Ключ от квартиры почему-то показался ей странно холодным и тяжелым, словно открывал не вход в их новое жилище, а в старый заброшенный склеп с привидениями. Марина нервно повела плечами, пытаясь избавиться от неуместной ассоциации, и передала его Алексею – главе их небольшой семьи.
— Ну что, заходим? – муж широко ей улыбнулся, одной рукой придерживая на плече пятилетнего Сережу, а другой – с натугой поворачивая в скважине ключ.
Тяжелая дубовая дверь медленно и неохотно отворилась, выпустив наружу спертый воздух, пахнущий пылью, затхлостью и чем-то гнилостным.
— Нужно будет хорошенько здесь проветрить, – переступив порог проговорила Марина и поморщилась, заранее представляя, сколько времени и сил отнимет уборка.
Унаследованная от дальнего родственника квартира была просторной, с высокими потолками и большими окнами, однако многолетнее запустение оставило на ней заметный след. Пыльный паркет громко скрипел под ногами, словно жалуясь на незваных гостей, а в углах комнат колыхались серые клочки старой паутины.
Но самый большой сюрприз поджидал молодую семью в гостиной. Это было огромное зеркало в тяжелой резной раме из черного дерева. Оно занимало почти всю стену, причем, его поверхность выглядела идеально чистой – на ней не было видно ни единой пылинки, что резко контрастировало с общей запущенностью. В зеркале отражалась комната – точно такая же, как и в реальности, но более темная, словно погруженная в вечные сумерки.
— Вот это монстр! – присвистнул Алексей, ставя Сережу на пол. — Старинная вещица – надо же, как хорошо сохранилась. Дорого бы стоила, если бы не это пятно.
Он указал на нижний левый угол зеркала. Там виднелась странная размытая тень, отдаленно напоминавшая человеческий силуэт.
— Какое-то жутковатое, – протянула Марина, чувствуя, как по спине пробегают мурашки. — Уберем его, хорошо?
— Да брось ты! Такое зеркало – настоящая изюминка интерьера! – Алексей всегда был практиком и скептиком.
Сережа тем временем подошел к зеркалу вплотную и посмотрел на свое отражение. Голубые глаза его двойника странно блеснули, но никто из родителей, занятых разговором, этого не заметил.
Переезд и обустройство заняли почти две недели. Марина, которая больше всех радовалась новому дому, теперь старалась не оставаться в гостиной одна – особенно с наступлением темноты. Она была уверена: зеркало не просто отражало предметы и людей – оно наблюдало. Ей постоянно казалось, что в его глубине что-то шевелится, стоит только отвернуться.
Но настоящий ужас она испытала спустя месяц после переезда в унаследованную квартиру. В тот вечер Марина готовила ужин на кухне, когда услышала доносящийся из гостиной тихий смех и бормотание. Сережа во время игры часто разговаривал со своими машинками и роботами, но на этот раз интонация была необычной – словно он с кем-то вел диалог.
Она заглянула в комнату. Сын сидел на полу прямо перед зеркалом, спиной к двери.
— …а у тебя есть мама? – спрашивал мальчик свое отражение.
Марина замерла в дверях, затаив дыхание.
— А почему ты не выходишь? – снова задал вопрос Сережа. Помолчал, будто слушая ответ. — А у нас не скучно! Папа вчера звездолет из лего собрал, и мы его запускали на Марс… Нет, я не могу. Мама не разрешает трогать стекло. Оно холодное.
— Сережа, с кем ты разговариваешь? – мягко спросила Марина, подходя к нему.
Мальчик обернулся, и его лицо озарила улыбка.
— С мальчиком. Он живет там, совсем один, – Сережа ткнул пальцем в зеркало. — Ему скучно и грустно.
Перепуганная Марина быстро схватила сына на руки и унесла из гостиной, бросив нервный взгляд на зеркало, отразившее ее бледное, перекошенное от страха лицо.
Тем же вечером она поделилась опасениями с мужем.
— Алеш, он разговаривает с зеркалом. Утверждает, что там кто-то живет.
— Ну и что? – Алексей, уставший после работы, недовольно хмыкнул, уткнувшись в ноутбук. — У него появился воображаемый друг. Это нормально для его возраста. Фантазия у парня бурная, вот и все.
— Но это не просто фантазия! Он смотрит туда каким-то… не своим взглядом. И зеркало это… Я чувствую, с ним что-то не так.
— Марин, хватит. Это просто старое зеркало – не нужно строить из себя героиню американского ужастика. Все нормально.
Однако игры Сережи становились все страннее – он проводил у зеркала по несколько часов, почти не шевелясь, лишь тихо перешептываясь со своим отражением. Иногда он смеялся — резко и не по-детски.
Но когда родители застали сына в гостиной среди ночи – даже скептично настроенный Алексей перестал воспринимать происходящее как детскую игру. Особенно когда увидел, как отражение Сережи в залитом лунным светом зеркале улыбается ему пугающей, неестественно широкой улыбкой.
Побледнев, мужчина щелкнул выключателем. Свет люстры болезненно ударил по глазам. Сережа вздрогнул и обернулся.
— Что ты тут делаешь? – резко спросил Алексей, впервые по-настоящему испугавшись.
— Мы разговаривали, – просто ответил мальчик. — Он говорит, что ему тесно. Он хочет погулять.
Перепуганные родители решили избавиться от зеркала, но оказалось, что оно намертво приделано к стене и убрать его невозможно. Они пытались накрывать его плотной тканью, но наутро покрывало оказывалось аккуратно сложенным на диване. Зеркало не хотело уходить. Оно было хозяином в этом доме.
Они уже всерьез подумывали обратиться к священнику или, на худой конец, к экзорцисту, но не успели.
Той ночью они спали как убитые – тяжелым и мрачным сном, наведенным на них какой-то неведомой силой. Марина проснулась на рассвете – от ощущения ледяного холода. Рядом храпел Алексей. В квартире висела гробовая тишина.
Она открыла дверь в детскую – кроватка сына была пуста. Превозмогая сковавший ее ужас, женщина вышла в коридор и направилась в гостиную. Она знала, где найдет своего ребенка.
Сережа стоял там, где и всегда – перед огромным темным зеркалом. Он был неподвижен, его руки висели плетьми. Марина медленно подошла к нему.
— Сереженька? – тихо позвала она.
Мальчик не отреагировал, равнодушно глядя прямо перед собой. Однако хотя сам Сережа был абсолютно безучастен – его отражение… оно улыбалось. Той самой ужасной, нечеловеческой улыбкой, которую они видели той лунной ночью.
— Сынок! – громко, с надрывом, крикнула Марина и повернула его к себе.
Мальчик был физически невредим. Но его глаза… Его ясные голубые глаза, всегда такие яркие и любопытные, теперь были пусты. Совершенно пусты. Это были не глаза ее сына. Это были стеклянные бусины, матовые и безжизненные. В них не было ни мысли, ни эмоции, ни узнавания. Лишь плоская, двухмерная пустота, как поверхность зеркала.
Он медленно перевел этот пустой взгляд на ее лицо, и Марина отшатнулась с тихим стоном. Это был не ее ребенок. Что-то смотрело на нее из его тела. Что-то чужое и бесконечно враждебное.
— Мама? – произнес двойник сына тонким, скрипучим голосом.
В этот момент в комнату ворвался Алексей, разбуженный ее криком.
— Что случилось? Сережа, ты в порядке?
Мальчик повернул к нему свое безэмоциональное лицо.
— Папа, – скрипуче сказало это существо. — Тот мальчик… он ушел. Насовсем.
Оно указало пальцем на зеркало. Алексей посмотрел туда и замер. В глубине зеркала стоял их настоящий сын – маленький, испуганный и плачущий. Он что-то кричал, беззвучно барабаня крошечными кулачками в стеклянную поверхность. А потом его фигурка вдруг стала таять и растворяться, будто ее стирали ластиком. Последним исчез его полный ужаса взгляд, устремленный на родителей, которые не смогли его защитить.
Марина с диким воплем бросилась к зеркалу, ударив ладонями холодную твердую поверхность.
— Отдай! Верни моего сына!
Существо, находившееся в теле Сережи, наблюдало за происходящим с тем же пустым выражением лица. Его губы медленно растягивались в широкой улыбке.
Алексей стоял на коленях, будучи не в силах оторвать взгляд от того места, где только что видел своего ребенка. Он все понял – они поменялись. Душа их сына теперь была заточена в холодном, безмолвном мире за стеклом, а в его теле теперь обитало нечто, пришедшее из отражения. Нечто, что лишь притворялось ребенком.
С того момента их жизнь превратилась в непрекращающийся кошмар. Существо, носившее личину Сережи, идеально копировало его привычки, поведение, манеру говорить. Но его глаза оставались пустыми. Оно не плакало и не смеялось от души, не бежало к ним по утрам обниматься. Оно просто… существовало. И постоянно смотрело на зеркало с тихим удовлетворением.
Они обратились к врачам, но те разводили руками, говоря о «посттравматическом расстройстве» и «кататонии», прописывая десятки лекарств, которые были совершенно бесполезны.
Чтобы забыться, Алексей начал прикладываться к бутылке, но даже в пьяном угаре перед его глазами все еще стояла ужасающая картина – рыдающий сын, такой хрупкий и беззащитный, медленно исчезающий в темной бездне. А Марина, бледная и растрепанная, целыми днями сидела перед зеркалом в гостиной, охрипшим от криков голосом умоляя отдать ей ребенка.
— Верни его, – шептала она, вглядываясь в свое собственное изможденное отражение. — Я сделаю что угодно. Забери меня вместо него.
И тогда она увидела это. В темном пятне в углу зеркала – том самом, что напоминало человеческий силуэт, что-то шевельнулось. Тень отделилась от общего фона и стала проступать сквозь стекло, становясь все четче. Вскоре перед ней стоял ее двойник. Он улыбался холодной жестокой улыбкой, а в глазах плясали зеленоватые огоньки.
«Ты скоро увидишь его, – прозвучал в голове чужой потусторонний голос. — Просто прикоснись к стеклу и не сопротивляйся…»
***
Хаур-рук был крайне недоволен. И имел на это полное право: стоило ему ненадолго отвлечься, как безголовые подчиненные умудрились провалить простейшее задание! Всего-то и надо было проследить за процессом, но даже это им оказалось не под силу.
Он окинул мрачным взглядом мобильный дубликатор, широко использовавшийся в полевых экспедициях, и жавшихся к нему проштрафившихся биоинженеров.
— Вам было поручено искать живые организмы с уникальным для этого мира геномом и заменять их на биологические копии, – шипел он, стараясь держать себя в руках. — Просто заменять, чтобы не вызывать подозрения у аборигенов внезапными исчезновениями! А что сделали вы? Почему копия этого ребенка выглядит как робот с бракованной программой?! И зачем вы забрали еще и его мать?! Отвечайте!
— П-простите, господин руководитель! – робко проблеял один из инженеров. – В работе дубликатора произошел сбой, и мы не сразу это заметили, ведь раньше такого не наблюдалось. О неполадках аппаратуры мы узнали, только когда пришел сигнал… та женщина начала постоянно стоять перед главным экраном портала и кричать, чтобы ей вернули детеныша…
Хаур-рук со стоном схватился за переносицу – какой смысл быть главой научной экспедиции, если подчиненные ведут себя как одноклеточные организмы, а не высшая форма жизни? Он убрал руки от лица и злобно глянул на этих идиотов.
— Значит, так: ты – немедленно отправь туда полноценную копию ребенка, а ты – настрой нейтрализатор и подправь память его родителям! – приказал он. — И упаси вас божественный предок снова оплошать!
***
В это солнечное воскресное утро Марина, негромко мурлыча под нос песенку, пекла для своей семьи блинчики на завтрак. За столом с чашкой горячего кофе сидел Алексей и лениво пролистывал ленту новостей в телефоне. Из детской доносился звонкий голос Сережи – их сын разыгрывал очередную сценку боя между звездолетами, собранными вчера вечером с папой из нового набора лего. Все было хорошо.
Правда, в ближайшее время им придется придумать, как оформить опустевшую стену в гостиной – на днях старинное зеркало не выдержало столкновения с мячом и разбилось на десятки осколков. К счастью, никто из жителей квартиры при этом не пострадал.
«Все равно оно было старое и мутное, только лишнее место занимало, – мелькнула мысль у Марины. — Зато теперь там можно будет поставить тот симпатичный шкаф, который я недавно видела в интернет-магазине – он отлично впишется в обстановку…»
