Рассказ №10 Глубины

Вода плескалась и переливалась солнцем. Чистая, светлая. Это можно было наблюдать достаточно, чтобы забыть счёт времени. Тепло разливалось по телу. Он не думал ни о чём. Просто наслаждался. Он даже не заметил, как вошёл в воду, как спустился ниже, как цвет воды сменился на более тёмный, похолодало. Но свет ещё было видно. А толща воды манила. Что она скрывает?

Он слышал о Чудовище Глубин и знал, что из его пасти не возвращаются. Но разве в маленьком озерце водится чудовищная жуть? Конечно нет! Он спустился глубже. Стало темнее и холоднее. Никакой живности не было видно. Да и с чего бы ей тут быть? Дна, естественно, не видать. Только “огонёк” пробивался вдали. Аквалангист направился в сторону света.

Собственно, на пляж он пришёл потренироваться в погружении. Он совсем недавно начал обучение, купил акваланг. В общем захотел что-то изменить в своей жизни, наполнить её красками. Ему всегда нравилась вода и погоня за новым. Любое новшество вызывало у него адреналин и на языке вертелось “хочу”. Конечно, это не значит, что он брал любую новую вещь, не спрашивая её обладателя. Конечно, нет. Его увлекал сам процесс поиска или вовсе создания нового. Раньше. Последние полгода он не мог даже на улицу выйти лишний раз. Ничего не приносило ему ни радости, ни даже удовлетворения. Но сейчас в акваланге, в воде, нечто “живое” просыпалось в нём. Детский интерес, скорее, гонка. Это было похоже на гоньбу с собаками, охоту юного инфанта.

Но сколько бы он не плыл, достигнуть желаемого не мог. Это было явно не солнце. Свет был “холодным”. Словно блеск серебра он привлекал. Парень не смотрел, куда плывёт, не думал, что будет делать дальше. Он видел лишь цель, заплывая всё глубже. Это было опасное путешествие. Следуя за светом крошек-скатов, он вышел из озера в море, где и обитало Чудовище Глубин. Тварь, которую опасается любое существо из живущих. Спустя время, парень заметил и другие холодные огни, а временами и тонкие молнии. Почти безвредные для человека со снаряжением. Только вот все знали, что есть БЭС и Крок – Большой Электрический Скат и Гигантский Крокодил. Они оба по одиночке достигали 66 метров. Даже присказка была: “Берегись света на дне.” Парень знал это всё. А ещё он заметил огромное скопление холодного света и заметные молнии. Это был БЭС – огромный электрический скат, который мог покрыть собой небольшой средневековый замок. Размах его диска впечатлял и устрашал. Ему стоило нескольких секунд, чтобы осветить океан, убить и догнать жертву.

Парень попытался уплыть от стаи скатов, но не успел. Эта стая оказалась не одна в своём стремлении привести добычу своему “кормильцу”. Его окружили светящиеся огоньки. Они выпускали заряды вокруг себя. По одиночке они были безвредны для него, но не вместе. Они казались крошечными лишь по сравнению с БЭСом и стремились облепить парня. Их целью скорее была добыча для огромного ската. Аквалангист пытался освободиться, как вдруг скаты исчезли. Волны разнесли громогласный звук. Но думать, откуда он и что означает,времени у парня не было. Он ринулся вперёд, а затем наверх. Плыть было сложно. Всё играло против него: и время, и вода. Сколько не старайся, неудача.

Его просто откинуло в сторону сильным ударом. Импульс передался по воде, которая ударила его ещё раз по лицу. Из темноты виднелся ряд белоснежных гигантских зубов. Одна только пасть монстра могла заглотить весь пляж, где остались вещи аквалангиста. А его хвост мог смести район мегаполиса. Столько силы в нём было. За ним можно было спрятаться, но не от самого него. Это был Крок, гигантский крокодил, обитающий на дне морском и питающийся исключительно неосторожными туристами. В этот же раз его добыча знала о нём, но ничего сделать уже не могла.

Парень ринулся за коралловый риф. Но что скорость человека перед скоростью монстра?! Скрыться? Разве что под костями предыдущих жертв. Ими было устлано дно океана. Но одно преимущество у человека было. Как ему казалось. В такой темени, а ближе ко дну было хоть глаз выколи, в такой темени Крок как и более мелкие особи его вида ориентировался по запаху. Но чем сбить пот с подмышек? Ему попался на глаза лес ламинарий. Удобное место, чтобы скрыться. Именно туда он и нырнул.

Здесь он пробыл немного – кислород заканчивался, а это значило, что пора всплывать. Он ринулся ввысь, но его будто не хотели отпускать. Это были всё те же водоросли, которые спасли его от верной смерти в пасти Крока. Но теперь они не спасали его, а убивали. Они прочно сплелись с ногами парня. А звуки, как известно, будят, а движения и вовсе значат для хищника, что добыча пытается улизнуть. Крок быстро настиг рвущегося изо всех сил человека. Зверь отсёк когтем одной лапой ламинарии, в которых запуталась жертва. Парень тут же рванул вверх, вихлял как только мог, но получалось, прямо сказать, скверно. Под водой резко поворачивать было довольно сложно, если вовсе не невозможно.

Он плыл так быстро, как только мог. Его подгонял страх, чудовищный страх смерти. И боли. Умереть в зубах гигантского крокодила – это больно. Парень не думал, просто действовал. Но всплыть живым ему не удалось. Пасть монстра всё быстрее приближалась к его ногам. Когда монстр укусил ноги в аквалангическом костюме, дышать уже было нечем. Из глубин на поверхность лишь разливалось красное пятно.

Спустя несколько дней на берег выбросило аквалангический костюм, совсем как тот, что был на парне, трындящем о каком-то Кроке и БЭСе два дня назад. По всему, заключили, что парня съеден крокодилами, которые охотились в море близ рифа. А он всего лишь заплыли дальше разрешённого. Никаких чудовищ не было обнаружено, так написали в протоколе. Живой парень находился в специальном учреждении и проблесков в его состоянии не ожидалось.

Хоть он и вёл себя более менее разумно, не говорил лишнего и ни с кем не ругался, его печальные глаза говорили сами за себя. Он выжил во время встречи с Чудовищем Глубин, но от этого лучше его жизнь не становилась. Он чувствовал, что чего-то не хватает. Эти стены, побеленные, потолок, медперсонал – всё давило, всё казалось лишним. Его манили просторы и свобода. Здесь не было ни того, ни другого. Только крики, вязки и боль. Он шёл по больничному коридору, но видел совсем другое. Каменистое побережье, шторм, волны, что бьют о берег. Он множество раз думал, и думал, и не мог решиться. Разумеется, терять ему было нечего – все его родные погибли, а друзья бросили. Ему толком возвращаться было некуда. Да и сил хватало, только чтобы поесть. Он читал, по крайней мере пытался. Ничего не помогало. Он видел перед собой выгребную яму, где вместе с мусором и гнильём валялся он сам.

Но однажды пришёл и его черёд. Его выпустили на несколько дней попробовать приспособиться к обыденной жизни. Это был его шанс, шанс, который упускать никак было нельзя. Его привезли к матери. Они не общались, а потому эта женщина для парня была никем, словом, умерла. Но она, как ни странно, оставила комнату непутёвого сына такой, какой она была, когда он ещё здесь жил. Блёклые обои, старый стол, заваленный рисунками, кровать, похожая больше всего на больничную кушетку, и белая настольная лампа. Он сгрёб рисунки в стопку и увидел выжженный глаз на тёмной деревянной поверхности. Этот знак завораживал, манил, но что он значит, никто не знал. Он закрыл знак своей тетрадью и пошёл искать свой ужин, дело было вечером. Вроде бы всё по-старому, тот же дом с теми же стенами, с той же планировкой и обоями, тот же суп и та же мать, самый близкий человек в мире. Но всё казалось чужим. Или он стал чужим для неё да и всего этого мира.

Единственное, что приносило смысл его жизни – это знак на деревянном столе в его комнате. Времени ждать не было, поэтому он быстро разделался с едой и вернулся в свою комнату. Не пялиться на свой детский стол он не мог. Да и сдерживать желание открыть тайну не хотелось, даже если бы в этом была необходимость. Со всеми этими раздумьями он протянул ещё до ночи, и когда уже наконец он глянул на глаз, изображённый на столе, он увидел свечение. Оно исходило от глаза. Ему казалось, что ещё один шаг и он получит то, чего не хватало в его жизни, единственный паззл, и картина сложится. Он пялился на глаз минут пять-шесть, но ничего не случилось. Парень прикрыл глаза и откинулся спиной на стул. Он сидел так около получаса. Как вдруг его посетила картинка в голове. Он схватил листок и начал рисовать. Прекрасный замок с французским садом оказался в огне. Даже камни горели. Он ужасался увиденному, клялся, что больше никогда не откроет “лампу”, не посмотрит на этот глаз и никогда не покинет свою семью.

Впрочем, его обещание не стоило и выеденного яйца, поскольку продержался он всего пару дней. Это случилось ночью, перед днём, когда его должны были приехать возвращать в психушку. Он собирал вещи: несколько тетрадок и карандаш. Ничего опасного. “И то выдадут через полгода, наверное.” – думал он, закидывая в пакет предметы. Книг в его отделении было предостаточно. Да и читать он не любил. Парень кинул взгляд на стол и увидел злополучный глаз. Его будто ударили обухом топора по голове. Руки сами собой взяли карандаш и листок. Он черкал и черкал, не понимая, что делает и зачем. Не думал, просто делал. Его рисунок будто заполнял реальность вокруг. Вода с листка будто проливалась в его комнату, заполняя её глубиной. Весь воздух уходил вверх. Парень выдохнул и откинулся на спинку стула, прикрыв глаза. Он дышал водой в своей галлюцинации и наслаждался этим всем – покоем и свободой. Ему было хорошо, лучше, чем когда-либо. Это стало тем, чего ему не хватало.