Рассказ №1 Паническая атака

Вставай!…
Вдруг мой мозг очнулся. Вокруг стояла безмятежная тишина, тишина убийственная, охватывающая все мироздание и проникающая в самые атомы моего естества. И эта тишина зарождала сгустки потаенного страха, который рос то медленно, то с какими-то невероятными скачками, пока не превратился во всеобъемлющий ужас. Ужас тишины сковал мои движения, не позволял думать, размышлять, в какой-то момент от этой тишины стало тяжело дышать. Она давила с такой силой, что я начал задыхаться, грудь не могла осилить возможности диафрагмы. Но в какой-то момент, где-то из глубины моего сознания я услышал стук, такой приглушённый и неестественно далекий, но невообразимо близкий. Вдруг я услышал, как где-то бежит и изливается ручей. Да, да! Я услышал журчанье воды. И эти звуки стали нарастать, все громче и громче, пока с болью не ударили мне в мозг. Я хотел зажать уши руками, но их не было или я их не чувствовал. Да! Я не чувствовал ни рук, ни ног. «Господи! – подумал я: «Что со мной происходит?». А звуки все нарастали и нарастали, и чьё-то громкое прерывистые дыхание стало перебивать шум воды и тот странный стук, переходящий в барабанную дробь. Мои мысли путались и тяжело было зацепиться за какую-то конкретную, одну единственную, правильную. Я-что- то должен был у себя спросить, но пока не мог сообразить: какой же вопрос должен задать себе? И под давлением хаоса мыслей я понял, что мои губы и язык ощущают соленый привкус. Кажется, я могу двигать языком и открывать губы. Вдруг, словно ослепительная вспышка резанула моё сознание! Ко мне вернулись чувства. Мозг выстроил цепочку последовательности, и я осознал, что на губах застыл соленый пот, в ушах учащённо барабанит отклик моего сердце, а тишина настолько глубокая, что я даже слышу, как по венам бежит кровь. И тут… я открыл глаза.
Мой взгляд устремился сквозь прозрачный шлем в бесконечную гладь вселенной. Бесчисленное количество звезд, играя красками ядерного синтеза в своих недрах, искрили в этой пугающей дали. Но при всем своём великолепии они не могли заглушить мертвую черноту космоса. Мозг тщетно пытался перебирать в памяти похожие сюжеты или знакомые картины прошлого. Зато, я уже смог задать себе главный вопрос: «где я?». Наконец сообразил, что я лежу на спине, а чувства и силы постепенно возвращаются во все тело, я приложил гигантские усилия больше воли, чем сил и встал. Посмотрев на самого себя и вдаль неизвестности, ко мне быстро пришло осознание чего-то страшного, какой-то надвигающейся катастрофы. Я стоял в защитном костюме космонавта для выхода в открытый космос, в абсолютном одиночестве среди безжизненного каменистого пространства то ли астероида, то ли небольшой безатмосферной планеты. Ужас одиночества и бесперспективности своей ситуации охватил меня с такой силой, что внезапно возникшая паническая атака заставила меня пошатнуться и упасть. Возможно, я опять потерял сознание. Но неизвестный далекий отголосок голоса в моих ушах не давал мне наслаждаться сном. Возвращение к реальности на этот раз было более быстрым и спокойным. Холод, который возник сначала как случайный озноб, а потом нараставший с неутомимым усердием, дал понять о неисправности систем жизнеобеспечения костюма и снижения заряда аккумуляторов. Мысли стали принимать более-менее понятные очертания, но память так и не хотела выходить из того потаённого уголка сознания, в котором спрятала что-то страшное, оставила меня один на один с каменной действительностью неизвестной планеты. Я уже не помню сколько простоял на одном месте, но что-то подсказало, толкнуло меня к действиям, и я очнулся. Непроглядная темнота космоса окутала всю планету, звезды без рассеивания в атмосфере не давали вообще никакого освещения. И тут из-за горизонта неожиданно ударил свет, яркие лучи заставили меня зажмуриться и закрыть руками сферу моего шлема. Конечно, компьютер костюма изменил настройки защитного стекла, превратив его в темную пелену, но глаза уже обожглись светом неизвестной звезды, а, возможно, и восходящего Солнца. От яркого удара мозг кольнуло. В памяти стали возникать обрывки прошлой жизни: очертания женского безмятежного лица, довольно симпатичного, с улыбкой и неподдельной радостью. Синее море, опоясывающее стан этой, такой далекой и безымянной девушки. Потом проносились картины суетливого города, муравьиных дорожек пешеходных улиц, гудения машин. В ушах отчетливо нарастал предстартовый отсчет диспетчера, и неимоверно прекрасная голубая планета отразилась в иллюминаторе космической станции. Через какое-то время зрение восстановилось, видения исчезли, и я обернулся. От света восходящей звезды в нескольких километрах от меня я увидел посадочный модуль, а посередине находилась искореженная груда металла, возможно, это был ровер. Рядом с ним красовался небольшой кратер, и что-то мне подсказывало, что он образовался совсем недавно. От нахлынувшего чувства возможного спасения, я бросился к посадочному модулю. Из-за гравитации шаги мои были неестественно вялы, а из-за учащенного дыхания, вследствие физической нагрузки, запищал датчик кислорода, означающий быстрый его перерасход. Но мне было все равно – надежда на спасение, забредшая так неожиданно, затмила мой разум, и я даже не сразу обратил внимание на вновь возникшей далекий голос в ушах. «Сергей, Сергей!» – стал отчетливо слышать я то ли в наушниках шлема, то ли в своей голове. «Я тебя не слышу…, я вышла тебя искать…, я обязательно тебя найду, не переживай… Связь, у тебя, наверное, не работает, но я буду с тобой говорить, я знаю, ты меня услышишь…». Голос пропал. Сильная головная боль мешала трезво мыслить, но голос казался таким родным и знакомым. В ослабевшем от испытавшего ужаса мозгу снова стали всплывать осколки прошлого: уже знакомая девушка сидела в кафе и цедила из трубочки коктейль, а вот они становятся все ближе и ближе и губы их соприкасаются, следующий момент жизни показал, как я обнимаю собаку, а она лижет меня своим языком. Я снова делаю шаг, сигнал о снижении кислорода становится все назойливей, а посадочный модуль все так же далеко. Да, дожили, сказал я себе. В мозгу от недостатка кислорода стали возникать галлюцинации, но возможно, именно они и спасли меня. Голос любимого человека разбудил меня и заставил очнуться. Любимого?.. Наверное. Первые картинки ощущались лишь как что-то отдаленно знакомое, но сейчас я был уверен, что эта девушка – моя жена. Память еще не выдала никакого имени, но это сейчас и неважно. Ослабевший организм и мозг заставляли меня действовать, применяя приемы галлюцинации в лице родных и близких, и всю свою энергию я направил именно на это. «Я буду жить! Я выживу» повторял я снова и снова. В костюме холод сменился жарой, и вот уже скатывающийся пот со лба стал застилать глаза и мешать идти. Система жизнеобеспечения костюма работала плохо, и теперь лучи от восходящей звезды растапливали атмосферу в моём скафандре. Несколько раз, споткнувшись о камни, я падал. В итоге к сигналу о снижении уровня кислорода, стал всхлипывать сигнал о снижении давления в костюме. Неважно! «Модуль совсем близко…, каких-то…».
В глазах суетились маленькие черные точки, словно стая разгневанных мух. Я стоял или лежал у закрытого шлюза. Как я здесь оказался? Силы покидали меня, давление падало, и кислородное голодание давало о себе знать. С трудом я поднял руку и нажал на кнопку, дверь шлюза бесшумно открылась, и я вскарабкался в посадочный модуль. Оказавшись внутри, уже задыхаясь от отсутствия в скафандре кислорода, я откинул шлем и с жадностью стал хватать кислород. Из ушей струились ручейки крови. Страх перед одиночеством и этой планетой не покидал меня ни на секунду. Я ведь, наверное, космонавт и проходил специальную подготовку, меня готовили к нештатным ситуациям, но сейчас мне хотелось только бежать, бежать с этой чертовой планеты. Миссия! Какая миссия? Нужно хотя бы выжить. А потом я вернусь, может не я, а кто – то другой. Несомненно, пройдут месяцы или годы, но люди вернуться сюда и исполнят своё предназначение. Миссия провалилась не по вине экипажа – виной был не весть, откуда взявшийся метеорит, который упал как раз в том месте, где проезжал я. Или просто стоял рядом. Такое бывает, порой миром правит случай. В углу стоял ящик для породы, красная кнопка на ящике сигнализировала, что он наполнен. «Ну вот» – подумал я: «Оказывается не все так плохо». Я успел взять образцы грунта. Поставив программу полета на проверку всех систем корабля, я стал снимать скафандр и вытирать кровь. Через какое-то время автоматический голос программы заявил, что корабль готов к полету. Порывшись в файлах, и управлении корабля я понял, что модуль запрограммирован на полет только в автоматическом режиме. «Домой!» – прошептал я и нажал на кнопку старта. Я почувствовал, как взвыли двигатели, как гравитация планеты нехотя, потихонечку стала поддаваться и отпускать корабль. Через несколько мгновений я почувствовал резкое ускорение, и поверхность планеты стала удаляться. Мой взгляд невольно был направлен в иллюминатор, фото и видеокамеры в штатном режиме фиксировали удаляющуюся планету, которая выглядела, да и была, наверное, уже много миллионов лет мертвой. Вот место где я очнулся, вот разбитый ровер, вон там посадочная капсула от моего ровера. А вон, метрах в пятистах, и вторая посадочная капсула. Для второго ровера. Что? Успокоившееся, наконец, сердце снова сжалось и забилось с такой силой, что не будь в человеческом скелете грудной клетки, выпрыгнуло бы наружу. Господи, второй ровер, где он? Я метнулся за портативной фотокамерой, навел на полный зум и сфотографировал. В цифровом режиме на экране монитора фотокамеры я увеличил фото, и…капсула была пуста! Второго ровера не было в капсуле, значит, его кто-то использует или мог использовать. Я быстро, как мог, перебирая руками, и отталкиваясь от стен корабля в невесомости, двигался в помещение каюты. Каюта была пуста, место было одно, ну, конечно, одно. Даже если в экипаже было два человека, один должен был бы бодрствовать и поэтому, для экономии места в отсеке, спальное место было одно. Я в панике стал рыскать по вещам, перебирая различные документы и аппаратуру…и нашел. Бейджик с моей фотографией и фамилией «Петров Сергей», а под ним перевернутый находился еще один. Я судорожно протянул к нему руку и, не веря происходящему, медленно перевернул его… «Петрова Яна» и фото той самой девушки, картинки с которой мне выдавал мой воспаленный мозг. Я осторожно повернулся к иллюминатору, в котором неизвестная планета помещалась уже полностью. И где-то там, по каменистой мертвой планете, бросив все, на своем ровере искала именно его ничего не подозревающая, неизвестная девушка.