Рассказ №15 Гром

Гром

Летние каникулы только начались. В предвкушении новых приключений Ян чувствовал легкое волнение и трепет в груди. Здорово будет провести несколько дней в маленьком городке, где вырос папа, тем более я смогу получше узнать дедушку, ведь мы виделись всего пару раз, думал он, сидя на заднем сиденье машины. В окне мелькали бесконечные просторы полей, родители всю дорогу о чем-то болтали и смеялись.
– Осталось совсем немножко, сынок, почти приехали, — обернувшись с переднего сидения, нежно произнесла мама.
– Хорошо, — ответил я.
– Точно готов? Будешь самостоятельно проводить время, ребят по соседству совсем нет, — серьезно спросил папа.
– Готов, это для меня не страшно, — также серьезно ответил я, конечно не совсем понимая, что именно означает самостоятельная жизнь.
– Далеко от дома не ходи. Играй в саду, а вечером чем-нибудь займетесь с дедом, может будешь ему помогать по хозяйству, мы оставим тебя всего на несколько дней. — с волнением сказала мама.
– Да не переживай ты так, я в 13 лет уже сам… — начал было папа.
– Да знаю я, что ты там сам, — перебила его мама, — Ян веди себя хорошо.
– Да, мам, — ответил я.
Машина остановилась, у входа во двор появился старик в потертом пиджаке. Хоть ему и было пятьдесят с лишним, но выглядел он значительно старше. Тонкие губы растянулись в улыбке, он прижал меня к себе и в носу отдало запахом пыли от давно залежавшихся вещей. Грубо потрепав меня по голове, дедушка расцеловал родителей и провел нас в дом. Кинув сумки у входа, все уселись за стол в просторной кухне. Дедушка разлил по чашкам горячий чай.
– Ох, как же быстро идет время, с ума сойти, уже взрослый мужчина, — смотря на меня, говорил дед.
– Да уж. Сколько раз я слышал эти слова о себе, а теперь и сын стал совсем взрослый, — отвечал ему отец.
– Вам точно будет удобно, если Ян останется? Мы всего на несколько дней, — продолжала переживать мама.
– Конечно удобно, о чем ты говоришь, пусть живет сколько нужно, — смеясь отвечал дед.
Держа в руках, обжигающую ладони чашку, я смотрел на чуть сгорбленного, сухого дедушку и совсем не чувствовал родства с ним, отчего испытывал некоторую неловкость. Но делать было нечего, родителям обязательно необходимо куда-то уехать по своим делам, по каким именно они не говорили, а мне нужно будет пожить здесь. В конце концов, как говорит мама, всего несколько дней это не страшно. Следующим утром, родители отправились в путь, дедушка ушел на работу, и я провел весь день наедине с собой. Понемногу привыкая, изучая дом, который состоял из трех комнат и кухни, я нашел обстановку довольно комфортной. Особенно привлекали старинные часы, во весь мой рост, громко отбивающие каждый час и массивный шкаф с уже подкошенными стеклянными дверцами в гостиной, забитый книгами. На вид им было не меньше ста лет, хотя, возможно, это было просто мое желание придать им значимости. В полдень я вышел во двор и кроме симпатичной беседки, где можно было спрятаться от солнца, я обнаружил изобилие всевозможных ягод и с удовольствием испробовал каждую из них. Вдоволь насытившись, с полным животом я уселся в удобном кресле беседки, свежий ветерок приятно обдувал со всех сторон и глаза медленно прикрывались, клоня ко сну.
– Чертова машина, опять сломалась, ничего не понимаю, как это возможно! — с криками во двор зашел дедушка.
– Что у нее сломалось? – протирая глаза, еще в дремоте, спросил я.
– Кто ее знает, ох, ну и жара сегодня, с ума можно сойти… Ярило, видно, решил всех испепелить на этой земле! – увидев меня, зашагал ко мне дедушка, глядя в небо с прищуром, словно в поисках чего-то.
– Да, но мне очень понравилась твоя беседка, здесь в тени так хорошо, – решил похвалить хозяйственность дедушки, сказал я.
– Я тоже тут раньше часто отдыхал, сейчас она уже никудышная, рассыпается потихоньку, — сказал он, постучав кулаком по столбику, на которому держится крыша.
Я молча оглядел с виду довольно крепкое строение.
– Ладно, отдыхай, пойду разберусь с этой колымагой, черт бы ее побрал! – вскидывая руки в негодовании, выругался дедушка и направился к двери, ведущей на улицу.
Я откинулся на спинку кресла и посмотрел ему вслед. Чуть сгорбленный, невысокий и сухой, он легкой походкой, словно вприпрыжку, шел продолжая махать руками и что-то недовольно бормотать.
Прошло около часа, и я уже начал маяться от безделья, эмоции от новой обстановки рассеялись и воспоминания о родном доме стали заполнять мои мысли. Тщательно старался придумать, чем бы себя занять, чтобы отвлечься, я услышал звук заведенного мотора. Дедушка, весь грязный, с черными руками в спешке забежал в дом, и я последовал за ним в надежде поиграть или поболтать о чем-нибудь. С порога я услышал, как в гостиной из динамиков телевизора о чем-то трубит реклама. Дедушка, не замечая меня, стоит у плиты с чашкой в руке, в ожидании, когда закипит чайник и переминаясь с ноги на ногу, нервно поглядывает на часы. Реклама закончилась и заиграла мелодия, предвещающая начало сериала.
– Да чтоб тебя, давай уже вскипай! – кричал он, разводя в стороны руки и немного вытянув шею вперед, словно ожидая ответа.
Пар со свистом повалил вверх, он тут же наспех заварил чай и вышел из кухни. Мне стало интересно, что его может так сильно увлекать и, усевшись на диван, я вместе с ним приступил к просмотру. Это был обычный взрослый сериал, в котором я не нашел ничего особенного. Я просто ждал, когда он оторвется от экрана и мы, наконец, займемся чем-нибудь повеселее. Как только появились титры, дедушка обратил на меня внимание.
– Вечно они на самом интересном заканчивают, сволочи, все специально, чтобы я дальше смотрел! – с силой надавливая кнопку выключения на пульте, он сделал несколько глотков чая и выдохнув сказал: — Ну что, пора бы и спать.
– Уже? Сейчас же всего девять вечера, — удивился я, — Давай поболтаем о чем-нибудь, например, о том, как вы проводили время с бабушкой, когда были молодыми, как познакомились.
– А как же, конечно, пора спать, — возмутился он, — а насчет бабушки, что сказать, я всегда трудился для нее. Больше ничего не делал, да только люди мне почему-то попадались одни засранцы, ничего я к своей старости не получил, вон, смотри, ничего у меня теперь нет хорошего! – охватив широким жестом свое имущество, ответил он.
Я вслед за его рукой обвел глазами все, что было вокруг меня и не совсем понимая, что он имеет ввиду, спросил:
– А с бабушкой, как вы жили, может были какие-то веселые истории?
– Бабушка была женщиной хорошей, родила детей, трудилась добротно, да вот и померла уже, а веселого… так я и не припомню, что у нас было, — опершись на подбородок, с минуту подумав, он продолжил, — Не идет уже в голову ничего, завтра вспомню и все расскажу, и про жизнь мою и про бабушку, а теперь пойдем спать.
Прошло два дня, так и не дождавшись рассказа о жизни деда, я шел с озера, которое находилось в десяти минутах от дома. Погода была чудесная, начинал моросить летний дождь, развеивая духоту и вечерний сумрак потихоньку окутывал пространство. Следуя совету, я успел уйти подальше от берега до заката солнца, чтобы меня не утащили в воду русалки. Не знаю почему, но дедушка ежедневно повторял, что его прокляли Боги, обвиняя их во всем, чтобы не происходило. То зима ему была чересчур холодная, ругаясь на Мару, что гуляет по полям слишком долго. То Чернобог гневается и крыс к нему в дом запустил, а за что он гневается я так и не понял. Дед не был злым человеком, но если случалось то, что не по нраву, он всегда находил виновного.
– Ну как, покупался хоть, вода-то грязная там небось,– сказал, стоявший у ворот дедушка, продолжив сетовать на свое, — Колесо пробил, битый час его менял, куда шаг ни сделай все не так, меня точно прокляли Боги!
Словно из ниоткуда возле нас оказался старик с серебристыми волосами и длинной бородой. Он стоял, подняв голову вверх, и смотрел на дерево, растущее прямо напротив дома дедушки.
– Хороший дуб, крепкий, — сказал он, повернувшись к нам.
– Да, уж лет тридцать как я посадил его здесь, — ответил дедушка и вместе со стариком поднял голову к верхушке дерева.
– Могу ли я попросить вас о кружке воды, если, конечно, вам от этого не убудет, — сказал старик.
– Да, проходите, можете и чаю с нами попить, если захотите, — предложил дедушка, открывая калитку во двор.
– Долгая дорога была, потому не откажусь, — ответил старик. – Слабоват топор, разболтался весь, надо бы его укрепить, — увидев топор во дворе, продолжил он.
– Да тут уж все надо бы починить, да времени у меня никогда нет, работаю я, — оглядывая свои владения, сказал дедушка и добавил привычную фразу, — Это все меня Боги прокляли!
Они сели за стол в кухне, и дед поставил на плиту чайник. Я остался во дворе и направился к так полюбившейся мне беседке. Подойдя ближе к ней, я с удивлением обнаружил, что железный столб, служивший опорой, покрылся ржавчиной, а крыша, на глазах начала превращаться в труху. Обернувшись и увидев, как из щелей разрушающегося дома, на улицу повылезало с десяток крыс, неизвестно откуда взявшихся. Перепугавшись происходящему, я забежал в кухню, чтобы сообщить дедушке обо всем, но от увиденного потерял дар речи.
Обычный старик, зашедший вместе с дедушкой, превратился в могучего мужчину, с внушительным топором в руке. Громким басом, он говорил:
– Когда-то ты сам мог все исправить, но мало того, что не хочешь, так еще и на Богов всю жизнь наговариваешь, так тому и быть, пришла пора искупить вину за то, что нас во всем обвинял! – он ударил основанием топора по столу, в небе раздался раскат грома, из окна я увидел, как молния ударила сначала в машину, а затем в дом, стены затряслись и с потолка посыпалась побелка.
Я схватился за голову, зажмурил глаза, а когда открыл их, Перун исчез, вместе с ним и дед. Осмотрев то, что осталось от дома, я вышел во двор, но их нигде не было. На улице послышался звук подъехавшей машины, через пару секунд я увидел родителей. Они подбежали ко мне с криками, что случилось, а я, не зная, как все это можно объяснить, сказал:
– Дедушку прокляли Боги.