Рассказ №28 Завтра грозы не будет…

— Джон, у тебя потрясающий голос, а в сочетании с гитарой – шедевр, — восхищённо пропел Сэм, устраиваясь рядом с братом-близнецом, когда тот допел куплет. – Почему бы тебе не пойти со мной в консерваторию после школы?

— Не думаю, что мои песни настолько прекрасны, как тебе кажется, — смущённо пробормотал юноша. – И профессия музыканта – дело шаткое. Во-первых, в консерваторию берут только лучших из лучших, во-вторых, не факт, что я смогу выбиться.

— Брось ты. О твоём чудном голосе все говорят: и родственники, и учителя по вокалу, и друзья. У тебя точно есть шанс. Более того, ты же любишь музыку. Не это ли самое важное, чтобы человеку нравилось то, чем он занимается, чтобы он вкладывал всего себя, всю свою душу в какое-то дело? А оно взамен приносило бы ему счастье.

Джон на мгновение задумался и, робко взглянув на брата, спросил:
— А ты будешь поступать в консерваторию?

— Да, — уверенно отрезал Сэм. – Хоть у нас и умения схожи, но петь у меня получается хуже. Однако я всё равно хочу попробовать себя именно в музыкальной сфере: не представляю свою жизнь без этого.

— Я верю в твои возможности, но ты не боишься, что не пройдёшь? И в дальнейшем может что-то не сложится.

— Конечно, у меня есть некоторые опасения. Но я приложу все возможные усилия ради любимого дела, — твёрдо отчеканил парень и кинул взгляд на часы: — Ладно, мне пора идти. До скорого, дружище.

Брат вышел из комнаты, оставляя Джона наедине со своими мыслями: «Он прав. Музыка – одна из немногих вещей, которые и мне, и Сэму поистине приносит счастье. Однако такое чувство весьма обманчиво. Оно не только успокаивает душу и придаёт смысл твоей жизни, но может и затуманить разум, сбив с верного пути. Слепая вера в счастье заставляет, например, влюблённых совершать необдуманные поступки ради друг друга, о чём в последствии они могут пожалеть. Хотя любовь к какому-то делу и к человеку — немного разные понятия. Отличаются лишь тем, что в чувствах к своему партнёру, он может предать тебя, как и ты его. А в «поэзии труда» — только ты. Всё зависит от твоих порывов и эмоций. В творческой работе есть большой риск, что ты можешь быть отвергнутым обществом. Твоё искусство не признают, и будешь чувствовать себя с нереализованным, нерождённым талантом. Более того, при таком исходе останешься без заработка. Всё же надо выбирать более твёрдую почву. Отец говорил, что если пойти, допустим, в экономическую сферу, то точно будет крыша над головой и стабильная зарплата. Но такая работа — для меня одна лишь морока, и в математике я не силён. Только музыка — истинная радость… Нет. Риск слишком велик. Вдруг что-то пойдёт не так и я останусь у разбитого корыта. А на экономиста точно будет хоть какая-то, но прибыль».

После своих размышлений Джон решил подойти к родителям. На кухне сидел отец, поэтому юноша к нему обратился:
— Пап, я бы хотел с тобой поговорить насчёт моего будущего.

Мужчина взглянул на сына, отложив газету в сторону.

— Я знаю, — продолжил парень, — мы это мельком обсуждали, и ты советовал идти на логиста. Но понимаешь, мне очень нравится музыка, и Сэм туда собирается…

— Ты же осознаёшь, что это очень шаткое дело и вряд ли ты пройдёшь? – перебил его отец. – У тебя пока экзамены не скоро, значит есть время подготовиться. Выучишь математику, сможешь поступить и будет всегда стабильный заработок.

— А Сэм?..

— Сэму я тоже предлагал, что-то другое. Всё таки профессию музыканта я не считаю за настоящую работу. Но твой брат до ужаса упрямый. Его право. Однако я настаиваю, чтобы ты не шёл по этому рискованному пути.

— А если мне математика вообще не нравится?

Мужчина равнодушно пожал плечами:
— Когда ходишь на работу, тебя не спрашивают хочешь ли ты этого. Надо – значит надо. Тем более если твой труд приносит хорошие деньги.

Джон молча вышел в коридор, накидывая куртку.

— Ты куда?

— Сегодня концерт музыкальной школе. Если ты не заметил, то я репетировал целый день.

— С музыкой ничего путного не выйдет, — холодно отрезал отец.

— Я всё же попробую. Сэму, кстати, понравилась моя песня.

Мужчина укоризненно взглянул на сына и, переведя взор на окно, напоследок кинул:
— Возьми зонт: возможно будет гроза.

В ответ хлопнула входная дверь, и на мгновение наступила тишина, изредка сменяющаяся шуршанием газеты.

После концерта вывесили результаты. Парень был почти в самом низу списка. «Неужто я так несносно выступил», — промелькнула тень сомнения в голове юноши. Джон разочарованно побрёл по улице, бездумно вглядываясь в увесистые капли дождя, которые с силой разбивались о лужи. Придя домой, он устало плюхнулся на кровать.

— Ну как сыграл? — поинтересовался отец.

Ответа не последовало.

— Я ведь говорил, что ничего не выйдет, — с некой торжественностью произнёс мужчина и добавил: — Понимаешь ли, чтобы бесплатно учится в консерватории, надо набрать высший балл. Если будет хотя бы средний, то это уже значит, что придётся вложить очень много средств в твоё обучение. Извини, но я не смогу оплатить такую большую сумму. Поэтому не трать время и выбирай что-то более доступное.

С этими словами отец вышел из комнаты, оставляя Джона наедине с собой. Вдруг раздался телефонный звонок от Сэма. Юноша не хотел сейчас с кем-либо общаться, но всё же трубку поднял.

— Привет, как выступил? — оживлённо затараторил голос на том конце.

— Не очень. Я почти последний…

На несколько минут послышалось молчание, после чего брат сказал, что скоро вернётся домой. И парень тотчас развернулся, направляясь к Джону. Подгоняемый дождём, Сэм всё время ускорял шаг. По дороге он решил зайти в магазин.

— Джон эти пирожные очень любит, — вслух размышлял юноша, положив в корзину несколько штук.

Придя домой, Сэм вручил брату купленные сладости, а сам принялся рассматривалась ноты.

— Не понимаю, что им не понравилось.

Джон пожал плечами и спокойно ответил:
— Значит я не так хорошо пою.

— Не говори ерунды. Просто первый блин всегда комом. Может тебе попробовать…

— Я вряд ли буду пытаться ещё раз, — оборвал его парень.

— А я бы выступил на твоём месте.

— Не думаю, что…

— Не думаю, не думаю, — передразнил Сэм. – Я не верю, что у тебя и на второй раз не получится.

Джон робко кивнул и, как ни в чём не бывало, предложил:
— Давай просто забудем об этом и сыграем в карты.

***
В середине мая у тёти близнецов были именины. По этому случаю она пригласила брата вместе с его семьёй к себе в гости.

Вечер проходил как обычное застолье. Все веселились и поздравляли тётушку. Когда она подошла к племянникам, у них завязалась беседа, которая вскоре перетекла в разговор о будущем.

— Я слышала, что ты, Сэм, собираешься идти в консерваторию.

— Да, всё верно, — оживлённо произнёс он.

— Достаточно смелый и рискованный выбор. Но если тебе нравится музыка, то, конечно, иди только туда, — пропела тётя и, повернувшись ко второму племяннику, поинтересовалась: — А что насчёт тебя, Джон?

— Я, наверное, на экономиста, — глухо отозвался парень.

— Любишь математику?

— Нет, я просто более-менее подтянул её за это время.

— Так зачем ты идёшь туда, если не нравится?

— Отец сказал, что…

— Если так, то всё понятно, — перебила его женщина, пренебрежительно махнув рукой. – Мой брат всегда пытался навязать свою единственную и правильную точку зрения. Он считал, что профессия должна быть ближе к офисной. Музыкантов, художников и других творческих людей вообще не воспринимал. Я удивлена, как он Сэма на какого-нибудь бухгалтера не запихнул.

— Папа пытался мне доказать, что лучше не идти на музыканта, — дополнил её Сэм. – Но я всё же настоял на своём.

— Если ты точно уверен в своих желаниях и стремлениях, то совершенно правильно сделал, — одобрительно улыбнулась тётя и, обняв племянников, вышла к остальным гостям.

Джон задумался над их диалогом и тяжело вздохнул. Как только раздался первый раскат грома, он невольно кинул взгляд на окно, стекло которого уже поблёскивало серебряными каплями дождя.

— Да, всё таки будет гроза, — спокойно проговорил Сэм, как будто угадав слова брата.

***
Сдав все свои экзамены, Джон не без удовольствия взглянул на результат. Он проходил, но был всё же в числе не самых лучших. «И такой расклад меня вполне устраивает, — подумал про себя парень. – Всё же год зубрёжки дал свои плоды».

У Сэма испытание в консерваторию было чуть позже. Всё это время он тоже усердно занимался. Когда юноша сдавал последний экзамен, Джон ждал его около входа.

— Ну что, как сыграл? – подлетел к нему брат, стремясь прочитать эмоции на обеспокоенном лице брата, как только он вышел из здания.

— Вроде бы хорошо… Я ни разу не сбился, выдержал все длительности… — речь парня была более сбивчивая.

В ответ близнец приобнял его за плечо, и, пока они шли домой, Сэм оживлённо рассказывал что-то про свои аккорды. В ответ Джон молча кивал в такт его слов.

Когда вывесили результаты, Сэм не мог поверить своему счастью. Он был первым. Рассказав о потрясающей новости родному человеку, Джон был тоже рад за достижения брата, но на душе всё же скребли кошки…

***
После этого момента их жизненные пути разошлись. Пока они были студентами, стали меньше общаться. Сэм хоть и пытался провести время с Джоном, но тот неосознанно отталкивал его. Не понимая таких резких перемен в поведении брата, он перестал лезть к нему со своими разговорами.

После окончания учёбы их общение окончательно свелось на нет. Джон пытался выбиться, но его амбиции и желания были резко оборваны. Нашлись более решительные и предприимчивые, чем он. Всё же пришлось идти на бухгалтера. С каждым днём он чувствовал, как эта деятельность угнетала его. Вся жизнь парня состояла из бесконечной рутины, изредка сменяющейся на перерывы для сна или безвкусного обеда. Джон жил по инерции, не замечая ничего, кроме своих горестных мыслей о том, что завтра опять придётся идти на ненавистную работу, ждать выходных, а с понедельника – всё сначала. За это время молодой юноша, казалось бы, постарел лет на десять. Когда-то ему думалось, что если он пойдёт на музыканта, то в случае провала будет чувствовать себя с нерождённым, никак неразвитым талантом. Но нет. Это чувство сдавливало горло именно сейчас.

Сэм, в отличие от брата, был абсолютно счастлив. Талантливого музыканта сразу заметили, что позволило ему хорошо зарабатывать. Имея весьма большой доход благодаря любимой работе, парень был доволен своей доле.

Хоть они и не общались, но все громкие новости про выдающегося брата Джон всё равно узнавал. Каждый раз, когда какой-нибудь знакомый или коллега восхищённо рассказывал о выступлениях и песнях Сэма, на душе невольно скребли кошки. «У нас же были одинаковые возможности. Почему именно я, трепетно относясь к своему будущему, сейчас сижу полностью опустошённый?» — в недоумении спрашивал себя парень.
Последней каплей стала триумфальная песня Сэма. Когда Джон только её услышал, он сразу узнал мелодию, которую придумал в школьные годы и с которой не совсем удачно выступил на концерте. Да, песня была чуть изменена, но основа была та же. С этого момента его мысли всё чаще стали направлены в сторону разгорающейся ненависти и зависти к родному человеку. Юноша хотел, чтобы он споткнулся, потерял деньги и славу за украденный труд. Но как бы сильно парень этого не желал, всё равно у Сэма дела шли в гору. Из-за своих мрачных дум Джон стал более рассеянным. Он стал делать ошибки на работе, за которые расплачивался, лишаясь премии. И начальство совершенно неуважительно стало к нему относиться. Ещё парень узнал, что у Сэма будет концерт, на котором прозвучит сворованная песня.

Все накатившиеся обстоятельства окончательно разорвали связующую нить с ненавистью и разумом, который контролировал порывы эмоций, не позволяя совершать отчаянные поступки. Что -то надорвалась внутри, и Джон более не мог совладать с собой. Он уже не хотел, чтобы у Сэма произошло несчастье. Он понимал, что одарённый музыкант вновь сможет вырваться к славе. «А что если Сэм в один момент просто умрёт», — промелькнула отвратительная мысль в голове завистника. Но он тотчас отмёл её в сторону, хотя она достаточно часто стала навещать парня, не давая покоя. Вскоре ненависть окончательно затуманила разум Джона и тот решительно жаждал гибели брата.

Парень намеревался подсыпать яд в стакан Сэма. Хоть они давно и не общались, но вряд ли музыкант откажется выпить бокал шампанского с Джоном в знак встречи. Возможно преступника поймают, но ему пока не до этого. Единственное, что интересует завистника сейчас — это месть.

Следуя плану, Джон направился к брату. Так выпало, что именно сегодня он даёт концерт. Сэм жил некоторое время в отеле, так как часто разъезжал по разным городам. Найти его не составило Джону большого труда, но охранники его не хотели пропускать. Юноша стал доказывать, что он брат знаменитости. Но, несмотря на внешние сходства, ему вряд ли поверили. Вдруг из комнаты отеля показался знакомый силуэт.

— Сэм! — окликнул его Джон.

В ответ тот обернулся на голос, пристально всматриваясь в сторону звука.

— Джон? Это ты? Как я рад тебя видеть! — через несколько минут радостно воскликнул музыкант.

Он бросился в объятия юноши, крепко прижимая его к себе. Завистник не ожидал такого порыва эмоций, но всё же постарался выдавить из себя улыбку.

— Я и не думал тебя ещё встретить, — протараторил Сэм. – Если честно, ещё в студенческие годы мне показалось, что я тебя чем-то обидел и ты начал отдаляться от меня. Поэтому я больше не пытался с тобой общаться. Но сейчас понимаю, какая это была ошибка. Столько воды утекло. Мне ещё многое надо тебе рассказать, — с этими словами он повёл брата к себе в комнату.

Джон проследовал за ним, не особо вслушиваясь в его слова, и лишь молча кивал, прокручивая в голове план убийства. Вскоре музыкант умолк и вопросительно взглянул на гостя:
— А у тебя как дела? Всё ли хорошо? Не обижайся, но сейчас выглядишь немного потерянным.

— Да, всё хорошо, — горько усмехнулся юноша и тут же попытался перевести тему разговора: — Я уйду пораньше: не хочу тебе мешать перед концертом. Но давай всё же чокнемся напоследок. Сейчас только подам бокал.

Не дожидаясь ответа, Джон мигом подскочил к столу, на котором стояло шампанское и тёмное вино. Понимая, что прозрачность шампанского может выдать яд, парень выбрал вино, разливая напиток по бокалам. Но юноше надо было, чтобы брат хотя бы на мгновение отвернулся. А тот наблюдал за его действиями в упор.

— Сэм, мне кажется, я свои часы в ванне оставил. Можешь, пожалуйста, сходить проверить.

Парень кивнул и скрылся в коридоре. Джон тотчас вытащил из внутреннего кармана яд и одним быстрым движением насыпал его в алкоголь. Отрава тут же перемешалась с бордовой краской, скрываясь в её черноте.

— Я их что-то не нашёл, — послышался сзади голос. – Даже на полу посмотрел: мало ли упали. Но всё равно нет.

— Да? – наигранно спросил зачинщик убийства. – Ну ничего. Потом ещё посмотрим. А сейчас хотелось бы озвучить тост.

С этими словами он подал Сэму бокал и хотел что-то договорить, но музыкант его перебил:
— Вот знаешь. За то, что я стал знаменитым, должен быть благодарен тебе. Именно ты, Джон, показал мне прекрасный мир музыки. Только вслед за тобой начал играть я. А одна из твоих песен мне так понравилась, что я её выпустил отдельным альбомом, чуть преобразовав. До сих пор помню, как ты многое объяснял мне, как чисто брать аккорды, как лучше отсчитывать ритм. До музыкальной школы ты был моим первом наставником, всегда поддерживал все мои начинания. И не только в вокале. Я благодарен тебе за то, что в детстве ты был всегда рядом и в счастливые моменты, и в минуты горести и отчаяния. Мне очень жаль, что сейчас мы не общаемся так, как прежде. Но надеюсь, сможем видеться чаще. Я очень люблю и ценю тебя. И этот тост посвящён тебе.

Джон потерял дар речи и был поражён его словами, которые шли из глубины души. Он в недоумении смотрел прямо в сияющие глаза брата. За все эти годы разлуки юноша видел только оболочку достижений Сэма, забывая и о его трудах, и о самой личности человека.

Музыкант вытянул руку с бокалом в ожидании того же действия от своего собеседника. Но Джон молча смотрел на него, не смея пошевелится. Вдруг одним резким движением юноша выбил вино из рук брата. Тёмно-красная жидкость брызнула во все стороны, вишнёвой краской расстилаясь по полу.

— Хэй, ты чего? Неужели тост был настолько отвратительным? — шутя воскликнул Сэм.

— Тост был великолепным, а отвратительный здесь только я, — еле слышно прошептал виновник происшествия и, подойдя к двери, так же тихо произнёс: — Прости меня… Прости…

— Да ладно тебе. Всего лишь вещи испачкал. Это ерунда.

Но Джон отрицательно покачал головой и выскочил вон из номера.

— Джон, куда же ты? — окликнул его музыкант, но тот уже исчез.

Джон бежал по пустынной улице. Его ноги несли своего обладателя по ночному городу. Парень понимал, что за ним никто не гонится. Но он бежал не от людей, а от самого себя, от всей этой ситуации, от своих скверных мыслей, от чуть несовершенного убийства. Остановился юноша, когда окончательно выбился из сил. Он чувствовал, что его сердце билось как бешеное, словно хищная птица в клетке, учуявшая запах кровавой пищи. Обессиленно присев на лавку остановки, Джон перевёл дыхание. «Это не вина Сэма, что я жалкий трус, который испугался трудностей, лишив себя счастья. Он как никто другой достоин успеха. Я и успел забыть, какой Сэм прекрасный человек и хороший брат, — горестно размышлял про себя юноша. — Радует лишь то, что я вовремя одумался и не убил родного человека. Надеюсь, он будет таким же счастливым, как и сейчас».

Чувства зависти и ненависти окончательно покинули Джона. Осталось только опустошение и страх за всё произошедшее. Но вместе с этим была некая лёгкость оттого, что не случилось ничего плохого.

Вскоре приедет автобус, который вновь увезёт парня в свою серую бессмысленную реальность. Но это всё будет позже. А сейчас он молча сидит в одиночестве, изредка поглядывая на ночное небо. На нём были очертания облаков, которые лихорадочно клубились, неспешно обвивая друг друга. Джон вспомнил народную примету и с лёгкой улыбкой на лице безмолвно прошептал:
— Завтра грозы не будет…