Александр Викторович отложил бритву, провёл рукой по щекам и критически осмотрел в зеркале темные мешки под глазами, набухшие веки, сероватый цвет лица, залысины по бокам лба. Покачал головой вправо-влево и хмыкнул: «Ладно. Сегодня.»
Прошло уже полгода с тех пор, как он развёлся и жил один. Дети выросли, у них своя жизнь и развод они приняли спокойно, как обыденность.
Пару месяцев назад, просматривая новостную ленту в интернете, он наткнулся на рекламу сайта знакомств, громко обещающего, что “Сферос — место, где вас наконец поймут.”
Он даже банально пошутил по этому поводу: «Ну да, поймут, а потом догонят — и ещё раз так поймут, что костей не соберёшь».
Но жить одному было только по началу весело. Ощущение, что ты никому уже ничего не должен, что тебе не нужно больше отчитываться на перед кем и даже уже не за что – какое-то время пьянило. Александр даже почувствовал себя обновлённым, помолодевшим. Стал вечерами гулять, иногда бегал в парке, засиживался у экрана допоздна, или сидел на террасе, потягивая виски. И никто не подходил и шепотом не интересовался у него: «Дорогой, ты не увлёкся?»
Всё закончилось однажды вечером. Гуляя вечером в парке, он заметил пожилую пару, присевшую на скамью. Они говорили друг с другом, смеялись, все время касаясь то руки, то колена, то поправляя воротник пальто, смотрели друг другу в глаза и снова смеялись и говорили, говорили, говорили, кивая в знак согласия или так смешно шевеля пальцами, словно отгоняя, какие–то слова прочь. Александр Викторович дважды прошел по этой аллее, а эти двое его, кажется, и вовсе не заметили. А он почему-то не смог рассмотреть их лица. Ему очень этого хотелось, но когда он приближался достаточно близко, то почему-то начинал смотреть под ноги или и вовсе в сторону. С этого вечера и началось. Ему оказалось всё невмоготу. Квартира — оказалось не дом, а склад звуков и теней: капающий кран, ворчание холодильника, запах холодного кофе. Ночами он плохо спал — ворочался, пил воду, чувствовал себя опустошённым. Вернулось чувство непонятости и бесполезности существования, измучившее его за последние годы брака.
Ему не раз попадалась реклама «Сфероса», но сейчас, глядя в свои какие-то уставшие и полинявшие глаза, он понял, что сейчас пойдёт и решит эту проблему, если уж она у него есть. Его всё же мучали сомнения, но… ещё его дед говорил: «Мужик решил – мужик сделал», – и он всё же оформил базовый аккаунт, больше из любопытства.
Через пару дней появилась посылка с нейрошлемом, а на телефон пришло письмо с инструкцией и очередным слоганом: “Найдите ту, кто чувствует, как вы.”
А под ней мигала надпись:
[СФЕРОС — ВХОД]
Александр Викторович усмехнулся, закрепил нейрошлем, глубоко вдохнул и приказал себе:
— Ну, старина… вперёд.
Экран мягко вспыхнул — и комната исчезла.
***
Первым ощущением было нахлынувшее чувство энергии, словно в кровь влили солидную порцию адреналина и тестостерона. Сонливость, как рукой сняло, все его мышцы звенели, жаждая нагрузки. Он встал из кресла, сладко потянулся, и бросился отжиматься от пола. Насчитал шестьдесят раз. Мог бы сделать ещё, но захотелось пробежаться. Пока одевал кроссовки заметил, что в квартире как-то особенно светло и чисто. Мебель стояла по-другому, и квартира казалась больше. А на стене висела картина, однажды понравившаяся на выставке, но он так и не решился её тогда купить.
Александр Викторович вышел на улицу и побежал в близлежащий парк. Светило ласковое солнце, и в голове пронеслось: «Всё-таки жизнь прекрасна!»
Сделав кружок по парку Александр Викторович остановился и стал делать упражнения на гибкость.
─ А вы быстро бегаете!
Он обернулся. Рядом стояла девушка и, щурясь от солнца, глядела на него с явным интересом. Она была слишком молода и красива, чтобы мужчина воспринял её всерьез. Но вместо того, чтобы ответить соответствующим образом, но вдруг произнес:
─ Хочу предупредить – я очень восприимчив к лести.
Она хохотнула.
─ Я незнакомцам не льщу.
─ Мы не знакомы, это верно. Но могли бы познакомиться, если б сняли один и тот-же номер в отеле.
Александр Викторович рассерженно мотнул головой. «Куда это меня несёт? Постой… это же фраза из какого-то старого французского фильма. Видно, программа выдернула её из памяти и вставила в подходящую ситуацию. ИИ развлекается… Какое уж там “Вас поймут” — фальшивка. Это уже не моё отражение, а неизвестно что!»
Он вспомнил написанную мелким шрифтом вставку : “Используя демонстрационный режим, вы соглашаетесь на обработку эмоциональных данных…”
«Ещё и не соглашался, а уже согласен. Вот оно, “понимание” по версии Сфероса — пока ты крутишь амуры с симуляцией они копают у тебя под черепом.»
Он ещё раз иронически окинул красотку, криво усмехнулся и, глядя ей в лицо, дал команду:
─ Сферос — перезапуск.
***
Все повторилось. Опьянение энергией, очарование расположением мебели, упражнения, бег.
Только на этот раз он даже не добежал до места встречи с фальшивой красоткой. А пока бежал увидел впереди ещё одну женщину, которая вдруг споткнулась, и с приглушенным стоном упала. Система опять пыталась подсказать ему какую-то фразу, но не поддался, нагнулся к женщине и сказал:
─ Ушиблись? Давайте руку.
Александр Викторович бегло окинул её взглядом. Она была приблизительно его возраста, хотя моложавая и в прекрасной форме.
Она посмотрела на него снизу-вверх, морщась от боли, но всё же улыбнулась:
— Кажется, ногу подвернула.
Он подхватил её под локоть и помог подняться.
— Вызвать скорую помощь?
— Нет-нет, — отмахнулась она. — Я живу недалеко. Тут идти всего ничего. Дойду.
— Тогда я провожу вас. — Он удивился. В реальной жизни он бы, скорее всего, неловко попрощался и убежал от возможного разговора. Но в этой виртуальной реальности они шли вдоль аллеи, и разговор сам собой завязался.
Она представилась:
— Лена.
— Александр Викторович. – Тут же представился мужчина, смутился официальности преставления и исправился. – Саша.
Пауза, несколько шагов тишины, и она спросила:
— Вы тут часто бегаете?
— Первый раз. — Он посмотрел вокруг. — Вообще-то я не спортсмен. Просто… сегодня захотелось.
— Я так и подумала.
— Почему?
— Просто… вы смотрите по сторонам, как человек, который видит мир впервые.
Он усмехнулся:
— Сегодня мне действительно всё вокруг кажется другим.
Она улыбнулась чуть грустно:
— Хорошее чувство. Его редко кто сохраняет.
Но когда они дошли до её квартиры, она несколько смущенно сказала: «Спасибо», – и не впустила его.
.
.
.
Дальше всё как-то пошло, само собой. На следующий день он снова побежал в парк — и снова встретил её. Потом — ещё раз. «Случайность?» – промелькнуло в голове – «не думаю». Но чувство было радостное.
Они гуляли, говорили обо всём и ни о чём. О книгах, старых фильмах, о том, как люди не умеют быть счастливыми, когда им хорошо. Постепенно она перестала прихрамывать.
Иногда он ловил себя на странном ощущении: разговор будто складывался слишком гладко. Она не просто понимала его — она как будто знала, что именно он сейчас подумает.
Например, он только что думал, что нельзя с уверенностью сказать, существует ли мир за пределами чувств? Глаза воспринимают свет, уши — колебания воздуха, кожа — давление и тепло. А мозг, этот упрямый серый комочек, собирает сигналы и объявляет: вот твоя реальность. Но прав ли он, и что там на самом деле, за пределами чувств? С другой стороны, какая разница? Главное чувствовать себя счастливым.
Лена улыбнулась.
— Чувствовать себя счастливым, не это ли предел мечтаний человека?
Александр Викторович удивленно поднял брови.
— Вы прямо читаете мысли.
— Я просто делюсь своими. Мы видим мир только через ощущения. Разве есть разница — здесь мы или где-то ещё? Если ты чувствуешь себя счастливым, значит, именно это и есть реальность.
Александр Викторович чувствовал странное спокойствие — не то чтобы влюблённость, скорее ощущение, будто он наконец оказался в правильном месте с правильным человеком.
.
.
.
Выходя из «Сфероса», он ловил себя на том, что ждёт следующего дня — не как развлечения, а как возвращения в место, где ему впервые за много лет было хорошо.
Он не спрашивал себя, реальна ли Лена. Всё выглядело удивительно естественно.
В один из вечеров они сидели на пляже — море мерцало густыми, почти фосфоресцирующими волнами. На пляже никого кроме них не было. И они сделали то, что им обоим уже давно хотелось.
— Я страшно голоден — сказал Александр Викторович натягивая брюки. – Пойдем поедим?
— А что?
— Как насчет гамбургеров и картошки фри?
— Ты с ума сошел. Мне этого нельзя. Кроме того, от такой еды мы же распухнем, как тесто на дрожжах.
— Не бойся, милая. Не забывай мы в виртуале. Здесь можно всё.
Они теперь часто завтракали вместе — в той самой виртуальной квартире, что напоминала его собственную, но чище, просторнее, и пахнущей свежим, только что сваренным кофе. Однако, к ней домой они не заходили. «Неужели у неё кто-то есть?» проносилось у него в голове. Однако, если кто-то и был, это не имело значения, так как теперь они проводили всё время вместе.
Когда Александр Викторович просыпался Лена уже сидела на подоконнике, поджав ноги и смотрела не него. Она умела смеяться — тихо, без лишней демонстрации. Умела слушать, когда он рассказывал.
И всё же, иногда… что-то сбивало.
Однажды она спросила:
— А ты не хочешь снова поехать в горы? Ты ведь раньше ходил в походы, да?
Он удивился:
— Откуда ты знаешь? Я ведь не говорил.
— Наверное, просто угадала, — пожала плечами она и быстро перевела разговор.
Другой раз, когда он рассказывал о разводе, она произнесла почти те же слова, что и бывшая жена:
— «Может быть ты просто не умеешь быть счастливым рядом с другими».
Он вздрогнул.
— Странно… Ты сказала это так же, как… — он замолчал.
Она посмотрела прямо ему в глаза:
— Как кто?
Он хотел ответить, но вдруг понял, что не хочет разрушать это утреннее спокойствие.
— Да так. Неважно.
Но неприятное подозрение осталось. Неужели Лена – тоже фальшивка? И он купился на иллюзорные отражения подсознания, считанного ИИ?
Уверенность пришла на следующий день, когда на его фразу:
— Знаешь, мне кажется, я снова живу. Как будто реальность была долго выключена, а теперь — включилась.
Она улыбнулась:
— Может, ты просто наконец оказался в мире, где тебя понимают?
И он вдруг подумал — слово в слово эта слоган в рекламном буклете Сфероса: «Место, где вас наконец поймут».
Он посмотрел на Лену. Она всё так же улыбалась — спокойно, по-человечески. Но в её взгляде было нечто слишком ровное, как будто идеально отредактированное.
Александр Викторович отвёл глаза и шепнул едва слышно:
— Сферос — выход.
.
.
.
Комната встретила его бледным светом, запахом пыли и тишиной. На столе — кружка с остатками кофе. Александр Викторович пытался прийти в себя. Шея и голова болели. В теле чувствовалась вялость. Во рту неприятный вкус.
Пока чистил зубы он думал: «Фальшь, везде и всегда фальшь! И Лена эта такая же подделка».
В дверь позвонили. Александр Викторович сплюнул пасту в раковину и быстро прополоскал рот. Включил голосом свет и распахнул дверь. Он её узнал сразу. На пороге стояла Лена. Те же глаза, но всё остальное… лицо уставшее, плечи опущены, гораздо полнее, и старше выглядевшей, чем в вирте. Впрочем, Александр Викторовича с облегчением вздохнул.
— Здравствуй, Лена. Вот, мы и встретились. — сказал он неловко. — Теперь уже настоящие. Проходи.
— Да, — ответила она и оглянулась вокруг. — Почему кажется, что стало… меньше воздуха и… ты тоже несколько старше, чем… но это даже хорошо.
Он понял, что она хотела сказать. Всё было как-то блекло. Будто их мира выжали звук ветра и запах солнца. А в остатке – серая, будничная реальность.
Лена первой произнесла то, что он сам боялся сказать:
— Знаешь… там, в Сферосе, всё как будто настоящее. Даже чувства. А здесь… будто только оболочка осталась.
Александр Викторович подхватил:
— Думаешь, что хочешь правды. Но если честно, то хочется просто счастья. И не важно где.
Она кивнула и присела в кресло. Вздохнула, ещё раз обведя стены комнаты взглядом и повторила с горечью.
— Оболочка осталась. И вот ещё что… Не знаю, как долго это сможет продолжаться.
— В чем дело? — в его голосе послышалась раздражение и тревога. И тут у него вырвалось, то что неприятно волновало его все это время — У тебя есть здесь кто-то другой?
Она отрицательно помотала головой и, чуть поморщившись, опустила глаза.
— Откровенно говоря, у меня больше нет средств оплачивать аккаунт.
— Если дело только в этом, то это не проблема. Я его оплачу. Но, что-то мне подсказывает дело не только в этом. Ты разочарована? Ожидания не совпали с реальностью?
Она снова отрицательно покачала головой.
— Всё равно, не получится. Всё равно всё скоро закончится.
— Лена, пожалуйста, давай без загадок, мы уже вышли из возраста детских игр в «Что ты имеешь в виду?».
— Дурак ты, Саша. У меня рак. Двенадцатиперстной кишки. Врачи говорят — осталось полгода, может меньше. Поэтому там, в Сферосе, я часто говорю, не сама, а то, что программа подсказывает. Чтобы не проговориться. Но сейчас… — она повозила пальцем по стеклу журнального столика, стирая пыль. — В общем, хорошенького понемножку. Я просто не хочу, чтобы ты наблюдал за этим… процессом.
Ты не обязан, да и я просто не позволю тебе это делать.
Лена неловко опёрлась ладонью в столешницу и стала приподниматься.
Не вставай. Выход есть. Вот, смотри. — Он упрямо мотнул головой. Зажмурил глаза, что-то обдумывая. — Минуточку. Сейчас.
Александр Викторович взял свой телефон и начал что-то в нём искать. Нашел и стал пробегать глазами и беззвучно шевеля губами.
— А, вот здесь! Смотри.
«В обмен на бессрочный доступ к сервису “Сферос”, пользователь может добровольно передать компании право хранить и использовать его эмоциональные паттерны.
Переданные данные могут быть применены для создания производных цифровых личностей, эмоциональных моделей и иных продуктов.
Соглашение является безотзывным.
Подтверждая, вы активируете бессрочную сессию.»
Проскользив взглядом до конца документа, Лена увидела две кнопки:
[ОТМЕНИТЬ] [ПОДТВЕРЖДАЮ]
Она долго смотрела на экран.
— То есть… они будут использовать наши эмоции? Всё, что между нами произошло, произойдёт потом и что возможно могло бы произойти, ведь мы же и там продолжали думать и мечтать? — тихо спросила она и посмотрела на мужчину.
— Пусть. Лишь бы мы могли остаться вместе. — Кивнул он.
— Мы словно продаём душу дьяволу, — усмехнулась Лена.
— Давай не будем отождествлять технические достижения с дьяволом.
Она улыбнулась и кивнула. Глядя друг другу в глаза оба нажали на своих телефонах кнопку «Подтверждаю». А затем сказали:
— Сферос — вход.
Экран мягко вспыхнул белым светом, и на миг показалось, что воздух дрогнул — словно кто-то тихо вдохнул их обоих в себя.
