D. Krasniy сказал(а)
Предложу на следующий заход шефу тему
Яичница
при жанре ДЕРЕВЕНСКАЯ ПРОЗА формата "Матренин двор"Зря иронизируете. Написать что-нибудь путное по этой теме, уложившись в полстранички, не так-то просто.
Представилось что то времён крепостного права.Барин в халате с мундштуком за столом. Подле него девка Малашка на коленях массажирует ему ноги. А в двери Агропена с подносом, на котором дымится яичница с помидорами. А он глядя на неё представляет, что на подносе её необъятная грудь в рюшках… И тут Агропена споткнулась и яичница летит прямо барину в лицо. Он вскакивает с места и опрокидывает Малашку навзничь,
— Пороть!!! Пороть!!!
Pearl,
Подле него девка Малашка на коленях массажирует ему ноги.
Вспомнил рассказ "В бане", приписываемый Алексею Толстому, который ходил по рукам в ротапринтном варианте в тот период, когда ещё не было секса в СССР.
Dude сказал(а)
Pearl,Подле него девка Малашка на коленях массажирует ему ноги.
Вспомнил рассказ "В бане", приписываемый Алексею Толстому, который ходил по рукам в ротапринтном варианте в тот период, когда ещё не было секса в СССР.
Возможно именно он и вспыхнул в памяти. Читала когда-то про барина и перину. Он ли?
Поскольку я всё ещё занят, то не буду тянуть пока я опять чего-нибудь не успею. Так что вот, и про речку, и струится, и вообще)
- Во, глянь, марсианин летит! – сказал Сидоров и показал на небо.
Он, вместе с соседом Петровым, нахалтурили на жбан пива и теперь, укрывшись в потаённом уголке огорода Сидорова, заслуженно его опустошали, закусывая солёными огурцами.
Петров ловко поймал огурец, выскользнувший из указующей длани Сидорова, и тоже взглянул на небо.
- Не, не марсианин, - скептически изрёк он. – Метеор, ну на крайняк летающая тарелка из созвездия Водолея. Вишь, как парит синеньким за огненным хвостом.
- А я говорю марсианин, - настаивал Сидоров. - И не синенькое это, а его серебристый плащ развевается.
- А огонь откуда сзади? – не унимался Петров.
- Откуда-откуда… откуда надо, оттуда и огонь. Может он огнедышащий…
- Из заду, - насмешливо добавил Петров.
Сидоров хотел возразить, но тут явилась Матрёна Клеопатровна, жена Сидорова.
- Ну всё, пропало тайное место отдыха… - вздохнул Петров, и назидательно сказал Сидорову – Надо было получше лопухи выращивать!
- Тайное место… - насмешливо протянула Матрёна Клеопатровна, - да вы тут столько раз пиво распивали, что вся деревня только по запаху всё знает!
- Мда… - протянул Сидоров, - придётся новое тайное место искать… Но вот скажи, Матрёна… как там тебя… ну неважно, вот чего там по небу струится? То ли метеор, то ли марсианин, то ли летит, то ли просто сверкает…
Матрёна Клеопатровна посмотрела, куда показывал Сидоров, потом на мужа, и сказала:
- Ну всё, пива больше неделю не увидишь, а может и две… марсианин! Ты ж в трёхлитровую банку, что на заборе висит, смотришь! А в ней твой фонарь под глазом отражается, который я тебе намедни поставила, когда ты от окучивания картошки отлынивал. Можно сказать, струится во всей красе! Запрягай трактор и марш на картошку, пока я тебе звёздную эскадрилью под вторым глазом не устроила!
Dude сказал(а)
Вспомнил рассказ "В бане", приписываемый Алексею Толстому, который ходил по рукам в ротапринтном варианте в тот период, когда ещё не было секса в СССР.
Мы его читали в метро, пока нас везли принимать в пионеры, куда-то в Центр, в музей Калинина, что ли.
Пионерский ритуал не помню, а вот рассказ, и как мы, девчонки хихикали и прятали листок с текстом от мальчишек, в память врезался.
З.Ы. И ещё читали рассказ про поезд, в котором ехал большевик и белая, и он её предал после ночи любви
Отправила свой полуподвижный поток лунно-серебряного сознания на модерацию. Мерещатся черные квадраты, ломанные лица, треугольные попы в круглых красных шортах и всякая прочая хрень... Готовлюсь к забрасыванию камнями и презрением бесов и, особенно, бесовок. Если что, свалю все на Малевича. Литбесец какой-то...
"Когда-то я поинтересовался у Валентина Катаева, к какому же жанру нужно отнести его так ошеломившие нас книги последних лет — «Святой колодец», «Кубик», «Алмазный мой венец»... Вопрос был задан посреди пространной плавной беседы, но Катаев вдруг вскочил и быстро заходил по комнате:
- «Нет никаких жанров! Все придумали словесники, — он употребил это слово из своих далеких гимназических времен. — Сие все чепуха! Жанр нужен только для заключения издательского договора и больше нигде! Нельзя раздирать искусство на жанры! Я этого не принимаю!»
Потом он возвратился за письменный стол и уже спокойно, как давно обдуманное, выношенное и выстраданное, тихо сказал:
- «Нет жанров. Есть жизнь».
А. Розенбойм"
Нашла на просторах интернета.