Дневник госпожи президентши
«Ночь, фонарь, аптека…»
…По нечетной стороне небольшой улицы небольшого Литовского городка, стараясь оставаться незамеченным, шел человек.
В темном, английской шерсти пальто с поднятым воротником, шел он по направлению Российско-Литовской границы. Верхнюю часть лица его, закрывали густая черная тень от широкополой шляпы типа сомбреро и большие темные очки с круглыми стеклами.
Если ему навстречу случался запоздалый прохожий, человек в пальто и шляпе, тот час же сутулился, шаркал резиновыми ботами по древней мостовой и громко кашлял с хорошо поставленным литовским акцентом.
Любому, даже самому любопытному прохожему, тут же становилось ясно, что перед ним, старый, интеллигентный литовец, больной коронавирусом, который идет в аптеку за стерильной маской.
Но как только шаги незнакомца стихали в дождливой темноте, плечи старика расправлялись, спина распрямлялась, а походка приобретала спортивную упругость. И даже сквозь темные стекла солнцезащитных очков, нет-нет, да и блеснет умный, холодный и расчетливый взгляд не старого еще полковника ФСБ, возвращающегося с тяжелого и ответственного задания.
Ночь была дождливая и холодная.
– Такой погоде хорошо созвучен Моцарт со своим Сольери. В такую ночь хорошо выполнять задания Родины при помощи альпенштока или хотя бы ампулы с «Новичком».
Думал лениво чекист-полковник, стряхивая с сомбреро зябкую изморось.
К сожалению, у него не было ни альпенштока, ни боевого отравляющего вещества, которого, кстати, и в России давно уже не было, хотя западные «коллеги» утверждают обратное
А альпеншток, тот самый, которым убили Льва Давидовича Троцкого в августе сорокового, уже много лет экспонируется в музее КГБ, под стеклом, прикованный к стене посеребренной цепочкой.
– Как же я устал.- Подумал ФСБ- шник и бросил взгляд на светящиеся стрелки часов «Чайка».
…Да. Наш полковник, несомненно, устал.
И возвращался он на Родину усталым и опустошенным, не от того, что ему пришлось в последнее время много раз и без страховки выпрыгивать из окна горящего лимузина, переползать по телефонному проводу с одного шестнадцати этажного дома до другого, или отстреливаться от взвода хитрожопых хунвейбин, в положении лежа, сразу же из трех видов стрелкового оружия.
Нет. Ничего этого не было.
А была трехчасовая беседа с мадам Тихоновской, упрямой и твердолобой до омерзенья.
Когда же все обговоренные заранее аргументы, лидеру белорусской оппозиции были высказаны и предложены все возможные бонусы, полковник ФСБ, видя бесполезность и бессилие своего красноречия, закрыл глаза и мысленно попросив прощенья у товарищей по партии «Единая Россия», любимой и верной супруги Насти, и лично у ВВП, вступил в половую связь с вышеупомянутой госпожой Тихоновской.
Через сорок минут, когда действие «кремлевской таблетки» закончилось, и, не заметив в глазах лежащей под ним оппозиционерки ничего напоминающего страсть, полковник поднялся, застегнул молнию на ширинке и поправив сомбреро, направился в сторону Российско-Литовской границы, докладывать о провале возложенной на него миссии.
Полковник не мог даже предположить, что госпожа Тихоновская, не спеша, поправляя измятый пеньюар с чувством глубокого испанского стыда (о существовании которого она узнала на днях из интернета) смотрела в спину уходящего в ночь полковника.
Она достала свой дневник, который вела уже много лет и каллиграфическим почерком написала на чистой странице.
« …Бедный чекист. Он пришел, сюда пытаясь уговорить меня бросить мою борьбу.
Сначала он, созвонившись перед этим со своим куратором, попытался купить меня путевкой в Крымский санаторий «Маяк», сроком на 24 рабочих дня в ноябре этого года. Узнав, что у меня аллергия на Российский Крым, предложил квартиру-студию14 квадратных метров в московском жилищном комплексе «Алые паруса». Но вспомнив, что мне на днях подарили небольшой замок в Польше, расстроился и подмял меня под себя. После чего, чекист, так и не сняв ни шляпы и ни пальто, совершил со мной неоднократный половой акт на полу в миссионерской позе.
Сжав зубы, дабы не дать выходу многочисленным оргазмам, я как могла, сохраняла достоинство и приверженность новой демократической Белоруссии.
Уходя, он пообещал сообщить о моей неверности моему супругу, томящемуся в застенках на моей Родине, в Белоруссии.
В ответ я рассмеялась и гордо сказала.
– Всех не перетрахаешь, сатрап!
Победа будет за нами!
Полковник ФСБ покраснел и ушел, громко и обиженно хлопнув дверью.
Я смотрела ему в спину, и мне было откровенно, по-испански стыдно и за него и за всю их контору.
Он попытался меня шантажировать, не зная при этом, что мой муж, вернее сказать мой бывший муж, вот уже как два года со мной не спит и все эти два года упорно занимается сменой своего пола на противоположный.
Из всех мужских первичных и вторичных половых признаков , на настоящий момент, у него остались лишь щетина на щеках, лохматая грудь, да татуировка на руке: «Серега».
Умелые руки хирурга путем долгих и не дешевых операций, из Сережиного члена сделали большие и малые половые губы, а из яиц, небольшую, но крепкую девичью грудь. К сожалению, на клитор материала не хватило, и Сережа боится, что навсегда останется холодной и равнодушной к сексу женщиной.
И вот я смотрю вслед уходящему чекисту, этому безымянному бойцу невидимого фронта и думаю:
« Кому ты собираешься рассказывать о неверности его бывшей супруги? Небритой татуированной женщине!?
И самое главное, как такое может быть, что Сергей, вернее сказать уже Наталья Тихоновская, столько месяцев проведя в общей камере Минской тюрьмы, до сих пор для всех остался(лась) мужчиной, кандидатом в президенты и моим мужем?!
Слава Свободной и демократичной Белоруссии!
23 октября. Литва. Светлана Тихоновская.
Президент Белоруссии
Другие публикации автора:
Автор публикации
