Рассказ №12 Битва бобров

Не умеешь пить – не пей. Как часто Павел слышал эту фразу. Пить он действительно не умел. Стоило чуть перебрать и всё – сознание отключалось. Павел начинал нести всякую чушь и вести себя неадекватно, затем просто падал и отрубался. Просыпался наутро и ничего не помнил.
Благо, в их компании был Серёга, сосед Паши. Когда компания расходилась, Серёга вызывал такси на двоих, грузил туда Пашу, потом выгружал и тащил до квартиры, где «груз» принимали Пашины родители. Тридцатилетний оболтус Павел до сих пор жил с родителями, и это его совершенно не напрягало.
Но в тот злополучный вечер Серёге нужно было уйти пораньше.
– Паш, сегодня много не пей: один будешь до дома добираться, – предупредил Серёга.
– Все будет норм, – заверил Павел. И напился.
Уснувшему за барной стойкой Павлу парни вызвали такси. Он еле сел в машину и вскоре уснул. На полпути до дома Павел начал блевать во сне. Водитель остановился, вытащил Пашу за шкирку и бросил в кусты.
– Вот урод! Кто мне теперь за мойку будет платить?! Ты будешь платить?! – громко кричал таксист, глядя на валявшегося в кустах Пашу. Но его вопросы остались без ответа – Павел спал крепким сном. Такси уехало.
Вскоре на горизонте показалась ничем не примечательная «девятка». Притормозив возле валяющегося в кустах пьяного тела, из «девятки» вышли двое, закинули Павла на заднее сидение, и машина умчала прочь.
***
Павел открыл глаза. Голова гудела, во рту стоял противный похмельный привкус. Первая мысль, пришедшая ему на ум: «Я не дома». А вот где – непонятно. Паша лежал на полу на грязном матрасе в комнате типа больничной палаты. Только без кроватей и тумбочек. Вместо них – матрасы и несколько стульев. Да если это и была палата, то скорее всего для душевнобольных – на окнах висели решетки. Вокруг суетились какие-то странные люди – грязные, заросшие, с длинными липкими волосами и бородами. Кто-то лежал на таком же как у Паши матрасе, кто-то сидел на стульях, кто-то стоял. Но всех их объединяло одно: у каждого в руках был смартфон и каждый усердно тыкал пальцем в экран. Часто-часто. Как будто палец – это иголка от швейной машинки, которая строчит шов. Паша обратился к сидящему рядом бородачу:
– Слышь, братан, а где я?
Но бородач был слишком увлечён тыканием в экран смартфона и проигнорировал Пашин вопрос. Они вообще все тыкали молча, лишь изредка роняя какие-то фразы в духе «нормально идем» или «блин, не успеваю». Оглянувшись по сторонам, Паша заметил кран с водой и унитаз в углу. Без всяких перегородок. «Прям как в тюрьме», – подумал Павел. Он хоть в тюрьме и не был, но видел тюремную камеру в кино. Паша подошел к крану, включил воду и вдоволь напился. В этот момент один из бородачей приблизился к унитазу и одной рукой достал свой мужской прибор, чтобы справить нужду. Вторая рука была занята – она всё так же держала смартфон, а палец тыкал в экран без остановки.
Затем в «палату» вошли двое. На санитаров не похожих, скорее на охранников: в одинаковой черной униформе и с медицинскими масками на лицах. Один из них кивнул Павлу: «На выход». Паша послушно последовал за этими двумя. Точнее, за одним – второй шел сзади. Пашу как будто конвоировали. Они шли по темному коридору, различить что-то в котором было едва ли возможно. Павел еще не до конца протрезвел, его продолжало пошатывать из стороны в сторону. Руки тряслись – то ли с похмелья, то ли от страха непонятной ситуации, в которую он угодил. Шли недолго, вскоре свернули в одну из дверей и оказались в небольшом кабинете. Из мебели стол, пара стульев да шкаф. Первый охранник уселся за стол. Паша было тоже присел за этот же стол на стул, стоящий напротив, но второй охранник ударом ноги выбил стул, и Паша с грохотом рухнул на пол, больно ударившись копчиком. Первый охранник сказал:
– Короче, новенький, добро пожаловать во вселенную увлекательнейшей игры “Beaver combat”. Битва бобров, в переводе на русский.
В это время второй охранник достал из шкафа смартфон, взял Пашу за руку и по очереди приложил пальцы к экрану. Затем то же самое проделал и со второй рукой.
– Суть игры проста до безобразия, – продолжил первый охранник. – Ты должен кормить бобра, тапая на экран. За каждое нажатие экрана бобер получает вкусную морковку и благодарит тебя за нее виртуальной монеткой. Чем больше у бобра морковок – тем больше у тебя монеток. А чем больше у тебя монеток – тем больше твои шансы на выживание. Тапальщиков во вселенной бобров кормят раз в день. И твой дневной рацион прямо пропорционален количеству натапанных за день монеток. Натапаешь сто тысяч – получишь суп, второе и компот. Прямо как в пионерском лагере. На пять тысяч меньше – ты сегодня без компота. Еще на пять меньше – довольствуешься одним супом. Не добрал до девяноста – извиняй, ты сегодня без еды. А если совсем мало натапал, меньше восьмидесяти – проходишь в специальную комнату, мы ее называем аптекой, где тебе выписывают лекарство – целебные пиздюли. Да, еще смотри какой нюанс – в этой игре идентификация пользователя происходит по отпечаткам пальцев. Устраивать дедовщину, заставляя кого-то тапать вместо тебя – бесполезно. Смартфон твой подключен к интернету, но ничего кроме приложения «Beaver combat» в нем нет. Пытаться куда-то звонить, устанавливать ватсап и прочее строго-настрого запрещено. Мы следим за вами всеми по камерам. Даже за одну попытку что-нибудь подобное провернуть, мы тебе в аптеке выпишем столько целебных пиздюлей, что мало не покажется. По нашей доброй традиции мы не уточняем у новеньких, все ли им понятно или не все – правила предельно просты. Так что еще раз добро пожаловать в «Beaver combat», бери смартфон и топай в тапальню.
Закончив речь, первый охранник вышел первым в коридор, второй вытолкнул Пашу, и они пошли в обратном направлении.
– Мужики, я все понимаю, но мне домой бы надо… – пробормотал Павел, когда они подошли обратно к палате. На что охранники громко расхохотались.
– Тапальня теперь и есть твой дом, – сказал первый охранник, открыл ключом замок, толкнул Пашу внутрь и закрыл дверь с обратной стороны.
Павел уже понял, что вляпался в какое-то дерьмо, но мозг отказывался верить в то, что это все серьезно и по-настоящему.
В «тапальне» все было по-прежнему. Семь бородачей непрерывно тыкали в экран. Паша снял свитер со следами вчерашней попойки, скомкал и сунул под матрас. Лег, посмотрел в экран. На него глядел маленький бобренок. Павел начал тапать, с каждым нажатием экрана бобренку перепадала морковка, которую он тут же съедал. А Паше монетка. Натапал около двухсот, занятие это ему надоело. Он спросил сидящего бородача:
– Слышь, друг, это все не шутка, что мне сейчас эти охранники сказали? Вы реально тут жмете в экран за еду?
Бородач не откликнулся, сделав вид, что не слышит.
– Друган, ну скажи хоть пару слов, ты че как зомби.
Внезапно «друган» сорвался на крик:
– Заткнись! Слышишь, ты? Заткнись и не мешай мне тапать!
Паша решил оставить крикуна в покое. Еще немного потыкал в экран. Бобренок очень быстро рос и вскоре превратился в огромного самца, жалобно смотрящего в экран в ожидании заветной морковки. Через какое-то время к Паше подошел другой бородач и, не отрываясь от экрана, сказал:
– Большим пальцем тапать не советую, он неуклюжий. Лучше всего указательный и средний. И ускорься, такими темпами останешься без еды.
– Спасибо за совет, – откликнулся Павел. – А что это за дурдом вообще? Как мне попасть домой?
– Про дом лучше забудь как можно скорее, сосредоточься на тапании. За полгода, что я здесь, отсюда еще никто не выходил.
Паше стало не по себе.
– Мы реально тут как… в рабстве?
– Да, – сказал бородач-советчик и удалился в другой конец тапальни.
Через несколько часов Пашу охватил голод. Он понял, что с его темпами тапания никакого первого, второго и компота он не увидит. Впрочем, голодным оставаться он не собирался. Паша решил отобрать еду у крикуна. Все бородачи выглядели доходягами, но крикун особенно дышал на ладан. Кожа да кости. Вряд ли он окажет сопротивление. «А вот нечего было на меня орать», – мстительно подумал Павел. Каково же было его разочарование, когда на трапезу стали выводить по одному.
– А что, жрать не здесь выдают? – спросил он у советчика.
– Если бы давали здесь, мы бы поубивали друг друга. Как результат?
– Да не очень, – Паша показал ему экран.
– Плохи дела, брат. Пиздить будут.
И тут Паша вспомнил про правило «меньше восьмидесяти».
– Вот черт. Сильно?
– Как повезет, какое у них настроение будет.
– А что, это реально сто тысяч за день натапать? У тебя сколько?
– Сегодня не очень. Останусь без компота, потому что на разговоры с тобой отвлекался.
– Мы парой фраз за день перекинулись!
– Этого достаточно, чтобы отвлечься и не набрать норму. Ты думаешь, почему мы тут все такие грязные и заросшие? Терять время на мытье и бритье – непозволительная роскошь. Ты скоро и сам таким станешь.
Паше очень этого не хотелось.
Тем временем очередь на выход дошла до крикуна. И он снова завопил:
– Пожалуйста, еще полчаса! Дайте мне полчаса, и я дотапаю до второго! Я уже две недели на одном супе, я так не могу! Я хочу второе!
Однако дотапать ему не дали. Крикун вышел, а уже через минуту вернулся обратно. Видимо, суп был съеден за один присест. Дошла очередь до Павла. Те же двое охранников сопроводили его в соседнее помещение, сами остались за дверью. Там за столом сидел третий, он тоже был в маске. А еще стояли ароматно пахнущие кастрюли. Судя по запаху, кормили хорошо. Но сам факт кормления давался большой ценой. Третий охранник посмотрел на экран Пашиного смартфона и тут же приказал: «В аптеку!». Двое вошли вновь, больно скрутили Паше руки и увели в еще одно помещение, в котором не было ничего, кроме вешалки, на которой висели резиновые дубинки. Охранники сняли по дубинке и принялись дубасить ими Пашу. Экзекуция продолжалась секунд тридцать.
– На первый раз мы тебя пожалеем, – сказал первый охранник. – Но дальше будет жестче.
Следующее утро тоже началось несладко. Кто-то прервал Пашин сон пинком под дых. Продрав глаза, Павел увидел советчика.
– Просыпайся и начинай тапать, иначе опять не успеешь.
Весь день Паша тыкал в экран, не отвлекаясь ни на что. Это занятие сводило с ума своей монотонностью. И когда дело дошло до выхода на трапезу, его охватило отчаяние: он снова не набрал нормы. Единственная радость – сегодня не будут бить. Павел обреченно показал охраннику цифры на экране. Внезапно тот налил ему суп и положил второе – пюре с котлетой. Паша не стал спрашивать, почему его кормят в нарушение правил, а кинулся на еду. Разгадка пришла, когда охранник приспустил маску.
– Толян!
– Тсс, – приложил охранник указательный палец к губам и надел маску обратно.
Толян учился с Пашей в одной школе, они вместе ходили в футбольную секцию. В общем, не чужой человек. Но и не сказать что прям друг, тем более уже лет пять не виделись.
– Толян, что за херня здесь происходит? Ты поможешь мне выбраться отсюда? – зашептал Павел.
На что Толян развел руками и также шепотом ответил:
– Я бы рад, но не могу. Я сюда устраивался как в обычный ЧОП, а оказалась вот такая работенка. Платят очень хорошо, но если все это вскроется – нам всем реальный срок светит. А я сидеть не хочу. Да и зарплата здешняя мне нравится. Поэтому вытащить тебя не смогу, но буду кормить в обход правил: всё равно никто не проверяет. У нас график сутки двое. То есть каждый третий день будешь хорошо жрать.
Толян положил Паше вторую порцию пюре и налил еще супа.
– А в чем смысл этого всего? – спросил Паша.
– Это бизнес. Нелегальный, естественно. У этого бизнеса есть владелец. У него доступ ко всем вашим аккаунтам. Виртуальные монетки он меняет на реальные деньги в криптовалюте. Так и зарабатывает.
– И че, мы реально, тыкая в экран, приносим так много денег?
Толян пожал плечами.
– Честно говоря, я особо не вникал. Мне тоже это кажется странным. Больше похоже на эксперимент, как превратить человека в дикаря. Ты видел своих “коллег”? То-то же. Но мне и не надо вникать, мне не за это платят.
Теперь у Паши каждый третий день был поспокойнее. Если два дня он тыкал в экран без остановки и еле-еле дотягивал до нормы (и то не всегда), то третий день он просто делал вид, что усердно тыкает: так велел Толян. Сам же, по сути, отдыхал. Этот третий день позволял ему собраться с мыслями и не сойти с ума. Но однажды он услышал голос в своей голове. Голос этот принадлежал тому самому бобру из смартфона.
– Пашок, я тут подметил странную тенденцию. Два дня ты тапаешь ништяк, а на третий дико филонишь. Ты че, жрать не хочешь? Я вот хочу. Давай-ка тапай по-нормальному.
Первая мысль Павла: “Ну все, я слышу голоса в голове. Шиза пришла”. К его удивлению, бобер эту мысль прокомментировал:
– Да не ссы, никакая это не шиза. Просто у меня терпение лопнуло, решил высказать. Других бобров каждый день хорошо кормят, а у меня через два дня на третий недоедание.
Тогда Павел решил попробовать мысленно ответить бобру:
– Давно ты умеешь разговаривать?
– Сразу как только появился. Но мне оно нахер не надо. Мне надо жрать морковку. И чем ее больше, тем лучше.
– А как… – Павел замялся, подбирая нужные слова.
– Жопой об косяк! – еще больше разозлился бобер. – Тапай, Пашок, тапай! Я хочу жрать!
Паша действительно начал тапать быстрее, чтобы задобрить бобра. Сам же наконец сформулировал свой вопрос:
– Как ты видишь мир? Что ты чувствуешь?
– Я вижу толпу бобров вокруг, которые меня бесят, и твою придурковатую рожу, которая бесит меня еще больше, – ответил бобер. – Чувствую я, в основном, голод. Но когда ты тапаешь и я ем морковку – мне хорошо.
– А где ты находишься? Это какое-то виртуальное пространство?
– Ну да, называется интернет.
– Здорово, значит ты в интернете?
– А ты думал, я внутри смартфона? Как в коробочке?
Павел проигнорировал вопрос. Его осенила мысль:
– А раз ты в интернете, ты можешь засечь геолокацию и сбросить моему отцу на вотсап? С подписью “твой сын здесь”?
Бобер расхохотался:
– Я что, дебил? Твой папаша нагрянет сюда с ОМОНом, лавочку прикроют, и кто будет тапать, чтобы меня кормить?
– Я буду, – мысль-ответ Павла была очень неуверенной, что не скрылось от бобра.
– Ага, будет он, знаю я. Бобры, которых тапают люди на свободе, с голоду загибаются. Там если пять тысяч морковок за день набирается, уже хорошо. А обычно и того меньше. Считай, на хлебе и воде.
– А почему другие бобры тебя бесят? – спросил Паша.
– Потому что они жрут. А я не могу на это смотреть. Жрать должен только я. Вся морковка должна принадлежать мне. А эти твари тоже жрут… Ух, ненавижу их всех. Особенно в те дни, когда ты халтуришь.
– Отправь сообщение моему отцу, я обещаю, что на свободе буду очень хорошо тебя тапать.
– Да хер тебе, я не сумасшедший, чтобы верить твоим обещаниям.
– Тогда я вообще перестану тебя тапать.
– И сдохнешь от голода.
– Но и ты тоже.
– Твои угрозы – пустые понты. Инстинкт самосохранения не даст тебе бросить тапать.
И бобер был прав. Павел действительно знал, что будет цепляться за жизнь до последнего.
Но теперь у него появилась надежда. Можно отправить родителям сообщение с геолокацией через бобра. Только как его заставить это сделать…
Между тем, последние несколько дней ознаменовались тем, что помирал крикун. Силы покидали его. Сначала он успевал натапать себе только на суп. Потом и на это его перестало хватать. Вчера ему и вовсе выписали целебных пиздюлей. Видимо, это окончательно надломило крикуна, он сдался и больше не тапал. Просто валялся на матрасе и ожидал старуху с косой. Ближе к вечеру Паша поинтересовался у советчика:
– Кто-нибудь здесь уже помирал?
– Нет, – ответил советчик. – При мне такое впервые.
– Интересно, а куда денут… – хотел задать еще один вопрос Павел, но осекся. Внезапно его осенило.
Как хорошо, что на выдаче пищи в тот день был Толян. Паша не только хорошо поел, но и озвучил ему свою просьбу. И Толян сказал, что в принципе она осуществима.
Как бы цинично это не звучало, но то, что крикун умер той же ночью, когда Толян был еще на смене, очень выручило Павла. Ведь уже утром он получил то, о чем просил своего школьного друга, а именно смартфон Крикуна и… его отрезанный палец. Теперь Паша мог зарабатывать больше монеток, кормя сразу двух бобров. Одним пальцем он тапал своего, пальцем крикуна – чужого. Толян пообещал, что при выдаче пищи данные с обоих смартфонов будут суммироваться. Но не это было Пашиной целью.
Когда бобер увидел, что Паша теперь кормит двух, он сразу напрягся:
– Че за херня, Пашок? У тебя так медленнее получается. Сосредоточься на мне, как раньше.
– Все, бобер, как раньше уже не будет. Ты садишься на диету, – мысленно ответил Павел и перестал тапать своего бобра, крикуновского же бобра он стал тапать в два раза быстрее.
– Пашок, че за фокусы? Прекрати! Это моя морковка. Прекрати тапать этого урода и тапай меня! Я хочу жрать, Пашок! Жрааать! – неистовствовал бобер, но Паша был непоколебим.
– Итак, мои условия: ты отправляешь моему отцу сообщение на вотсап с нашей геолокацией, сюда приезжает ОМОН, эту шарашкину контору закрывают к чертовой матери, я выхожу на свободу и, так уж и быть, продолжу тебя подкармливать. Естественно, не в том объеме, как сейчас, но на безрыбье и рак рыба. А если не согласен – я больше тебя не тапаю. Свою жратву я теперь и без тебя заработаю, кормя крикуновского бобра. Да, чужим пальцем не так удобно, как своим, но ничего, приспособлюсь.
– Скотина! Тварь! – бобер поливал Пашу самыми грязными словами. – Дай мне жрать! Ну пожалуйста! Хоть одну морковочку!
Паша игнорировал просьбы бобра, и, наконец, тот не выдержал:
– Хорошо, я отправлю твое гребаное сообщение. Но обещай мне, слышишь? На свободе я буду получать не меньше пяти тысяч морковок в день! Обещаешь?
– По рукам, – ответил Павел.
Уже через несколько часов в здании была полиция. Охранники сопротивления не оказали. Их скрутили и погрузили в пазик.
Павла везли в следственный комитет давать показания.
– Как тебе удалось написать сообщение? – спросил его лейтенант, сидевший рядом.
– Нашелся один добряк, который помог, – ответил Паша. – Да, кстати, надо же его отблагодарить.
С этими словами Павел достал смартфон и начал тапать бобра.