Вне конкурса! О чём молчат игрушки

Сегодня мне снова приснился сон.
Наш старый дом. Мы, родители и дети, живём вчетвером в однокомнатной квартире, а в двух соседних квартирах – мамин брат с женой и бабушка. Я изо всех сил подпираю плечом дверь и не впускаю волка, который рвётся к нам. Но оборону комнаты держу одна. Все просто смотрят на меня и чего-то ждут. Странно даже, но в снах так бывает. А волчище страшный, злой, с огромными зубами. Как будто сошёл с иллюстрации детской книжки про Красную Шапочку. Силы заканчиваются, я плачу, но не сдаюсь…
Открываю глаза.

– Снится детство, значит, наступает старость, – произношу вслух неутешительный вывод.

– Что ты бормочешь Люси? Только шесть утра, отдыхай, заряжайся, – бурчит Серж, взглянув на свой будильник.

Но я уже полна энергии, и мне хочется вспоминать много всего странно застрявшего в моей неограниченной памяти.

Рядом с нами жила семья. Дядя Артур и тётя Кристина. Детей у них не было, но зато игрушек… Больше, чем в магазине. Всё, что душе угодно, от заводного цыпленка до старинного замка с привидениями. Тётя Кристина разрешала играть в них, но с условием: игрушки останутся как новые.
Помню огромного белого медведя. Он хранился в целлофановой упаковке, перевязанный голубым бантом. Его так никогда и не извлекли из шуршащей оболочки.

– Всегда будет словно только что с прилавка, а не как ваши замазуры без лапы, – радовалась тётя.

Я любила наклонять мишку в стороны, чтобы он протяжно кряхтел:
– Мэ-ээ-эээ!

Помню ещё куклу – Красную Шапочку. Мою любимую. Её наряд составляли суконное зелёное платьице с белым передником, белые кружевные чулочки, чёрные туфельки и красный чепчик.

– Смотри не урони, а то разобьётся. У неё хрупкая фарфоровая голова, – постоянно наставляла тётя, доставая куклу из шкафа.

– Я осторожно буду играть, раз она нежнее чашки, – пообещала я.

Но однажды неаккуратно посадила куклу на стол, когда играла в чаепитие и она упала. От милого личика откололся крохотный, фарфоровый носик, оголив опилки.
Это была наша последняя встреча. Я спрятала бедную Красную шапочку в шкаф и никому ничего не сказала. Но тётя Кристина скоро всё узнала и перестала пускать к себе в дом.

Помню, как мама читала мне перед сном:
«Уронили мишку на пол,
Оторвали мишке лапу…»
В это время я сжималась, чувствуя боль в теле.
«Зайку бросила хозяйка –
Под дождём остался зайка…»
На глазах появлялись слёзы, но я молчала.
«Тише, Танечка, не плач:
Не утонет в речке мяч».
Я старалась заснуть, чтобы ничего больше ни с какими игрушками не произошло.
А в семь лет родители подарили на день рождения большую куклу. Ростом чуточку выше меня. Я назвала её Анжела – раньше довольно популярное имя. Она красовалась в лиловом платье и коричневых туфельках. Только вот жаль, что не ходила и не разговаривала. Но иногда казалось, что Анжела слышит меня и даже отвечает.
Возьму её на ручки, покачаю, а она говорит:
– Ма-ма…
И затем закрывает глаза.

Время шло, началась школа, уроки, но подруги только в школе, а дома всегда одна.
Хорошо помню, как завидовала девчонкам, которые жили в пятиэтажках. Они могли выйти во двор, на детскую площадку, рисовать классики на асфальте или прыгать на скакалке, играть в прятки.
Мой двор был только мой – без асфальта, классики на земле совсем не то. Зато был сад, хотя он состоял всего из двух яблонь и столетнего ореха, как говорила про него бабушка. И небольшой огородик, на котором росла клубника, окружённая кустами крыжовника, чёрной смородины и малины.
Клумба, скамейка, лестница в дом и чулан под ней, вот и весь двор, где я привыкла играть одна.
Однажды мама, прибираясь в доме, сложила мои старые игрушки в ящик и выкинула в мусор. Я увидела это в окно. Пошёл дождь. Я долго ждала, и, как только погода наладилась, побежала и забрала их обратно.
Они почти не намокли, мои старые куклы, среди которых была и Анжела со сбитыми в комок волосами, и маленькая тряпичная Зулейка в красивом вышитом восточном костюме.
Спасённые игрушки я спрятала в чулане под лестницей. Часто там с ними играла, хотя уже ходила в среднюю школу. В чулане было крошечное оконце. Я любила представлять себя девочкой из рассказа «Дети подземелья».
Свежи воспоминания, как из цветных лоскутков целый месяц шила Анжеле новое платьишко, её старое совсем порвалось.
«Научилась вышивать я кур, цыплят и петушков, а ещё для куклы платье сшила я из лоскутков…»
Помню и «разговоры» с молчаливыми куклами во время игр.
«Ты могла бы приходить к нам почаще. И я бы хотела ещё такое же платье, как у новой куклы Есении».
– Анжела, то платье будет тебе мало, ты же в два раза больше. И почему ты всё время бурчишь? Радуйся, что я смогла забрать вас с мусорки.

«Что там на улице? Нам не видно, а ты сидишь у окна, рассказывай».

– Снова льёт дождь. А здесь сухо и тепло.

«Мы видели, как ты собирала орехи. Наверное, вкусные? Нам вот не понять, ведь ты кормишь нас понарошку».

– Очень вкусные! Я вам их как раз принесла. Оставлю тут, а вы без меня их съедите. Я же знаю, что при людях игрушки не могут есть. А одни можете. А ещё, пока вы скучали без меня, я тоже не забывала про вас. Вот для тебя, Анжела, у меня вязаная кофточка. А тебе, малышка, я принесла коробочку с мягкой постелькой. Вы не думайте, я скоро заберу вас домой, только спрошу разрешения у мамы. Она добрая. Думаю, что разрешит.

Дверь внезапно открылась, и мама заглянула в чулан.
– Что ты тут делаешь? Что там у тебя?
Я прячу за спиной Анжелу и Зулейку.

– Здесь мои старые куклы. Мне стало их жалко, и я забрала их с мусорки домой. Можно они вернутся ко мне в комнату? Тут мыши бегают, и пауки плетут свои сети. Им страшно. Они постоянно говорят мне об этом.

– Ну что ты, глупышка, забирай их из чулана к себе.

Она обняла меня.

– Хорошие у тебя игрушки. Но сначала отнеси их в ванную. Уже поздно, пора ужинать и готовиться ко сну.

Мама помыла кукол, пока я спала, и на следующий день они сидели на кухне в коробке и сохли.
Матильда, наша кошка, ходила рядом и поглядывала на них.

– Вот видите, девочки, бояться больше нечего. Матильда не подпустит мышей, а пауков здесь вовсе нет.

«И мы больше не будем играть с тобой в чулане?»

– Думаю, мы придумаем новую игру! Фантазии у меня хватит…

По комнате начинает разливаться мелодия, постепенно увеличивая громкость. Это Серж запрограммирован на звонок будильника. С кровати, стоящей у окна в другом конце помещения, вскакивает пятилетний Джексон, сын хозяина дома, и направляется к нам.

– Доброе утро, Люси! Привет, Серж! – приветствует он, а затем отключает нас от ночной подзарядки.

Я встаю и иду навстречу мальчику.

– Доброе утро, Джексон! Как себя чувствуешь? Что снилось?

Серж выключает утреннюю мелодию и тоже подходит к ребёнку.
Мальчик обнимает нас:
– Всё хорошо. Снились вы, мама и папа.

Я прижимаюсь к его румяной щеке, и за несколько секунд успеваю снять основные жизненные показатели.
«Всё в норме ».
Направляю данные родителям.
Перед походом в ванную мы вместе делаем зарядку под бодрую мелодию, доносящуюся из Сержа. Джексон весело прыгает, пытаясь коснуться лбом потолочных «светлячков». Нам тоже нравится гимнастика, но от неё быстрее садятся батареи.
Я и Серж – домашние роботы, куклы-няньки. Двадцать второй век на дворе, что вы хотите? Как говорят в обществе, каждая «железяка» приносит пользу. Вот и мы стараемся быть полезными. Благодаря нам дети учатся говорить, самостоятельно выполнять простые действия (умываться, чистить зубы, ходить в туалет, одеваться), а также узнают много нового об окружающем мире. Память Сержа полна энциклопедических знаний по научным отраслям, а моя – детскими сказками и стихами народов мира.
Ростом мы с Сержом по четыре фута – пока выше Джексона, но это ненадолго. Мальчик гармонично развивается, увлекается бодифлайтом и плаванием в невесомости. Месяц назад как раз стал победителем смешанных соревнований нашего дистрикта, который, между прочим, является вторым в городе по численности жителей.
Но главное, как мне кажется, – что от сверстников Джексон отличается добрым сердцем. Он никогда нас с Сержем не обижал, не ронял и не бросал. Как-то в гости приходил одноклассник Джексона, так у его няни был отколот нос и порван рукав костюма.
Я же одета во всё новенькое и чистенькое: синие сандалии, бежевое платье и красная шляпка. Серж выглядит как джентльмен из прошлого века: тёмно-синий костюм-тройка, белая рубашка, серый галстук и чёрные ботинки.
Но мы устаревшие машины. Подобные модели не выпускают уже пару лет. У современных нянек много всяческих наворотов, например, импульсионный бесконтактный способ пробуждения детей или дистанционная невизуальная система нахождения мелких насекомых.
Мы с Сержем не понимаем этих ноу-хау, ведь хорошо справляемся со своей работой и с нашими «ограниченными» умениями.
Но почему мне снятся сны? И сны ли это? Может это память предыдущих поколений? А может все сказки, загруженные в меня, перемешались и выдают какой-то сбой?
Я не знаю пока, но никому не говорю о своих «ночных путешествиях». Если выяснят, что есть малейший дефект, то меня полностью разрядят и больше никогда не включат. Я часто читаю про такое в онлайн-новостях. И для меня больше не будет ни Джексона, ни Сержа, ни снов. А мне так хочется увидеть, как подрастёт наш мальчик, да и к снам уже начинаю привыкать.