Рассказ №13 Вступайте в наши ряды

Майкл Блэквуд смотрел по телевизору регби и морщился. Дело было не в теплом пиве, которое он потягивал из банки, и не в том, что его любимая команда проигрывала. Дело было совсем в другом. За те пятнадцать лет, что он исполнял обязанности шерифа в городке Тодстил, впервые произошли два загадочных преступления подряд. Первое вчера — был найден мертвым владелец лесопилки, второе сегодня — мертвым обнаружен владелец химчистки. Трупы найдены в пригородном лесу, в разных его частях, причина смерти одна и та же — полная кровопотеря. У обоих мужчин были прокушены подъяремные вены.

Ясное дело, что действовал маньяк. Но откуда он взялся? Майкл ни разу не слышал, чтобы поблизости происходило нечто подобное. Он считал себя очень хорошим шерифом, который держал руку на пульсе городка и знал все, что в нем происходило. Неужели, это был самообман?

Майкл поперхнулся пивом и закашлялся.

— Пап, ты в порядке? — донеслось из ванной.

Ден собирался на вечеринку с одноклассниками и причесывался перед зеркалом.

— Все в порядке. Покажись.

Когда сын вошел в гостиную, Майкл сморщился еще больше.

Вот нынешняя молодежь. И джинсы рваные, и принт на футболке агрессивный, и волосы торчат, как колючки у дикобраза. А так-то парень ладный. Если бы одевался как положено — скромные брюки, клетчатая рубашка с галстуком — был бы красавчиком, как он в школьные годы. А так… Клоун какой-то. Как неудобно было перед сослуживцами, когда сын однажды заглянул к нему на работу попросить забытые от дома ключи. Сам-то он, Майкл, всегда щеголяет в отглаженной форме, начищенных ботинках, блестящих очках и в фуражке с надраенной кокардой. Правда последнее время стал выпирать живот, но Майкл дал себе слово в ближайший отпуск заняться спортом, а не только смотреть его по телевизору. С сыном заняться. Ему наверняка не хватает семейного общения. Линда, мать Дена, умерла при родах. Сам Майкл вечно на работе.

— А! — досадливо махнул Майкл. — Иди уже. Не забывай мне звонить. К двадцати двум ноль ноль быть дома.

Отпуская сына на вечеринку, Майкл надеялся, что Ден хоть там поест. За последнее время парень похудел, побледнел и почти перестал есть дома. Ну да, может быть, ему не нравятся полуфабрикаты, но готовить Майкл не научился. Встревожило его то, что сын однажды проговорился: его тошнит от еды. Майкл в его возрасте чувствовал себя вечно голодным и ел все подряд, не привередничая. Уж не заболел ли сын? Школьный врач только руками развел. На завтра Майкл запланировал поездку в медицинский центр Нью-Йорка. Часов за шесть, прикинул он, должны обернуться.

Вернулись из поездки даже раньше запланированного, к обеду, в самое пекло. У сына ничего не обнаружили, все списали на переходный возраст и рекомендовали принимать витамины, а вместо всяких шипучек пить натуральные соки.

Майкл с облегчением выдохнул: хоть с сыном серьезных проблем нет. И тут же принял новый звонок: его вызывают на место нового преступления. Опять пригород, опять обескровливание. Но на этот раз убит владелец небольшого завода по производству пластмассовых игрушек. У Майкла нехорошо засосало под ложечкой.

— Ден, у кого вы вчера гуляли, напомни мне.
— У Роби Парвелла.
—Это у которого отец выпускает пластиковые игрушки?
— Да. А что?
— Эрвин Парвелл был вчера убит. Как мне доложили, примерно в то время, когда вы веселились. Ты ничего странного не заметил?
— Ничего, — пожал плечами Ден. — Я спешу. Я еще успею на заседание нашего кружка. Ах да, мне очень жаль мистера Парвелла.
— Я подброшу тебя, чтобы не изжарился на солнце.

Майклу льстило, что сын его руководил кружком. Он мечтал, что когда Ден повзрослеет, то пойдет по общественной или даже политической линии.

Вернувшись домой со службы, Майкл коротал вечер в одиночестве. Ден позвонил, что задерживается на кружке. Они там срочно доделывали какой-то важный проект к предстоящей защите. Майкл подумал, что и ему было бы очень кстати заняться полезным делом — навести дома порядок. Вооружившись пылесосом, он вошел к сыну и почувствовал запах гнили. На окне жужжали десятки мух.

Майкл принялся внимательно осматривать комнату. Под столом, в корзине для бумаг, он нашел кусок пиццы, которым несколько дней тому назад угостил Дена. Вот же врун! А говорил, будто съел. Недоглядишь за ним — весь дом превратит в свинарник.

Майкл все убрал, мух выгнал и решил взгреть сына за беспорядок, но не дождался: выпил пива и заснул перед телевизором.

Утром его разбудил очередной телефонный звонок. Еще одно убийство. Теперь жертвой маньяка стал владелец крупного фермерского хозяйства, снабжавшего город свежими овощами.

Майкл взглянул на часы. Ну да, сын уже в школе. Надо велеть ему быть осторожным. Вообще надо бы предостеречь всех горожан. Собираясь на вызов, проверяя оружие, Майкл пытался угадать, кого пришлет начальство ему в помощь, так как пока его попытки расследования ни к чему не привели. Никаких зацепок найти не удалось. Не было даже убедительной рабочей версии о личности и мотивах маньяка.

Еще один день прошел безрезультатно. Измученный жарой, Майкл злился на самого себя и раздражался на все и всех. Он психанул с машиной, забарахлившей прямо на дороге, и забыл купить пива. Бургеров купил, подарок сыну тоже, а пиво забыл.

Дома жажда погнала Майкла прямо к холодильнику. В нем обнаружилась большая темная пластиковая бутыль. Майкл хлебнул холодненького. Вкус показался странным, совсем не похожим на кока-колу. Что это? И этикетка оторвалась. Приклеить как следует не могут! Майкл понюхал. Отдает чем-то металлическим. Попробовал еще раз, чуть-чуть. Спохватился — из горлышка нельзя, сам сына учил: если один не выпьешь, разлей по стаканам.

Под руку попался пивной бокал — плеснул в него и залюбовался. Через стекло просвечивала ярко-рубиновая жидкость.

«Томатный сок», — решил Майкл, посолил и размешал.

Он кинул на диван пакет с бургерами, включил спортивный канал, глотнул из бокала. Не пиво, конечно. Гадость порядочная, и соли переложил. Но под жареную котлету с булкой сойдет.

— Ден! — Майкл услышал, как открылась входная дверь. — Как ты это пьешь? — спросил он вместо приветствия.

Ден вошел в гостиную и, увидев отца с бокалом в руке, оторопел.

— Так это… — собирался он с мыслями, — доктор прописал. Соки там всякие. Вот это томатный со шпинатом. Мне нравится.
— А что, — повертел перед собой бокал Майкл, — терпимо. Надо бы и мне заняться здоровьем.

На следующее утро Майкл встал пораньше, чтобы вовремя сделать сыну подарок, и поспешил в ванную на звук льющейся воды. Он открыл дверь, а когда сын резко выпрямился над раковиной, обнял его со спины.

— Вот, Ден, — поставил он на полку под зеркалом, висящим над раковиной, коробочку с дорогим бритвенным станком, — поздравляю с днем рождения. Тебе это вот-вот пригодится. Посмотришь?

Он ожидал увидеть смущение на лице Дена, но не увидел в зеркале ничего, кроме своей дурацкой улыбки. А Ден воспользовался замешательством отца и, не давая ему опомниться, устроил настоящую истерику.

— Как ты можешь входить без стука?! — кричал он. — Тем более в ванную! А если бы я принимал душ? Был голым? Ты нарушаешь мои личные границы. Ты заходишь без разрешения в мою комнату. Ты берешь без спроса мои напитки. А мне, например, твое пиво не разрешаешь даже попробовать. Это неправильно, отец!

— Прости, сын, — помрачнел Майкл. — Наверное, я все это заслужил. Но я никак не могу привыкнуть к тому, что ты вырос. Знаешь, шестнадцать лет назад, когда я тебе менял памперсы, ты не возмущался нарушением личных границ, а довольно кряхтел. — Майкл повернулся уходить, но договорил: — Если ты хочешь устроить вечеринку для друзей у нас дома, то я не возражаю и обещаю слишком рано не приходить. Закажи все, что потребуется, я оплачу.
Майкл не выполнил обещания. Заказ Дена он оплатил, но домой отправился намного раньше, чем рассчитывал. Федералы прислали своих агентов, а его отстранили от этого маньячного дела. Обидно, с одной стороны, а с другой — какое-то облегчение. Пусть без него копаются в этом дерьме. Вот и сегодня нашли новый труп — владельца бензоколонки — все с теми же признаками преступления.

Майкл с горечью признавался себе, что не справился со своими обязанностями, и внутренне настраивался, чтобы подать в отставку. Он оставил служебную машину в полицейском участке и отправился куда глаза глядят. В размышлениях он прослонялся до сумерек по пригородной лесополосе, прячась от багрового солнца. Затем заглянул в кондитерскую, оттуда направился медленным шагом к дому, где был в это время лишним.

У входной двери Майкл удивился тишине. Разве так проводят вечеринки? Ни музыки, ни криков. Вот в его годы… Он задержался на крыльце, переложил шоколадный торт из одной руки в другую и подумал о том, что, возможно, слишком придирается к сыну.

Ну правда, хороший парень растет. Обычно тихий. Только вот сегодня вдруг сорвался. Но это Майкл сам виноват, не учел особенности возраста. Учится почти на отлично. Жалоб из школы никогда не поступало. Кружком вот руководит. Кажется, экологическим. Майкл усмехнулся. Не кажется, а точно, даже закономерно. Ведь Ден добрый. Маленьким он всегда приносил раненых птиц, бездомных щенят и котят. С птицами было проще: они выздоравливали и улетали. А вот со щенятами и котятами Майкл намучился, устраивая их то в добрые руки, то в приют для брошенных животных.

Ден еще потоптался на верхней ступеньке, придумывая, что такого остроумного сказать молодежи в честь своего внезапного появления, и вошел. Он потянулся было к выключателю, но его рука остановилась на полпути. Через стеклянную дверь он увидел в освещенной гостиной странную картину.

На диване сидели пятеро ребят — дети убитых, а напротив них за журнальным столиком — Ден и двое его приятелей. Сначала Майкл принял происходящее за странную, нехорошую игру. У детей были связаны руки, по щекам текли слезы. Они явно были чем-то подавлены и испуганы. Но трое старших вели себя сдержанно, никаких выпадов не делали, просто что-то внушали.

Впервые Майкл разглядел этот агрессивный принт на черных футболках — физиономии с оскаленными и окровавленными зубами. Майкл вгляделся в лицо говорящего сына, и ему показалось, что у него во рту мелькают клыки, а глаза отдают бордовым. Страсти накалялись.

Майкл неслышно приоткрыл дверь. В темной прихожей его не было видно. То, что он услышал, его потрясло.

— …отравляли реку, воздух, земли. Птицы и животные, да и весь земной мир пострадали и продолжают страдать от людей. — Ден говорил убежденно, не сбиваясь, словно отрепетированно. — Ваши отцы нанесли природе нашего округа невосполнимый урон. Они наказаны. Будут наказаны и остальные. Дети должны исправлять ошибки своих отцов, ошибки людей. Ведь правда? Мы дадим вам для этого огромные возможности и необычайные силы. Хотите? Мы, вампиры, в отличие от людей, относимся к природе разумно, живем в согласии с ее законами, питаемся ее нескончаемой энергией. Мы берем от нее ровно столько, сколько нам надо, как любой зверь, хищник. А люди? Они хуже хищников. Мы, — оглянулся Ден поочередно на своих приятелей, — призываем вас. Вступайте в наши ряды вампиров-экологов, чтобы содействовать процветанию всей Земли. В противном случае вас ждет участь ваших отцов. Вы хотите умереть прямо сейчас?

Троица старшеклассников приблизилась к ребятишкам вплотную.

— Нет! Нет! — умоляли тоненькие голоса.
— Тогда не сопротивляйтесь, — потребовал Ден.

Ребят развязали. Словно завороженные, они закатали рукава и дали себя укусить.

Зрелище было отвратительным. Ден и его товарищи прокусывали нежную плоть. Кровь стекала по их подбородкам, капала на пол. От боли и ужаса дети один за другим закатывали глаза и со сдавленным стоном падали на диван, теряя сознание.

Майкл прирос к полу. У него отнялся язык. Увиденное и услышанное его парализовало, но не лишило рассудка. Неужели Ден причастен к убийствам? Неужели он вампир? Разве вампиры не сказочные герои? Вопросы множились в голове Майкла и мешали ему действовать. Что делать? Отдать этих детей в руки правосудия? Или совершить самосуд? Все скрыть и упечь сына в психиатрическую клинику? Застрелиться самому?
И та рука, которая тянулась к выключателю, потянулась к кобуре. Вторая непроизвольно разжалась. На пол упал торт.

— Отец? — разглядел его в потемках Ден. — Ты здесь давно? Судя по выражению лица, да. Что ж, теперь ты все знаешь. Вступай в наши ряды. Да ты уже наполовину наш. Помнишь тот томатный сок со шпинатом?

Рука Майкла так и не расстегнула кобуру. Он протянул руку сыну:
— Кусай.

Ден закатал рукав форменной рубашки.