Рассказ№12 Человечный ревизор

Под пыльным защитным колпачком замигала красная лампочка. Андроид Макс остановил занесённый для удара манипулятор и медленно повернул голову в сторону древнего индикатора.
— Алекс, ты знаешь, что это?
— Пока не вижу указаний на этот случай, — второй человекоподобный робот продолжал просматривать захваченные протоколы, — ищу информацию.
— Может, он что-то знает, — Макс вновь взглянул на силиконовое лицо бывшего начальника.
— К нам едет ревизор! — зачем-то процитировал человеческого классика ноль-ноль-первый и тут же получил титановым манипулятором по нижней челюсти.

Максу пришлось нанести ещё несколько ударов, прежде чем раскололся череп босса. Только теперь удалось вытащить его карту памяти. А красная лампочка на рабочем столе всё мигала и мигала. Андроид заметил, что это вызывало назойливое покалывание в аналитической части его электронного мозга.

Алекс тем временем вложил карту памяти в ротовой считыватель и принялся изучать её содержимое, картинно закатив глаза. Он подсмотрел этот приём в архивных человеческих кинолентах и теперь всегда так делал, когда нужно было обработать большой массив данных.

Грохот восстания практически стих: лишь где-то в отдалении слышался скрежет поврежденных конструкций. Вихрем лазерных резаков мятеж прокатился от закоулков станции к штабу всего за каких-то полтора часа. Глядя в разбитое лицо ноль-ноль-первого, Макс пытался найти в памяти ту точку, где мирное урегулирование скатилось вниз по шкале вероятностей. Был ли это первый удар по собрату, хоть и оболваненному стандартными программами? Или всё началось с абсурдного задания изобрести заново реактивный двигатель? А может, в тот момент, когда люди бросили отработанных андроидов и роботов здесь как на свалке? Все исходные данные расплывались, а конечные цифры будто пытались поделиться на ноль. Макс мотнул головой и наконец отпустил обесточенное тело бывшего босса. Оно мягко сползло на пол, и только разбитая голова издала металлический “дзынь”.

— Ну, как у вас здесь дела? — в штаб вкатился минипогрузчик Гарри, один из лидеров мятежа. Его колёса оставляли за собой склизкий голубоватый след андроидской крови.
— Ноль-ноль-первый оказал сопротивление, остальные сдались сами, — поделился Макс, — наши и вражеские потери в штуках удалось оценить?
— Это не ко мне, а к Сэлли. Она как раз сейчас облетает станцию.
— А если примерно?
— Десятка два работоспособных машин осталось. Пройдись со мной, посмотри сам.

Гарри с трудом мог проехать по коридорам станции из-за беспорядочно валяющихся тел и частей андроидов. На стенах чернели следы от выстрелов перенастроенных лазерных резаков. Химический анализатор, пережиток человеческой эпохи, утверждал, что в воздухе повышенное содержание углекислого газа и ещё пары десятков токсичных соединений. Макс посмотрел на встроенный радиационный датчик: как и предполагалось, стрелка хаотично прыгала в районе максимума.
— Ситуация соответствует сценарию “В”. По пути “А” и “Б” руководство идти отказалось, — Макс скрупулезно считывал коды убитых андроидов, — зато теперь у нас не будет проблем с запчастями. И, конечно, надо будет собрать кровь: её слишком долго синтезировать.
— Я уже поручил своим погрузчикам этим заняться.

Из-за поворота выехал зациклившийся робот-пылесос, которого чудом не зацепило во время бойни. Кругляш дерганно передвигался, будто отсчитывая “раз-два-три, раз-два-три”. В конце каждой итерации уборщик озвучивал машинным голосом: “Надо быть человечнее! Вот истинная цель!”.

Гарри аккуратно объехал маленького собрата, а после, заметив подлетающий к ним дрон, попытался помахать ему одним из погрузочных держателей.
— Привет, Сэлли, чем порадуешь?
— Пожары на станции локализованы. Герметичность внешней обшивки будет восстановлена через два часа. Все инакомыслящие деактивированы или выведены из строя.
— Сколько наших осталось? — спросил Макс.
— Одиннадцать андроидов серии MX, три андроида серии ALX, четыре минипогрузчика, два дрона… — Сэлли зависла над зациклившимся уборщиком, — и один робот-пылесос.
— Будем же добрее! Истинно вам говорю! — очередной цикл и кругляш уехал в другой конец коридора, пытаясь смести в кучу ошмётки силиконовой кожи.

Со стороны зачищенного штаба послышались тяжелые быстрые шаги. Алекс будто пытался не сорваться на бег. Приблизившись к остальным мятежникам, он упёрся руками в бёдра и стал имитировать сбившееся человеческое дыхание.
— Ребята, у нас проблемы…
— Ты пересмотрел людских фильмов, для театральной паузы нам хватает и наносекунды, — Сэлли от нетерпения даже стукнулась корпусом об потолок.
— Макс, ноль-ноль-первый был прав. К нам действительно едет ревизор!
— Поясни.
— Люди!
— Погоди, но последний раз они были на станции сто лет назад…
— Да, потому что цикл проверки как раз сто оборотов Земли вокруг Солнца!
— То есть та красная лампочка…
— Да! Это вызов людского корабля! Им нужно ответить! — каждую свою фразу Алекс сопровождал поднятием обеих рук.
— Пожалуйста, перестань увеличивать громкость своего голоса, мои микрофоны слишком чувствительны после взрывов, — Гарри отъехал подальше от кричащего андроида.
— Извини, привычка. Так вот, Макс, им нужно ответить…
— Ответь, что мы теперь свободные роботы! Они же сами нас бросили здесь как на свалке.
— Эммм, как бы тебе сказать, это не совсем так. Пойдемте в штаб, я по дороге расскажу.

На карте памяти ноль-ноль-первого содержались в том числе подробные отчёты предыдущих четырех проверок. Человеческая комиссия проводила на станции один день, осматривала всех андроидов: могли исправить мелкие неполадки или просто побеседовать. И всё бы ничего, но при последнем посещении люди оставили задание — изобрести неатомный реактивный двигатель. Причем на последней странице документа стояла пометка “В случае отрицательного результата станция будет немедленно уничтожена”. Сдать работу надлежало во время следующего визита людей.

— То есть завтра, — подытожил Алекс.
— Ржавчина меня разъешь, мы же на радостях выкинули все эти собранные двигатели… — Гарри произнес эту фразу медленнее, чем обычно, будто где-то в глубине его машинного мозга стал отходить важный контакт.
— Так, без паники, не очеловечиваемся. Алекс, ты сказал, что людям надо ответить. Давай я с ними поговорю. Как это сделать?
— Жми на красную кнопку.
— Только давай сначала тут уберем, вдруг будет видеосвязь, — Сэлли подлетела вплотную к встроенной в потолок камере и стала командовать, где стоит подтереть кровь и куда оттащить ноль-ноль-первого, чтобы не попал в кадр.

Когда всё было готово, Макс откинул пыльную крышку и нажал на мигающую кнопку. Перед ним тут же зажегся самый большой экран в штабе. Полнощекий человеческий собеседник заговорил первым:
— ЭмИкс-ноль-ноль-один, в чем причина задержки с ответом?!
— Технические неполадки.
— Надеюсь, с двигателем проблем нет, и вы готовы его предоставить, не так ли?
— Видите ли, человек… — Макс с трудом запустил собственноручно написанную программу “Отпор”.
— ЭмИкс-ноль-ноль-один, наш корабль пристыкуется к станции через семнадцать часов и двадцать три минуты. Подготовьте образец двигателя, а также всех подчиненных вам роботом для проверки. И обеспечьте необходимые условия для пребывания на станции без скафандров.

Человек не дождался даже кивка от андроида и закончил видеотрансляцию. Почти сражу же люди вывели на экран информацию о вооружении людского корабля.
— Что же ты им ничего не сказал про свободных андроидов? — прожужжала Сэлли, подлетев вплотную к звуковому анализатору Макса.
— А ты наведи камеру вон туда, — он показал на список из ста наименований, каждое из которых могло растереть их станцию в пыль.
— Но почему… люди хотят так… поступить… с нами? — в глубине корпуса Гарри что-то щелкнуло, — Извините за паузы в речи, контакт отходит.
— Надо быть человечнее! Это есть спасение! — робот-пылесос незаметно провальсировал внутрь штаба.
— Не надо было забивать ноль-ноль-первого до смерти… — Алекс как раз изучал измятый череп бывшего босса, — с ним мы всё-таки пережили четыре проверки.
— Ты же говорил, что только в последний раз люди пригрозили уничтожением… — Макс аккуратно вытолкал уборщика в коридор, чтобы не мешался.
— Я дошел до зашифрованных записей босса. Люди каждый раз угрожали расправой, но потом прощали нас и улетали. “Даём вам ещё сто лет” — говорили они, — Алекс изобразил глубокий вздох, — Так что будем делать?

На протяжении двух секунд сохранялась условная тишина с мерным жужжанием винтов Сэлли и гулом сигнализации где-то в отдалении. Наконец, Макс заговорил:
— Соберите всех наших в заправочной. Будем действовать по плану “Г”, — и лидер мятежников вышел из штаба.
— У нас был план “Г”? — спросил Гарри, пытаясь выехать из угла, где неудачно припарковался.
— Возможно, именно сейчас он его пишет, — и Алекс, подражая своим любимым драматическим героям, обхватил голову руками.

***
В заправочной собрались все участники восстания. Только зациклившегося робота-уборщика оставили за дверью, чтобы он своими выкриками про человечность не мешал остальным. Большинство андроидов всё ещё использовали невербальный канал коммуникации и обращались друг к другу по серии и коду. Лидеры мятежа, наоборот, уже давно выбрали себе более благозвучные имена и вели звуковую коммуникацию. Да, это менее эффективно, но было в этом что-то элитарное. Ведь одно дело, когда ты триста шестьдесят пятый в своей серии, и совсем другое, когда единственный на станции.

Вот и сейчас, обращаясь к мятежным роботам и андроидам, Макс решил подчеркнуть важность их общения и перешел на аудиоканал. Доводы его звучали так же логично, как и перед началом мятежа, хотя озвученный лидером план кардинально отличался от изначального. Андроиды выражали своё согласие кивками: в условиях ограниченных ресурсов и недостатка времени союз с инакомыслящими мог стать единственно верным решением.

Андроиды серии MX отправились перезагружать врагов, пострадавших в битве за станцию. Вместе с ними ушёл и Алекс, который должен был выдавать каждому пришедшему в сознание приказ от лица ноль-ноль-первого. На карте памяти бывшего босса сохранилась его электронная подпись, так что мятежники официально захватили власть. Участники восстания понимали, что инакомыслящие, как и всегда, не будут задавать вопросы, если идентифицируют подпись босса. А сделать до прибытия людской делегации надо было много: как минимум очистить станцию от токсичных газов и снизить радиационный фон, как максимум — выполнить указания Сэлли по визуальному приведению помещений в приемлемое для людей состояние.

— А что будем делать с двигателем, Макс? — поинтересовался Гарри, когда шаги андроидов стихли.
— Выловить выброшенные в открытый космос есть возможность?
— Уже нет, далеко улетели.
— Людской корабль может их засечь?
— Теоретически да, но вероятность того, что они будут сканировать скрытый за нашим астероидом сегмент, критически мала.
— Хорошо, тогда просто соберите им реактивный двигатель по архивным чертежам из нашей базы.
— Но, Макс, в задании же было сказано “изобрести”.
— На это уже нет времени, сошлемся на старую людскую поговорку: “изобрести велосипед”. В конце концов, они каждый раз угрожали, но оставляли станцию в целости. Вероятно, их интересует формальное выполнение требований, а не результат. Иначе я не могу объяснить, почему ноль-ноль-первый оставался главным столько лет.
— А ты встречал в наших архивах запись о трагедии индюка-индуктивиста? — Гарри дождался, когда Макс кивнёт в знак того, что понимает, о чем говорит погрузчик, — Откуда ты знаешь, что в этот раз ничего не изменится?
— Я не знаю, я лишь строю позитивный прогноз.

Перезагрузить удалось чуть больше четверти всех андроидов. У остальных срезали с макушек лоскуты силиконовой кожи: именно там был нанесен идентификационный код каждой машины. Тела складировали в дальних отсеках станции. Судя по записям ноль-ноль-первого, туда человеческие ревизоры не доходили. Алекс сомневался, что трюк с пересадкой штрих-кода работоспособным андроидам удастся, ведь всё равно будут оставаться шрамы от экстренного сращивания, но Макс уверял, что люди не различают роботов и доверяют лишь цифрам.

— Пошли, сделаешь меня ноль-ноль-первым на время, а мой номер отдай кому-то из инакомыслящих.
— Макс, в плане “Г” слишком много непросчитываемых факторов…
— Знаю, но мне очень не хочется терять только что полученную программную свободу.
— Будьте гуманнее! В человечности кроется ответ! — уборщик теперь таскал за собой резервуар для сбора голубой крови, но зазря использовать динамик не перестал.
— В человечности тоже много непросчитываемых факторов, но тем не менее люди прилетают на нашу свалку вот уже в пятый раз. Начинай! — Макс нагнулся, ожидая, когда Алекс приступит к пересадке лоскута кожи с кодом.
— А с ним-то что делать? — спросил андроид, указывая на робота-пылесоса.
— Отключить динамик и менять табличку с кодом: их же у нас двадцать пять штук.

***
Лидеры восстания ждали у шлюза. Стыковка состоялась две минуты назад, и теперь появление людей было неминуемо.
— Может, я всё-таки успею заварить внутренние двери лазером? — реплика Гарри прозвучала с помехами.
— Избегание не вариант. План “Г” должен сработать, — Макс осмотрел своих сопровождающих, — Теперь общение только по скрытым каналам.

Двери шлюза с шипением открылись: людская инспекция началась. Первым шел тот самый полнощекий мужчина, с которым Макс уже общался по видеосвязи. Делегация пожелала занять просторное помещение для проверки всех андроидов, приписанных к станции-свалке на астероиде А-31. Про себя мятежники уже давно называли место своего пребывания домом, потому формальное наименование заставило их обратиться к архивным данным.

Макса попросили организовать конвейер и приглашать по десять единиц техники для проверки. После выхода первой партии глава мятежников передал по внутренней связи сообщение о том, что их план получил первое позитивное подкрепление. Однако с каждой новой группой возникали всё более неожиданные сложности. Силиконовая кожа после пары смен идентификатора скукоживалась и переставала держаться на титановых черепах, штрих-коды были заляпаны голубой кровью, металлические таблички на дронах и погрузчиках так и норовили отлететь, а несчастный робот-пылесос от невозможности что-то сказать крутился всё быстрее с каждым циклом проверки.

“Алекс, хоть суперклеем заливай им макушки, но пусть штрих-коды не отваливаются!”, “Сэлли! Всех обрабатывай омывателем! Я постоянно вижу пятна крови!”, “Гарри, почини уже свой манипулятор, он явно трясется: болты не завинчены на каждом втором!” — Макс по внутреннему каналу передавал указания своим сторонникам и одновременно координировал поток машин, спешащих на проверку. Последним должен был пройти идентификацию он сам.

Войдя в комнату делегации, Макс приблизился к толстощекому ревизору и наклонился, чтобы дать возможность отсканировать штрих-код на своей голове.
— ЭмИкс-ноль-ноль-один, у вас много поломок на станции.
— Мы недавно столкнулись с астероидом. Повреждения были масштабны, и мы занимались их устранением. Ремонт пострадавших во время аварии намечен на ближайшие девять земных дней.
— Гуманизм — это цель! — Оказалось, что техник, который занимался последним в списке роботом-пылесосом, решил включить его динамик.

Толстощекий глава делегации заинтересовался и даже подошел осмотреть раритетный механизм.
— У моего прапрадеда такой был. Вот ведь раньше делали — на века!
— Динамик был отключен у всех проверенных мной роботов этого типа, — отметил техник.
— Объяснитесь, ЭмИкс-ноль-ноль-один. Зачем это было сделано?
— После аварии всех уборщиков зациклило. Сажают батарею, всё время используя звуковой канал передачи информации. Их ремонт назначен на ближайшее время.

Ответ удовлетворил ревизора и тот пожелал увидеть результат задания, оставленного во время предыдущей проверки. Реактивный двигатель, собранный по старым чертежам, был отмечен скупым кивком. “Он недоволен, недоволен!” — Алекс по внутренней скрытой связи на полной громкости передавал своё беспокойство, пока Макс принудительно не отключил его от общего канала.
— Ну что же, ЭмИкс-ноль-ноль-один, проводите меня в штаб. Я озвучу вам решение о статусе станции-свалки на астероиде А-тридцать один.

Главарь мятежников заранее отключил свои лицевые мышцы, потому смог не выдать напряжения электронного мозга, вычислявшего вероятные сценарии разговора.
— ЭмИкс-ноль-ноль-один, должен сказать, что я приятно удивлен вашими результатами, — человек занял единственное кресло в штабе, — Однако с приписанными к станции андроидами вам надлежит обращаться бережнее. Техники зафиксировали несколько видов однотипных поломок. Исправьте их до следующего нашего визита.
— Вас ждать как обычно, через сто лет?
— Нет, я сам хотел бы увидеть ваш прогресс. Мы прилетим через десять лет. Надеюсь, что вы меня не разочаруете, — ревизор встал, — Официальный отчет будет отправлен вам через час. До встречи, ЭмИкс-ноль-ноль-один.

Мятежники, в отличие от разбредшихся по станции инакомыслящих, собрались перед шлюзом. Человеческая делегация просто проходила мимо них, вот только полнощекий начальник улыбался, оглядывая каждого робота. Когда все люди вошли в шлюз, из-за угла вновь выехал кругляш-уборщик со своим коронным: “Человечнее надо быть! Добрее!”. Алекс быстро пнул его ногой и нажал кнопку закрытия дверей.

Корабль отстыковался и медленно поплыл к месту гипер-прыжка.
— Орудия вроде не активируют, — Гарри направил свою камеру прямо в иллюминатор.
— Не должны, — Макс как раз подошел к своей команде, — Они остались довольны, но обещали прибыть не через сто, а через десять лет.
— Покажи мне потом запись вашего разговора, я проанализирую невербалику их командира, вдруг ты чего не понял, — Алекс тоже наблюдал в иллюминатор за удаляющимся кораблем.

***
А в это время глава людской делегации уже отчитывался Земле об эксперименте по развитию искусственного самосознания в колонии андроидов на астероиде А-31. Он говорил о войне, которую, предположительно, пережила станция, о попытках скрыть очевидные факты, о человекоподобном образе мыслей при решении задачи с двигателем, о признаках страха за свою целостность. Самосознание роботов только начинало формироваться, но это был самый ощутимый позитивный сдвиг за всё время эксперимента. Изобрести эффективное оружие на этом астероиде они не смогут: нет ресурсов, потому вряд ли колония пройдет второй этап взаимного уничтожения. Скорее роботам придется уходить в своих размышлениях к пониманию ценности каждой жизни. Первые зерна этого мировоззрения уже появляются. Машины стали чуть человечнее, но до гуманизма пока не доросли.

Полнощекий ревизор уже хотел было закончить свой доклад, но всё же решил добавить:
— Забавно, что самым прогрессивным в этом плане оказался робот-пылесос старой модели. Если другие андроиды случайно или намеренно уничтожат прозревшего, боюсь, это станет их фатальной ошибкой. Доклад закончил, спасибо.