Спонсор моих сегодняшних кошмаров - тема тринадцатых Шорт.
Покатились глаза собачьи золотыми звездами в снег.
Почему кошмары: это же Есенин. Очень грустное стихотворение. Я всё время плачу, когда читаю его. Ничего кошмарного.
«Песнь о собаке», Сергей Есенин, 1915 год:
Утром в ржаном закуте,
Где златятся рогожи в ряд,
Семерых ощенила сука,
Рыжих семерых щенят.
До вечера она их ласкала,
Причесывая языком,
И струился снежок подталый
Под теплым ее животом.
А вечером, когда куры
Обсиживают шесток,
Вышел хозяин хмурый,
Семерых всех поклал в мешок.
По сугробам она бежала,
Поспевая за ним бежать...
И так долго, долго дрожала
Воды незамерзшей гладь.
А когда чуть плелась обратно,
Слизывая пот с боков,
Показался ей месяц над хатой
Одним из ее щенков.
В синюю высь звонко
Глядела она, скуля,
А месяц скользил тонкий
И скрылся за холм в полях.
И глухо, как от подачки,
Когда бросят ей камень в смех,
Покатились глаза собачьи
Золотыми звездами в снег.
Жанр конкурса: аднаногая собачка.
Это как?
"Аднаногая собачка" - известный литературный мем.
Когда автор пытается подпустить слезогонки, но перебрал. Количество страданий, которые он обрушивает на героя, превышает все допустимые пределы совместимости с жизнью. Либо герой при этом получился слащавым до приторности. Либо и то и другое. "Аднаногая собачка" - как пример необоснованной слёзодавилки, где эта самая слёзодавилка - самоцель, а не обоснованный и/или оправданный литературный приём.
"Слепая девочка и одноногая собачка", автор Умка (в качестве примера)
Девочка была безнадежно слепа, а собачка - хромонога.
По утрам они дружно спешили в школу. Девочка постукивала по змеящимся трещинкам на асфальте легкой алюминиевой палочкой, а собачка припадала на три кривые больные лапки и одну прямую - здоровую.
На уроках девочка прилежно изучала азбуку Брайля, а собачка не менее прилежно исследовала периметр школьного двора. И если вы думаете, что справить собачью нужду, имея три кривые лапки легко - то вы очень даже ошибаетесь.
После уроков девочка и собачка встречались вновь. Девочка доставала из кармана кофточки слегка захватанное пальцами волшебное зеркальце.
- Скажи мне, - спрашивала она блестящую круглую поверхность, - правда, что я красивее Таньки Глухаревой из шестого "Б"?
- Так я могу тебе сказать все, что угодно. Ты же все равно не узнаешь, - отвечало мудрое зеркало.
- И то правда, - соглашалась девочка. И покупала два мороженых. Одно себе, а другое собачке.
А потом по телевизору показали передачу о знаменитом профессоре Айболитове, который за большое вознаграждение брался восстановить девочке зрение.
Дело было за малым. Вернее, за большим. За деньгами. Денег ни у девочки, ни у собачки не было. Таких денег.
Собачка не спала всю ночь. Она очень любила девочку, но и решиться на то, что она задумала, было трудно. Но все же утром, тяжело вздохнув, собачка сдала единственную здоровую лапку на органы. Вырученных денег как раз хватило на операцию для девочки.
И девочка прозрела. Ее счастью не было конца. Его омрачало только то, что Танька Глухарева из шестого "Б" всё-таки оказалась красивее и то, что на трех кривых лапках собачка теперь совсем не могла ходить.
Но тут повезло. Как везёт только раз в жизни. Корреспонденты с телевидения сделали о самоотверженном животном передачу. Добрые люди по всей стране восхитились его поступком и скинулись, кто сколько мог. Кто десять рублей, кто тридцать, а кто и все сто. На эти деньги профессор Айболитов сделал ещё одну операцию и вставил девочке силиконовые импланты – третий номер, и теперь она стала уж точно красивее Таньки Глухарёвой. А на остаток денег девочка купила другую собачку, не хромую. А того, что ей заплатили за сданную на органы старую собачку – ей ещё хватило на мороженое – на целый месяц.
И теперь девочка совсем не слепая и собачка у неё совсем не хромая, ну, только что люди стали - немного беднее. Так нет в жизни совершенства. А есть покой и воля. Ну и пес с ним.