Рассказ №6 Засланец

Заседание мирового правительства имело сверхсекретный характер и проходило с нарушением протокола. Глубоко под землей, в бункере, за овальным столом сидели голограммы Президента и министров.

Выдержав в начале заседания паузу, Президент поднялся с места, пригладил ладонью пышную шевелюру и произнес краткую речь:

— Я пригласил вас, господа, с тем чтобы сообщить вам пренеприятное известие: к нам направляется Межгалактическая санитарная комиссия с внеплановой проверкой. Министерство обороны — где, кстати, министр? — засекло переговоры санитарной комиссии со Вселенским санитарным комитетом. Переговоры велись со звездолета, который движется в нашу сторону. Через две недели он приземлится на Байконуре. А у нас, как вы знаете, на планете не прибрано. И это я еще деликатно выражаюсь.

— И какой пиз… гад донес? — В голосе министра культуры, чью шею украшала бабочка, прозвучало праведное негодование.

— А вы не догадываетесь? — съязвил министр по чрезвычайным ситуациям, одетый в камуфляжную форму. — А кому вы отказались подарить Лувр со всей требухой?

— Я бы попросил, — поднял подбородок носитель бабочки, — не называть требухой коллекцию мировых шедевров.

— Господа, — пресек перепалку Президент, — дело уже не в том, кто донес, а в том, что делать.

— А если ничего? — задумчиво проговорил министр здравоохранения, держащийся за собственный пульс. — Может, само рассосется?

— Размечтались, батенька! — Генеральный прокурор нарисовал пальцем в воздухе цифры с многочисленными нулями. — Вот такой штраф нам грозит, если будет признано, что мы содержим планету в ненадлежащем порядке и загрязняем космическое пространство.

— Это настоящий грабеж! — воскликнул министр финансов, сверкнув золотым значком доллара на лацкане пиджака. — Это обречет нас на нищету.

Все присутствующие согласно закивали.

— Пр-р-риказываю! — возвысил голос Президент. — Министру по чрезвычайным ситуациям затушить все пожары, поставить все очистительные фильтры, объявить на АЭС сухой закон и запретить кроссворды. — Министр кивнул. — Министру обороны… А где он, кстати? — Все пожали плечами. — Министру экологии очистить океаны, китов накормить, чтобы демонстративно не выбрасывались. И вообще планктону подбавить, чтобы кислород поднять. Мусорные полигоны замаскировать блестючками. Перераспределить облачность, чтобы дожди прошли равномерно и не было бы столпотворения у водопоев. Тайфуны и смерчи отменить.

— Как отменить? — вытянулось лицо у министра экологии, а его бойскаутский галстук стал ядовито-зеленым.

— Как-как? — встрял министр по чрезвычайным ситуациям. — Что вы как маленький! Попросите министра науки выровнять давление на планете.

— Министру здравоохранения, — продолжил Президент, — проследить за тем, чтобы весь медперсонал имел голливудскую внешность. Она обеспечивает самое эффективное и экономное лечение. Ну, вы знаете.

Министр оставил в покое пульс и склонил голову.

— Министру космоса убрать космический мусор с орбиты, расставить спутники по своим траекториям, чтобы птичьими стаями они не летали. А еще дыры озоновые погуще попшикать. Вам сподручнее.

Министр-астролог загадочно улыбнулся.

— Один вопрос, господин Президент, — поднял руку профсоюзный лидер планеты. — Что будет с отпусками? Кабинет министров уже оплатил путевки.

— Господин генеральный прокурор, забронируйте лично всем желающим номера в Матросской тишине, Гуантанамо и Сан-Квентине.

Профсоюзный лидер поджал губы.

Вдруг за столом вспыхнула еще одна голограмма — в военном френче и фуражке с кокардой.

— Что же вы опаздываете, уважаемый министр обороны? — Министр в камуфляже покачал головой.

— Прошу прощения. — Министр обороны снял фуражку. — Экстренная новость.

— Война? — Все привстали со своих мест.

— Все войны прекращены еще в прошлом году путем династических и клановых браков, — напомнил он. Все сели. — Четверть часа назад мы обнаружили отделившийся от санитарного звездолета модуль. Он направляется к нам. Без уведомления.

— С какой целью, полагаете? — Президент выжидательно смотрел на министра обороны.

— Забор проб, — ответил министр экологии вместо министра обороны. — Сначала исследуют пробы, а потом примут меры.

— Куда он летит? — Президент прожигал взглядом в министре обороны дырку.

— В Гану.

— Нет! — Министр экологии в ужасе закусил галстук.

— Да! — рявкнул министр обороны и поиграл желваками.

— Что мы можем сделать? — с надеждой посмотрел на него Президент.

— Сбить на… — набычился министр обороны.

— Я бы попросил вас не выражаться, — поправил бабочку министр культуры.

— Это я бы попросил вас, — смерил его уничижительным взглядом Президент, — поставить спектакль и снять фильм по «Мойдодыру», а еще выпустить первоисточник десятимиллиардным тиражом на ста пятидесяти языках.

Министр культуры переглянулся с профсоюзным лидером и надул губы.

— Сбить — чревато силовыми санкциями. Надо что-то другое. — Президент оглядел сидящих.

— Тогда включить Этну и подтолкнуть модуль прямо в кратер. — Министр обороны сжал кулаки.

— Хлопотно: людей эвакуировать, расследовать причины гибели. Но если вы можете перенаправить модуль, то сделайте это — зашлите его в самое чистое место на планете.

— Точно! — грохнул кулаком министр обороны. — В Антарктиду.

— И что за пробы он там возьмет? Пингвиньи говеш… — Министр экологии оглянулся на бабочку министра культуры. — Экскременты?

— Тогда остается самый последний вариант — нелидовская глухомань. Я там прошлым летом вот таких щук ловил. — Министр обороны показал руку по плечо. — И рыжики ведрами таскал.

* * *

Семеныч сидел в засаде под кустом можжевельника и самозабвенно курил. Сначала он вдыхал носом легкий хвойный запах, а затем затягивался сигарой, задерживал дыхание и тоненькой струйкой медленно выдыхал. На языке оставалась приятная горчинка. Лежащий рядом мохнатый пес морщился и чихал. Комары, слепни и осы не донимали — зудели и гудели мимо. Семеныч терпеливо ожидал засланца.

О его прибытии сообщил друг детства Петруха — Петр Фомич Бочаров, министр обороны Земного шара. Сообщил в письме, которое доставил дрон. Вышел Семеныч сегодня утром на крыльцо сторожки, а к нему летит большущая стрекоза. Прямо в руки опустила сверток и упорхнула. Свертком оказалась коробка любимых гавайских сигар, завернутая в двойной тетрадный лист. Семеныч аж прослезился, пока читал — ошибок у Петрухи со школьных лет меньше не стало: «лоборант», «прелетит», «кардинаты», «праследи». Свистнул Семеныч Полкана, надел кепку и отправился встречать засланца к той прогалинке, где прошлым летом рыжики с Петрухой собирали.

Семеныч потрепал пса по шее:

— Вот скажи ты мне, друг любезный, как можно с инопланетянином «непренужденно» познакомиться в русском лесу? Ну, задал мне Петруха задачку.

Семеныч привалился к мшистому пню и взглянул вверх. По небу плыли подгоняемые свежим ветерком облака, похожие на клубы табачного дыма. Из них подмигивало Семенычу веселое солнышко. «Благодать!» — подмигнул Семеныч в ответ солнышку.

Вдруг на самом плотном облачке появилась темная точка. Она стала быстро расти, превращаясь в искристую звезду, несущуюся к земле.

«Вот оно», — подумал Семеныч.

В следующую секунду звезда обрела форму здоровенного яйца и ударилась о землю, задев сухостоину: «Бум-с!» Острая верхушка яйца открылась, и из нее выбрался небольшой гуманоид в серебристом комбинезоне, с рюкзачком за спиной. Одновременно с этим из сухостоины вырвался осиный рой. Он завис, уплотняясь для нападения на разорителя гнезда. Семеныч замер. С ревом реактивного истребителя рой атаковал врага — человечек, отбиваясь, замахал руками.

— Ё-моё, — простонал Семеныч.

Полкан рванул к чужаку, лаем изгоняя его со своей территории. Гуманоид, облепленный осами, припустил в чащобу. Полкан — за ним. Семеныч — за Полканом, сжав в зубах сигару.

— Ко мне! Ко мне! — звал он пса. — Умри! Умри!

Полкан остановился, но не по его приказу, понял Семеныч, увидев на стволе сосны силуэт жужжащей обезьяны. Пес принялся прыгать на задних лапах, передними царапая кору. От ос его спасала густая шерсть. Полкан лишь изредка встряхивал головой, не позволяя им садиться на нос и глаза, и довольно улыбался, ожидая похвалы хозяина.

— Ё-моё, — снова простонал Семеныч, любуясь картиной.

Он вынул изо рта сигару, продышался и, затянувшись во все легкие, подскочил к сосне, пустил дым, как паровоз. Осы разом взлетели, образовали гремучую комету и умчались прочь. Полкан расчихался. Человечек ослабил хватку, сполз на землю и что-то промычал.

Семеныч взглянул ему в лицо. Лицо было распухшим, губастым, узкоглазым, с огромным носом.

— Приятно познакомиться, — протянул руку Семеныч. — Здешний лесник, Егор Семенович Калинин. Лучше по отчеству. А ты кто такой будешь, милый человек?

Полкан всесторонне обнюхал милого человека, тот рассерженно зашлепал толстыми губами. Что он говорит, понять было невозможно.

— Др-р-р, др-р-р.

— Ага, значит, Андрюхой будешь. — Семеныч, щурясь, докурил сигару, поплевал на окурок, втер его ногой в волглую землю и тряхнул протянутой рукой. — Ты не горячись.

На этот раз человечек схватился за нее и позволил себя поднять. Он оказался на голову ниже Семеныча. Человечек залопотал, стараясь что-то втолковать своему спасителю.

— Да не тужься ты, — посоветовал Семеныч. — Потерпи немного. Вот я тебя сейчас на одну заповедную дорожку выведу и вылечу раз и навсегда от всех болезней. Будешь, как мой Полкан, неуязвимым.

Полкан преданно взглянул в глаза хозяину.

Семеныч снял со спины человечка рюкзак, закинул за плечо, отметил про себя: «Тяжеленький» — и поманил за собой. Крепкий табачный дух Семеныча продолжал действовать, и не тронутая гнусом троица благополучно вышла по стежке к сквозной пещере, вход в которую ничем не был прикрыт.

— Запомни, Андрюха, сюда каждый может войти, но только с чистыми помыслами. У тебя чистые? — Засланец покивал. — Тогда вытри ноги, как я. — Семеныч пошаркал о мягкий мох у самого входа. — Многих я водил сюда. Да что-то в последнее время желающих поубавилось.

С обратной стороны пещеры из-под белого валуна били два родника.

— Этот с мертвой водой, — указал Семеныч на тот, что сбегал по каменьям. — А этот, — указал он на другой, что порос травой, — с живой. Умывайся. Только сначала мертвой. Боишься?

Семеныч для наглядности омыл свое лицо из одного, потом из другого ручья и увидел, как щелочки глаз гуманоида расширились. Это потому что у Семеныча морщины разгладились и лицо помолодело. Лесник знал, как действуют целебные родники.

Засланец поплескался в воде, ветерок обдул ему лицо, и оно сразу приняло нормальный вид.

«Обычное европейское лицо, — отметил про себя Семеныч, — только синюшное какое-то. Спишем на национальную особенность».

Семеныч снял кепку, подставляя плешь солнышку. Гуманоид стянул капюшон.

— О, да ты тоже лысый, — обрадовался Семеныч. — Я смотрю, мы с тобой похожи. Только я повыше ростом буду. Да ты меня понимаешь ли, Андрюха? В смысле слова мои? — Семеныч покрутил указательным пальцем вокруг своего рта.

— А то, — отозвался гуманоид. Выпученным глазам Семеныча он пояснил: — Я знаю все сто пятьдесят земных языков, поэтому именно меня и отправили за пробами на вашу дрянную планету — грязную, вонючую, кишащую болезнями, где меня покусали и загнали на дерево.

Полкан, внимательно слушавший пришлого, поводил ушами и рыкнул.

— Это ты не прав, Андрюха, — вежливо оскорбился Семеныч.

— Дело не во мне, а во Вселенском санитарном комитете, который узнал о планомерном уничтожении человечеством своей планеты. Ему стали известны вопиющие факты. Они свидетельствуют о том, что Земля становится угрозой всему космосу. Комитет постановил, признать человечество вирусом Земли и очистить от него планету. Но по межгалактическому праву должен быть соблюден протокол исследования состояния космического объекта. Меня послали за образцами. Вот только приземлился я не там, где должен был, не в Гане.

По мере рассказа засланца Семеныч все больше мрачнел. Не думал он, что вопрос стоит так круто — быть человечеству или не быть — и своим острием упирается в него, обычного лесника. Он почесал в затылке и погрозил пальцем поскуливающему Полкану, чувствующему его настроение.

С другой стороны, кому Петруха мог поручить такую ответственную миссию, как не ему, Семенычу — защитнику реликтовых лесов и болот от хищных буржуинов? Что ж, масштаб нынешней задачи другой, да масштабом нас не напугать. Семеныч подмигнул Полкану, тот дернул мордой и облизнулся.

— Ну да, это нелидовские леса. А если тебе самому в Гану нагрянуть?

— Не могу: нет такой функции в моем модуле, да и запас энергии на это не рассчитан.

— Знаешь, Андрюха, я так тебе скажу: твое дело маленькое. Ты возьми образцы здесь, где приземлился. А не понравятся они, твой Вселенский комитет попозже другой модуль пришлет, без сбоя навигации. За пса ты не переживай, он людей не кусает. А с осами ты сам виноват. Зачем маску с лица снял? Ведь наверняка же была.

— Была, еще какая, даже от солнечного ветра защищала. А от ваших ос расползлась.

— Извини, — надвинул Семеныч на лоб кепку, — наш косяк, земной, исправим. Ты бери пока пробы воды-то, — отдал он засланцу рюкзак.

Пока тот возился с контейнерами, Семеныч оглядел поросшую кустарником местность, опоясанную лесом, выбирая направление: через лиственничник низиной на озеро или по взгорку бором к речке? По взгорку складнее, решил он, и обратился к засланцу:

— А пойдем знакомиться с нашей вдрызг отравленной флорой, а заодно и с напрочь убитой фауной.

Корабельные сосны встретили гостей приветным шумом вершин. Янтарные стволы, истекающие густой терпкой смолой, молодая поросль, издающая резкий запах зеленой хвои, смешанный со сладковатым ароматом палых сухих игл, поразили засланца. Он кружился на месте, задрав голову, раскинув руки, и не мог надышаться.

— Нравится? — покосился на него Семеныч.

— Да. А кто у вас так пищит на разные голоса? Будто уши щекочет.

— Это, Андрюха, птицы. Слышишь: «Ку-ку, ку-ку»? Кукушка. Она годы нам, землянам, отмеряет. Понимаешь? Не молчит она, отмеряет.

— Не молчит, отмеряет, — согласился засланец.

— А вот тут, гляди-ка, — приподнял Семеныч в молодняке веточку крайней сосенки, — гнездо пеночки с птенцами.

Засланец хотел потрогать пушистые головки, но Семеныч не позволил:

— Нельзя. Почует пеночка посторонний запах — бросит гнездо.

— Я не знал, — прошептал засланец и на цыпочках отошел в сторону.

Земляничная поляна повергла засланца в эйфорию. Забыв о пробах, он ползал на коленях, уплетая за обе щеки спелую землянику. Семеныч бродил неподалеку и сам собирал в контейнеры чернику да маслята.

Вломившегося в малинник гуманоида пришлось обездвижить. Заметив медведицу с медвежатами, Семеныч крепко обнял человечка со спины и закрыл ему ладонью рот. Человечек, не моргая, наблюдал за косолапым семейством. Полкана не было ни слышно, ни видно: он растворился.

— Какие же они забавные, — выдохнул засланец, когда Семеныч отпустил его.

— Ага, забавные, когда тебя не видят.

Цокающая белочка, стригущий ушами заяц, крадущаяся лиса-огневка, хрюкающие поросята, спешащие за жирной кабанихой, неспешно поводящий рогатой головой лось восхищали в равной мере и засланца, и Полкана, вынырнувшего неизвестно откуда. Гуманоид и пес даже звуки издавали примерно одинаковые.

Когда засланец уже не мог дышать от восторга, Семеныч отвел его на отдых — в избушку на курьих ножках. Удивляться у засланца уже не было сил, поэтому он молча пожал одну куриную ногу и, споткнувшись о порог, но избежав благодаря своему росту удара о притолоку, вошел в домик. В унисон с Семенычем поприветствовал: «Здравствуй, бабушка».

Пироги с маслятами да ватрушки с черникой Андрюха запивал травяным чаем и со слезами на глазах рассказывал о том, что в своих пенатах питается дроблеными метеоритами и звездной пылью, а жажду утоляет дистиллированной водой, что никогда такого волшебного вкуса он не чувствовал и что хотел бы вечно покоиться на русской печке с ржаным сухариком в кулачке. На прощанье он сказал, что имя бабушки Яги он запомнит навсегда.

На закате вышли к реке.

— Крикни, — велел Семеныч засланцу.

— Э-ге-гей! — издал тот радостный клич, и река многократно вернула его.

— Это эхо, — поднял вверх палец Семеныч.

— Я никогда не слышал, чтобы природа отзывалась на твой голос. — Андрюха был потрясен. — Семеныч, скажи, где взять контейнеры для хранения безбрежной зари, разноцветных облаков, бликов на воде? Как мне доставить в Комитет эхо?

— Эти пробы, Андрюха, хранятся только в сердце. Хочешь, я познакомлю тебя с русалкой?

Это был еще один припрятанный Семенычем козырь. Игривая и кокетливая русалка настолько очаровала пришельца, что всю ночь в сторожке лесника он бредил ею.

— Андрюха, просыпайся. В космос опоздаешь, — будил утром Семеныч синюшного, лысого засланца, крепко спавшего на сенном матрасе под лоскутным одеялом. — Тебе еще пробы свои проверять.

Когда вещи были уже собраны, по русскому обычаю присели на дорожку — засланец из далекого космоса и лесник из нелидовских дебрей.

— Знаешь, Андрюха, жалко мне тебя отпускать вот так, без рыбалки и ухи, без баньки и рябиновой настойки, а приходится. Опять же русалка будет про тебя спрашивать. Что передать-то ей?

Засланец пожал плечами. Он сидел печальный и гладил Полкана, положившего ему на колени свою мохнатую морду.

— Ты считаешь нашу планету зараженной? — продолжал Семеныч гнуть свою линию.

— Я считаю ее прекрасной. И пробы оказались чистыми. Семеныч, я не хочу возвращаться к себе, туда, где красота искусственная, запахи и вкусы синтезированные, а вода дистиллированная. — Засланец тоскливо посмотрел в окно на колодезный журавль. — Заразился я тут вашим вирусом.

— Признаюсь, Андрюха, не везде на Земле так хорошо, как там, где ты побывал. Может, человечество и вирус на собственной планете, но вирус не безнадежный. — Семеныч закинул за спину серебристый рюкзак с пробами. — Пора.

Они вышли к модулю. Семен с Полканом устроились под можжевеловым кустом. Андрюха сел на открытую крышку транспортного яйца, свесив ноги внутрь.

— Лаборант Андр… НДР-12 на связи. … Пробы неутешительны.

«Ах ты, засранец!» — Семеныч сжал кулаки и заиграл желваками.

— … Могу только на земном. … Потому что заразился. Не стоит меня забирать с Земли и подвергать разумный космос опасности. … Есть оставаться героем. … Мнение? Имеется. Думаю, что зачистка обойдется слишком дорого. Последняя, на Лонжане, стала межгалактическим скандалом. И потом, вирусы мутируют. Существует большая вероятность того, что на земле формируется новый штамм. И он, возможно, будет не разрушительным, а созидательным. Стоит проверить.

Андрюха обернулся. Семеныч показывал ему большой палец. Полкан тоже показывал — свесившийся язык.

* * *

Расширенное совещание при Президенте Земли проводилось в церемониальном зале на пятнадцатом этаже правительственного здания. Окна были распахнуты по случаю жаркой погоды. За овальным столом сидели живые люди.

— Внеплановая проверка отменяется. — Слова Президента вызвали одобрительный гул. — Вы все сработали отлично и теперь можете расслабиться. Вы все заслужили отпуск и премию.

Раздались дружные аплодисменты.

— Минуточку, — всполошился министр финансов. — Где взять деньги на премию? Эти расходы не предусмотрены сметой.

— Где-где? — привычно встрял министр по чрезвычайным ситуациям — Ну что вы как маленький! Сократите кого-нибудь. Лесников, например.

Министр обороны заиграл желваками и показал ему кулак.