Детство в когерентном свете | Литературная беседка

Был у меня друг Дима, но я Вам, читатели, уже рассказывал о нём, он был старше меня.
Когда-то он отказался помогать мне в изобретательстве машин счастья, как то: «листочков в валюту с дерева сбивалок» и «каша-малаша мешалок». Отказался потому, что он был старше, хотел строить свои антенны на подоконнике и слушать радио «Голос Халтурики», а до детского счастья дела ему не было, и его уже тогда серьёзно озадачила проблема интеллектуальной собственности. Я ведь всегда умел говорить лучше, хотя и был наивнее и моложе.
Мы оба увлекались радиоэлектроникой. И чего греха таить, кое чему научил меня именно он. Хотя может убежденно говорить, что я до того ничего не знал, и вообще он всему меня научил. Чему-то научил, но книжки я и сам читать умел всегда, и большую советскую энциклопедию в том возрасте не папа и мама мне подарили, но вся семья, на день рождения, хотя иногда быстрее было спросить.
И вот однажды после того, как он ушел из дела, предложил мне беспроигрышный вариант:
— Я тебе чертёж лазера, ты другу Вове игрушку «Электроника», а Вова мне значок на пиджак. Тот самый, что ему в пионерлагере за заслуги подарили.
Меня, читатель, это основательно заинтересовало.
— А какой лазер, — спрашиваю, — полупроводниковый или рубиновый?
Дима замялся, он про полупроводники слышал только в транзисторах, а что такое рубиновый, он вообще не в курсе был. У него семья меньше была и «Большую советскую энциклопедию» он не читал. А я её ему читать не давал, ведь именно Дима научил меня чувству, что у тебя крадут интеллектуальную собственность.
— Увидишь, тебе понравится! — сказал Дима, горько щерясь.
Я долго думал, за это время и Вова, и Дима не раз подкатывали ко мне с темой отдать мою игрушку, которую родители недавно купили. Но страсть к новому была высока, а предложение всё возрастало, и к моменту заключения сделки я уже должен был получить не только чертёж лазера, но и груду хлама из закромов и Димы, и Вовы.
И вот, получая заветный чертёж, я обратил внимание, что это труба с вилкой и тарелкой.
— А где же излучатель, кристалл или лампа? — горько с подозрительностью спросил я.
— А. Я забыл, — ответил с усмешкой Дима, переглянувшись с Вовой. Сделка была перенесена.
На следующий день переговоры продолжились, на этот раз на конец трубы был криво пририсован длинный кристалл, как его изображали в мультфильме «Дикая планета».
— Вот, я сверился с чертежём, всё, как полагается, — деловито сообщал Дима, явно гордясь своим твореним.
— Ладно, — ответил я, уже понимая, что меня развели, но сделка есть сделка, а сама задумка Димы была мне интересна, да и некоторый хлам, шедший в довесок, не был совсем бесполезен.
Изучение приобретенного товара показало, что наибольший интерес, помимо чертежа представляли каучуковые шарики.
И хотя схема в конечном счете была плойкой для завивки волос, силой детского гения превращенной в обогреватель с отражателем, который должен был сгореть при первом же включении, привет от Димы, сама сделка была намного поучительней.
Вова получил игрушку «Электроника», которую хранил много лет.
Дима получил значок на куртку.
А я получил гору хлама, неработающий, но интересный чертёж и конечно же свой уже не первый детский опыт.