ВНЕК №1 “Архивы Лукоморья. Выпуск №4: “Жемчужное дело”

От издателя:
Не так давно в архивах г. Леденец-на-Буяне обнаружена группа документов, касающихся широко известного «жемчужного дела». Нам представляется полезным познакомить читателей с некоторыми отрывками из подлинных материалов начала XVII века. По ним можно представить себе причины, породившие Жемчужный кризис и едва не оставившие Лукоморье без надёжной защиты рубежей накануне «Перламутровой войны», как называют в популярной литературе двухнедельный конфликт с Тугарским эмиратом.
Итак, окунитесь в тайны веков! Приложив совсем немного усилий, вы легко проследите за событиями, отстоящими от нас на четыре столетия – и убедитесь: истории свойственно повторяться.

Лета 1624 от Р. Х.
Челобитье рыбака Стёпки Губы, переданное царю Гвидону Салтановичу на охоте
Великому Государю всея Лукоморья моему милостивому Гвидону Салтановичу от Господа Бога вседержителя Тебе, Государю, и всему Твоему преблагословенному дому всяких благ, холоп твой Стёпка Губа челом бьёт. И паче бью челом на воеводу Ефрема Елизарова и присных его.
Зане докучаю Тебе, Великий Государь, что злогорько сердце истомилось, узрев воровство людей воеводских. Ведомо пусть будет, что сии злодеи, промыслив икру русальих девок, торгуют её на сторону, тугарам на юг либо неведцам на запад. И на ту продажу тамги не кладут, пошлину не платят, но себе мошну крепко набивают.
Но и то не большая беда, пресветлый наш Гвидон Салтанович! Другая беда не в пример злее. В алчности своей воры не дают сроку икорным зёрнам дозреть. А будь ведомо, Государь, зрелая икра русалья есть перл драгоценный! Паки застывает от воздусей и тако красуется среди самоцветов. И зело дорого то зерно окаменевшее. Уж не ведаю, сколь глуп или сребролюбив воевода? За посулы он икру к столам иноземным продаёт, либо купцы свежее зерно вывозят, да нам же потом аки жемчуг скатный её втридорога сбывают?
Я, мизинный человек, своим скудным умишком раскинул, да и чую: превеликое воровство в Южноморске гнездо вьёт!
Милости, Великий Государь, прошу, пожалуй, подай мне в правде руку помощи и не дай мне в вечном быть разоренье, не выдай меня ворам напрасно посмеяться, а я за твою милость вечной раб. А как будешь розыскивать, вели добрыми людьми начать Господа ради. Также, Государь, позволь холопу твоему послужить на месте управителя икорного дела.
По сём Тебе, Великому Государю, холоп Твой премного челом бьёт.
Грамотка подьячего Устина Головель воеводе Ефрему Елизарову
Государь мой, благодетель Ефрем Анкудинович, многолетно и благополучно, государь мой, здравствуй со всеми, которые при тебе будущие. Известно тебе буди, по указу Великого Государя послан будет в Южноморск сын боярской, да с ним подьячий, да два человека казаков, а для чего посланы, и о том к тебе, государю моему, шлю с наказу список (…) А что за сим воспоследует, то ты сам, господин, знать изволишь.
Еще ж любви твоей прошу, пожалуй, пришли ко мне шапку кунью, а я за любовь твою работник. Не для себя прошу, свет! Доброхоту, что в стольном граде наказ для тебя списал, сие потребно.
Из Южноморска сентября 19 числа.
Услуженный твой раб Устин Головель челом бьет.
Приложение: список с наказа сыну боярскому Матвею Семибратову

…По велению Великого Государя послан для розыска сын боярский Матвей Семибратов сын Никитин в Южноморск, да в помочь ему подьячий Мирон Хвостов и двое казаков. И велено тому Матвею Семибратову сыск вести именем Государя. А приискать потребно, истинно ли челобитье жителя южноморского Стёпки Губы на воеводу Ефрема Елизарова, что тот икру русалью мимо казны басурманам продаёт и с того Великому Государю большой убыток чинит. И дело сие вести скоро, честно и нелицеприятно…

Грамотка сына боярского М. Семибратова думному дьяку А. Лазореву
Государь мой, Аристарх Никитич, здравствуй на многая лета со всеми твоими.
Известно тебе чиню, что быв сыщиком в Южноморске, учинил я розыск по наказу Думы от Великого Государя. И по розыску сказалось, прав был житель Стёпка Губа. И все побережные обыватели о том ведали, да боялись воеводских людишек. А дело суть простое, и названый Стёпка указал всё доподлинно.
Сыскано, что затоны для русальего нереста токмо ближним воеводским слугам ведомы, а верховодит ими Тришка Косой, знаемый шиш и разбойник. Когда же время икряного промысла наступает, подьячий Устин Головель именем воеводы торгует с заморскими гостями, и всё мимо Государевой казны. И так превеликий убыток доходам державы Лукоморской деется.
И то воровство мною пресечено без пощады. Тришка Косой смертным боем убит, подьячий Устин Головель взят за караул сотоварищи, числом четверо. Что до воеводы касаемо, то сие есть дело Великого Государя Гвидона Салтановича и Думы верхних бояр.
Засим здравствуй, писавый Матвейка Семибратов челом бьёт. Декабря в 14 день
Лета 1627 от Р. Х.
Грамотка полковника таможенной стражи Т. Сазонтьева управляющему государевых жемчужных ловов С. Губе
Государь и благодетель мой Степан Иванович, здравствуй на множество лет со всеми любящими тобою. Пиши ко мне о своем здравии, а я слышать усердно желаю. А обо мне похочешь ведать, и я на службе великого государя в Южноморске майя по 24-е число жив.
Пожалуй, благодетель мой, которые есть девки не икряные, ты пришли мне их, понеже ведомо стало, что на следующий год недостача будет в морской страже. Сам ведать изволишь, что без русалок не родится стража морская, о чём атаман Черномор милости просит. А ежели дьяки зачнут неусердно исполнять, то чини по указу Великого Государя и по наказу, каков тебе на Буяне дан. Да помилуй, государь, что я о чём у тебя милости просил преж сего о тех же русалках, не презри моего прошения, пожалуй, пришли, а я на твою милость отеческую надёжен. Засим, мой государь, здравствуй, желая тебе всякого блага, челом бью Терёшка Сазонтьев марта в 24 день.
Грамотка управляющего С. Губы полковнику Т. Сазонтьеву
Государю моему Терентию Ивановичу здравствовать и о Христе Боге радоваться со всем твоим благодатным домом.
Помилуй, господин таможенный начальник, яви милость к холопу твоему! Чести твоей преклоняюсь, да будет меж нами дружба и любовь братская. Ныне же десятский от тебя наказ принёс, не замешкав, а исполнить невмочь. Всё зерно по счёту в казну отписано, и взять боле неоткуда, понеже девки-русалки ныне зело мало нагулённые: тощи, песен не поют, об игрищах не мыслят. А ко мне государева грамота прислана, велено исполнять промысел икорный вдвое противу прошлого году. И как тут быть – не ведаю.
Засим здравствуй, писавый Стёпка Губа многажды челом бьёт и о милости просит. Марта в 26 день.
Челобитная Великому Государю Лукоморскому Гвидону Салтановичу от атамана земноводного караула А. Черномора
Великому Государю милостивому ко мне отцу и благодетелю Гвидону Салтановичу вскормленник твоей пребогатой трапезы и раб милости твоей Акимка Черномор рабски челом бьёт. Божию милостью буди, государь, здрав на множество лет и буди десницею вышнего Бога защищён.
А если, Государь, изволишь не запамятовать про нас, убогих, я в Южноморске с домашними своими маия в 8 день ещё обретаемся в живых, а в будущем Бог волен.
Известно тебе, Государю, буди, что в декабре приехали с Буяна здешний рыбак Стёпка Губа да князя Василия Семёныча Дальнорецкого люди. И берег русалий отделив, наладили к весне пруды нерестильные. И всё-то они, Государь, хорошо учинили, да не ладно!
Воров да купчишек иноземных мы-то по слову Твоему согнали-извели. Порядка, верно, больше стало. И все жители рады были первое время, пока не заставили буянские дьяки местных работников по-своему трудиться.
И спустя два лета так твои, Великий Государь, людишки содеяли, что русальи девки отныне по клетям сидят, на ветвях играть им не велено. По все дни по счёту икру мечут да тоской исходят. В том есть прибыток казне, да не в одних деньгах сила державная состоит! Скоро и прибыль уменьшится, и мощь Лукоморская. А всё потому, что караул устал: скучны стали витязи дозорные без подружек морских. И не родят русалки боле нам сынков-витязей, а себе дочек-красавиц. К тому ж скоро и зерно икряное переведётся, коли дьяки станут девок в тесноте да печали содержать. Измельчает да потускнеет жемчуг, клянусь, как Бог свят! И про то управители твои, Государь, не думают за недосугом, ибо велик на них урок назначен, и зело много надобно в казну икры сдать.
Да прислана, Государь, грамота с Буяна об икре да жемчугах: до августа до первого числа зерном жемчужным торговать, а после того никому не купить, ни продавать, а кто станет купить или продавать, у тех людей те товары имать на Великого Государя безденежно, ни свежей икры, ни солёной, ни твёрдых перлов отнюдь не продавать. И буде, Государь, у тебя не избыты, и ты, государь, пришли, не помешкая, а я их за твою милость избуду. Да помилуй, государь, что я о чём у тебя милости просил допреж сего о тех русалках, не презри моего прошения, пожалуй, пришли, а я на твою милость отеческую надёжен. По сём тебе, Государю, рабски челом бью.
Заключение:
Последовавшие события подтвердили опасения атамана Черномора: морской дозор исполнял свои обязанности всё хуже, приток новобранцев полностью прекратился. Через два года налёт корсаров эмира Тугарского изрядно опустошил побережье, и только своевременное прибытие заморского корпуса во главе с самим царём-реформатором позволило отразить неприятеля. Как известно, решением Гвидона Салтановича дальнейший икорно-жемчужный промысел был упразднён, сохранившись до нашего времени лишь в виде семейных предприятий по соглашению с морскими обитательницами. «Земноводный караул», преобразованный в лейб-гвардию морской пехоты, полностью восстановил боеспособность, став ядром нынешней лукоморской армии.
Надеемся, что подборка документов позволила вам создать собственные представления об эпохе великих реформ и её людях.
В следующем выпуске редколлегия предполагает опубликовать документы, относящиеся к становлению финансовой системы Лукоморья и первой попытке фальшивомонетчиков подделать золотые «белочки». Мы рады предстоящей встрече с постоянным читателем!