Рассказ №15 Пепел на сердце

Количество знаков : 14979

1

Вяземки – село на бескрайних просторах Древней Руси. Приземистые домики жмутся друг к дружке вдоль сельской улочки, что вьется ужом к белокаменной церкви, на вершине пузатого купола играет солнечными бликами православный крест. Ставни нараспашку: крестьяне растапливают печи, готовят обед, задымляя сельское навозное благовоние. Полуденный жар греет соломенные крыши, тени совсем короткие. На частоколе поет скворец.
– Правда, она, как заяц: пока не припрешь к стенке, так и бегает кругами, – скрипит староста Савва, прозванный Крюком за сутулую спину.
Выглядит он старше своих лет: дряблая кожа, выпирающие кости. Редкие седые волоски топорщатся на вытянутом подбородке. Лишь темные очи еще горят – два тлеющих угля в глазницах.
Крюк семенит по улице, испещренной колеями, по обыкновению опирается на клюку. Рядом переставляет ноги Сергий Ворон, церковный сторож. Лицо его напоминает палено, нос приплюснутый, похожий на картофель. Молвят – в юности Ворон был горяч и чуть не угодил в батраки, но вскоре осознал Божий Промысел и обрел служение.
– Дак это ж еретица, али вовсе отступница какая, что с нее взять? Вот и мелит попусту, – шмыгает носом Ворон. – Представляешь, с самого утра заявилась, прямо к алтарю вышла и давай богохульничать: «Вашему Богу не поклонюсь, моему верна буду!» С той поры ни слова с губ не сорвалось, будто воды в рот набрала. Дурной знак перед Святой Троицей…
– И чьему ж божку-то молится, не ведаешь ли?
– Кому там, Перуну али Чернобогу, кто их разберет, – сплевывает Сергий. – Сроду от них беды жди. Мы уже послали птицу в монастырь, ждем ответа. А пока, пущай в узилище посидит. Может у ней и душа-то не человечья, а то и вовсе бесовская. Отпустишь – других одурманит, больно хороша собою.
– Тревожные нынче времена… Люди всякие небылицы рассказывают, – задумчиво чешет затылок Крюк. – Каждый второй шепчет, будто языческих чудовищ видит. И дело бы не велико, да лодочник Василий сгинул, как вода меж пальцами. Отыскать всем селом не можем…
– Да, слыхал я, – перебивает Ворон. – У тебя-то самого дочь без ведома пропала. Поговаривают, тоже по вине нечистой силы сгинула?
Крюк поджимает губы, ничего не отвечает.
– Ну да ладно, поганка в порубе том сидит, – кивает Ворон.
Минуя дюжину саженей, они подходят к бревенчатой пристройке у самого тына церковного подворья.
Помещение с крохотным оконцем под самой крышей частично врыто в землю, Ворон отпирает тяжелую дверь и первым ступает внутрь. Савву обдает затхлым воздухом, пропитанным гнилью, плесенью и мочой. Темноту рассеивает мерцающий свет лучины. Посередине высится потрепанный стол, за ним — девушка с бледной кожей и черными вьющимися волосами. Кандалы стягивают тонкие запястья, а разорванная рубаха обнажает хрупкое плечо. При виде вошедших пленница выпрямляется и горделиво вскидывает подбородок на манер княжны, забытой в этом мрачном месте по ошибке.
Крюка волнуют ее бирюзовые очи, полыхающие первобытным огнем ереси, – столь дерзкий взгляд ему ещё не доводилось видеть. Он проходит мимо и опускается на шаткий стул напротив пленницы.
Ворон нависает над девушкой мрачной тучей, сыплет вопросами, один за другим, но в ответ – тишина.
– Нет у меня более терпения, – рычит церковный сторож, бьет кулаком по столешнице. – Отрекайся от язычества, порождение адово, говори, пока я не вырвал покаяние из твоей глотки вместе с языком!
– Тише, тише, брат Сергий, нас перед Богом видят. Не годится так с девицей-то в божьем месте обращаться – замечает Крюк.
– Нечисто здесь что-то, почтенный… Чует душа моя – замешана она, в том, что люди пропадают.
Гордячка с вызовом вскидывает подбородок, и Крюк поражается ее бесстрашию. Любая другая на ее месте вжалась бы в спинку стула от ужаса, поди он и сам бы сплоховал.
– Молчишь? Тогда попробуем иначе, – гаркает церковный сторож и бьет узницу по лицу тыльной стороной ладони.
Косточки хрустят. Черные космы взмывают и рассыпаются по столешнице. Когда девушка поднимает голову, из ноздри течет алая струя. Жертва проводит языком по окровавленным губам, бросает на Ворона надменный взгляд.
Атмосфера в порубе меняется. Словно луч света пронзает сумрак, придавая окружающим предметам четкость. В Савве вспыхивает сочувствие к девушке, такой хрупкой и беззащитной. Он хочет помочь – мысль о том, что ей сделают больно еще раз, кажется невыносимой. В других обстоятельствах это могло показаться странным…
– Нет нужды в побоях, Сергий, – молвит Крюк, протягивая костлявую руку с лоскутом ветоши и вытирая кровавый след. – Я подход к людям знаю, сам с ней обговорю. Вон, недавно примирил Ратибора со Всеславом – дрались из-за куска пахоты у реки. Ратибор постарше, да Всеслав все одно метил — прибрать к рукам лучшие земли под свой надел. Уж на взводе были, чуть за вилы не взялись.
– Эта опаснее крестьян будет, не оставлю я вас с нею…
– Ну вот не хули меня, – обрывает Крюк. – Старый я, но не настолько лишенный благодати, чтобы языческая дева могла мне голову морочить.
– Ладно, Ваша правда. Попробуйте до нее достучаться, авось и получится, – Ворон хмурится, чешет ухо, закрывает за собой дверь.

Тишина. Ветерок нашептывает молитвы за окном. Крюк думает, как начать разговор, но узница опережает его размеренной, мелодичной речью с иноземным говором:
– Простите за смелость, но позвольте представиться: меня зовут Сивиль. Не хочу показаться наглой, лишь стремлюсь понять, в чем именно согрешила пред вашими обычаями. Понимаете ли, невежда я в делах церковных…
Крюк хватает дыхание: прежде не слыхал он столь бархатного и ясного голоса, будто внутри самой головушки звенит. В животе сквозь многолетнюю аскезу и строгость проступает забытое томительное вожделение. Внешне он не подает виду, долгие годы самоконтроля сковывают железной хваткой. Со всей силы он сжимает челюсти, давит на шатающийся зуб, истязая себя праведной болью, – гонит прочь нечестивые мысли.
– Деточка, всем будет лучше, если ты отречешься от языческих высказываний, покаешься в грехах. Так ведь и ты целей будешь, и нам меньше проблем. Поверь, Господь наш милостивый, выслушает и простит, ангелы под свое крыло примут.
Сивиль некоторое время с прищуром изучает Савву. Затем слегка наклоняет голову набок и говорит:
– Такой спокойный облик снаружи… А внутри, за суровой маской демоны хозяйничают…
Савва вздрагивает, чувствует себя пристыженным, будто с него сорвали исподнее.
– Тяжек твой путь: годы лишений, строгих постов и бесконечных молений, которые не подарили покоя душе, – Девушка томно распрямляет плечи, подчеркивая высокую грудь.
Пламя негасимое охватывает чресла против воли…
– Речами нечестивыми веры моей не поколеблешь, стою незыблем, что дуб вековой, – ввергается Крюк в ответ…
В темном углу слышится шорох крысиных лапок.
Девушка игриво хихикает.
– Я чувствую жар страсти, когда ты смотришь на меня, – она с вызовом вскидывает подбородок, обнажая стройную шею, в глазах пляшут бесенята. – Взгляни на меня, аскет! Налюбуйся юным телом, созданным для плотских утех. Разве тебя не манит желание овладеть им и впиться в сочные уста?
Слова Сивиль гипнотизируют, лишают воли.
– Прочь… наваждение… – мотает головой Крюк.
Девушка поднимается, легкой поступью огибает стол. Кандалы будто сковывают его, а не пленницу – Савва цепенеет, не может шевелиться.
– Скажи мне на милость, ради чего ты борешься против своего естества? — она приближается вплотную, поднимается на цыпочки, становится с ним одного роста. – Твоя вера не исцелила душу, твой Бог не пришел на помощь судной ночью, когда ты в нем нуждался. Обеты и самоистязание не помогли смириться.
В потемках сознания бушует яростный штурм. Годы аскезы и покаяния воздвигли вокруг беспокойного ума неприступный оплот, но соблазнительный лик язычницы пробивает бастионы. Каждое новое слово обстреливает снарядами из катапульты похоти. Непомерно велик соблазн сдаться, вобрать в себя ядовитую сладость распутства.
Крюк отворачивается, но Сивиль тянет его за рясу, вынуждает смотреть на себя. Ее теплое дыхание ласкает сухую щеку, глаза сияют бирюзовым огнем.
– Позволь мне избавить твою душу от терзаний. То, что я предлагаю, выше любых алтарей – подлинное слияние души и плоти. Присоединяйся ко мне в этом экстатическом хороводе стихий… Когда моя кровь смешается с твоим семенем в моем лоне – все скверны развеются прахом.
Во рту пересыхает, по вискам катится пот, Крюк тяжело дышит, чувствует холодное распятие на своей груди. Если выкрошить единственный камень из стены благочестия – вся постройка непременно рухнет.
– Нет, – выдавливает он из последних сил и не оборачиваясь выходит из застенка, клацая клюкой по мертвенному камню.

2

В преддверии Троицына дня в избах не смолкала веселая возня. Хозяюшки тщательно мели соринки из углов, молодицы заплетали пышные венки из васильков и купавок, украшали ими светлицы, швачки обрамляли домотканые рубахи узорами из ярких ниток. Бабы старшие сидели на завалинках, увивая гибкие прутики березы да можжевельника в веники для бани. С ранних зорь, под рукой старосты мужики трудились в поте лица: чинили ограду, белили известкой частокол, расчищали тропинки, обновляли тыны.
С первыми петухами праздничного утра люд облачился в лучшие одежды. Молебен отслушали, Троицу величали, светлым денечком вывалили на луговину за селом. Коробейники разложили на полотнах товары разношерстные: тут тебе и пряности душистые, и мед, да маковые лепешки. Зазвенели гусли, дудели жалейки и свистки хулиганские. Разлилось хороводное ликование, пока солнце не закатилось за дубраву.
Праздник Троицы пролетел, словно его и не было. Ночь, усыпанная звездами, настигла Крюка на жесткой соломенной подстилке. Мысли жалили крапивой: отчего же среди всеобщего умиротворения он один не находил покоя? Даже разбойники: Всеволод и Михаил – причастившись, обрели долгожданный мир. А он, так ревностно жаждавший очищения, терял душу во мраке.
Несмотря на мучения, которым Савва подвергал свою плоть, его вера после встречи с Сивиль пошатнулась. Казалось, Господь намеренно закрывал глаза на все его старания и аскезы, хотя Савва изнурял себя больше, чем кто-либо другой. Его истязания собственного тела поражали даже бывалых священников: безжалостно хлестал он себя ременными бичами до тех пор, пока из свежих ран на спине не выступала кровь. Ночи напролет простаивал на молитве, на холодном глиняном полу; колени покрывались язвами изо дня в день, пока не заросли толстыми мозолями.
Так и проворочался он несколько часов, не сомкнув очей, затем вышел прогуляться под ночным светом и завел беседу с Яромиром, деревенским охотником, сидевшим у кострища:
– Слышь, староста, вчера возвращаюсь я из леса, а из речки голая дева выходит, рукой меня манит, – затянул тот, под треск поленьев. – Я ни жив ни мертв – только пятки засверкали!
– Почудилось, может? – усомнился Савва.
– Что ты! В младенчестве мне бабка оберег от навьих чар налепила, а не будь его, то запросто и сгинул бы, окаянный. Навки эти из самой темной чащобы исходят, парным облаком на родниках являются. Вот только бывает и белолицей молодицей на лунной тропе обернется, да таковой красавицей, что взор не отвести. Прельстит мужика, опутает мыслища хмельными чарами, да совратит телесами обнаженными. Никоим запретом, ни уговорами, ни паче молитвою святой от сих чар не вызволиться. Коли зачаровала навка хоть старика седобородого, али мужа верного – все прочее для них забудется начисто. Ни жены, ни деток малых не упомнят, все корысти да обиходы ни во что вменят. Только навью утробу греховную ночами вспахивать да жизнь человечью губить будут. А ежели зачнет навка от человека младенца, то дитя-то и вовсе обречено, не явится душа младенческая ни в рай, ни в ад…
Разразился тогда Крюк истерическим хохотом. Редкие прохожие с опаской косились исподлобья. Отсмеявшись, забрел он в погреб под мельницу, ударом долота откупорил бочку со ржаным пойлом и поставил запотевшую кадку под бурый поток.
Лилась выпивка, обжигала. И горло горело. В прежней жизни Савва дал себе зарок не пить хмельное, да где она, жизнь то прежняя…
Он осел по холодной стене, когда сознание затуманилось.
Воспоминания хлынули в голову вонючим потоком:
«В тот судный вечер Савва, еще сытый, добропорядочный мужик, хозяин трактира в Муроме, впал в пучину безумия; демоны будто всосались в его разум через ушные туннели – бесовская ярость затмила рассудок, и он в исступлении забил до смерти свою единственную дочь – Малушу.
Эта невинная девочка, свет его очей, надежда и гордость, безвольно трепыхалась и съеживалась от ударов, но Крюк продолжал остервенело молотить ее хрупкое тельце с неутолимой, поистине звериной жестокостью. Жалобные крики и мольбы о пощаде лишь подстегивали, волны блаженства прокатывались по телу, словно тёплые прибои по разогретому солнцем песку.
Когда Крюк осознал содеянное, то понял – его руки в крови самого родного человека. Чтобы не запятнать честь семьи пришлось потаенно захоронить тело в лесной глуши без надгробия. В очи супруге взирать он более не мог. Безо всяких перемолвок пожертвовал трактир духовенству и переселился в Вяземку, чаяв оставить прошлое позади.»
Крюк сжимал в руке распятие, силясь раздавить дьявольскую погремушку, и в этот момент пришло озарение. Раз навка туманит рассудок – она во всем и виновата. Науськала на кощунственное убийство, как и попыталась совратить давеча. Сам бы он и в жизнь не пошел на сие. Он ведь хороший человек, ответственный староста, преданный слуга Божий. Крюк ударил ссохшимся кулаком по шершавой стене, рассекая мозолистую кожу до белых косточек.
Тогда он и направился к Сивиль.
Ворон перегородил дорогу и прокаркал, мол в клетку велено никого не пускать. Сам Епископ явится с конвоем, чтобы перевезти узницу в монастырь. Вот они молодцы! Важную птицу поймали, видать награда будет, почести.
Это вконец разъярило Крюка: он со слюнявым чавканьем вонзил зубы в собственный обгрызенный язык. Пришлось затаиться в тени, дожидаясь, пока церковники отойдут ко сну после ночного облизывания алтаря.
Он исхитрился выкрасть ключ и незаметно наведался в навью темницу, да никого там не было.
На лице старосты сгущались тучи. Мысли окутывала могильная тишь, тело покалывало от предвкушения. Крюк осторожно приоткрывал одну келью за другой, но находил лишь спящих иноков.
Сивиль оказалась в покоях батюшки – последнем месте, где ее стоило ожидать. В просторной келье они были наедине. Крюк оторопело осмотрелся, приметив разобранную постель и разбросанные ризы батюшки. В углу белела смятая рубаха. Девица расхаживала по войлочной подстилке, словно хозяйка. Еще влажные после мытья волосы оставляли мокрые разводы на новеньком сарафане с рюшами.
– Я ждала не тебя, – Сивиль подняла брови и хлопнула ресницами. – Впрочем не важно. Совершилось. Феопемпт клюнул на наживку, и вы все сегодня умрете из-за него.
Ее томный вид и бесстыдно-довольная улыбка, безмятежная убежденность в своем превосходстве еще больше расшатывала хрупкую ткань разума, угрожая разорвать ее в клочья.
Крюк должен был покарать грешницу, очистить ее душу от скверны. Ведь он нес сие тяжкое бремя, сколько себя помнил, словно врач, отсекающий гниющую плоть, чтобы тело жило. Разве не очистил он некогда душу своей дочери Малуши от ее распутства?
Крюк бросился на девицу, но та шагнула в сторону, и пьяный староста полетел на топчан с мягким настилом. Запутавшись в простыне, он барахтался, выбивая пух из подушки.
Наивная узница смотрела на него добродушным взглядом, не ведая людской жестокости и не страшась его гнева.
Она даже не шелохнулась, когда Крюк привстал и подцепил ее клюкой под колено. Забурлило давно забытое, долгожданное сладостное чувство власти, от которого по жилам заплясали мурашки.
Девушка рухнула, изумленно распахнула бирюзовые очи, воззрившись на старика снизу вверх.
Крюк принялся яростно молотить навершием по хрупкому телу девицы, что было сил обрушивая удары. Приятно хрустело да чавкало. Девица бессвязно мямлила, но он уже не внимал словам. Он видел перед собой не язычницу, а жалкое съежившееся тело собственной дочери. Губы разъехались в улыбке и с каждым новым ударом он ощущал большее наслаждение. Навершие клюки треснуло, через несколько ударов разлетелось в щепки. Крюк откинул бесполезную палку и продолжил дело голыми руками, вновь и вновь обрушивая кулаки на поджарое тело. Мокрые брызги крови попали на щеку, сверкнув в теплом свете лучины, окропили стены, угодили на белую рубаху.
И лишь когда босая нога Малуши перестала дергаться, в палаче что-то сдвинулось. Вместо обрывистого вдоха из его груди вырвался захлебывающийся хрип.
Кажется, он слышал какие-то голоса.
Упрямые, назойливые голоса не унимались, они кричали, пытались достучаться до его сознания. Крюк поднял взгляд двух пустых темных глаз. В проеме возвышался сам Епископ Феопемпт в безупречной черной рясе, за ним стоял Ворон и махал руками.
В это мгновение Малуша, нет не Малуша, другая… дернулась в последней конвульсии. То, что осталось среди кровавого месива, снова обрело подобие жизни: по истерзанной плоти прокатилась волна дрожи, голова вдруг рванулась вверх, будто от удара молнии, и тут же бесчувственно свалилась на раздробленную грудную клетку, застыв навеки.
Епископ Феопемпт громогласно вещал что-то о лохматых языческих тварях, которые окружали Вяземки. Они превосходили люд числом, скалили зубы, готовились напасть. Защита, наложенная на землю христианскую, разрушилась, ибо в священных стенах совершили вопиющее беззаконие против воли Божьей.
– Поднимай народ, староста, – приказывал Феопемпт, – защитить меня надобно любой ценой. Коль падёт Епископ от зверей языческих, нанесет сие вере христианской удар непомерный, и еретики вновь обретут могущество.
Сутулая скрюченная фигура Крюка казалась сломленной и жалкой, вены бугрились на старческой шее. Его мучил стеклянный взгляд погибшей дочери. И в нем сквозила пронзительная насмешка над тем, что в этот раз он точно сделал выбор сам.

Подписаться
Уведомить о
91 комментариев
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии
natsmagina

Странное впечатление. Ошибки, несостыковки. Но в то же время, читать было интересно. Над оценкой подумаю

0
staretz

первобытным огнем ереси

Вот чушь же написана! Ересь – учение, отличное от церковного, но из оного выросшее, когда к догматам припутывают что-то “от ветра головы своея”. Карается анафемой – всецерковным объявлением о еретичности взглядов отступника. Тут же речь должна идти о “злочестии”, “агарянском зловерии” (впрочем,это уже о бусурманстве), “чернокнижии” и т.п.

недавно примирил Ратибора со Всеславом

А это что ж? Хрестьянские имена? Чисто языческие!

Присоединяйся ко мне в этом экстатическом хороводе стихий

Это уж и вовсе фарс какой-то. 95-й квартал…

товары разношерстные: тут тебе и пряности душистые, и мед, да маковые лепешки

И которые же из них в шерсти?

безжалостно хлестал он себя ременными бичами до тех пор, пока из свежих ран на спине не выступала кровь

Исключительно римо-католические практики, и то далеко не во всех монашеских орденах.

демоны будто всосались в его разум через ушные туннели

Туннели…

пожертвовал трактир духовенству

Хоп! Начитались “известий” о безакцизной торговле табаком и алкоголем? А в апостольских правилах явственно написано примерно так: “Держащий корчемницу от духовного звания да изгнан будет”.

Крюк сжимал в руке распятие, силясь раздавить дьявольскую погремушку

Распятие – дьявольская погремушка? Тут вообще ум на разум…

Сам Епископ явится с конвоем

Что там Епископу-то до кучи делать? Чай, не Европа времён Инквизиции.

после ночного облизывания алтаря

А это что за ритуал? И зачем “важная птица” попёрлась к тому “алтарю” со своим исповеданием веры в Перуна?

Приятно хрустело да чавкало

Вот вернее не скажешь. Хрустит и чавкает до последней точки “произведения”.

1
AsteriV

Написано хорошо, хоть есть и ошибки в тексте. Мне остался непонятен смысл рассказа. Для чего он был написан? Чтобы показать, что и в самом верующем может быть настоящий дьявол? Показать жестокость религиозных фанатиков?

В целом, вы хорошо постарались. Положительных впечатлений рассказ не оставил, психологически он тяжёлый. Я поставлю 8.

1
staretz

Смысел, смысел… Побогохульствовать – вот и весь смысел. Беседка же.

0
AsteriV

Думала, что смысл более глубокий )) Нужна ваша помощь на 17 рассказе. Что-то он плохо читается… Да и отвлекают, если честно 🙂

0
staretz

Для более глубокого нужно изучать “матчасть”. С этим тут беда.

0
Альберт фон Гринвальдус

Смысл в том, что припереть зайца к стенке невозможно? А ведь под фарами не петляет, бежит прямо!

0
Альберт фон Гринвальдус

Будьте внимательны:

  1. Я не историк;
  2. Про фары сказано Вам – для демонстрации абсурдной картины “припёртого к стене зайца”.
  3. Вы заявили “умелую стилистичность и аутентичность описаний”. На примере “припёртого зайца” видно, что и то, и другое частное мнение человека, не обладающего достаточным для анализа сего опуса кругозором.
0
Альберт фон Гринвальдус

Деревенский мужик подберёт оборот, соответствующий тому, что знает. Как и добросовестный автор, пытающийся создать образ, соответствующий реальной истории – раз уж заявил “Древнюю Русь”. А то, что я многого не знаю – не секрет, и не бином Ньютона.

0
Альберт фон Гринвальдус

Читайте внимательно: Вы пропустили слова “ПОКА не припрёшь”. Выходит, это для персонажа привычное выражение.

0
Альберт фон Гринвальдус

Суть фразы в том, что человек, её написавший, выбрал бессмысленное выражение: припереть зайца к стенке не придёт в голову человеку, знающему их повадки. Личный опыт – год назад всего лишь неподвижность привела зайца ко мне на расстояние шага (даже описал “с натуры” тогда же, есть в Беседке). А иначе пришлось бы строить стену, брать ухват и гоняться за несчастным грызуном!

0
Альберт фон Гринвальдус

Заложено может быть много – но такими тяжеловесными оборотами, ложью или глупостями, что из под них смыслу не выбраться.

0
Альберт фон Гринвальдус

Понимаете, если бы Автор не написал определённо “Древняя Русь”, претензий лично у меня было бы намного меньше. Но, коль скоро он взялся за жанр криптоистории (термин Олди и Валентинова) – будь добр, соответствуй поставленной задаче! Автор не справился от слова “совсем”.

0
staretz

Видимо, в “Древней Руси” умели припирать зайца к стенке. Утраченные навыки, деградация социума. Что поделать, барон!

0
Альберт фон Гринвальдус

Припереть зайца к стене – это не ишака купить!

0
Альберт фон Гринвальдус

Кто я такой, чтобы молчать, когда вижу фактическую ошибку?!
“пАлено” — без комментариев (а там и ещё есть!);
Сочетание “Древняя Русь” – и термины “картофель”, “батрак”, “языческий”, “кандалы”, “атмосфера”, “катапульта”, “драка за землю”, “сарафан с рюшами”…
Короче, я бросил: стилистически никуда не годится. Если автор возжелает – разберу по косточкам, ощиплю. как Диоген петуха. Но лучше учиться самому, разбирая каждое слово на предмет соответствия месту и времени действия. Гугл в помощь!

1
staretz

Похож на графа Палена. Да-с, барон, вышла опечатка.

0
Альберт фон Гринвальдус

Скорее, на водку-палёнку…

0
Альберт фон Гринвальдус

Вы точно хотите разборок? Тогда – для начала – изучите, где и как обретались епископы во времена Древней Руси, и что такое “пороки” в русских летописях. После чего обсудим характеристики различных образцов тогдашней невро- и баро-баллистической артиллерии (пойду свою статью реанимирую ради такого случАя). Поверьте, Стилизация здесь хромает на все четыре, аутентичности просто нет.

0
Альберт фон Гринвальдус

Весьма тяжело объяснять, что “картофель” появился на Руси в Новое Время (при Тишайшем), а здесь в первом предложении заявлена Древняя Русь. Минимум 600 лет разницы, понимаете? И так почти во всём: “трактир” -ещё позже появился в России, “корчма” была. Аналогично “батрак”, “кандалы”, “сарафан” – тем более, с рюшами! Начинает одолевать паранойя – не специально ли сие написано, дабы раздразнить и верующих, и любителей истории?

1
staretz

Вот и я про то же, про “корчемницу”!

0
Альберт фон Гринвальдус

Да, согласен. Залежи под волосами автора знатные!

0
staretz

“Во глубине сибирских руд”
(если что, это Пушкин, а не “переход на личности”!)

1
staretz

получил удовольствие

От каких мест вы получили удовольствие, поделитесь? Если только читали как Автор сего. Заодно почитайте “Тихую медь” на давнем уже Пролёте. Там почти такое же “удовольствие”.

0
UrsusPrime

Все верно – читается целостно. А мелочи – они на то и мелочи. А на этих душных свидетелей Ожегова наверное нада просто не обращать внимания.

1
Artemenco25

Стиль вроде хорош, но попадаются ошибки.
Тяжелая история.

0
staretz

Стило ошибки печь устало…

0
Artemenco25

Ошибки это другая тема.

0
staretz

А чем же хорош стиль? Почитайте вдумчивые комментарии барона.

0
alla

пошли вы нафиг со своим бароном! отличная история, меня до костей пробрало.

0
staretz

Грубо! Сочувствую вашим костям.

0
staretz

Уважаемый Автор! Негоже так открыто деанонимизироваться! Негатив никто не лил, просто указали на несостоятельность “текста” по множеству очевидных параметров.

0
Альберт фон Гринвальдус

Ну что, бум звать старшего по песочнице, или в очередной раз убедимся в диагнозе “полифемизм бревном”?

0
alla

тяжелые времена… отлично написано, и читала и боялась, как бы меня бесы не совратили. сколько страсти, ураган просто. это просто высший балл, браво!

0
staretz

А ведь совратили:

пошли вы нафиг

И это к товарищам-то по Беседке? Ай-я-яй! 🤔  😳  🙄 

0
D. Krasniy

ИИ? Нет? Последнее время часто стали попадаться подобные произведения. И написано хорошо, и тема глубокая, и последовательность изложения грамотная… Но, такие грубые ляпы, что диву даёшься. Не вяжется уровень текста с уровнем огрехов.

сгинул, как вода меж пальцами

так не говорят.

Минуя дюжину саженей

это всё равно, что сказать: “Минуя 25 метров”. Не по-русски.

 кандалы

В Древней Руси? Тогда колодки применялись, металл был слишком дорог для кандалов.

каждый второй

явно не крестьянин сказал, тем более древнерусский.

Помещение… частично врыто в землю

Помещение — часть пространства здания или другого объекта недвижимого имущества, выделенная для самостоятельного использования. Как можно частично врыть часть ПРОСТРАНСТВА?

пропитанным гнилью, плесенью и мочой…

…в божьем месте обращаться…

это об одном и том же месте?

…меньше проблем

из лексикона церковного старосты. Древнерусского.

клацая клюкой по мертвенному камню

Так поруб или застенок каменный?
Хотел на этом остановиться, ограничившись только первой частью рассказа, но во второй части, кроме подобных, появились ещё перлы другого типа.

На лице старосты сгущались тучи

что было сил обрушивая удары

Ну, и так далее. Вот сдаётся мне, что здесь жульничество какое-то.
Тем же, кто считает это придирками и призывает видеть только суть, скажу – не бывает глубокого смысла у легкомысленного текста, простите за тавтологию. К тому же, серьёзно читать такое невозможно – ляпы сбивают и отвлекают.

2
staretz

тема глубокая

“Ты право, пьяное чудовище!
Я знаю: истина в вине.”
24 апреля 1906, Озерки

0
Клиентсозрел

Ну, такая себе сказочка. С эхом от “Ведьмака” и “Заступы”.
Повествование довольно бодрое, но матчасть несколько проседает…
Впрочем, для новичка хороший дебют.
Старожилы вряд ли стали бы употреблять обращение в прямой речи с прописной “Вы”.
По мне, избыток жестокости, которая словно вынужденно пришита к сюжету.
И главное, что нет вразумительного объяснения – за что гг так страшно убил дочь?

0
UrsusPrime

И главное, что нет вразумительного объяснения – за что гг так страшно убил дочь?
Разве не очистил он некогда душу своей дочери Малуши от ее распутства?
оно вроде

0
Клиентсозрел

Мелькнуло это “распутство” и погасло.
И нет вразумительного пояснения. А ведь оно, предполагаемое “распутство”, теоретически тянет на сюжетообразующий пассаж.
Мы не знаем в чем выражено это распутство – и автор не помогает, увлекшись дикой жестокостью гг. В его понимании (главгера) невинный поцелуй в щеку за амбаром сравним с трехдневной групповухой на кладбище.
Поэтому остается гадать – в чем КОНКРЕТНО замешана растерзанная девушка.

0
UrsusPrime

На сеновал сходила без кузнеца, скорее всего на Ивана Купалу. А мэр трактира же лицо общественное, на виду, сиречь урон бизнесу и чести сие распутство. Будут пальцем показывать, когда на своей телеге по селу будет ехать, да посмеиваться в бороды. А это никак не можно.
Тут в целом это не важно – я вообще думал, что дочка малая была совсем, когда он ее забил. А Навки же это дети брошенные по сути, девочки. И как-то связано будет, что навка эта – типа дочь его та ожившая. Но нет.
Суть: для сюжета предложения про распутсво достаточно. Ибо забитая за распутство дочь вполне в его сознании преображается в забитую за распустство навку. Это главное – дыры не появляется причинно-следстсвенной.

1
Chess-man

Как я уже комментировал в одном рассказе, автор считает, что фентези – это такая фигня, которую любой десятиклассник напишет. Ляпи чо хошь. Фентезя ж. Мир-то выдуманный.
А я как раз Веру Камшу взялся перечитывать “Хроники Этерны” Тоже выдуманный мир.
Вот только там альтернативная Франция перед началом Великой Французской Революции. И автор болеет за белых, потому что их враги – проснувшееся Зло.
А рядом альтернативная Пруссия, Голландия, Рим с папой и прочие соседи наших французов. И предыстория начинается с альтернативной Римской империи.
Это я для того, чтобы если не автор, то хотя бы другие читатели понимали, насколько мне больно было читать сей опус. Аж кровь из глаз лилась от анахронизмов на каждой строчки.
Извините автор, от меня вам кол.
Но, ваше творчество безусловно найдёт огромное количество поклонников.
Помните, вы пишите не для таких, как я, а для таких, как они и таких, как вы сами.
Удачи на конкурсе.

0
KAPITAN_PILIGRIMA

Драму вижу. Бестиарий – нет. Отлично описаны переживания Гг. Волнует? Нет.

0
AlekseyM

Замечательный рассказ, великолепный. Лучше я вообще ещё не читал. Эко вы Вязьму да приплели к этому делу. Что – то в Рыбинск захотелось, эво. Интересно и по существу. Хорошо написан рассказ, с полной самоотдачей автора. Многим надо бы у него учиться и учиться.

0
Альберт фон Гринвальдус

Я и говорю: блестящий набор ляпов. Зияющая высота.

0
AlekseyM

Ну зачем вы так, человек старался же, работал, писал, вы так сразу мордой об стол и затылком о стену.
Это невероятный слог, широчайшая тема. Какое сказительство, какая образность. Какое раскрытие русской души и культурного бэкграунда автора. Сразу видна тонкая проработка материала. Работа с источниками.

Да это текст тянет на исследовательский проект, минимум на статью. Публикацию. Не меньше, чем в Scientific American. Да с этим в Китай надо ехать на культурологическую конференцию. А вы говорите о зияющуей высоте. Эх, вы, Барон.

Да с вашими дарованиями и возможностями нужно поддержать таланты, не закапывать их в Землю. Представить их, не знаю, ордену Тамплиеров или кто там ещё в живых остался. Это же ценное исследование. Уникальный текст.

0
Альберт фон Гринвальдус

От меня данный текст получил единицу – за исторические ляпы, анахронизмы, стилистические нелепицы, в сумме породившие бессмыслицу с точки зрения достоверности. Или Вам нравятся экранизации “Войны и мир” с шестифутовой блондинкой в роли Наташи? Восхищайтесь, воля Ваша.

0
AlekseyM

В роли Наташи должна быть только афроамериканка. Азиат-американец в роли Болконского, а Гитлера будет играть Наполеон. Или я путаю и Наполеон тогда ещё не родился?)

0
AlekseyM

😜 🇮🇱 🇮🇱 🇮🇱 ❤️

0
Альберт фон Гринвальдус

Вас понял. Вкус определённо коррелирует со знаниями по истории и культуре Японии.

0
AlekseyM

Да вы оказывается ещё и пустобрех? Вы ведь не знаете, что мне известно о культуре и истории Японии) Попался, Барон?)

0
Альберт фон Гринвальдус

А с чего Вы решили, что это сказано о Вас? Я говорил о себе: мои знания определили предпочтение рассказа №18 в отличие от данного. Что касается Ваших знаний – мне достаточно того, что Вы изволили сказать о “бусидо”.
Теперь по поводу “пустобрёх” и “попался” – извиняться будете?

0
AlekseyM

Нет, потому, что вы в принципе не можете судить о вкусах, зная только слово “бусидо”. От дальнейшего обсуждения вы уклонились.что вы можете судить по одному слову? Я вполне могу не знать ничего, зная только одно слово, а могу знать и больше. А следовательно таким тезисом по одному слову это весьма и весьма не убедительно. Вы ушли и не продолжили беседу, а следовательно, все таки “пустобрех” и “Попался”.

0
Альберт фон Гринвальдус

А Вы заметили, почему я ушёл? Вас попросили не начинать – Вы тут же полезли на рожон. Хотите продолжить? Пойдём во Флудилку. Первый вопрос: когда появилось понятие, кое Вы так педалируете?

0
AlekseyM

Какое именно понятие?)

0
AlekseyM

Это и есть ваша хваленая рыцарская честь?)

0
AlekseyM

Или из-за этого вы вертитесь со званием восьмого самурая?)

0
Альберт фон Гринвальдус

Указав своё прозвище в бытность студентом мог ли я подумать, что Вы – не чуждый знаний о культуре Японии – не поймёте истоков и саркастического характера данного наименования? Вывод: Джон Сноу.

0
AlekseyM

Вполне возможно, что я не понял, ибо я не всеведущ. Но зная историю семи самураев, логично продолжить идею восьмым самурем, в том же духе, или вы подразумевали что-то ещё?

0
Альберт фон Гринвальдус

Жду во Флудилке с ответом: когда появилось бусидо?

0
AlekseyM

В какой форме?

0
Альберт фон Гринвальдус

Во Флудилке.

0
AlekseyM

Я вас спрашиваю, какой момент формирования бусидо вам интересен, как какое понятие, и как что оно объединяющее вас интересует? Процесс зарождения бусидо не одномоменнткн и неоднороден.

Но я вернусь к тому, что по одному слову без этой дискуссии вы не могли и понятия иметь о моем знании японской культуры.

0
Альберт фон Гринвальдус

Т. е., увиливаете от разговора во Флудилке?

0
AlekseyM

Хотите на понт взять, все с вами понятно, брехун и манипулятор.

0
Штольц

Жуткий рассказ, страшный. Сюжет интересный: борьба христианской веры и язычества, но подано всё это очень жестоко. Описано хорошо, хотя удивляют некоторые сравнения « слово обстреливает снарядами из катапульты похоти», сильно, с трудом себе это представляю. Тема раскрыта полностью,  диалоги прописаны в старом стиле, с учетом традиций. Над баллом подумаю. Автор, вам удачи.

0
UrsusPrime

15 тыщ (почти) пролетели быстро и я бы даже сказал незаметно. Было интересно. Этакое “Имя Розы” про навок. Косяки по матчасти лично мне не мешали и внимания не обращал. Написано красочно – тут нас автор как экскурсовод водит от одной картины к другой и рассказывает что на ней, привлекая внимание к отдельным деталям.
“Перед вами быт крестьян девятнадцатого века и празднование Троицы. А теперь пройдемте далее. Здесь Савва забивает до смерти свою дочь за распутство”. Кстати, из описания Миклуши я думал это ребенок малый совсем. А получается, девушка зрелая уже. Тут некоторый диссонанс.
Стиль интересный, но тяжелый. Да и поднятая тема тяжелая. И послевкусие тяжелое. Не совсем понял финал – те навка дб убить епископа и армия тьмы бы зохавала всех? А так еще побарахтаются?
Короче, мне для высокой оценки всего хватило. Но за убийство детей и смакование этого баллов сниму, даже если оно по сюжету не надумано – сильно это не люблю.

0
Альберт фон Гринвальдус

Укажите, пожалуйста, ляпы У. Эко в “Имя розы”, сравнимые с косяками в данном тексте. Без подкола, действительно интересно.

0
UrsusPrime

ам… я про Имя Розы не в плане ляпов, а что это похожий детектив с ярким действующим лицом который встречает испытание веры.

0
Альберт фон Гринвальдус

Только-то? Ладно, понял. Могу посоветовать действительно похожий роман? Орхан Памук, “Меня зовут Красный”.

0
UrsusPrime

я Эко то еле переплыл – лучше я Хмелевскую буду читать:)

0
Альберт фон Гринвальдус

А Трускиновскую не пробовали? Тоже оченно нравится, но на родной почве – и без философствования.

1
UrsusPrime

Я вообще не большой любитель детективов. Кристи к примеру воообще не пошла никак совсем. Как и Стаут и Фандорин и все остальное. “Что сказал покойник” в детстве читал – оставило хорошее впечатление. “Розу” кое как домучал но под впечатлением от нее еще и Код ДаВинчи прочитал и Ангелы и Демоны. Разочаровался в Брауне, который как и Хаггард пишет одно и тоже с разными “скинами” (шкурками). И пошел в отечественную фантастику где весело глупо и быстро) Громыко Лукьяненко Злотников и тп

1
Альберт фон Гринвальдус

Аналогично. Мама читает, а я на третьей странице нахожу дворецкого – и всё на этом. Но Трускиновская – это исторический детектив, с массой вкусных деталей и юмором как раз в стиле Громыко. Есть ощущение, что “Тайный сыск царя Гороха” писался с оглядкой на её “Государевых конюхов” и “Деревянную грамоту”.

1
UrsusPrime

Спасибо! Попробую – надеюсь аудиокнигой есть)

0
Barash

Неплохой рассказ. Сказать, что сильно понравился – не скажу. Но и отторжение не вызвал. Средне, и оценка средняя.

0
Дэйв

Как будто прочитал какой-то Джордж-Мартиновский текст. Интересная история. Образы красивые

0
Макс Крок

Ну не знаю. Есть рассказы, специально написанные чтобы осталось больше вопросов чем ответов. Тоже балуюсь иногда таким. Но такое ощущение, что уже читал это вмё и не один раз. Злой блюститель нравственности и какая-то неизвестная науке чертовка. Автор точно знает что это не оставит равнодушным читателя. Конфликтище. Но именно эта расчётливость кажется мне искусственной. Как будто тебя насильно заставляют сопереживать А оно мне надо?

0
rita_urs

Повеяло Малютой Скуратовым и Салтычихой. Уф… Тема на самом деле глубокая. Садизм – такой человеческий феномен, который я никак не могу понять. Если почти всё наше поведение находит объяснение в биологии, то удовольствие от чужого страдания не объясняется нашим “звериным” прошлым. Это что-то сугубо человеческое, и в какой момент (а главное – почему) мы подхватили эту болезнь – загадка.

П.с.: не верю я, что Крюк во имя благочестия и веры людей до смерти забивает. Нравится ему это.

1
Шорты-42Шорты-42
Шорты-42
логотип
Рекомендуем

Как заработать на сайте?

Рекомендуем

Частые вопросы

91
0
Напишите комментарийx
Прокрутить вверх