доберётся.
– А что ты делала там, в моём городе?
– Была на разведке. Мы освободим тот город. Нам нужна поддержка, чтобы противостоять богоубийцам.
– А где сейчас настоящий Бог?
– Исчез. Навсегда.
– Получается, что вы хотите…
– Лучше мы станем Богами, чем банда отморозков, у которых на уме лишь одно – власть над всеми мирами.
То, что я увидел дальше… Это был парад уродов. Мимо прошёл парень без кожи на лице, потом – девушка без глаз, следом за ней – дедушка без ног, передвигавшийся на санках.
Видя мой непонимающий взгляд, Вейшка объяснила:
– В нашем городке – другие законы. Наш предводитель любит уродовать людей. У меня, например, нет трёх пальцев.
– Чего, блин?! – я встал как вкопанный. – Верните меня обратно!
– Не могу. У тебя сегодня тоже будет экзекуция.

Я не мог сопротивляться, потому что меня держали трое. Потом меня просто пристегнули к кровати, вставили кляп, но хоть позволили смотреть и слушать. Предводитель был ростом примерно метр тридцать, и он постоянно что-то жевал.
О, господи! Если ты есть, спаси меня!
– Приступаем, – скомандовал этот гад.
У него в руках появились щипцы. Он с размаху воткнул их в мою шею, и я взвыл. Потом он начал ручкой намечать контуры, как вырезать мой кадык. Я закрыл глаза, умоляя все высшие силы помочь мне. Как же я дурак!..
В момент, когда я почти потерял сознание от боли, всё изменилось. Я услышал звонкую, но мелодичную музыка, которая была словно везде. Потом кандалы, сковывающие меня, расстегнулись, и я смог приподняться.
– Боже, ты жив!
– Я не Бог, – ответил кто-то. – Я – его самая противоположность. Меня зовут Дьявол, и я перед своей кончиной хочу передать тебе свою силу.
– Хм… – я начал кашлять от нахлынувшего жара.
Всё вокруг было залито красноватым свечением. Я видел застывшие фигуры своих мучителей. Они замерли в странных позах, с орудиями пыток в руках. Я смог свесить ноги с металлической кровати.
– Открой свою душу, и ты станешь мною, а я – тобою! – донёсся всё тот же голос.
– Открываю! Я готов стать Дьяволом! – абсолютно искренне ответил я.
В следующий миг моё сознание вышло из тела, и его начало притягивать фигура с красной кожей. Потом я ощутил, что у меня – новое тело, куда более мощное, куда более могущественное. А моя прежняя ипостась распласталась на кровати – теперь в ней была иная энергия.
Я пошевелил рукой, почесал нос. Было так же комфортно, как в утробе матери.
– Теперь ты – Дьявол! – услышал я. – И будешь править тёмными силами!
– Но зачем тебе это? – спросил я самое главное.
– Достало всё. Хочу простой жизни. Хочу попробовать оливье. Устал я.
– Ты что, вернёшься в мир живых?! И будешь… лапать мою жену?
– У нас с Богом был такой договор, когда он был жив. Аривидерчи.

Что такое быть Дьяволом? Я мог повелевать тёмной энергией. Мог путешествовать между мирами, у меня была целая армия чертей. Но я ведь добрый в душе… И никогда не делал зла… Так как же я смогу быть Дьяволом?
У меня был свой офис в Аду. С кофемашиной, массажными ковриками и целым штатом сотрудников. Работа и впрямь адская. Приходилось разбирать все случаи Зла по отдельности.
В общем, прошёл год с того момента, как я стал Дьяволом. Я навёл порядок в Аду, приказав всем девушкам носить короткие юбки, а мужчинам – бриться только налысо. Я же, конечно, носил длинные патлы до плеч.
В Аду я был всемогущим. Нет, я не мог по щелчку пальцев менять что захочу, но меня все слушали с придыханием. Я был ещё жёстче, чем настоящий Дьявол, который теперь жил в мире живых в моём теле.
Так что же такое быть Дьяволом? Это, прежде всего, наслаждение. Я открыл сеть публичных домов по всему Аду, повсюду на улицах танцевали стриптиз, но что-то мне не давало покоя. И потом я понял, что.
Без Бога Дьявол – никто. И я начал думать, как вернуть Бога. Мне нужен был враг, противовес, гиря на другой чаше весов, чтобы я почувствовал себя значимым. Но где достать Бога, если его уже нет? У меня была одна идейка на этот счёт.

Я собрал в шикарном конференц-зале всех самых злобных чертей и демонов. Съехалась пресса, и в прямом эфире весь Ад видел, как я выхожу из шикарной «Волги».
Журналисты снимали каждый мой шаг. Я, окружённый охраной, скрылся в здании, где уже всё было готово к банкету и судьбоносному решению для всех миров.
– Друзья… – обратился я к чертям со сцены. – Я всех вас очень ценю. Вы – полные подонки, и такие люди, хм, сущности, в Аду в цене. Но не напрасно ли мы работаем, если нет Бога?
– Напрасно! – хором отозвались черти.
Я выдержал паузу и продолжил:
– Поэтому я предлагаю устроить выборы нового Бога. Ведь, как известно, Бог появляется тогда, когда в него верят все. Выборы пройдут во всех мирах – я договорю об этом. Прошу поднять руки, кто согласен.
Подняли руки решительно все. Послышались аплодисменты, искренние и неистовые. Кто-то даже выкрикнул: «Богу – быть!»

Выборы состоятся завтра, а я уже волновался как ребёнок, которому предстояло ответить на занятии в первом классе. Конечно же, я тоже баллотировался. Кандидатов было всего три: я как Дьявол, один из тех, кто заменил Бога, а также единственный уцелевший архангел Самуил.
Время близилось к ночи, и машины с бюллетенями выехали из избирательных участков. Я так волновался, что не ел уже два дня. Потом принял сразу три упаковки снотворного, и меня вырубило. Больше я здесь не проснулся.
Я взломал систему. Я умер на том свете, чего ещё никому не удавалось. И меня выкинуло обратно в мир живых. Я оказался в том самом моменте, когда троллейбус переедет меня через минуту. Не за эту ли тайну убили Бога?
Сразу остановился, вздохнул, нащупал телефон. Машинально набрал номер жены.
– Алёнушка?! – проговорил я.
– Да, дорогой.
– Я тебя так люблю! Больше всех на свете!
– Купи кефир и яйца.
– Сегодня у нас – праздник! – не согласился я. – Жди меня с тортиком и маковыми эклерами! Буду через полчаса! И открывай шампусик!
Я зашёл в магазин, быстро всё купил, заказал такси и уже был дома. Там я сразу обнял жену и, пока дочурка была на секции танцев, повалил Алёнушку на кровать.
– Что с тобой? – она недоумевала.
– Лучше тебе не знать.
– Неприятности на работе?
– Можно и так сказать.

Я научился ценить жизнь. Научился видеть любые события в ярких красках. Стал воспринимать как чудо даже завтрак, даже душ.
Так прошло несколько месяцев, и каждый день был настолько насыщенным, что я спал всего пару часов в день. Но потом всё изменилось. В день, когда у Алёнушки нашли неизлечимую болезнь.
Я позвал её на кухню, заставил её съесть три кусочка «Наполеона» и выпить кружку чаю с ложкой коньяка. И я принялся ей рассказывать о том, что делать, если ты оказываешься в мире мёртвых. Надо просто снова умереть, и ты вернёшься. Алёнушка смотрела на меня дикими глазами, не веря ни единому моему слову.
– Давай я тебе докажу? – взвинтился я и схватил целую пачку лекарства от сердца, высыпал его на ладонь и быстро проглотил, запив водой.
Меня выкинуло из тела, и дальше всё было привычно. Я попал в рай, Бесцветные ничего не поняли, меня встретил куратор, и в итоге я сиганул с крыши, умерев. Очнулся я в момент, когда меня должны были похоронить. Улыбнулся, подмигнул Алёнушке. С тех пор это наш секрет.

Мы дожили до двух тысяч лет и даже не постарели. Мы заметили, что каждый раз, возвращаясь из мира мёртвых, мы обновлялись. И внутренне, и внешне.
Мы объездили весь мир и поселились в Богом забытом лесу в Аргентине. Мы видели почти двести президентов России, несколько мировых войн, ядерную зиму. У нас уже выросли много раз правнуки, но мы не могли им раскрыть наш секрет. Вообще, все думали, что мы с Алёнушкой давно умерли.
Каждый день мы наслаждались друг другом. Прямо как в каком-то фильме про вампиров из две тысячи двадцатого. И нам не надоедало быть вместе.
Я прочитал десятки тысяч книг, посмотрел сотни тысяч фильмов, прослушал миллионы композиций. Человечество шло куда-то не туда. В мире появился новый политический строй – алкократия. Это означает, что человек освобождается от ответственности, когда принимает нейростимуляторы.
Книги сначала вышли из моды, а потом стали всеобщим трендом. В три тысячи сороковом году изобрели мгновенную читалку, и одну книгу можно было прочитать за полчаса, даже если это «Война и мир».
Алёнушку укусила змея, и она в который уже раз отправилась в мир мёртвых. Она не возвращалась ко мне день, неделю, месяц, и я понял – что-то случилось. Поэтому я отправился за ней.

В ледяном раю всё было как прежде, те же лица, те же места, тот же снег. Но на этот раз меня схватили, вкололи мне какое-то вещество, и я потерял контроль над телом.
– Вы, Евгений Луньков, приговариваетесь к удалению из всех миров! – объявили мне на суде.
Я опешил. Потом начал вырываться, но меня крепко связали, на голову надели мешок, и мы куда-то долго шли. Кто-то прознал про то, что я нашёл лазейку в бытии, возвращаясь постоянно в мир живых.
Почувствовал мёрзлую землю, которая сыпалась на меня сверху. Потом меня обожгло пламя. Меня что, сожгут?!
– Постойте! – крикнул я. – Но я ведь так тоже вернусь в мир живых!
– Не вернёшься! – уверенно ответили мне. – Ты будешь вечно лежать под землёй абсолютно живой, а пламя будет тебе напоминать, что ты преступил закон Божий!
– Так Бога же нет!
– Уже есть.
– И кто же он?
– Его, точнее, её зовут Алёна.
Слёзы навернулись на глаза. Жена предала меня и стала Богом! Вот это поворот! Ужас! Кошмар наяву!
– Ну, мужики, поехали, – сказал кто-то, и с меня наконец сняли мешок.
Вокруг было стеклянное пространство, присыпанное землёй. Здесь я, получается, и проведу всю оставшуюся жизнь в раю. Когда я уже смирился с тем, что жизнь стала каторгой, я услышал голос:
– Ты не один. Я с тобой.
– Кто ты?
– Крот.
Я уже говорил с кротами! Всё, я полностью сошёл с ума. Нет больше меня – такое было чувство. Я как будто потерял всё человеческое. Поэтому на то, как меня закапывали в землю, уже и не обращал внимание. Просто смирился с тем, что мне кранты.
Наконец всё вокруг стало темнее самой непроглядной ночи. Я сел спиной к стенке, надеясь, что умру от голода и снова вернусь в мир живых.
Крот продолжал говорить со мной:
– Ты не переживай. Мы, кроты, будем тебе собеседниками всю следующую бесконечность. Не переживай, повторяю – мы честные кроты, и мы роем каждый день. Когда-нибудь ты тоже станешь кротом.
– Господи… – я начал биться головой об стенку.
Так прошёл день, а, быть может, и неделя. Я бился головой об стену часами, скулил, кусал свою губу, мечтая умереть и вернуться обратно. Кроты разговаривали со мной каждую секунду – их было десятка два. Одного звали Вася, второго – Ромелу, третьего…
У меня появилась идея, достойная Макиавелли. Я ведь могу… съесть самого себя и так вернутся в мир живых! Вот просто откусывать от себя по кусочку каждый день, пока не потеряю кровь!
Начал я с плеча, потом вырвал зубами большой палец руки. Каждый день я трудился как пчёлка. Было тяжело, но я мужественно держался. И вот на исходе месяца от моих конечностей остались лишь кости, но я всё ещё был жив.
Кроты всё говорили со мной. Они тоже пробовали мою плоть. Было так холодно, что стенки клетки покрылись льдом. Я перестал чувствовать боль и начал ощущать, что кроты проникли в моё тело, постоянно роя внутри меня.
Я не умирал несколько лет, хотя от меня осталась лишь голову да туловище. И вдруг я заметил спасительную сосульку! Уже не чувствуя боль, я принялся биться головой об эту сосульку. И потом, ощутив, как кровь сочится из головы, я понял – умру буквально через секунду. Я закрыл пустую глазницу веком, а единственный уцелевший глаз продолжал созерцать пространство.

Я оказался в белой пустоте. Куда ни глянь – везде белый свет, где играют блики. Вдруг я услышал:
– Ты стал кротом, поздравляю. У каждого вида животных – свой рай. Теперь ты оказался в кротовом раю. Ты покинул тонкую человеческую вселенную и стал кротом, который должен постоянно рыть.
Осмотрел своё тело – оно было абсолютно кротовьим. Не успел я ничего ответить, как оказался в чёрной гуще, напоминавшей кофейную. Она приятно холодила меня, приятным теплом отзывалась в моём маленьком кротовьем сердце.
Я почувствовал импульс – где-то далеко от меня кротовья самка. Теперь надо копать, рыть до потери пульса, чтобы добраться до неё и оставить потомство.
С каждым движением моих лапок человеческое сознание угасало.