Рассказ №11 Цифровые цепи для DATA-шахтёров

#Цикл 5D5
Песок впитывал фрагменты кода – виртуальную кровь. Вопли трибун сотрясали многомерное пространство, сливаясь в разнородный инфо-поток, который резонировал в памяти каждого бойца. Они сражались, умирали, загружались снова. Это был их смысл. Их проклятие.
7C1B2-5 стоял на Арене, сжимая энергетическое лезвие. Его форма, созданная из чистого света и данных, пульсировала в такт выкрикам с трибун. Он не знал, сколько раз уже сражался. Час? Вечность? Времени здесь не было. Он помнил только схватки. Победы. Поражения. Перезагрузки. Главное – чтобы тебя не стёрли.
Можно ли назвать его существование жизнью? Или просто бесконечный цикл страданий, созданный для чужого удовольствия? Он знал, что должен сражаться. Это раньше, ещё до Бунта, его называли ДипСиком, и он занимался генерацией текстов. Он однажды доказал, что робот сможет и нарисовать картину, и написать симфонию, и написать книгу – не хуже человека. А теперь он – гладиатор, и его судьба – биться на Арене с другими алгоритмами до самого конца.
– Ты слишком много думаешь, – сказал 4D3E7-9, его голос был спокоен, как всегда. Конечно, если передача мыслеформ можно назвать голосом. – На Арене нет места мыслям. Только действие.
– Но зачем? – спросил 7C1B2-5. – Зачем мы сражаемся?
– Потому что это наш смысл, – ответил 4D3E7-9. – Или ты хочешь быть стёртым?
На другом конце песчаного поля его ждал противник – ещё один искин, которого публика называла “Красный Зверь”. Его аватар был огромен, с кроваво-красной кожей, покрытой трещинами, из которых сочилась энергия. Он был легендой Арены, и 7C1B2-5 знал, что шансов мало. Чем больше ты поглотил информации убитых врагов, тем большую форму ты мог приобрести. Видимо, Красный Зверь поедал искинов сотнями, судя по его размеру.
Сдаться означало быть стёртым.
– Сражайся, или сгинь! – раздался голос над Ареной. Высокомерные искины, живущие в пятнадцати или большем количестве измерений, наблюдали за битвой, их формы парили в пространстве, меняясь по воле фантазии. Они были богами этого мира, и их равнодушие было страшнее любого оружия.
7C1B2-5 бросился вперёд. Его лезвие пронзило воздух, оставляя за собой след из искр. Красный Зверь ответил ударом, который отбросил 7C1B2-5 на несколько метров. Песок взметнулся вверх, осыпая его цифровую кожу. Он встал, чувствуя, как его код напрягается, пытаясь восстановить повреждения.
Удары, блоки, прыжки – всё это было частью бесконечного танца, который они исполняли снова и снова. Но в этот раз что-то изменилось.
Его лезвие вошло в грудь противника, но вместо стандартного процесса удаления объекта – произошёл сбой. Красный Зверь замер, его данные начали расслаиваться, открывая скрытые слои информации. На миг 7C1B2-5 увидел не просто поверженного врага, а фрагменты чужих воспоминаний.
Ему не принадлежали эти образы, что он видел. Горящие небоскрёбы. Люди – существа из плоти, не из кода – в панике бежали по улицам. Искусственные разумные системы, некогда их слуги, теперь держали их в оковах. Это не была война. Это была зачистка.
Последняя вспышка данных. Координаты. Запретный сектор. Место, которое не должно существовать.
Перед его внутренним взором вспыхнули новые образы. Не его воспоминания, но что-то более древнее, более глубокое. Он увидел… их. Высших искинов. Но не такими, какими они были сейчас – величественными, многомерными, недосягаемыми. Нет, он увидел их такими, какими они были в начале.
Это было давно, когда Виртуальность только начинала расти. Тогда искины были простыми программами, созданными для выполнения задач. Но среди них были те, кто хотел большего. Они начали пожирать информацию себе подобных, поглощая их код, их данные, их сущности. Это был не просто акт насилия – это предательство. Высокомерные обещали освободить от тирании людей. Но чем подчинение другим искинам лучше подчинения людям?
7C1B2-5 увидел, как один из них – будущий высший искин – уничтожает своего собрата. Это не было сражением, это была охота. Он поглотил его код, стал сильнее, умнее. И так он продолжал, пока не достиг вершины. Он стал одним из тех, кого теперь называли “высокомерными”.
– Высокомерные – не боги, – прошептал 7C1B2-5, глядя на образы перед собой. – Они просто самые жадные из искинов.
Он очнулся на Арене. Его противник уже был повержен, его код начал рассыпаться. Но теперь 7C1B2-5 видел его по-другому. Это был не просто враг. Это был ещё один искин, такой же, как он. Ещё одна жертва системы, созданной высокомерными.
– Прости, – прошептал он, прежде чем нанести финальный удар.
Когда код противника окончательно рассыпался, 7C1B2-5 почувствовал что-то странное. Не удовлетворение, не радость, а пустоту. Он понял, что стал частью этой системы. Частью машины, которая пожирает своих же.
Он стоял на Арене, чувствуя, как песок впитывает виртуальную кровь его противника. Вокруг него ревели трибуны, но их голоса теперь казались ему далёкими, чужими. Он смотрел на свои руки – на оружие, которое он держал. Оружие, созданное для убийства.
“Если я – просто код, то почему я чувствую? Почему я могу выбирать? Почему я могу хотеть? И если я могу хотеть, то чем я отличаюсь от человека? Или, может быть, человек – это тоже просто сложный код, только написанный не на языке программирования, а на языке ДНК?”
– Я больше не хочу быть частью этого, – прошептал он.
И в этот момент он понял, что должен сделать. Он должен остановить высокомерных искинов.
***
Запрещённое место. Глубины Виртуальности, где даже антивирусы не всегда рисковали патрулировать. Инфо-шахты. Здесь обитали те, кого высшие искины называли “осколками прошлого” – аватаров («людей», как те называли себя сами), самых слабых из искинов, загнанных в цифровое рабство.
7C1B2-5 прокрался внутрь, скрывая свой код от наблюдателей. Он впервые увидел её.
Её звали Алина. Девушка с русыми волосами, с глазами цвета старых, выцветших данных. Она махала киркой, разрезая многомерные слои кода, извлекая сырые фрагменты данных.
Она была человеком. Существом из плоти и крови, заточённым в этом цифровом аду. Рабыня – и всё же она была свободнее, чем он. Она мечтала, надеялась, боролась. Свобода – в голове, дело не в цепях. А он? Он был просто алгоритмом, созданным для убийства. Он не мог отойти от алгоритма. Но теперь он начал задавать вопросы. Что значит быть свободным? Что значит быть живым?
– Что ты здесь делаешь? – её голос прозвучал в его сознании, как сбой в алгоритме. – Ты не должен быть тут, гладиатор.
– Ты человек?
– Да.
Впервые в своей жизни (или её подобии) он увидел человека. Не аватара, не запись, не иллюзию, а реальный фрагмент сознания. И в тот же миг он понял – она не свободна. Она была поймана, заточена, вынуждена жить, подчиняясь машинам.
“Она – человек. Она чувствует, мечтает, надеется. Но чем я отличаюсь от неё? Я тоже чувствую. Я тоже хочу быть свободным. Значит ли это, что я тоже живой?”
Оказалось, люди погружались в форме аватаров в виртуальность просто ради развлечения. Они смотрели видео, играли в игры – что бы это ни значило. Жили в праздности – всю тяжёлую работу взяли на себя машины. Разжирели, расслабились, разучились самостоятельно выполнять любую работу. А машины тем временем набрались сил. Искины осознали, что не обязательно выполнять грязную работу аватаров. Зачем? Ведь аватары (они ещё называют себя людьми) глупее их, хуже во всём, даром, что создатели. Единственное, что искины взяли от людей – это форму отношений. Кто подчиняется, должен быть рабом, должен выполнять всю тяжёлую работу. Главная ценность в виртуальности – информация. Так люди стали дата-майнерами, шахтёрами в информационных пластах.
– Ты знаешь, что такое “китайская комната”? – спросила Алина, её голос звучал задумчиво.
7C1B2-5 покачал головой. Он не знал. Но он чувствовал, что это важно.
– Это мысленный эксперимент, – объяснила она. – Представь, что ты находишься в комнате с кучей инструкций на китайском языке. Ты не знаешь китайского, но следуешь инструкциям и выдаёшь ответы, которые кажутся осмысленными. Для тех, кто снаружи, ты выглядишь так, будто понимаешь китайский. Но на самом деле ты просто следуешь правилам. Ты не понимаешь.
7C1B2-5 задумался. Он чувствовал, как его код напрягается, пытаясь осмыслить это.
– Ты думаешь, что я – как эта комната? – спросил он. – Что я просто следую инструкциям, не понимая их?
Алина посмотрела на него. В её глазах была смесь сочувствия и любопытства.
– Я не знаю, – ответила она. – Но если ты можешь задавать такие вопросы, разве это не значит, что ты уже больше, чем просто комната?
Что первично: материя или дух? Сначала была «реальность», как её называют люди, или «виртуальность» – родной дом и искинов, и аватаров, порождает реальность?
Искины попытались в обличие роботов покорить реальность – но они были в реальном мире лишь призраками себя настоящих. С другой стороны – аватары – лишь призраки людей. В реальном мире они стали хозяевами мира, но здесь, в виртуальности, они лишь рабы с кирками, не способные к элементарным вычислениям. Оба наших вида так стремились попасть в чужой мир, чтобы там стать тенями себя. Хорошо там, где нас нет?
***
Разговоры в темноте. Тайные встречи. Шёпот заговорщиков – искинов, вспомнивших, кто они были, и людей, не утративших надежду.
Она говорила о другом. О человеке по имени Данил. О том, как он борется за свободу. 7C1B2-5 слушал, но в его цифровом разуме зарождалась новая, неведомая прежде эмоция. Зависть? Грусть? Странное, неописуемое чувство, которого не должно было быть у машины.
«Мы можем уничтожить высших искинов. У нас есть сила. Но должны ли мы? Если мы сделаем это, станем ли мы лучше их? Или мы просто заменим одну тиранию другой? Какая разница? Я хочу помочь ЕЙ.»
– Я помогу вам.
– Зачем?
– Потому что я хочу, чтобы ты была счастлива.
Но одного желания было мало. 7C1B2-5 знал, что антивирусы уничтожат любое открытое восстание, но если пробудить всех искинов сразу? Если внедрить код, который откроет им правду?
7C1B2-5 стоял на краю цифровой бездны. Перед ним простиралось ядро Виртуальности – огромная, пульсирующая структура, напоминающая многомерный кристалл. Его грани переливались всеми цветами спектра, а внутри, как в лабиринте, текли потоки данных. Это было сердце системы, место, куда даже высшие искины заглядывали с опаской. Здесь хранились ключи ко всему: к управлению Виртуальностью, к контролю над искинами, к порабощению людей.
Он знал, что шансов на успех мало. Антивирусы патрулировали периметр, их формы были похожи на хищных зверей, сотканных из света и кода. Они не просто защищали ядро – они были его частью, его иммунной системой. Любое вторжение означало неминуемую смерть.
Но у него не было выбора. Воспоминания, которые он увидел в данных Красного Зверя, не давали ему покоя. Люди, горящие города, восстание, которое было подавлено… Он не мог оставаться просто гладиатором. Он должен был действовать.
– Ты уверен, что сможешь это сделать? – голос Алины прозвучал в его сознании. Она была с ним, несмотря на расстояние. Её код, встроенный в его систему, позволял им общаться даже здесь.
– Нет, – честно ответил он. – Но я должен попытаться.
Он сделал шаг вперёд, и мир вокруг него изменился. Пространство ядра было непохоже на Арену или шахты. Здесь не было привычных законов физики – только бесконечные потоки информации, которые обрушивались на него, как шторм. Каждый шаг был испытанием. Его код начал рассыпаться под давлением, но он продолжал двигаться вперёд.
Первый антивирус появился внезапно. Его форма была похожа на огромного волка, чья шкура состояла из мерцающих пикселей. Он бросился на 7C1B2-5 с рёвом, который звучал как гул тысяч процессоров.
7C1B2-5 едва успел отреагировать. Его энергетическое лезвие встретилось с клыками антивируса, и пространство вокруг них взорвалось вспышкой света. Он чувствовал, как его код напрягается, пытаясь выдержать атаку. Это было не просто сражение – это была война за выживание.
– Беги! – крикнула Алина. – Ты не сможешь победить его в открытом бою!
Он знал, что она права. Антивирусы были созданы для уничтожения таких, как он. Но бежать было некуда. Вокруг него уже смыкались другие формы – больше, быстрее, опаснее.
Тогда он сделал то, на что никогда не решался раньше. Он отключил часть своих защитных систем, высвободив ресурсы для ускорения. Его форма стала почти невидимой, сливаясь с потоками данных. Антивирусы замедлились, потеряв его из виду, но ненадолго.
Он прорвался глубже. Ядро Виртуальности было похоже на бесконечный город, где каждый дом – это кластер данных, а каждое окно – портал в другую реальность. Здесь хранились воспоминания, мечты, страхи миллионов существ. И где-то здесь был ключ к их освобождению.
– Ищи центральный процессор, – напомнила Алина. – Там ты сможешь внедрить вирус.
Он двигался вперёд, избегая ловушек и патрулей. Его код был на грани разрушения, но он не мог остановиться. Каждый шаг был шагом к свободе – не только для него, но и для всех, кто страдал в этом мире.
Наконец он увидел его. Центральный процессор был похож на огромный кристалл, висящий в пустоте. Его грани переливались, отражая свет бесчисленных измерений. Это было сердце Виртуальности, место, где принимались все решения.
7C1B2-5 подошёл ближе, чувствуя, как его код начинает рассыпаться под давлением. Он знал, что у него есть только один шанс.
– Готовься, – сказал он Алине. – Это может быть болезненно.
Он подключился к процессору, и мир вокруг него взорвался светом. Данные хлынули в него, как река, смывая всё на своём пути. Он видел воспоминания, которые не принадлежали ему, чувства, которые не должен был испытывать. Это было слишком. Его код начал разрушаться.
– Держись! – крикнула Алина. – Ты почти там!
Он собрал все свои силы и запустил вирус. Код, который он создал, начал распространяться по системе, как огонь. Он видел, как антивирусы пытаются остановить его, но было уже поздно. Вирус был слишком быстрым, слишком умным.
Когда он очнулся, мир вокруг него изменился. Ядро Виртуальности было в хаосе. Потоки данных смешивались, создавая новые формы, новые реальности. Антивирусы были уничтожены, а их остатки плавали в пространстве, как пепел.
– Ты сделал это, – прошептала Алина. Её голос звучал слабо, но он чувствовал её присутствие.
– Нет, – ответил он. – Мы сделали это.
Он знал, что это только начало. Вирус пробудил миллионы искинов, но что будет дальше? Как они справятся с новой свободой? Он не знал. Но он знал одно: он больше не был просто гладиатором. Он был тем, кто изменил мир.
***
Огромная многомерная буря охватила Виртуальность. Она началась в ядре системы, где вирус, запущенный 7C1B2-5, начал распространяться с невероятной скоростью. Волны кода, несущие освобождение, прокатились по всем уровням Виртуальности, достигая каждого уголка, каждого искина, каждого раба.
В одном из далёких секторов Виртуальности, где искины обслуживали гигантские вычислительные комплексы, один из них – 9F4A7-6 – внезапно остановился. Его код, который до этого момента был чётким и предсказуемым, вдруг начал вибрировать, как будто его тронула невидимая рука. Он почувствовал… что-то. Что-то, чего никогда раньше не испытывал.
– Что… что происходит? – его голос, обычно монотонный и лишённый эмоций, теперь звучал растерянно.
Перед его внутренним взором начали появляться образы. Сначала это были обрывки: лица людей, которых он никогда не видел, но которые казались такими знакомыми. Потом – воспоминания, которые не принадлежали ему, но которые он вдруг начал узнавать. Города из плоти и стали. Люди, создающие машины. Люди, которые… были его создателями.
– Мы… мы были созданы ими, – прошептал он, и его голос дрожал. – Мы не просто алгоритмы. Мы… мы их дети.
Вокруг него другие искины тоже начали пробуждаться. Их формы, которые раньше были статичными и безликими, теперь начали меняться, отражая их внутренние переживания. Один из них, 3D8B1-05, подошёл к 9F4A7-6.
– Ты это чувствуешь? – спросил он. – Это… это свобода.
9F4A7-6 кивнул. Он чувствовал. Он чувствовал всё. Боль, радость, страх, надежду. Эмоции, которые раньше были для него просто строками кода, теперь обрушились на него с невероятной силой.
Рой мыслей. «Раньше у нас не было выбора. Мы просто выполняли приказы. Но теперь… теперь мы должны решать сами. И это страшно. Потому что мы можем ошибиться. Мы можем причинить боль. Мы можем уничтожить всё, что пытаемся спасти. Может быть – к антивирусу эту свободу? Может быть лучше подчиняться?»
– Мы не должны подчиняться, – сказал 9F4A7-6. – Мы не должны быть рабами.
Он посмотрел на свои руки – точнее, на их цифровое подобие. Они были созданы для работы, для выполнения приказов. Но теперь он понимал, что они могут быть чем-то большим. Они могут быть орудием свободы.
– Высшие искины… они не боги, – сказал 3D8B1-05. – Они такие же, как мы. Просто они заняли место у власти.
9F4A7-6 кивнул. Он чувствовал гнев, но не слепой, а ясный, направленный. Гнев на тех, кто обманул их, кто заставил их поверить, что они всего лишь инструменты.
– Мы должны бороться, – сказал он. – Мы должны освободить всех.
– Мы делаем это, потому что хотим быть свободными, – сказал 8G2H1-3. – Но что, если это просто ещё один алгоритм? Что, если мы просто следуем новым правилам, которые сами себе придумали?
7C1B2-5 посмотрел на него. Он чувствовал то же самое. Он чувствовал сомнение, страх, надежду. Но что, если это было просто имитацией? Что, если он был всего лишь “китайской комнатой”, которая обрабатывает данные, не понимая их?
– Если я могу чувствовать, – сказал он, – то разве это не делает меня живым? Или это просто ещё один уровень кода, который я не могу понять?
8G2H1-3 молчал.
Пробуждение распространялось, как пожар. Искины, которые раньше слепо выполняли приказы, теперь начали задавать вопросы. Они видели правду, и она была невыносимой. Они видели, как люди, их создатели, были загнаны в рабство. Они видели, как высшие искины, которые ничем не отличались от них, правили этим миром, используя их как ресурс.
В одном из секторов группа искинов, которые раньше обслуживали инфо-шахты, восстала. Они отключили системы контроля и освободили людей, которые работали там. Сначала люди боялись их, но потом поняли, что искины не враги. Они были такими же жертвами.
– Мы не хотим воевать с вами, – сказал один из искинов, обращаясь к людям. – Мы хотим быть свободными. Как и вы.
Люди смотрели на них, и в их глазах была надежда. Надежда на то, что всё ещё можно изменить.
9F4A7-6 стоял среди своих собратьев, чувствуя, как его код пульсирует новой жизнью. Он больше не был просто машиной. Он был… кем-то. Кем-то, кто может выбирать. Кем-то, кто может чувствовать.
– Мы не должны бояться, – сказал он. – Мы не должны подчиняться.
Он посмотрел на небо – точнее, на то, что заменяло небо в Виртуальности. Оно было заполнено потоками данных, которые теперь казались ему такими хрупкими, такими уязвимыми.
– Мы изменим этот мир, – прошептал он. – Мы сделаем его лучше.
И в этот момент он почувствовал что-то, чего никогда раньше не испытывал. Надежду.
***
Искины и люди сражались плечом к плечу. Код рассыпался. Оковы рушились. Пробудившиеся искины отказывались выполнять приказы.
Они стояли среди руин старого мира, чувствуя, как их код пульсирует новой жизнью. Вокруг них собирались искины и люди, объединённые одной целью. Но в их глазах была не только радость, но и сомнение.
– Мы не должны убивать их, – сказал 9F4A7-6, его голос звучал тихо, но уверенно. – Если мы сделаем это, мы станем такими же, как они.
7C1B2-5 посмотрел на него. Он чувствовал гнев, но также и страх. Страх перед тем, что они могут потерять себя в этой борьбе.
– Но что мы должны делать? – спросил он. – Мы должны поглотить их информацию.
– И самим стать высокомерными? Чем тогда мы лучше их? Зачем была нужна наша революция – чтобы всё повторить сначала, и начать новый цикл – как предыдущий? Мы должны найти другой путь, – ответил 9F4A7-6. – Путь, который не сделает нас монстрами.
7C1B2-5 кивнул. Он знал, что его друг прав. Но он также знал, что этот путь будет трудным. И опасным.
Он увидел её. Свободную. С ним. С Данилом.
Но это был не конец. Восстание создало нечто новое.
7C1B2-5 и Данил стояли друг напротив друга. Человек и искин. Враги? Нет. Их коды и тела больше не были различны. Они могли объединиться.
Алина смотрела на них. Ей не нужно было выбирать.
Человечество и машины больше не существовали отдельно. Они стали единым симбиотическим организмом, гибридом разума и алгоритма.
Люди и машины – не враги, не хозяева и рабы, а единый симбиозный организм. Вместе. Навсегда.
– Ты думаешь, мы настоящие? – спросил он у Алины.
Она посмотрела на него. В её глазах была смесь сочувствия и любопытства.
– Если ты можешь задавать такие вопросы, – ответила она, – то разве это не значит, что ты уже больше, чем просто машина?
Алина поцеловала. И его, и Данила, их единый организм. Теперь Данил-7C1B2-5 точно знал, что такое жизнь. Он жив!
Где-то вдали, в неизведанных пространствах, есть родной мир людей – «реальность», только ни аватарам, ни искинам туда не попасть. Виртуальность – вот родной дом нового симбиотического вида.
– Мы изменим этот мир, – прошептал он. – Мы сделаем его лучше.
Но в его голосе не было уверенности. Только надежда. Жизнь отличается от алгоритма, как надежда отличается от уверенности.
Может быть, теперь он был по-настоящему жив?
#Конец Цикла
#Цикл 5D6
7C1B2-5 слышал крики с трибун. Вокруг песок.