Пролог
Хочу рассказать вам одну историю. Скорее всего вы не поверите тем словам, которые скоро проникнут в ваше сердце – все зависит от того, верите ли вы в сверхъестественное или нет. Во всяком случае, те, кто в курсе происшедшего, полагают, что это я сам устроил пожар – якобы чтобы получить огромную компенсацию за недвижимость и имущество, а затем убраться восвояси из этого богом забытого места. Но мне нет никакого дела до мнения тех, кто готов посплетничать за твоей спиной при первой возможности.
Все было совсем не так, как об этом судачат, но я никого не собираюсь переубеждать в обратном. То, что произошло – не имеет никакого физического объяснения и случившееся невозможно доказать с помощью логики. Наука, если поторопится, найдет на месте происшествия лишь обуглившиеся руины старинного дома, доставшегося мне в наследство от моего двоюродного дяди.
Но давайте по порядку.
Трагедия
Лет пятьдесят назад сестра моего деда вышла замуж за сына состоятельного господина. Будучи единственным ребенком в семье, он был горячо любим своим отцом, и тот подарил ему на свадьбу большой загородный дом. По рассказам деда, вся их родня – дальняя и не очень – люто завидовали его сестре.
“Это из-за того, – добавлял дед, – “что мы, включая моих родителей, едва сводили концы с концами”.
“Что-то здесь не чисто”, – шепталась родня, – “Как?! Эта их Маргариточка, эта их замарашка, да за богача?!”
Но завистью любовь не перерубишь, разве что можно попытаться навести порчу.
Я рассказываю это, потому что судьба Марка – сына моей двоюродной бабки, увы, тоже единственного ребенка – сложилась трагично. Нет, он не умер в младенчестве или отрочестве. Он женился на красавице по имени Ашанти, которую нашел в жарких песках Эфиопии, и у них родилась еще более прекрасная Сантия – моя троюродная сестра.
Увы, я не особо успел познакомиться ни с одной из них. Пара визитов в детстве — все, что осталось в памяти. Летом мои родители брали недельный отпуск. Отец загружал нас в машину, и мы всем семейством обрушивались на голову семейства Фишеров. Самое яркое воспоминание, которое у меня осталось от этих визитов – как я бегу за малышкой Сантией по длинному коридору дома дяди, догоняю и обнимаю ее в одной из комнат, пытаясь поцеловать в пухлые, мокрые от пота губы. Иногда я вспоминаю этот эпизод и невольно улыбаюсь наивным шалостям четырехлетних недоростков.
Ашанти и ее дочка стали жертвой ограбления. В одну из тех ночей, когда дядя Марк отсутствовал, посещая свои многочисленные предприятия, в его дом пробрались воры. Ашанти, как истинная царица Савская, не показала страха и пыталась уговорить их уйти, но в какой-то момент у одного из налетчиков сдали нервы. Выстрелы из пистолета оставили моего двоюродного дядю в горе и одиночестве. Так, по крайней мере, нам рассказывали работники его головного офиса. После трагедии дядя распродал все свои предприятия, оставив значительные доходы от владения акциями, и заперся в своём огромном доме, отделенный от мира.
Но это другая история.
Я же хочу поведать о тех событиях, которые произошли после его смерти.
Звонок
Так получилось, что и я – единственный ребенок в семье. Мои родители умерли за несколько лет до смерти Марка. Мать унес рак, а отец, не справившись с тяжелой утратой, угасал буквально на глазах и через полгода ушел за матерью. Врачи констатировали разрыв сердца. Что бы я не предпринимал, чтобы вытащить отца из глубокой депрессии, это не помогло. После смерти родителей я и сам находился в унынии и печали, да еще и моей зарплаты едва хватало на жизнь и на содержание родительской квартиры. В последнее месяцы экономические проблемы так доконали меня, что я подумывал продать квартиру и переехать на окраину города. В один из таких унылых вечеров на моем мобильном высветился незнакомый номер.
“Опять реклама” – подумал я, но все-таки ответил на звонок.
– Добрый вечер, – прозвучал приятный женский голос, – меня зовут Натали, я нотариус Марка Фишера. Я говорю с Айзеком Реймондом?
– Да, это я. Что-то случилось с дядей? – нехорошее предчувствие заставило мое сердце биться сильнее.
На другом конце линии послышался вздох.
– Значить вы еще не в курсе? – продолжила нотариус. – Марк скончался вчера вечером у себя в доме. Его нашла домработница…
– Дядя умер? – едва выговорил я.
Несмотря на то, что уже много лет ни мой отец, ни я не имели никаких контактов с нашим родственником-затворником, у меня остались о нем самые теплые воспоминания. То тут, то там о нем всплывала кое-какая информация в прессе, но связь с Марком прервалась уже давно – сразу после происшествия с его женой и дочкой.
– Приношу свои соболезнования, – после некоторой паузы продолжила нотариус. – Похороны завтра, – сообщила она, назвав время. – Мне необходимо встретиться с вами. Марк кое-что для вас оставил, – загадочно произнесла она, – но это не телефонный разговор. Вы сможете приехать?
– Постараюсь, – ответил я, немного приходя в себя. – Все это так прискорбно и неожиданно. Надеюсь, что успею добраться.
– Если нет, то перезвоните мне на номер, который высветился у вас, в любое время. Мы назначим встречу в моей конторе.
Этот разговор оставил меня в удивлении. Не только кончиной дяди, но и тем фактом, что он “что-то для вас оставил”. Размышляя над этим весь оставшийся вечер я пришел к выводу, что речь идет о каком-то подарке, оставленному мне как одному из немногих родственников дяди.
С этими мыслями я приехал в небольшой городок, в некотором отдалении от которого находился дом дяди Марка.
Похороны
От остановки автобуса до кладбища я добрался пешком – в таком маленьком поселении все располагалось рядом. Похороны, в отличие от роскоши, в которой, как я помню, жил двоюродный брат моего отца, были очень скромными. Еще со времен Маргариты практически все известные мне родственники отвернулись от этой семьи: с нашей стороны по причине зависти, а со стороны Фишеров – из-за недовольства от соединения уз богачей с бедняками. Можно сказать, что мой отец был единственным, кто хоть как-то поддерживал с ними отношения: и со своей теткой, и со своим кузеном.
На похоронах присутствовала небольшая кучка его бывших работников, занимавших высокие должности в проданных им компаниях, а также немногочисленная прислуга и священник. Там же я увидел и нотариуса – высокую статную женщину с густой копной темных волос.
Закончив обряд погребения, священник, забрав причитающую ему мзду, откланялся и удалился. За ним, коротко попрощавшись и пожелав мне стойкости, последовали оставшиеся.
Над свежевырытой могилой остались только я и нотариус.
– Айзек, – после продолжительного молчания обратилась ко мне Натали, – как я и сказала, Марк оставил вам кое-что очень важное. Как только будете готовы мы отправимся в мою контору для оформления бумаг.
– Бумаг?! – удивился я. – О чем речь?
Большие карие глаза Натали с теплотой посмотрели на меня.
– Скоро узнаете, – с улыбкой произнесла она. – Вы готовы?
– Пожалуй.
Завещание
Мы добрались до нотариальной конторы на Тойоте Натали. Ее кабинет представлял из себя просторное светлое помещение, находившееся в единственном многоэтажном здании городка.
Обставленная со вкусом, не имея ничего лишнего в своем убранстве, рабочая комната подчеркивала строгий стиль своей хозяйки и ее практический склад ума. У большого окна стоял письменный стол, на котором, кроме экрана компьютера, клавиатуры и мышки, больше ничего не было. На подоконнике я заметил довольно грубую женскую фигурку, сделанную из глины, или из какого-то похожего материала. Пригласив меня сесть на мягкое кресло напротив стола, Натали подошла к небольшому сейфу у стены. Открыв его, она выудила оттуда прозрачный пластиковый конверт, внутри которого я разглядел несколько распечатанных бланков.
Положив конверт на стол, нотариус машинально постучала по нему своими хорошо ухоженными ногтями, явно раздумывая, с чего начать разговор.
– Хорошо, Айзек, – произнесла она, пристально посмотрев на мое напряженное от нетерпения лицо. – От Марка я знаю, что Вы недавно потеряли родителей, а сами живете в довольно-таки стесненных обстоятельствах.
Я не хотел бередить старые раны, едва затянувшиеся от смерти родителей, а потому мой ответ был краток: – Да, это так. Я работаю с утра до вечера, но моего заработка не хватает, чтобы не думать постоянно о завтрашнем дне.
– Извините, – стушевалась Натали, – я, наверно, зря это спросила.
– Ничего страшного, – успокоил ее я. – Но какое отношение это имеет к цели нашей встречи?
Натали вновь забарабанила пальцами по конверту.
– В принципе, никакого, – ответила она. – Просто пытаюсь узнать вас поближе.
Заметив удивление на моем лице, она поспешила объяснить: – Дело в том, что за несколько недель до своей смерти, Марк посетил меня для составления завещания. Видимо, – печально вздохнула она, – он каким-то образом предчувствовал свою смерть. Выглядел он осунувшимся и похудевшим. Я забеспокоилась о его здоровье, но он объясним свое состояние тем, что недавно переболел тяжелым гриппом. Теперь же все позади и дело идет на поправку.
– И вы ему поверили? – спросил я.
– Нет конечно, – Натали покачала головой, – Вы хорошо знали своего дядю?
– К сожалению, не очень, – я вынужден был констатировать сей печальный факт. – Он был затворником и давно перестал общаться с нами.
– Я знаю. Он рассказывал.
– А вы часто с ним встречались? – спросил я.
– Не очень, – улыбнулась стоявшая напротив меня женщина. – Марк нанял меня для ведения своих дел, и я периодически занималась его документами.
Я понимающе кивнул головой.
– Вернёмся к завещанию, – продолжила она, открыв конверт и вытащив из него несколько листов распечатки. – Несмотря на то, что Марк перестал иметь с вами связь и вы о нем мало что знали, со стороны Марка все обстояло иначе. Через своего агента, а иногда и с помощью меня, он пристально следил за вашей судьбой, постоянно наводя справки о положении дел. Ему самому было тяжело объяснить почему, но он всегда питал к тебе, – Натали неожиданно перешла на ты, – самые теплые чувства. После гибели супруги и дочери, Марк, несмотря на закрытость, все же остался неравнодушным к твоей жизни. Его не раз одолевали порыва как-то помочь тебе, но до поры до времени он решил не делать этого, чтобы ты сам учился прокладывать себе дорогу.
Видя мое нарастающее недоумение, Натали ненадолго замолчала, теребя бланки в руках.
– Это очень странно слышать, – наконец произнес я. – Никогда не думал, что дядя будет беспокоиться обо мне. После трагедии он словно исчез для нашей семьи.
– И не только для нее, – подтвердила Натали. – Не считая прислуги и нескольких верных ему людей, а также меня, он ни с кем больше не общался. Тем не менее, – она положила бланки передо мной, – только вы занимали его думы.
Я взял распечатки.
“Настоящим я, Марк Фишер, составляю следующее завещание.
Я завещаю все принадлежащее мне имущество, включая движимое и недвижимое, а также все мои финансовые активы, доходы и иные имущественные права, моему родственнику Айзеку Реймонду.
В состав наследуемого имущества входят, в том числе, но не ограничиваются:
жилой дом, ценные бумаги, домашняя прислуга, а также любое иное имущество, имущественные права и обязательства, которые на момент открытия наследства принадлежат мне на праве собственности или ином законном основании.
Все перечисленное имущество переходит во владение, пользование и распоряжение Айзека Реймонда в полном объеме.
Прошу моего нотариуса, Натали Грин, удостоверить настоящее завещание. В случае ее согласия прошу также принять на себя ведение дел моего наследника Айзека Реймонда на тех же условиях, на которых она вела мои дела.
Марк Фишер”.
Следующие листы содержали перечень имущества, активов и прочего состояния. Каждый бланк был подписан размашистым подчерком моего дяди и мне оставалось только поставить свою подпись.
Перед моими глазами все поплыло и листы выпали из дрожащих рук.
– Все в порядке? – заволновалась Натали. – Может быть воды?
В голове все смешалось от неожиданно свалившегося на меня богатства. Мысленно посылая дяде Марку благодарность, я собрал рассыпавшиеся бланки и положил их на стол. Этот давно потерянный для нас родственник неожиданно ворвался в мою жизнь на смертном одре, одарив состоянием, которому могли позавидовать многие магнаты. Что он во мне нашел? Чем я заслужил его любовь? Я не знал…
– Спасибо! – произнес я, то-ли отвечая на вопрос Натали, то-ли благодаря дядю за заботу обо мне. – Я подпишу, – мой голос дрогнул он навалившихся эмоций.
—
Я вступил в свои владения, перешедшее мне от двоюродного дяди только через месяц после подписания всех необходимых бумаг. Нотариус взяла время оформить бесчисленные документы и переписать все завещанное на мое имя. Теперь я был официальным владельцем наследия Фишеров, хотя и не являлся их кровным потомком.
Уволившись с работы и сдав квартиру родителей вместе со всем ее содержимым, я прибыл в городок на автобусе с одним лишь чемоданом. Был ясный солнечный день – тот самый обычный день, который переворачивает всю твою жизнь вверх-дном.
На автобусной остановке меня уже ждала Натали в своем Тойота и мы сразу же отправились в загородный дом.
Проехав через открывшиеся ворота, мы приблизились к серому трехэтажному зданию, построенному в стиле классицизма. Я помнил этот дом большим и светлым, а теперь он показался мне темным и немного зловещим. Пока мы добирались, на небо наползли тучи, что еще больше испортило впечатление от дядиного, а теперь уже моего, дома.
Я не буду утомлять вас описанием внутреннего устройства моего нового жилища. Не буду знакомить вас с немногочисленной прислугой, работавшей на моего дядю и решившей продолжить работать на меня. Не стану растягивать рассказ о воодушевлении и внутреннем экстазе, которые охватили меня от внезапного счастья. Иначе бы рассказ занял множество ненужных страниц и пустых слов, а грядущее потустороннее событие превратилось бы во второстепенный фон. Я и так уже потратил внимание читателя на вводную часть моего повествования, а ведь именно сверхъестественные чудеса подстегнули меня поведать вам удивительную историю.
Скажу лишь, что как только я переступил порог дома, погода окончательно испортилась. Тучи заволокли все небо, грозясь излить на наши головы потоки холодного дождя. Такая переменчивая погода – то с солнечными лучами, то с молниями, громом и стучавшим в окно дождем – держалась до самой развязки событий, словно являясь антуражем для магии, творившейся вокруг меня.
Первая ночь
Я завершил все дела, – связанные с переездом, оформлением бумаг и бесконечными разговорами с любопытными горожанами, – поздно вечером.
К концу дня я был уставшим, голодным, и, к тому же, мрачным из-за непрекращающихся раскатов грома, и проливного дождя. Поужинав вместе с домработницей и шофером, я поплелся в спальню на втором этаже.
Плохо ориентируясь в собственном доме, я поднялся по лестнице, по ошибке свернул в другую сторону и, пройдя мимо гостевой комнаты, подошел к двери, которая, как я думал, вела в мою спальню. Дверь была закрыта на ключ. Подергав пару раз и убедившись, что дверь закрыта на замок, я обернулся и чуть было не столкнулся лицом к лицу с прелестным созданием. В слабо освещенном коридоре на меня смотрела полупрозрачное существо в женском обличии. Парящая в воздухе фигура была облачена в светло-розовое одеяние, за которым едва угадывались соблазнительные очертания ее чуть смугловатого тела.
Я завороженно смотрел на явившуюся передо мной фею. Ее привлекательные черты лица напоминали мне о чем-то давно забытом – но я никак не мог вспомнить, о чем именно. Зеленые глаза призрака пристально следили за мной, и казалось, что из ее зрачков исходит желтый огонек. Мои мысли начали путаться. Видимо, я неосознанно что-то громко произнес вслух, так как снизу послышался голос домработницы: – Хозяин, с вами все в порядке?
Парящая передо мной фигура заколыхалась, связывающая нас магия растаяла и через мгновение я остался в коридоре один, весь покрытый испариной.
Решив, что всему виной переутомление, я, еле передвигая ногами, пошел в свою спальню.
– В доме кроме нас ведь никого нет? – на всякий случай спросил я у домработницы с шофером, проходя мимо лестницы.
– Нет, – после непродолжительной паузы ответил шофер. – Только вы, да я с Полиной. Но я уже ухожу, а Полина будет ночевать здесь. Спокойной ночи!
– Спокойной ночи! – произнес я и продолжил идти в свою спальню.
Уже подходя к ней, я уловил едва слышимый разговор шофера с домработницей. Они о чем-то переговаривались в полголоса, а затем раздался звук закрываемой двери.
Не в силах больше размышлять о произошедшем, я свалился на кровать и под раскаты грома провалился в глубокий сон без сновидений.
Вторая ночь
Основную часть следующего дня я тоже провел вне дома. Утром за мной заехала Натали, знакомство с которой становилось все ближе и ближе, грозя превратиться в настоящую дружбу.
Она настояла на том, что сама заедет за мной. Никита, мой шофер, только развел руками и уехал по своим делам. Натали повезла меня знакомиться с их городком: показать местные достопримечательности и представить своим многочисленным знакомым, которые, казалось, сгорали от нетерпения увидеть меня собственными глазами.
К слову сказать, день выдался на славу. Вчерашние тучи немного рассеялись и лучи золотистого солнца пробивались сквозь прорехи между облаками.
Как выяснилось, Натали специально для меня освободила свой рабочий график. Она объяснила это тем, что, являясь моим доверенным лицом, ее обязанности включают экскурсию по городу и знакомство с местными жителями.
В знак благодарности я пригласил ее на ужин в ресторан, после чего мы прогулялись по парку. Все это время мысли о фее, явившейся вчерашней ночью, не давали мне покоя. Но я не стал рассказывать об этом Натали: во-первых, не хотел испортить впечатление от нашей встречи, а во-вторых, я сам не до конца был уверен в реальности видения.
Домой я вернулся поздно вечером под моросивший дождь. Пожелав спокойной ночи ожидавшей меня домработнице, я поднялся наверх. Оглянувшись по сторонам в поисках прекрасного призрака, я нашел лишь пустой слабоосвещенный коридор. Постояв немного в ожидании неизвестно чего, я заметил настороженный взгляд домработницы, смотревший на меня снизу. Заметив мой взгляд, она стушевалась, слегка наклонила голову и ушла в свою комнату.
Подождав еще немного и так и не увидев ничего сверхъестественного, я пожал плечами и пошел в свою спальню.
На этот раз мой сон был тревожным и беспокойным. Мне приснилась сияющая фея, к которой тянулись извивающиеся склизкие щупальца. Ее зеленые глаза были расширены от страха, а рот широко раскрыт в беззвучном крике. Одно из щупалец дотянулось до платья феи и щемящий сердце скрип раздался откуда-то из темноты.
В холодном поту я проснулся и вскочил с кровати. Окно в спальне было раскрыто, шторы раздвинуты, а струи дождя хлестали прямо в комнату. Опять послышался скрип – одна из ставень задвигалась от ветра. Вздрогнув от пронизывающего холодного ветра, я подошел к окну, за которым стена воды, непроглядная темень и сверкавшие на горизонте молнии создавали поистине фантасмагорическую картину.
Плотно закрыв окно, я с ужасом от него отпрянул. На какой-то миг мне показалось, что с той стороны на меня смотрит бледное лицо феи. Но через мгновение наваждение исчезло. Я задернул шторы, вернулся в постель и, включив прикроватную лампу, попытался успокоиться.
“Что-то в последнее время мне мерещатся всякие странности. Свалившееся на меня богатство сводит с ума”, – подумал я усмехнувшись.
Повернувшись, чтобы выключить свет, я заметил на тумбочке намокший лист бумаги, которого до этого здесь точно не было. Дрожащими руками я поднял его. Корявым, расплывшемся подчерком, на листе были написаны два слова: “СПАСИ МЕНЯ”.
Разговор
Следующий день я провел в попытке выяснить, каким образом загадочная записка попала на мой прикроватный столик. Тем более, что дверь в свою спальню я закрыл на ключ.
Когда я показал найденный лист бумаги домработнице, она на мгновение вздрогнула, но затем быстро взяла в себя в руки и приняла невозмутимый вид. Тем не менее, ее реакция не успела ускользнуть от моего внимания.
– Полина, – обратился я к ней, – вы явно что-то от меня скрываете. Что здесь происходит?
– Да нет, хозяин, – немного дрожащим голосом ответила она, – ничего не происходит.
– Откуда взялась эта записка? Вчера, на сколько я знаю, вы были в доме одна. Кто-то сюда приходил?
– Никита, ваш шофер, привозил продукты, – ответила она. – Но он только занес пакеты и сразу ушел. Еще был почтальон, который принес свежие газеты и пару писем. Но этого послания, – Полина указала на клочок бумаги в моей руке, – среди них не было.
– Странно, – пробормотал я. – Ничего не понимаю. Позавчера фея, сегодня ночью – письмо.
– Фея?! – удивленно переспросила домработница.
Я пожал плечами и направился в салон, где Полина накрыла для меня завтрак. Пока я кушал, домработница неуверенно переминалась с ноги на ногу возле лестницы. Затем, видимо что-то решив, подошла ко мне.
– Артур, – обратилась она ко мне по имени. – Вы уверены, что видели фею?
– Если честно, то не совсем. Я приписал это переутомлению, но записка…
– Нет, – Полина присела напротив меня. – Это не переутомление. Это Сантия!
От услышанного я выронил вилку.
– Простите?
– Это Сантия Фишер, – более уверенно повторила Полина. – Точнее, ее дух.
Видя мое ошеломленное лицо, онемевшее от этих слов, Полина продолжила: – Я попытаюсь вам все объяснить. Об этом знаем только я и Никита. Мы никогда не видели Сантию, вернее – ее призрак. Мы знаем о ней от Марка. Но лично я, когда заходила прибраться в ее комнате, пару раз замечала, что вещи внутри были переставлены с места на место, хотя дверь в ней всегда закрыта и никто, кроме меня, туда не заходит.
– Ее комната вторая справа по коридору? – спросил я.
– Да, – подтвердила Полина. – Так вот, Марк рассказывал, что малышке Сантии было очень одиноко в этом большом доме. А когда вы с родителями приезжали к нам на пару дней, она, после вашего визита, днями и ночами делилась своими впечатлениями и ждала следующего приезда. Хозяин, – улыбнулась домработница, – Сантия грезила о вас и говорила маме с папой, что скоро вы поженитесь, и вот тогда она даст вам поцеловать ее.
Я внимательно слушал рассказ Полины. Он пробуждал во мне давно забытые воспоминания и чувства. Я вспоминал, как любил смотреть на Сантию – она была необыкновенной красивой девчонкой. Вспоминал, как любил играть с ней и строить рожицы. И да – теперь я понял, где видел прелестное лицо явившейся передо мной феи: у нее были те же зеленые глаза, что и у Сантии, та же смуглая кожа…
– Невероятно! – произнес я.
– Марк говорил, что видел призрак Сантии всего несколько раз. Он понимал, что ее дух страдает, но так и не смог выяснить, что нужно сделать, чтобы освободить его. Я думаю, – задумчиво произнесла она, – Марк решил, что это должны сделать вы. И кажется, что он не ошибся: в первый же день вы увидели Сантию.
Мне понадобилось время, чтобы обдумать услышанное.
– Почему ее комната заперта? – спросил я.
– Там происходят странные вещи: предметы передвигаются сами по себе. Вот мы с Никитой и решили, что это шалит дух Сантии; поэтому и заперли дверь на ключ.
Я встал со стола и направился к лестнице, поманив Полину за собой.
– Идемте, посмотрим, что там творится.
Домработница нехотя последовала за мной, положив мне в руку ключ от комнаты Сантии. Мы поднялись на второй этаж, и я открыл дверь. Увидев представший перед нами хаос, Полина взмахнула руками. Все помещение было перевернуто вверх дном: детские платья лежали на полу вперемешку с игрушками; окно было распахнуто и под ним растеклась большая лужа, грозившая перекинуться на ковер. Обрывки листов бумаги с какими-то каракулями громоздились на столе, колышась от врывавшегося в окно ветра. Двери шкафов были раскрыты настежь, и их пустые пасти зловеще смотрели на беспорядок.
– Это уже слишком! – всплеснула руками Полина.
– Всему виной ветер, – Я подошел к окну, за которым все еще моросил дождь, и закрыл его.
Остаток дня я занимался различными делами по дому, но произошедшее сверлило мне мозг и не давало покоя.
В конце концов, я решил обо всем рассказать Натали. Ее практичный ум мог отрезвить меня и объяснить очевидность происходящего в этом доме. Поздно вечером, уже готовясь ко сну, я позвонил ей и перешел сразу к делу: – Что ты знаешь о призраке Сантии?
К моему удивлению, Натали не выказала никакого удивления.
– Айзек, – в ее голосе чувствовалась полная серьезность. – Марк рассказывал мне о призраке своей дочери, и я о нем знаю. Я тебе не рассказывала, но моя бабушка, светлая ей память, была цыганкой. В детстве я часто слушала ее рассказы, наблюдала за ее колдовскими штучками и научилась от нее всяким магическим приемам.
– Так-так! – прошептал я в трубку. – Выходит, мне ничего не примерещилось, и никто не пробирался ко мне в комнату.
– Нет! – уверенно ответила Натали и продолжила свой рассказ: – Марк знал о моих, так сказать, внерабочих талантах, и обратился за помощью. Он попросил меня попробовать разобраться с духом Сантии и помочь освободить его из невидимых оков, удерживающих ее в нашем мире.
– Видимо, не получилось? – спросил я.
– Увы! Но кое-что я все же выяснила. Например, то, что ее дух появлялся только ночью и только тогда, когда шел дождь. Во-вторых, – деловито заявила она, – гадание на картах показало, что Сантию может освободить только ее избранник. В-третьих, – в ее голосе зазвучали озорные нотки, – мы с Марком поняли, что ее избранником являешься ты. Поэтому…
Внезапно я почувствовал, как нечто теплое коснулось моей спине. Натали продолжала что-то говорить, но слова было невозможно разобрать. Приятная нега расплывалась по моему телу, а по венам поплыли слабые электрические разряды. Вдруг что-то больно кольнуло в руку, в которой я сжимал мобильник. Я резко обернулся и очутился в нескольких метрах от парившего напротив меня зеленоглазого призрака Сантии. На этот раз она предстала передо мной полностью обнаженной и из ее зрачков исходило желтое сияние.
– О, Господи! – моя рука задрожала, выронив мобильник на пол.
– Айзек? Айзек, – я еду к тебе, – услышал я слабый голос Натали.
Ночь освобождения
Сантия приблизилась ко мне ещё ближе. Ее взгляд, полный одновременно и страсти, и боли, пронзил меня насквозь, а ее соблазнительное тело вызвало во мне самые потаенные мужские желания. Я почувствовал, как невидимая сила стягивает мои мышцы, подчиняя их чужой воле. Полупрозрачные руки призрака скользнули по моим плечам, и дрожь, смешавшая страх со страстным влечением, пробежала по всему телу.
– Айзек… – произнесла Сантия. Ее голос звучал и как зов ребенка, и как шепот женщины, – Я хочу, чтобы ты был со мной.
Я почувствовал, как мое дыхание замедлилось, а сердце заколотилось в груди с опасной быстротой. И тут Сантия с силой сжала мои руки, прижав их к себе. Мои губы, не слушаясь разума, потянулись к ее губам.
Я попытался отстраниться, но всепоглощающая магия призрака опутывала меня, словно паутина, высасывая мою силу и парализуя движение мышц. Полупрозрачное тело Сантии извивалось в каком-то мистическом танце, очаровывавшим и возбуждавшим все сильнее.
В какой-то момент я ощутил, что наши энергии синхронизируются: ее всепоглощающее желание проникало в каждую клетку моего тела. Я понял — это не просто дух погибшей девочки, это призрак, который хочет полностью соединиться со мной. Но это соединение смертельно: оно заберет мою жизнь. Я почувствовал боль, словно меня пронзило током. Руки Сантии двигались по моему телу, и в их прикосновениях ощущалась лишь холодная магнетическая сила – жадная и бесконечная. Я пытался сопротивляться, но тело, подчинённое воле женщины-призрака, тянулось к ее смуглой коже, к ее губам, к ее зеленым глазам, которые горели огнем, обещая одновременно наслаждение и смерть.
– Айзек, доверься мне… – ласковый и властный голос Сантии было невозможно не слушать.
Я понял, что, если позволю довести наше соитие до конца, моя жизнь выскользнет бесследно, а призрак Сантии превратится в ненасытного духа-вампира.
– О, любимый, я чувствую тебя! – прошептала она перед тем, как впиться в меня губами.
В тот же момент из ее глаз вырвался поток огня. Он пробежал по моей спальне, поднимаясь к потолку. Мгновенно вспыхнули старое дерево, ковры, шторы. Пламя огненным языком охватило все вокруг, а я лишь ощущал, как моя жизненная энергия высасывается из моего тела.
– Нет! – с трудом произнес я, пытаясь отстраниться. – Я не могу…
– Айзек! – услышал я знакомый голос, теряя сознание. – Не дай ей…
Из последних сил я обернулся и увидел бледную от испуга Натали. Ее руки сжимали маленькую глиняную фигурку, которую я видел в нотариальном кабинете.
– Сантия! Отпусти его! – закричала она, заставив призрака на мгновение ослабить хватку.
Этого мгновения было достаточно.
Натали что-то произнесла на непонятном мне языке и бросила женскую фигурку прямо в пылающие языки пламени. Статуэтка с глухим стуком ударилась о пол, и огненный поток, исходящий из глаз призрака, встретился с ней. Вспыхнул яркий свет. Сантия застонала и ее тело, на какой-то миг, приобрело материальные очертания. Огонь в глазах потух, губы сложились в печальную улыбку.
– Прости, Айзек! – прошептала она и ее тело расплылось в дымчатое сияние, оставив только раскаленный воздух и бушующий пожар.
Я лежал на животе, прерывисто дыша и ощущая, как жизнь быстро возвращается.
– Айзек! – крикнула Натали. – Полина!
Мы бросились по коридору, где огонь уже полз по стенам и потолку, жадно облизывая двери и лестницы. Дым заполнил все помещение. Полина, разбуженная происходившим и парализованная страхом, уже стояла в салоне. Натали схватила ее за руку, и мы втроем побежали к выходу.
Мы выскочили на крыльцо в тот момент, когда крыша дома обрушилась за нашими спинами, посылая столбы огня и дыма в ночное небо. Дождь, который до этого лил сплошным потоком, теперь моросил мелкими каплями.
Мы стояли на мокрой траве, дрожа и задыхаясь, глядя на здание, где огонь плясал, взмывая к небу. Полина сжимала мою руку, Натали держала другую — мы все еще чувствовали, как остатки энергии Сантии растворяются в воздухе, как прошлое покидает это место, оставляя лишь дым и обугленные руины.
– Мы сделали это, – выдохнула Натали, обнимая меня. – Она свободна.
Дождь смывал остатки пожара. Я думал, что мое столкновение с призраком заняло всего пару мгновений, но оказалось, что прошла почти вся ночь. Первый свет зари прорывался сквозь черные тучи. Ночь закончилась, а вместе с ней ушли страх и тьма.
И хотя дом исчез, как и сама Сантия, память о ней и о том, что произошло, навсегда осталась с нами, как загадка, которую мы так и не разгадали до конца.
Эпилог
Вот как на самом деле все произошло. И пусть жители городка говорят и думают что хотят – я никого не собираюсь переубеждать.
Зачем?
Скоро на месте пожара будет построен новый дом. Не такой, как прежде – он будет немного более скромным, чем предыдущий. Мы назовем “Дом Сантии”. Во всяком случае, так хочет Натали.
