Рассказ №8 Последняя ночь, когда я чего-то боялась

Папа подарил мне этого Монстрика в тот день, когда ушёл от нас с мамой. Эту игрушка мне сразу не понравилась. Монстрик был страшным. Козлиные ножки, мордочка с клыками и рожками, длинные когти на руках, но это последняя игрушка, подаренная папой и выбрасывать я её не стала.

Мама тогда кричала на папу, обвиняла и проклинала. Папа стоял в дверях с чемоданом в руке и укоризненно смотрел на нее. Он всегда так смотрел, когда хотел показать, как он разочарован в тебе, как ты его подвела, как тяжело ему дается тебя терпеть. Он часто говорил это слово: «Разочарован». Когда папа уходил, он неловко обнял меня и подарил мне Монстрика. И почему-то посмотрел на меня, как на маму. Как будто я виновата. Как будто я снова разбила вазу или стакан. Мама тогда крикнула, что папа уйдет сейчас, больше нас не увидит. А папа сказал, что мы не будем счастливы без него. Но мы давно уже не были счастливы. Мама часто плакала. А папа перестал меня любить.

Я была ещё маленькой, но уже понимала, что такое развод. Я не боялась, хотя знала, что в семье зарабатывал только папа, что мама давно не работала и была домохозяйкой, и что мы не проживем без папы. Он часто это говорил. Я просто верила, что мы с мамой справимся.

В ту ночь я слышала мамины всхлипы из спальни, но не боялась. Тогда я ещё не знала, что можно бояться… бояться всю ночь, каждую ночь. В первый раз я испугалась, когда заметила, что мама перестала ужинать. Она смеялась и шутила, что на диете, и я верила пока не увидела, как она доедает за мной, убираясь на кухне. Тогда я стала оставлять половину ужина на тарелке. Но с каждым днем, порции становилась все меньше и меньше. Сначала пропало мясо. Раньше я всегда «привередничала», как говорил папа, и не ела мясо. Оказалось, что пюре без котлетки не такое вкусное. И не такое сытное. А кушать одни макароны оказалось не так весело.

По ночам в животе стало урчать и я все чаще просыпалась от колик. Пила воду из стакана, который мама всегда оставляла на табуретке около кровати. Однажды, я так и не смогла заснуть, промучилась до утра, рот полон слюни, в животе всё ходило ходуном, он то вздувался, то наоборот прилипал к спине. В голову лезли только мысли о еде. Вода перестала помогать, казалось, после глотка есть хотелось еще сильнее. Я обняла своего Монстрика и попросила, чтобы больше никогда не пришлось чувствовать голода. Монстрик стойко молчал. Во взгляде его читалось: «Терпи, будь сильной». Так всегда говорил папа.
На следующий вечер я съела весь ужин и быстра ушла к себе, боясь посмотреть маме в глаза.

В ту ночь ко мне в первый раз пришёл монстр. Я лежала сытая, угнетаемая совестью, но сытая. Уже засыпая, я вдруг поняла, что в комнате кто-то есть. Я не могла двигаться, страх сковал всё тело. Я не могла пошевелить даже головой, только глазами. Но монстр стоял возле изголовья кровати, и я могла видеть его только краем глаз, на самой периферии зрения. Чёрный силуэт. Даже не силуэт, а скорее темное облако или пятно. Кроме этого, я не могла ничего разглядеть, но я точно знала, что это не тень, не рубашка, неудачно висящая на дверце шкафа, не сон. Я точно знала это потому, что он стоял и смотрел на меня, смотрел укоризненно. Он не двигался, не прикасался ко мне, не издавал звуков, кроме страшного дыхания, и только укоризненно молчал. Совсем как отец. Я поняла, что это мой Монстрик. Вот зачем папе мне его оставил, чтобы укоризненно смотреть на меня даже оставив нас навсегда. «Прости, папочка», прошептала я про себя: «Завтра я совсем-совсем всё оставлю маме». Но монстр, казалось, не слышал. Он стоял и шумно дышал. Я пыталась шевелиться, крикнуть, позвать маму, но оцепенение отпустило меня только через очень-очень долгое время. Почувствовав, что могу двигаться, я рывком вскочила и обернулась. монстра не было. А Монстрик стоял на полке, на обычном месте, среди обычных игрушек. Взгляд его не был ни укоризненным, ни пугающим.

Я быстро убрала его в шкаф и пошла к маме. Но спальня была заперта. На мои стуки она, не открывая дверь, велела мне уйти в свою комнату. Я расплакалась и накричала.
Утром я попросила прощения, а мама попросила прощения у меня. Оказалась, что у неё был гость. Старый друг. И сегодня за ужином она нас познакомит.

***

Дядя Паша или Павел Владимирович, оказался невысоким, мягким и потным. Он мне сразу не понравился. А еще он принес много-много пакетов с едой и подарил мне куклу. Кукла была красивая, яркая и умела говорить. «Привет», — отвечала она на мои приветствия, — «У меня все хорошо», отвечала она на мои «как дела?» и все время пыталась рассказать мне сказки.
Мама надела красивое платье, с цветочками, то, которое мне очень нравилось. И хотела, чтобы я тоже надела платье. Я надела, я люблю маму. Дядя Паша всё шутил и накладывал мне еду. А мама все время смеялась и порхала по кухне. В конце ужина она сказала, что дядя Паша сегодня останется у нас, и что он будет часто к нам приходить. Я ничего не ответила, ела вкусные крылышки и пила сок. Сегодня у меня будет болеть живот и мама снова не откроет дверь.

Ночью, я снова проснулась от шумного дыхания. Монстр сопел мне почти в ухо. Сегодня он сидел у изголовья кровати, но так чтобы я его почти не видела. «Привет», — сказала моя новая кукла, — «Хочешь я расскажу тебе сказку?». Монстр не ответил, и кукла начала свои сказки. Я все также не могла ни пошевелиться, ни закричать. Хотя очень хотелось. А еще у меня страшно чесался нос. Моя правая рука лежала около головы, я почти касалась кончиками пальцев носа, но не могла ими пошевелить. Где-то после третьей сказки оцепенение спало. Я поняла это потому, что смогла наконец почесать нос. И тут я испугалась гораздо сильнее чем минуту назад. А что, если я поверну голову, а он не исчезнет как вчера? «Трусиха», — сказал монстр или это я? Я медленно повернула голову, монстра не была. Моя новая кукла рассказывала сказки в пустоту.

Утром, перед школой, я все рассказала маме. Она, обнимала меня, гладила по голове и успокаивала. «Не бойся», — говорила она, — «Это просто сон. Когда-то в детстве у меня тоже такое было. И я нашла свой способ прогонять такого монстра. Я сильно-сильно на него ругалась и монстр убегал!». И мама засмеялась, у нее был звонкий, красивый смех, совсем как тогда, когда папа еще жил с нами.
Я не умела ругаться, поэтому после уроков я подошла к Петьке. Он бандит. Во всяком случае так все его называли. Он даже мог прогулять уроки. За один поцелуй в щечку Петя научил меня трем матерным словам. Я просила больше, но и он просил больше. Но целоваться в губы я не согласилась.

В тот вечер дядя Паша снова пришел, с пакетом полным разных вкусностей. Поужинав, мы немного поиграли. Мне даже понравилось играть со взрослыми в крокодила, дядя Паша так неуклюже прыгал, показывая орангутанга. Спать я ушла счастливая и довольная.
Когда пришел монстр, я со всех сил начала материться. Всеми тремя словами, один за другим. Слова гулко бились во мне ища выход, но отрыть рот я так и не смогла. Оцепенение не отпускало меня. То ли слова не такие плохие, то ли их оказалось недостаточно, но монстр все не исчезал. Он стоял и еще более укоризненно смотрел на меня, словно за то, что я матерюсь. И тогда я не выдержала, я закричала: «Уходи, папа! Уходи! Почему ты пришел ко мне? Я же ни в чем не виновата!».
И тогда он впервые заговорил. Он сказал только одно слово: «Плата». Это слово, как пароль, как ключ к моему оцепенению, я вскочила, схватила стакан с водой и швырнула его в монстра, но его уже не было в комнате.
На звук разбившегося стекла прибежали взрослые. Мама увела меня в свою спальню, а дядя Паша собрал осколки. Я уснула в обнимку с мамой, а он ушел спать на диван в зале. Впервые, я была ему благодарна и даже немного монстру, мама очень давно не разрешала мне спать с ней в обнимку.

Утром мы с мамой встали поздно, и проспали бы еще дольше если бы не шум на кухне. Сонные, помятые и удивленные мы вышли из спальни и увидели дядя Пашу, готовившего яичницу. Он, как всегда, бодр и весел. И постепенно это настроение передалось и нам. После завтрака мы поехали в зоопарк, потом обедали в кафе у пруда, после поехали по магазинам. Мы с дядей Пашей смотрели как веселится мама, примеряя разные платья. Потом мы пошли в кино, на детские мультики.
Все смеялись и радовались. День прошел хорошо. Но мне становилось все тревожнее. Чем веселее и счастливее мне было днем, тем тяжелее будет ночью. Я это понимала все отчетливее и отчетливее. Монстр не хотел видеть меня счастливой.

В ту ночь он пришел почти под утро. В ту ночь он меня трогал. Гладил за ноги и слегка пощипывал под ночнушкой. И сопел, и сопел. О этот противный звук! Казалось, он хуже всего. Но самое страшное в том, что в ту ночь оцепенения не было, я могла шевелиться и даже говорить. Но я лежала с закрытыми глазами и зажатыми губами, стараясь не шевелиться. Потому что днем мне было слишком хорошо, а значит ночь должна быть ужасной. Прости папа. К счастью, в эту ночь все длилось недолго. Монстр ушел очень скоро. А я вся липкая и холодная так и не смогла уснуть.

Когда я возвращалась со школы, ко мне с ухмылкой подошел Петька и предложил еще новых грязных слов, конечно же, за поцелуй. Узнав, что его слова не помогают он удивился и предложил мне старый дедовский метод. Сунув мне в руки перочинный нож, он наказал положить его под подушку. И самое странное: про поцелуй он даже не заикнулся.
Три ночи я спала спокойно. Монстр не приходил. Я поверила, что дедовский метод работает. Мы с мамой шутили и смеялись, пели песни и танцевали. Дядя Паша был в командировке, но даже его присутствие меня бы не расстроило. Не такой он уж и плохой этот дядя Паша. Но папой называть его не буду, не проси мамочка.

Но потом он вернулся и всё испортил. Дядя Паша привез мне из столицы 3D ручку. У нас в школе, такая ручка есть только у Вальки Васнецовой. А теперь и у меня. Монстр этого не простит. Он придет за платой. Я так сильно расстроилась, что не смогла сдержать слез. Я просилась к маме, но она соскучилась по дяде Паше. Я истерила, но в итоге испортила настроение всем и ничего не добилась. Тогда я решила не спать. Я не стала выключать свет. Я разбросала все, что может шуметь на пол. Вытащила все шарики из игрушек и рассыпала у двери и около окна. Монстрик смотрел на все приготовления спокойно. Монстрик никак не реагировал. Потом я взяла ненавистную 3D ручку и почти час опутывала Монстрика с ног до головы, накрепко примотав его к ножке стула. Потом взяла скотч и повторила.
Я не спала всю ночь. В какие-то моменты я словно проваливалась в дрему и чувствовала, что монстр где-то рядом. Я вырывалась из дремы, монстр не появлялся. Я продержалась до утра.

Утром, уставшая я пошла в школу и проспала все уроки.
Петька поджидал меня у дома. Я честно ему все выложила, он посмеялся и сказал, что монстр не пришел не потому, что я не спала, а из-за ножа. И чтобы я не дурила, а спала ночью, а то выгляжу сама как монстр, или как минимум его чадо.
Я ему поверила. Поболтав после ужина с дядей Пашей и мамой, я легла спать. Монстр пришел. Не помог ножик. Но я об этом узнала только утром. Видимо я так устала, что не проснулась от его присутствия. На моих ногах я обнаружила синяки и царапины. Свежие, они еще побаливали. Я проплакала в ванной полчаса. Потом быстро позавтракав, ушла в школу. Я никому ничего не сказала, только Петьке швырнула его ножик. А когда он начал ругаться, показала ему синяки.
Петя сразу же замолк. Вся спесь, вся заносчивость и наглость словно мокрой тряпкой были стёрты с его физиономии.

Домой я возвращалась нехотя. Мама что-то готовила, напевая песенки, я же быстро поднялась к себе в спальню и закрылась до вечера. А во время ужина, почти сразу после прихода дяди Паши, пришли люди в форме. Мама испугалась, дядя Паша возмущался. Но их как-то быстро оттеснили в зал, а меня так и не успевшую доесть суп познакомили с тетей Наташей. Она единственная кто не была в форме. Она задавала много вопросов. Когда начал приходить монстр, когда он начал меня трогать, когда появились синяки, в какие ночи он приходил, а в какие дни. Я помнила все даты, такое сложно забыть. Я сидела, отвечала и не могла поверить, что эти незнакомые люди мне верят. Не спорят, что монстров нет, не ругаются на меня, а слушают и даже записывают. Потом меня повезли вместе с мамой к врачу, которая меня осмотрела. Мама плакала в углу. Кажется, даже один раз чуть не потеряла сознание. Потом уже под утро, нас привезли домой. А дядя Паши почему-то дома не было. Тетя Наташа сказала, что дядя Паша уехал по работе далеко-далеко, и, я его уже больше никогда не увижу. Жаль, он мне начал нравиться. Этот лысеющий вечно веселый дяденька.
А монстр, сказала тетя Наташа, больше не придет. Потому что этот дом теперь под защитой полиции. Я почему-то сразу поверила. А Мама почему-то все время плакала и просила прощения. Но ведь она ни в чем не виновата. Это ведь я тогда съела весь ужин. Я вызвала того монстра. А еще приходил папа, ругался на маму и снова говорил, что без него мы не справимся. Но она выгнала его из дома.

Утром на улице меня ждал Петька, он, молча взял мой портфель и также молча донес его до самой школы. После школы он также молча донес мой портфель до дома. На прощанье он снова вручил мне свой ножик. Сказал, что настоящих монстров он может и не отпугнет, но мало ли. Я благосклонно приняла подарок. От Петьки я бы приняла, что угодно. И даже поцеловала бы его в губы. Если бы он попросил. Я ведь маленькая, но совсем не глупенькая. Я понимала, что полицию мог вызвать только он. Ведь синяки я показывала только ему. А полиция сразу про них спросила.

Я была счастлива. И даже чуточку влюблена. Я верила, что всё закончилось и монстр больше не придет. И он не приходил. Очень долго. А когда мне стукнуло двенадцать я влюбилась. Петька сказал, что он теперь не просто друг, а мой парень. И я в первые поняла, что люблю его. В тот день я была наполнена счастьем настолько, что старый страх снова вернулся ко мне.
И я четко, кристально четко осознала, что сегодня ночью монстр снова придет ко мне и спросит с меня по полной.

***

Вернувшись домой, я нашла Монстрика в коробке со своими детскими игрушками. Монстрик выглядел как новый. Словно годы были не властны над ним. Я вытащила мой ножик из-под подушки и старательно начала резать Монстрика. Пластик тяжело поддавался, аккуратно, кусочек за кусочком я отрезала сначала козлиные ножки, потом руки с когтями. Отделить клыкастую голову от тела у меня все никак не получалось. В какой-то момент ножик соскочил и порезал мне ладонь. Капельки крови попали на морду Монстрика и мне показалось, что он облизнулся.
С криком я уронила игрушку на пол и выбежала из комнаты.
Я не хотела одна оставаться дома и выбежала во двор. Там меня и нашла мама, придя с работы. После того как дядя Паша уехал от нас, она стала работать. Много работать. Сначала было не привычно. Но потом мы привыкли.
Мама испугалась, и вызвала скорую. Только тут я заметила, что запачкала кровью все платье, а в правой руке всё еще сжимала перочинный ножик.

В ту ночь монстр не пришел. В ту ночь мне зашили рану. В ту ночь снова пришла тетя Наташа. Она раньше часто меня навещала, но последние два года мы не виделись. Она расспрашивала меня, когда в последний раз приходил монстр, приходил ли он на днях, видела ли я дядя Пашу снова.
Я рассказала, что монстр долго не приходил, с той ночи, но год назад снова пришел, но я просто перестала бояться, потому что не была счастлива. Вины во мне не было. И монстр больше не приходил. Тетя Наташа очень удивилась узнав, что год назад монстр приходил: «Точно год назад? Точно не пару месяцев назад?». Глупая тетя Наташа, ну как такое забыть? Я сказала, что дядю Пашу не видела. Я соврала, потому что дядя Пашу я видела. Два дня назад встретила его у дома, он сильно изменился, похудел, стал каким-то другим, более твердым, железным что ли. Только продолжал шутить и улыбаться. Спросил сначала, что мне говорила о нем мама, потом сказал, что вернулся из своей длительной командировки и скоро снова будет нам помогать и маме не придется работать. Но пока никому не надо ничего говорить. Я не любила врать маме, но так хотела, чтобы дядя Паша начал снова ей помогать. Тогда мама перестанет пропадать на работе и снова станет улыбаться и веселиться. Но ведь тогда монстр снова начнет приходить?

Тетя Наташа вскоре ушла. Мама хотела, чтобы я легла с ней. Мне страшно этого хотелось, но ведь мне уже двенадцать. Я взрослая девочка. Я даже целовалась с Петей. Спать с мамой? Ну нет уж.
Мой ножик мама мне не вернула. Я не стала спорить, как-то Петя говорил, что если нож порезал хозяина, то нужно от него избавиться, потому что такой нож как хищник, однажды попробовавший человеческую кровь, будет её жаждать и может натворить бед. Дождавшись, когда мама уснет я сходила на кухню и взяла нож для разделки мяса, но потом подумала, что с таким опасно спать под подушкой. Взяв нож для резки овощей, я вернулась к себе, заперла дверь и окно и улеглась в кровать. Странно, но кажется я больше не боялась монстра. Возможно, я выросла. Возможно то, что я разрезала Монстрика на части вселило в меня уверенность. Возможно, я просто устала бояться.

Когда он появился я почувствовала четко. Во-первых, меня охватило оцепенение, вечный спутник, моих детских кошмаров. Во-вторых, я почувствовала укоризненный взгляд.
Я лежала на правом боку лицом к стене и не могла пошевелиться. Шумное дыхание, похожее на сопение, щекотало мои волосы и шею. Монстр присел на кровать. Его прикосновения даже сквозь одеяло причиняли мне моральные страдания. Я ведь уже большая девочка. Я теперь знаю, что они означают. Иногда я даже позволяла так прикасаться ко мне Пете. Я уже большая девочка. Я теперь знаю много ругательств. Я крыла монстра трехэтажным матом, угрожала его кастрировать, и запихать ему в глотку его отросток. Но он меня не слышал. Меня никто не мог услышать, я кричала в себя. Я чувствовала, как его лапы с длинными когтями подлезли под одеяло и начали лапать меня, царапая кожу на спине и на ногах.
«Сука! Отстань от меня! Почему я?» — кричала я. — «За что?!»
«Плата», — вдруг ответил он.
Я задрожала еще сильнее и поняла, что могу двигаться. Аккуратно, стараясь не выдать себя я просунула правую руку под подушку и нащупала нож. Я помнила, я знала, что как только я обернусь он исчезнет. Я не должна оборачиваться. Я не должна кричать. В момент, когда монстр, мой самый страшный ночной кошмар, прижимаясь ко мне и дыша противно и часто мне в шею, гладя и царапая мое тело начал спускать с меня трусики, я выдернула нож из-под подушки и вонзила его через левое плечо туда, где должна была быть его морда. Нож с каким-то приятным треском вошел в монстра, почти по самую рукоятку. Я ожидала криков, ожидала смерти, ожидала чего угодно, но не того, что произошло.
Нож упал на пол, его звон словно разбудил меня. Я вскочила и обернулась, но монстра уже не было.
Конечно, я ничего не сказала маме. У нее без того полно забот. Я позвонила папе. Я давно собиралась это сделать. Как только нашла его номер в маминой записной книжке. «Евгений», — произнесла я в трубку услышав его голос, — «Это Оля, ваша дочь. Мне нужна ваша помощь».
А потом, я позвонила дяде Паше. И позвала его сегодня прийти домой. Поговорить и подумать над сюрпризом для мамы, пока она будет на ночной смене. Дядя Паша с радостью согласился.
Возможно, вдвоем они справятся с монстром?

***

Всё случилось не так я планировала. Дядя Паша пришел чуть раньше. Я все ему рассказала про монстра, а он рассказал мне почему отсутствовал. Я плакала, просила прощения и клялась, что я ничего не знала. Дядя Паша обнимал меня, успокаивал и говорил, что все будет хорошо, надо только убедить маму, что он меня не трогал. Мы находились у меня в спальне. И, наверное, это стало причиной того, что отец ворвавшись в дом принялся избивать дядя Пашу. Как он только зашел в дом?
Наверное, они бы поубивали друг друга. В какой-то момент они упали на мою кровать, дядя Паша душил папу, но у того в руках оказался мой нож из под подушки. Взмах и дядя Паша, схватившись за живот осел на пол. Я хотела закричать, но меня охватило оцепенение. В комнате разом стало темно и все звуки стихли. Одновременно мы услышали дыхание. Дядя Паша сидел на полу у кровати и тоже не шевелился. Я стояла у двери и на этот раз я увидела, как из воздуха, прямо посередине комнаты материализовался монстр. Он оказался высоким, ростом с отца. «Ты мне за это заплатишь», – произнес монстр. Но дядя Паша не испугался, он вдруг вскочил и бросился на монстра с голыми руками. Глупый, я его ножом в голову била.
Монстр распорол когтями ногу дяди Паши и швырнул его через всю комнату в мой розовый шкаф. Потом повернулся ко мне и произнес, укоризненным тоном:
«Я хотел взять плату страхом, но ты перестала бояться. Я хотел взять плату телом, но ты перестала терпеть. Теперь я возьму плату кровью. Твоей кровью».
Дядя Паша приподнялся:
— Слышишь, ты, гнида! Возьми мою кровь! Ты хочешь крови? На! – дядя Паша снова бросился на монстра. Тот взмахнул рукой. Брызнула кровь.
Я смотрела на капельки, которые попали на мою кровать, столик, на обои с бабочками. Я не хотела смотреть как монстр убивает дядя Пашу.

И тут я услышала истошный вопль. Оторвав взгляд от запятнанных бабочек, я посмотрела на маму, которая почему-то пришла домой пораньше и стояла теперь в дверях моей комнаты с полными ужаса глазами. Проследив за её вкладом, я увидела, как изломанный, окровавленный мужчина, пытался отбиться от монстра и кричал нам: «Бегите!».
Я очнулась, попыталась ухватить маму за руку. Та, казалось, была в прострации, она так и стояла, прижав ладони ко рту.
Монстр всё вонзал и вонзал острые когти в дядя Пашу. Поднес почти оторванную ногу к пасти, одним движением сорвал остатки джинс и неестественно широко открыв рот вонзил свои зубы в человеческую плоть. Послышался звук: «фффф», как будто монстр всасывал кровь. Затем, монстр, стал сдирать плоть кусками словно шашлык с шампура.

Я наконец ухватила мать за руку и потянула. Мы выскочили из моей комнаты и бросились вниз по лестнице. Я боялась оступиться, мать перескакивала через ступеньки, я едва за ней поспевала. Мои ноги предательски соскальзывали. Уже у самых дверей до нас донесся рык:
— Не та кровь! – в голосе сквозило разочарование и злость.
Обернувшись, уже выбегая из дома, я увидела, как монстр выскочил из моей комнаты и не тратя время на лестницу спрыгнул в холл.
— Оля, беги! – мама оттолкнула меня в сторону. Она стояла на крыльце между монстром и мной широко расставив руки: — Ты хотел крови! Ты получил ее! Уходи!
— Не та кровь. Мне нужна её кровь! — Монстр сделал шаг выходя из дома.
— Евгений! – крикнула мама папе, как тогда, когда умоляла его не уходить. Но папа снова вышел из дома с тем же укоризненным выражением, словно говоря: «Опять я должен решать ваши проблемы?».
Она посмотрела на монстра и произнесла:
— Моя кровь… В ней течет моя кровь! Забери меня!
— Нет! – Я завизжала, прижавшись к матери. – Мама, нет!
Она рывком отдернула меня от себя и толкнула, я не удержалась и упала.
— Моя кровь подойдет, – продолжила мама.
— Подойдет, — сказал отец.
Я взглянула на папу, он стоял улыбаясь.
— Подойдет, — прорычал монстр. Неуловимым движением он сбил с ног мать, оказался верхом на ней и широко разинул пасть.
Я подбежала к папе и протянула ему осколок стекла:
— Папа, спаси маму! – но он словно не слышал. Он смотрел на маму, не мигая и сопел. Страшно и так по знакомому. Глаза его пусты и безумны.
Я посмотрела на монстра, тот сидел на маме, потерявшей сознание, и срывал с неё одежду.
Я, снова посмотрела на папу, совсем как мать когда-то, обреченно, а потом почти без замаха вонзила осколок ему в шею. Папа захрипел, упал навзничь, схватившись за горло. Сквозь его скрюченные пальцы толчками выплескивалась кровь, багряно-черная в свете уличного фонаря.
Я произнесла громко:
— В нем моя кровь! Отдаю тебе его в честь платы, забирай! — и посмотрела на монстра. Но тон уже ушел. И в этот раз навсегда. Я это точно знала. Плат принята.

Папа затих, его взгляд, всё еще злой, укоризненный, больше не вызывал во мне ни страха, ни раскаяния. Меня вывернуло, я упала на колени и поползла к матери. Где-то выли собаки. Соседи испуганно выглядывали из своих окон. На улице была ночь. Последняя ночь, когда я чего-то боялась.