Рассказ №7 На круги своя…

…король же и королева не ведали,
какую службу сослужил он им в том плавании
и какие многообещающие известия вёз он им…
Из дневника Х. Колумба

14 февраля 1493 года, к востоку от Азорских островов

…Когда Мигель замечает в разрывах туч звёзды, ему становится не по себе. Мало того, что ветер воет голодным пиренейским волком, а вся команда лежит вповалку, маясь животами, так теперь это! Рулевой шепчет сквозь зубы старую примету бискайских моряков: «Коль увидел Волхвов, то и до Создателя недалеко!» осеняет себя крестом и сплёвывает.
Вот они, эти три звезды. Адмирал их по-учёному называл «поясом Ориона», да Мигелю не до умствований – опять в глазах темно от рези пониже пупка. И старушка «Нинья» стонет-скрипит! Жалуется то на удары волн, то на вздохи бури… В трюме плачут-подпевают индейцы. Вот уж бедолаги! Команда – все двадцать – хоть по своей воле рискует, а эти… угораздило попасть в руки к испанцам, теперь нытьё не поможет!
Морщась от боли, Мигель ощупывает живот. Глядеть вокруг бесполезно: ночь, да ещё ветер хлещет не хуже погонщика мулов. Но вперёдсмотрящий всё-таки старается найти огонёк на шкафуте «Пинты», затерявшийся среди потоков дождя, солёных брызг и клочьев пены. Куда там! Трудно разобрать, что творится здесь рядом, на палубе адмиральского судна. Впрочем, Мигель и так знает. Кроме рулевого и пары его помощников команда валяется в собственном дерьме. И только море – суровая сиделка – то и дело обмывает полумёртвые тела матросов.
Буря усиливается сверх всякого вероятия. Ещё немного, и день святого Валентина может стать последним днём для тех, кто поверил Адмиралу. Для тех, кто открыл-таки западный путь в Индию!
Злобно щерясь, Мигель бормочет ругательства. Грех, конечно, после того, как днём команда поголовно молилась и давала обеты, но… Иди оно всё прахом! Пропадать из-за бури, или из-за тухлой воды, набранной каталонским либо кастильским тупицей где-то на краю мира – какая разница?!
Новый шквал прошёл кругом, резанул сперва одну, потом другую щёку. Ни дать, ни взять – забияка-навахеро балуется ножом, разделывая деревенского недотёпу на потеху отребья в захудалом кабаке. «Врёшь, не возьмёшь!» – собравшись с духом, Мигель решает забраться на мачту. Надо всё-таки найти «Пинту» среди толчеи волн. Улучив момент, когда ветер слегка унимается, вперёдсмотрящий быстро карабкается по вантам, успевая заметить фигуры возле борта: «Адмирал! С ним капитан Висенте. А кто с рулевым? Санчес в одиночку не удержит!»
Через мгновение в пучину летит бочонок – и волна едва не забрасывает его обратно. Океан разъярился, словно во времена всемирного потопа. Те двое уже не успевают вернуться к рулю: до Мигеля доносится крик боли, и тут же каравеллу разворачивает бортом к волне. Удар! «Нинья» заваливается на бок, чтобы больше не выпрямиться.
Треск ломающегося дерева. Истошные вопли. Всё заканчивается быстро: в эту ночь Океан действует как милосердный палач. Ещё какое-то время среди водных громад мелькают обломки, а потом всё скрывает ночь.

***
16 июля 1849 года

Выше Нанта по течению Луары много маленьких островов. Заросли тростника у берега, густой кустарник ближе к середине – иногда там пасутся козы окрестных крестьян, и круглый год плодятся кролики. Иногда приплывают охотники победнее, да местные мальчишки украдкой занимаются рыбной ловлей. Впрочем, на этот раз к берегу подходит лодка с двумя парнями, одетыми по-городскому.
Судёнышко ткнулось носом в шуршащую стену камыша. Молодой человек на вёслах бросил взгляд через плечо засмеялся:
– Дружище, нам выпало продираться через джунгли!
– Конечно, Эдуард! Разве ты забыл наши игры? – ответил рулевой. – Предлагаю временно считать себя экипажем Квироса, а этот остров – Австралией. Сейчас начнём колонизацию!
Спустя полчаса вспотевшие, искусанные комарами, перемазанные прибрежным илом друзья, наконец, причалили к твёрдому берегу. Более опытный Жюль занялся костром, а Эдуард принялся перетаскивать из лодки к биваку съестные припасы и напитки.
– Слушай, отличное место! Я опасался всяких жужжащих тварей, и возле воды они поживились на славу. А тут, на пригорке, их сдувает ветром… Ай! Не всех, чёрт подери! Скорей разводи свой дымокур! Бери пример со своих любимых путешественников…
– Не хнычь, Эдуард! – товарищ подбросил в огонь охапку сырых стеблей. Клубы густого дыма почти совсем скрыли Жюля. Кашляя, он скомандовал:
– Возьми ведро. Родник за теми кустами.
Совсем скоро «экипаж Квироса» благодушествовал, потягивая из горлышек вино и уделяя достаточно внимания хлебу с сыром и яблокам, испечённым над угольями.
– Когда ты нашёл это место, парень? Подозреваю, что немного раньше, чем сбежал из дома за коралловыми бусами для Каролины! В одиннадцать ты уже не играл, верно? Отправиться юнгой в южные моря, подумать только!..
Вздохнув, Жюль укоризненно взглянул на друга. Смеяться над первой любовью! Над неудачным приключением! Впрочем, кажется, Эдуард не хотел затронуть больное место – лишь подшутил над мальчишеской страстью к путешествиям.
– Дед кораблестроитель, дядя ходил вокруг света на паруснике, и ты спрашиваешь, откуда что взялось? Впрочем, вспомни: в пансионе мадам Самбин постоянно твердила о муже. Меня тогда поразило не то, что она ждёт даже через тридцать лет после крушения, а то, что тот может и в самом деле жить где-то на необитаемом острове.
– Ты шутишь, Жюль! Нам было по шесть лет. Хочешь сказать, что заинтересовался географией именно тогда?! И открыл для себя вот этот островок, понимаю. Упрямый романтик! То-то отец бесится, едва ты заикнёшься о море… Хотя о твоих литературных делах он тоже слышать не желает. О, мой бедный друг!
– Ладно, ладно! Оставим кузину Каролину, оставим мои мечты. В конце концов, когда окончу курс, работать юристом я смогу и в колониях. Канада, Сенегал, Аннам – мало ли! Может, устроюсь в торговую фирму Заморского департамента…
Иронически усмехнувшись, Эдуард елейным голосом почти пропел:
– Не будет ли угодно месье будущему юристу поспорить с месье будущим рантье по поводу этого самого будущего? Берусь доказать, что не пройдёт и получаса, как вы, месье, измените мнение о своей карьере!
Задетый за живое товарищ нахмурился, и Эдуард сменил тему. Это было несложно:
– Хорошо, не будем ссориться. Просто расскажи, что ты думаешь о находке на пляже Сан-Лукара.
Он с удовольствием отметил, как посветлело лицо товарища: «Ну, вот! Что я говорил? Подсунь любимого конька – и следи за скачкой! Даже любопытно, куда сегодня занесёт Жюля воображение?» А тот явно обрадовался – и не только случаю поговорить на любимую тему. Приятно, когда твой интерес разделяет друг детства. И, кажется, всерьёз!
– Да, удивительная находка! Отчёт Колона об открытии – это сенсация. На прошлой неделе «Монитор» опубликовал перевод, я до сих пор под впечатлением. Даже голова кружится, как представишь всю мировую историю, вернись адмирал в Европу благополучно!
– Положим, сейчас голова у тебя кружится от бутылочки бордо. Впрочем, это тихое местечко так и располагает пофилософствовать… на полный желудок! Может, Ваша учёность поделится с профаном?
Увернувшись от брошенного огрызка, Эдуард расхохотался. Махнув рукой, Жюль добродушно засмеялся вслед за другом. Потом закинул руки за голову и вытянулся на охапке травы, глядя на лениво плывущие облака.
– Вот так же, наверное, виделись туземцам паруса Колона. Пришли неизвестно, откуда и ушли, неизвестно куда. Знаешь, он считал, будто достиг Индии! Называл аборигенов «индейцами»…
Эдуард прилёг на подстеленном плаще, лениво жевал травинку:
– Подумаешь! Ну, открыли на сколько-то там лет позже… Семьдесят? Ладно! Ну, назвали не в честь хитреца Колона, а в честь другого пройдохи. В чём соль, мой друг? Что тебя так взволновало?
– Связи, Эдуард! Причинно-следственные связи. Старик Цицерон с его «qui prodest?» смотрел в корень! Представь…

***

Всё предельно просто: не дождавшись возвращения Колона, Фердинанд с Изабеллой свернули поиски западного пути в Индию. Силы Испании были брошены на завоевание Северной Африки. Ведь тогда, после экспедиции да Гамы, Португалия получила преимущество, а попутно её мореплаватели открыли Бразилию. Англичане Каботы и француз Картье на севере нового материка, португалец Кабрал на юге – испанцы не догадались вклиниться между чужими колониями. А ведь как раз в Мексике и Перу они могли получить огромные сокровища! В ту пору государства инков и ацтеков ослабли из-за внутренних распрей и вполне могли стать добычей Их католических Величеств!
Знай испанцы об успехе Колона, торговые пути на Восток не развивались бы так динамично. Не знаю, как сформулировать… Всё-таки я люблю историю путешественников, а не историю законодателей и полководцев! Но для меня очевидно: вместо торговых факторий на побережье – как делали португальцы с голландцами и остальные на первых порах – испанцы сразу полезли бы в самое сердце Нового Света.
Представляешь, конкистадоры наверняка могли захватить земли, до сих пор труднодоступные для европейцев! Вместо языческого великолепия закрывшихся в себе королевств, о которых составляем представление только по смутным рассказам миссионеров, сейчас мы бы видели вполне цивилизованные страны с католическим населением, говорящим на испанском языке.
Говоришь, «невозможно»? А, по-моему, вполне вероятно! Смогла же горстка португальцев удержать побережье Индии? Голландцев было ещё меньше, а посмотри на их поселения по всему земному шару! Уже молчу о том, каким спокойным приютом стали для наших и английских протестантов заморские колонии, как они расцвели вдали от метрополий…
Впрочем, в Европе эхо открытия Колона могло способствовать туркам – без восточных походов Испании остановить Порту было бы некому. Китай с соседними землями ещё долго оставался бы на периферии торговых путей. Конкуренция с ценностями, ввозимыми с того берега Атлантики, это, брат, весьма серьёзно! А без сокровищ Нового Света – португальцы и голландцы по южным морям, бородатые московиты по степям и рекам Сибири – вот так Шёлковый Путь времён Марко Поло восстановился после османской катастрофы. Да и вообще, сложись всё иначе какая-нибудь «Кристобалия» лет через сто могла бы стать сильнейшей державой мира! Правдоподобно излагаю?
– Более чем, – Эдуард смотрел на друга с лукавой улыбкой. – Я прямо-таки вижу картины прошлого и будущего. И знаешь что? Думаю, надо всё это записать. Представь себе титульный лист фантастического романа о мире, где Колон вернулся в Испанию! Интересно, что скажут читатели Старого и Нового Света? Возможно, нечто вроде: «Ох, и выдумщик этот Жюль Верн!»