Рассказ №3 Служба

Я любил свою работу, хотя глаза порой уставали. Любил за то, что каждый день – как новая жизнь. Сиди себе, ползай по интернету да отмечай подозрительных людей, у которых может быть дар.
Вот уже семь лет я на службе. Эти годы пролетели как вихрь, оставив странное ощущение на душе. Это ощущение можно сравнить с облаком дыма или с карамелью, которая тает во рту.
Мне помогал в этой работе хомяк. Его звали Семён. Он чуял людей с даром за много километров. Как чувствовал – сразу начинал наматывать бешенные круги по клетке.
Иногда мне казалось, что он меня понимает, как никто. Стоило мне поругаться с женой, как я садил его на руки, и он начинал грызть мой большой палец. Чудесное и близкое мне создание.
Людей с даром не так много. По статистике, один из десяти тысяч. И дар проявлялся всегда по-разному. Кто-то видел на минуту вперёд, а кто-то – на целые годы.
Есть одна общая черта у них – тщеславие. Сначала они играются с даром, относясь к нему, как к котёнку, лежащему на груди. Потом, как правило, зарабатывают на даре целую кучу денег. Третья стадия – любовь: они начинают соблазнять красивых девушек, не имея ничего за душой, кроме дара.
Природа дара до конца не была известна. Кто-то говорил, что это сбой в генах, другие – что дар даруют высшие силы, третьи судачили, что дар – результат глубокого внутреннего кризиса. Но пусть об этом думают учёные.
Я залез на женский интернет-форум, посвящённый брендовой одежде. Медвежонок на логотипе форума обещал интересное чтение. Там было много разделов, но я погрузился в самый интересный – в раздел «Камасутра для женщин от сорока лет».
Пока ничего необычного – обычный трёп ни о чём. Девушка с ником «ЛесбиРобот» доказывала, что мужской половой орган – это гора, которую нужно покорять долго. А девушка под ником «Амазонка» отвечала ей: мужчины раскрываются в любви только после шестидесяти.
Хомячок Сёма начал наматывать круги по клетке. Значит, я близко. Человек с даром сидит на этом форуме. Осталось взять его за жабры и дать наводку группе захвата…

Я сделал перерыв в работе и отправился в кофейню. Была акция – в подарок к полулитру кофе – бисквитный десерт. Я уселся у окна, глядя на людей, напоминавших мне муравьёв. Все – недовольные, обиженные на жизнь.
Время тянулось в удовольствие. Я сидел за столиком, мечтал, думал, хмурился. Скоро отпуск – и для меня, и для Семёна, и для жены. Отправлюсь в Сочи, куда часто ездят наши. Возьму дом в аренду и буду радоваться как ребёнок, плавая в море.
За семь лет работы в Службе я превратился в самодовольного нахала, и не стеснялся этого. Поступил я на неё совсем зелёным, только окончив техникум лёгкой промышленности. Но у нас не смотрят на образование – только на глаза.
Как-то в пятницу я шёл по улице, стреляя глазками. Меня остановил старик в потёртой куртке и спросил: «Как пройти к улице Розенталя?» Я принялся подробно ему всё объяснять. Старик слушал и записывал в блокноте что-то. Потом схватил меня за куртку и сказал: «У тебя взгляд пирата. Есть место, где такие люди в цене».
Так я попал на трёхмесячные курсы под названием «Угрозы национальной безопасности и их предотвращение». Жене я сказал, что отправился на три месяца в командировку. И она до сих пор думала, что я работаю мастером обуви.
Первой покупкой с зарплаты у меня был автомобиль двухтысячного года выпуска. Потом уже были шуба для жены, электросамокат, кладовка в центре города и, конечно, турецкая дублёнка.
Жизнь наладилась, и работа забрала меня без остатка. Есть такая профессия – в интернете сидеть. Нет, конечно, у нас были те, кто работал в полевых условиях, а я был кем-то вроде аналитика.
Я допил кофе, похлопал себя по пузу, которое едва влезало в куртку, и, напевая песенку, отправился на свой пост. Я уже близко…

Тот форум поражал обилием ругательств. И вообще был неприличным. Целый час я смотрел обнажённые фотки пользовательниц форума.
Моё рабочее время контролировалось специальной программой. Каждое движение курсора, каждый клик фиксировались.
На курсах я писал реферат на тему «Как отличить интернет-тролля от человека с даром?» Потом этот реферат был выпущен в виде книжки-методички и принят на вооружение в Службе.
Так вот, отличить просто: тролль просто трындит, а человек с даром в более чем половине случаев попадает в точку. Но, как правило, резонанс они вызывают одинаковый.
Я подсыпал Семёну крупы. Тот резво на неё набросился. Давай, малыш, мне нужны все возможности твоего мозга размером с мячик для пинг-понга…
Форум затянул меня. Я быстро зарегистрировался под ником «Ктулху» и открыл тему в самом популярном разделе. Я вбил: «Почему женщины перестают быть девушками?»
Отлучился на минуту, сделал себе зелёный чай. Вернулся – и увидел целый парад высказываний. «Бан ему!» – говорила девушка с ником «Самка». «Я нашлю на тебя порчу!» – говорила пользовательница под ником «Снежные волоски».
Где же ты, человек с даром? Семён уже нервничал. Я достал его из клетки и положил на клавиатуру ноутбука. Начал мотать бесконечные комментарии в своей теме. Вдруг хомячок дёрнулся.
На экране была аватарка в виде кобры, поедающей мышку. Ник у пользовательницы был «Стою на трассе».
– Умница, Семён! – воскликнул я, чуть не подавившись чаем. – С меня – фундук!
Дальше всё было по отработанному механизму. Я начал готовить подробный отчёт начальству. Описал поведение хомяка. И отправил отчёт по защищённой электронной почте.
Одним человеком с даром завтра будет меньше. Нет, мы не убивали их, а помещали в бункер на глубине в несколько километров. И там они работали на страну, при этом никогда не покидая бункера.
Незавидная участь. Но в нашу защиту можно сказать – незачем было рождаться с даром!

Корпоративы – моя услада. У нас много симпатичных сотрудниц, одна другой краше. Люди у нас работали разные – начиная с бывших дворников и заканчивая бывшими директорами.
Корпоратив должен был пройти в кафе «Три Сталина». Я взял одежду напрокат – шёлковый пиджак, туфли из крокодиловой кожи, галстук в цветах флага страны. И сел в такси, уже подбухивая.
У входа в кафе стояли охранники. Я открыл дверь, не обращая на них внимания. Играла музыка со словами «Люби Родину» и «Враг не дремлет».
– Марат, ты! – подошёл ко мне коллега Иннокентий. – Слышал, что ты поймал крупную добычу. У тебя талант. Готов поставить свой галстук, что через несколько лет ты возглавишь отдел.
– Если не выгонят раньше, – улыбнулся я.
В углу сидела Света по кличке «Большой рот». Лучше вам не знать, почему эта кличка приклеилась к ней.
Попойка шла бодро. Сначала – пиво, потом – вино, и под конец – растворённый в воде спирт. Последним, что я помнил, была гонка на служебных мотоциклах. А проснулся я, лёжа на Красной площади под дождём. Корпоратив удался.

Планёрки у нас были по вторникам. Они проходили в здании на самой окраине города. Обычно нас доставляли туда служебным транспортом, но мой водитель заболел, и пришлось ехать через весь город на метро.
Звуки метро мне никогда не нравились. И это место ещё напоминало бункер, в котором содержат людей с даром. Я бы, конечно, взял такси, но на карточке осталось рублей сто, а зарплата только завтра.
Планёрка проходила в актовом зале штаб-квартиры Службы. На неё съезжались все девяносто семь аналитиков. А выступал перед нами неизменно один человек – Андрей Андреевич.
Он был высоким, худощавым и всегда очень злым. Однако в своём деле он был мастером. Порой ему даже не требовался служебный хомячок, чтобы вычислить человека с даром. Обычно это происходило так – он жахал водки, принюхивался и называл точные координаты, где искать цель. Но работало это лишь один раз из двадцати.
– Сегодня – особенный день для Службы, – сказал он и закашлял от волнения. – И для всех вас, соответственно. Кризис, все дела, да и людей с даром всё меньше и меньше. Поэтому нам придётся сократить десять процентов штата. Но вы не переживайте – я уже поговорил с начальством. Так что пункт контракта о вашей смерти в случае ухода со Службы считается недействительным.
А теперь те, кто уйдёт, скажут прощальное слово. Первым выступит…
Моё сердце вырывалось из груди. Работа была для меня всем. Если меня сократят, то что я буду делать? Пойду уличным музыкантом? Научусь лепке из глины? Или всё будет прозаичнее, и я устроюсь грузчиком в магазин?
– Соколов Василий Петрович, – с ноткой грусти назвал моё имя Андреевич, – пройдите на сцену.
Я на ватных ногах направился к сцене. Микрофон был липким. Я открыл рот – и у меня вырвалось невнятное мычание. Андреевич торопил меня своим взглядом.
– Только не забирайте Семёна у меня, – сказал я. – А вообще… крутил я вас всех на одном месте!
Послышались смешки. Они плавно перешли в дикий хохот. Андреевич выхватил у меня микрофон и объявил:
– Итак, получается следующее: стресс-тест, как обязательный элемент проверки качеств сотрудников, провалил только один человек – Соколов Василий Петрович. Теперь он переходит на работу вахтёра. Все остальные – молодцы, вы справились идеально!
Я хлопал глазами, пытаясь осознать произошедшее.
– Сдайте своего хомячка и готовьтесь к завтрашней смене вахтёра, – велел Андреевич. – Это ж надо, какой дурень у нас работал!

Я закупил побольше кроссвордов и отправился на свою новую работу. Семёна отдали новенькому, и я попросил его нового хозяина кормить хомячка фундуком хотя бы раз в неделю.
Я оказался на самой низшей ступени в иерархии Службы. Дни потянулись как каторга. Я с трудом заставлял себя вставать на работу. Она казалась мне чистилищем.
Но во мне всё ещё жили рефлексы искателя людей с даром. Я по-прежнему просматривал форумы, видео, статьи, заметки, пытаясь отыскать таких людей. Залезал в самые глубинные области интернета. У меня была надежда, что, отыскав нового человека с даром, я смогу реанимировать карьеру в Службе.
Как-то ночью мне не спалось. Я встал прополоскать горло водой с содой, и тут пришло сообщение в социальной сети. Некая Ангелина писала: «Я знаю, что тебе нужно. Встреча через час на площади Достоевского».
Сон как рукой сняло. Но стоит ли ехать или это шутка кого-то из коллег? Через минуту я понял, что не могу не приехать на встречу.
Такси отвезло меня к площади. Под дождём стояла девушка в пальто и в красных сапогах. Она повернулась ко мне и подмигнула. Поравнявшись с ней, я спросил:
– И что же мне нужно?
– Я знаю, кто ты. Наша встреча очень опасна. У меня есть дар, но…
Я ещё никогда не разговаривал лично с человеком с даром. Точнее, не разговаривал никогда в реальном мире, а не в виртуальном. Девушка аж дышала молодостью, в ней было много нерастраченной энергии, и выглядела она как фотомодель.
– Ты ведь знаешь, что я не могу об этом не сообщить своим, – я осмотрелся, но никого больше не заметил.
– Ты изменишь своё мнение, когда узнаешь правду. Мир немного сложнее, чем твои ванильные представления о нём. Идём за мной, только быстро.
Мы направились к мотоциклу, стоявшему у обочины. Девушка резво его завела. Жестом указала мне сесть сзади. Аромат её цветочных духов бил в нос.
– Но меня уволят и убьют… – протянул я.
– Никто не узнает, обещаю.
Мотоцикл резко сорвался с места. Капли дождя барабанили об шлем. А девушка-то фигуристая… Почти как моя жена лет так пятнадцать назад.
– На сколько минут ты видишь? – спросил я.
– Лучше спроси на сколько лет…
Мотоцикл свернул к пригороду. Сейчас мы проезжали через спальный район. Людей на улице в этот дождь совсем не было.
– Как ты узнала, кто я? – испытывая яркое желание схватить её за грудь, спросил я.
– Мы тоже кое-что можем.
Ещё раз повернули направо. Дождь успокаивался. Теперь это был ласкающий кожу дождик.
Я не мог предать свои принципы. Семь лет на службе так просто не могли пройти. Если узнают, меня самого направят в бункер. Я уже слышал подобные истории.
– Приехали, – она сняла шлем.
– Куда?
– В штаб.
Грациозной походкой она направилась к двери коттеджа, я – следом. Район был живописным, престижным. Дома все такие ухоженные, с архитектурной новизной.
В гостиной дома сидел мужчина в чёрном капюшоне. Ангелина бросила ему:
– Он всё-таки приехал.
Мужчина повернулся ко мне, и его взгляд напугал меня. Он определённо был с даром. Вдруг он расплылся в доброжелательной улыбке.
– Ну-ну, присаживайтесь. Ангелина сейчас принесёт сливовый пирог с отменным коньяком, щекочущим горло. Не бойтесь – всё безопасно.
Ангелина скрылась на кухне. Мужчина представился именем Арнольд и поспешил пояснить цель разговора:
– Поговорим о том, о чём уже нельзя молчать. Как вы думаете, в чём природа нашего дара?
– Это неважно, – ответил я, глядя на картину с изображением лягушки. – Важен более практический вопрос – что было бы, если бы вас не останавливали?
– Я вижу будущее на много ходов вперёд. Но оно постоянно меняется, ежесекундно.
– Я знаю о вас гораздо больше, чем вы сами. Что же вы хотели сообщить мне важного? Говорите же.
– Скоро в мире каждый человек будет наделён даром. Каждый. Это программа эволюции. Человек больше не может выжить с тем набором навыков, который у него есть.
– Хм… – я задумался.
– Ваши дети, Василий, родятся с даром.
– Моя жена как раз беременна… – в голове всплыл образ жены, готовящей сливочный торт.
– И вы посадите своего ребёнка в бункер?
– Ни за что! – я сжал кулаки.
– В две тысячи двадцать третьем году произошло большое обновление. Человеческая раса изменилась. Это должно было рано или поздно произойти.
Я схватился за голову. Слова этого чудика подействовали на меня как розги отца. Я вдруг понял, что Служба находится на стороне зла, а не добра.
– Что вы от меня хотите, Арнольд?
– Чтобы вы приняли верное решение. Какое – вам решать. Я давить на вас не буду, вы – хороший парень.
Сливовый пирог, который принесла Ангелина, оказался вкуснотищей. Пальчики оближешь.
Верить ли словам Арнольда? Я почему-то верил. Проведя семь лет на службе, я научился отделять мусор от истины. Научился видеть искренность.
Ангелина отвезла меня на площадь. На прощание она помахала мне рукой. Я помахал в ответ. Приятная девушка.

Услышанное от Арнольда поразило меня. Я прислонил ухо к животу жены, и мне показалось, что я услышал речь моего будущего ребёнка.
– Что ты делаешь, Вась?
– Общаюсь с сыном, как что?!
В эту ночь жена уснула у меня на груди. Я осторожно отстранил её и отправился к ноутбуку. Ребёнок родится в середине ноября, поэтому билеты до другого континента лучше брать с запасом, на начало декабря.
Тёмочка (так мы его назовём) вырастет в новом мире, в котором все люди будут с даром. А моя служба… пусть она идёт без меня.