Рассказ №2 ЛОСЕДИЛ

Тревога возникла из ничего. Снаружи доносилось плескание и возня, но внутренний голос предостерегал открывать глаза. Ощутимый толчок в бок всё же вынудил разлепить веки. Радужная вспышка вмиг ослепила. Несколько секунд не видел ничего, кроме пёстрых зайчиков. Они по-броуновски непредсказуемо метались, сталкивались, лопались, пока все до единого не растворились в небытие. Последующий пинок вывел меня из оцепенения.
С учётом недавнего фейерверка я не спешил вновь распахивать глаза. Начал с глубокого прищура, закрываясь от яркого света лапами. Лапами? Не знаю почему, но меня это удивило. Действительно, лапы, точнее лапки, такие худенькие, со слипшейся шерстью и крохотными коготками. Глаза быстро привыкли к яркому разноцветью вокруг. Не успел как следует поразмыслить над всем этим, как получил оплеуху мягким, но чем-то увесистым. Я напрягся и зыркнул по сторонам.
Сперва осознал, что плыву по радужной реке. Разноцветное ламинарное течение тянулось к черте горизонта и оттуда веером расплёскивалось по непостижимо красочному небосклону. А может, это цветастое небо бесконечной струйкой изливалось на земную твердь? Всё вокруг залито слепяще ярким светом. Невозможно было понять, откуда он идёт и, казалось, будто сияет сам воздух.
Как бы там ни было, меня, будто пенопласт, непотопляемый и лёгкий, неведомая сила двигала против течения. Моё внимание привлёк предмет, скачущий по радужной глади, словно камешек по воде. То был старинный утюг, из тех, в которые для разогрева кладут горящие угли. Утюг или предмет, очень на него похожий, удаляясь, несколько раз кувыркнулся и канул в жидкой палитре. Я осмотрелся. Чуть позади меня, вдоль прибрежной линии, утопающей в пёстрой растительности, параллельным курсом двигался…
Даже на приличном расстоянии он казался огромным: серое в огненных яблоках обтекаемое тело, низкий гребень на дугообразной пупырчатой спине до самых кончиков раздвоенного хвоста. В такт мощным гребкам коротких перепончатых лап раскачивалась длинная шея, увенчанная несуразно большой головой. Головой ЛОСЯ!. ЛОСЕДИЛ скривил подобие улыбки и наклонил раскидистые рога в сторону берега, мол, греби сюда, разговор есть. Пока я раздумывал, как быть, он с головой погрузился в реку и, вынырнув, махнул в воздухе лапой. Очередной утюг полетел в мою сторону. Уворачиваясь от снаряда, я на миг нырнул. В цветной глубине, вялым течением колыхало соединённые в цепочку скрепки. Меж пучков оранжевых звеньев резвились стайки утюгов.
Настойчивость оппонента не оставляла мне выбора. Я согласился сменить курс и тут же почувствовал, как меня тянут за задние лапы. При этом, чем сильнее тянули назад, тем стремительнее приближалась береговая линия. Лоседил довольно шлёпнул губами и с лёгкостью опередил меня. Только между радужной рекой и густыми зарослями гигантской лиловой петрушки на узкой полоске пластилинового берега я узрел свою загадочную движущую силу. Следом за мной из реки выбралась самка ёжика. Один взгляд и вспомнил, что она приходится мне невестой. Ежиха несколько раз забавно чихнула, брызгая разноцветными соплями, и пристроилась рядом, колючка к колючке. Поистине гигантская морда, подобрав свисающую нижнюю губу, наклонилась к нам.
“Сударь, – заговорил я первым, – прежде всего попрошу вас убрать свои рога – на колючки действует”.
Лоседил недовольно фыркнул. Моё лицо обдало обжигающим зловонным дыханием. В носу засвербело. Я поморщился и, зажмурившись, выдал: “Фу-у!”.

– Чего фукаешь? Глаза открой, – услышал я знакомый командирский голос над головой.
Я открыл глаза. Яркие цвета схлынули. Реальный мир во всех скудных оттенках летнего вечера нарисовался разом с хмурым видом начальника караула.
– Очухался? Это хорошо, – Геннадий Иваныч спрятал в аптечку пузырёк с нашатырным спиртом и протянул пластиковую литрушку негазированной воды.
Я залпом опустошил бутылку. Казалось, в жизни не пил воды вкуснее.
Начкар дождался, когда я отдышался и, пристально заглянув мне в глаза, спросил:
– Кто ты? Где? Когда? Помнишь?
– Сержант Силин, господин ведущий, – тон начкара показался неуместно строгим и подозрительным. – Иваныч, прикалываешься?
– И? – настаивал начкар.
– Выехали на пожар по адресу… А что случилось? – С подозрением осмотрелся в сумерках: тот же двор, только краски поблёкли; лавочка у калитки, где я прирос задницей. В доме включился свет. Хозяев и зевак-соседей не было видно. Со стороны дороги зажегся прожектор и высветил угол обгоревшей летней кухни, где, собственно, и работали. Подошёл командир отделения Валерий Ветров и уселся рядом на лавку.
– Иваныч, вроде всё. Иди проверяй.
Вспомнив о своих обязанностях, я попытался встать, но ноги, будто вялые гладиолусы, отказывались подчиняться.
– Посиди чуток, подыши свежим воздухом, – Иваныч снисходительно хлопнул меня по плечу и побрёл на контрольный осмотр места пожара.
– Ты чего маску снял, дурень? – хмыкнул Ветров.
– Так, дыма уже почти не было, – ответил я, смутно догадываясь, что все непонятки связаны как-то с этим.
– То был не простой дым, а волшебный, – из-за густого кустарника со стороны дороги донёсся смешок Шурова, водителя пожарного автомобиля.
Слова показались мне обидными. Как-никак уже два года работал пожарным. Если уж молчаливый Шуров отпускал шуточки, то я и впрямь где-то накосячил:
– Рассказывай, что помнишь?
– Ну, мы с тобой на чердаке перекрытие возле печной трубы тушили. Ты на стволе, я с ломом. Иваныч снизу работал.
– Хорошо, а потом?
– Дым почти весь развеялся. Я маску снял. Помню, запах какой-то странный был. Долблю перекрытие и тут вдруг… радужная река.
– Какая, какая река? – прищурился Ветров.
– Радужная. А ещё Лоседил, – замялся я, понимая, что сболтнул лишнее.
– Как на лавочке очутился? Как мы тебя с Иванычем с чердака спускали, помнишь? – спросил Ветров.
Я замотал головой и призадумался: а ведь и правда, как? Провал в памяти абсолютный.
– Сан Саныч, глуши насос! – выкрикнул начкар издали и, подойдя, остановился напротив меня.
Казалось, вместе с грохочущим двигателем остановилось время. Я начал улавливать мелкие ночные звуки, шорох и возню в кустах, далёкий лай собак. В нахлынувшей тишине можно было расслышать робкое жужжание комаров над головой, не рискнувших приблизится к пропахшим дымом пожарным. Тревога в душе понемногу отпускала.
– Лоседил, говоришь? – Валера усмехнулся в рыжие усы.
– Ну да. Зверь такой. Гибрид крокодила и лося.
Со стороны пожарной автоцистерны донеслось сдержанное хихиканье.
– Я твоему Лоседилу скорую помощь уже собирался вызывать, – сказал начкар.
Я вопросительно поглядел на Иваныча:
– Так что было?
– Улиткой прикидывался, – чистосердечно улыбнулся Ветров. – Тихо стало. Оборачиваюсь, а ты улёгся пузом на дымящие угли и ползёшь к окошку. Хорошо, спецовка огнеупорная. Я тебя за сапоги хвать, а ты изворачиваешься и упрямо сунешь дальше. Пришлось с Иванычем насильно тебя с чердака стаскивать.
– Меня что, глюкануло? – растерялся я.
– Ты когда-нибудь план курил? – серьёзно спросил Иваныч.
– Нет. Я даже обычные не курю. Вы же знаете.
– То-то и оно, – вставил Ветров. – Твой организм к дури не привычный.
– К какой ещё дури?
– Там на чердаке тлел мешок с какой-то травой, похожей на коноплю, – усмехнулся Ветров. – Вместе с продуктами горения убойная газовая смесь образовалась. Вот ты и хапанул приход…