Красавица и чудовище

В таверне с высоким потолком, освещённой множеством свечей, танцевала девушка. Она вертелась, совершая случайные дикие движения, повинуясь постоянно меняющейся музыке. По источающей эту музыку виолончели быстро бегали тонкие пальцы музыканта. Серое крестьянское платье, подпоясанное белой верёвочкой, то и дело вздымалось, открывая окружающим стройные сильные женские ноги.

Люди вокруг радостно смотрели на неё, попивая пиво, хваля её грацию. Некоторые вполголоса спорили о том, насколько страстной она может быть при личном знакомстве.

Она обводила взглядом помещение, пробегая глазами по лицам, будто ища кого-то. Наконец её взгляд встретился со взглядом молодого Вацлава. Секунду они смотрели друг на друга. Она улыбнулась, заводя за ухо тёмно-русую прядь, и побежала взглядом дальше, нисколько не сбавляя ритм.

Но этого мгновения хватило, чтобы он весь вечер не сводил с неё глаз. Было в ней что-то невероятно лёгкое, свободное, дикое. Её танец был воплощением свободного неукротимого духа.

Наконец музыка закончилась. Девушка поклонилась и попросила у окружающих попить.

В её сторону мигом протянулись десяток больших кружек. Она отпила из двух, поблагодарила и села за стойку, подогнув ноги под стул вытерла пот со лба.

– Ещё! Давай ещё! – Скандировала толпа.

– Милая Калара устала. – Объявил музыкант.

– Последний танец! Ещё раз!

Тавернщик принёс Каларе воды. Та выпила залпом b вновь взглянула на Вацлава, послав ему недвусмысленную улыбку. Тот сидел заворожённый.

Люди начали передавать с задних сидений монеты. Те, кто сидели у самой барной стойки, клали их туда. Через пару минут нам накопилась солидная гора меди и серебра.

Калара с музыкантом обменялись парой фраз. Она вскочила, поклонилась толпе, ловким движением закинула за спину волосы. – Как пожелаете, милые люди!

Она начала двигаться. Медленно, повинуясь темпу музыки. Пару раз она замирала, ожидая следующего аккорда. В эти моменты она улыбалась Вацлаву уже настолько явно, что даже его приятели начали похлопывать его по плечу: Дамочка зовёт тебя! А ну ка приголубь её!

Он медленно поднялся, смущаясь привлечённого всеобщего внимания и стал аккуратно пробираться между столов. Они вдвоём не спускали глаз друг с друга. В момент, когда он вышел на открытое место, она протянула ему руку, продолжая двигаться всем телом. Едва он взял её, как она мягко, но с силой, какую трудно было ожидать от такого хрупкого тела, притянула его.

– О-о-о! – Радостно завопил зал. – Давай, Вацлав!

Музыка тут же ускорилась. Взяв его за вторую руку, она увлекла его в бешеный танец. Его ноги не поспевали за её быстрыми движениями и она страстным шёпотом подгоняла его: Раз-два-три! Раз-два-три! Давай, давай, красавчик!

Она была невероятно горячей. От всего её тела веяло жаром. На лбу выступал пот. Едва заметные груди вздымались и опускались в такт движениям.

Ему казалось, что она сейчас унесёт его куда-то, подобно буре. Его мускулистое тело привыкло колоть дрова, носить стволы деревьев и воду, но не бешено кружиться и вскоре у него начало сводить ноги. И тем не менее он был готов танцевать с этой прекрасной девушкой до конца.

Но настал момент, когда музыка вновь утихла.

Калара, поправив взмокшие волосы, села за стойку и выпила залпом ещё кружку воды.

Перед тем, как совершенно выдохнувшийся Вацлав отошёл она резко прильнула к нему: «Жди меня через два часа за трактиром. Один». Она чмокнула его в щёку.

Едва он добрался до столика, как повалился на стул без сил.

– Ну ты дал! Ах, какая кобылка! Я б с такой хоть всю ночь! – Загомонили его приятели.

А ему было всё равно. Он чувствовал наслаждение и боль в ногах.

Калара с музыкантом переглянулись

– Уважаемая Калара устала и не может сегодня танцевать. Предлагаю всем собраться здесь завтра в этом же время. – Сказал музыкант.

– Ну-у! – Разочарованно загудела толпа.

– Я потанцую со всеми, кто захочет.  – Пообещала она.

– А со всеми сразу сможешь? – Спросил один из мужчин.

Она смущённо улыбнулась. – Ну если вы настаиваете.

Последнее слово было перебито громовым хохотом полусотни глоток.

После этого помещение начало стремительно пустеть. Калара с музыкантом разделили поровну большую гору монет.

Приятели Вацлава ушли, а он остался, сославшись на то, что ему надо отдохнуть.

– Хочешь ещё с нею развлечься? – Посмотрел один из них на Калару, посылавшую парню очередной многообещающий взгляд. – Счастливый, чтоб тебя! Да не смотри так, я ж шучу. Потом расскажешь, как она?

Вацлав ответил ему усталым взглядом.

Через пару часов даже музыкант ушёл на второй этаж. Вацлав выпил пива и в голове прояснилось. Боль в ногах прошла и он был в предвкушении свидания. В какой-то момент Калара прошла к выходу. Поймав её взгляд, он пошёл за ней.

Настиг её в тени за таверной. Она прильнула к нему, положив ему на грудь горячую руку.

– Ты очень сильный. Ты полон жизни. Ты мне нравишься.

От неё приятно веяло цветами и каким-то непонятным запахом, от которого она казалась Вацлаву более властной.

– Так, может, пойдём внутрь?

Она прижала палец к его губам. – Я присмотрела прекрасное местечко. Тут недалеко.

Она потянула его за собой. Но уже была глубокая ночь. Она уверенно вела его к окраине городка. А Вацлав знал, что ночью в лесах ходить небезопасно.

– Может, встретимся завтра?

Она остановилась и резко обернулась. – Завтра я уеду. – сказала она со вздохом и обдала его горячим страстным дыханием. – У нас есть только эта ночь. И я хочу, чтобы мы провели её потрясающе.

Он хотел того же.

– В то место не ходят хищники. Мы с моим музыкантом – она облизнулась – проверяли. – Видя его сомнения, она нежно провела ему рукой по щеке. – Послушай, Вацлав. Ты такой сильный мужчина. Ты невероятно быстрый и гибкий – Она бесстыдно улыбнулась. – Я верю, что ты всегда защитишь меня. Мой герой.

От этих слов он и вправду почувствовал, что может почти всё.

– Пойдём, мой сладкая. – Решительно сказал он.

Она вывела его за пределы деревни. Небо было идеально чистое. Звёзды и Луна освещали небольшую равнину, за которой начинался лес. Они углубились туда, прошли до ручья. Тут Калара сняла лёгкие башмачки и зашла в воду.

– Какая тёплая! – Прошептала она. – Давай сюда. Нам осталось недолго.

Он также снял ботинки и они пошли в прохладкой воде, едва выше стоп ещё несколько минут, пока не вышли на полянку. Лунный свет делал её синеватой, а прекрасно видимые звезды придавали картине совершенно мистический вид.

– Мы пришли! – С тихим восторгом прошептала она и повернулась к нему.

Вацлав прислушался. Ничего. Только ночные птицы поют вдалеке.

– Я говорила, здесь нет хищников. — Она в пару движений скинула с себя платье и предстала перед ним совершенно голой. – Кроме, может быть, одного. – Она хитро подмигнула.

Прекрасная, как все святые вместе взятые, она набросилась на Вацлава и тот не мог ей противостоять. Они быстро лишились одежды и последних остатков совести, если, конечно, она вообще была у этой странной девушки. Вокруг стало тихо, будто сама природа не хотела мешать страстному слиянию двух молодых тел. В какой-то момент она оказалась на нём и, зажав его таз между ногами, начала быстро двигаться, заставляя его любоваться на себя, а сама смотря куда-то в небо. Её лицо выражало наслаждение и неутолимое желание.

 

Страсть. Ярость. Голод. Для неё они были одним и тем же. Этот человек привлёк её с первого взгляда. Могучий, молодой, скромный, налитый соками и энергией. Сейчас она сидела на нём, двигаясь в неистовой, неконтролируемой страсти, с каждым движением вдавливая его в землю, яростно желая испытать пик удовольствия, как можно быстрее и как можно сильнее. Её взгляд был направлен на звёзды. Среди них она прекрасно видела несколько. Они привлекали её взгляд, зачаровывали. Она мысленно провела между ними линию и они выстроились в созвездие. Очень важное для неё. Только под ним она всегда испытывала тот самый пик.

Приближаясь к нему, она полностью, чувствуя себя сильной, свободной, неподконтрольной и неутомимой. Она чувствовала, как её зубы начали остреть и крупнеть. Кожа затвердела и превратилась в прочную чешую, руки, которыми она опиралась на грудь Вацлава, превратились в лапы. Когти вошли под кожу, под которой она чувствовала пульсирующее сердце, разгоняющее по жилам горячую, аппетитную кровь.

Несдерживаемые девичьи стоны, превратились в рык. Оторвав взгляд от созвездия, она полностью отдалась желаниям, позволяя им вести себя.

Она упала на Вацлава и захватила своими увеличившимися челюстями его рот, прогрызая ему щеки и прокусив язык. Её зубы сомкнулись внутри его рта и она услышала внутри себя панический вопль. Одновременно её руки отточенным движением вошли ему под грудную клетку со стороны шеи, нащупали кости. Она прижалась к нему всем телом, пару секунд наслаждаясь тем, как жертва начала биться под ней, молотить её руками, пытаться кричать. Она подняла бедра и резко опустила их, наслаждаясь тем, как его часть вновь вошла в неё. Резко отстранившись, она оторвала ему большую часть рта, одновременно рванула на себя грудную клетку и вырвала её. Откинув кости в сторону, она секунду любовалась агонизирующим телом. В окровавленной груди, заливаемой теперь кровью, билось хорошо видное сердце. Прыгнув ещё раз и сев до конца, она запрокинула голову, издала экстатический рык и, резко наклонившись, впилась ртом в сердце. Горячая, вкусная, свежая кровь покрыла её лицо. Она купалась в ней. Вгрызшись в него, как в сочный арбуз, она захватила зубами мякоть и пила глоток за глотком обжигающую солёную жидкостью. В приступе сумасшествия она обняла тело, и, продолжая пить кровь и жевать сердце, громко протяжно зарычала. Её всю била крупная дрожь. Мышцы напряглись до предела. Затем всё накопленное за несколько дней напряжение сошло в секунду. И исчезло, будто его не было. Чувствуя непередаваемую лёгкость, наслаждение, абсолютное экстатическое счастье, она закрыла глаза и погрузилась в полусон, в обнимку с расчленённым обезображенным трупом.

 

Когда она проснулась, Луна уже скрылась из виду. Вокруг было темно. Тело под ней почти остыло. Часть крови подсохла, но она всё равно погрузила, ставшую уже человеческой, голову в тело и съела несколько мягких тканей. Продолжая лежать, она принялась доставать рукой куски плоти, иногда открывать их челюстями, и есть, разжёвывая ещё не вернувшимися в норму зубами. Каждый кусок отзывался в её голове новой экстатической молнией, заставлявшей её вздрагивать.

Наконец она встала. Осмотрела себя и немного рассмеялась от осознания, что просидела большую часть ночи верхом на убитом мужчине. Вот до чего доводит похоть. С этой мыслью она не удержалась и проглотила, тщательно разжевав, ту часть, на которой ей довелось посидеть.

Пройдя дальше по ручью, она пришла к небольшому озеру, где полностью отмылась от всяких следов бурной ночи. Одев на себя платье и башмаки, она взяла несколько найденных у Вацлава монет, оттащила само тело в озеро, а затем и легко и беззаботно, как маленькая девочка, вернулась в таверну, напевая по дороге детскую песенку, которую часто пела ей мать.

Вернувшись в свою комнату, она попыталась уснуть, но радость от пережитого сегодня не позволила ей этого сделать. Вскоре начало светать и она спустилась зал.

Некоторое время она сидела в дальнем углу, подперев голову руками и обдумывая произошедшее. Как только пришёл трактирщик, она взяла у него пиво и продолжила так сидеть, пока не вышел музыкант.

– Как прошла ночь?

Она улыбнулась. – Прекрасно. Это было волшебно.

Он кивнул. – Звёзды было видно. Я тут тоже сидел, смотрел в небо.

– И что ты видел? – Спросила она осторожно.

– Созвездия дракона, цепного пса, гуся и скорпиона. Хорошие созвездия. Ещё кто-то выл в лесу. Будто медведь. И не так далеко. Надеюсь, вы не ходили в лес.

Она покачала головой. – Нет. Мы всё успели сделать здесь. Правда потом он зачем-то туда направился.

– В лес? Ночью?

Она развела руками. – Я его о том же спросила. – Её плечи опустились. – Думаю, с ним всё хорошо.

Они ещё некоторое время разговаривали, пока не начали приходить посетители. В это время Калара как раз начала клевать носом. Прежние ощущения окончательно спали и им на смену пришло чувство полно удовлетворения и сытости.

Она поднялась в комнату, где спала почти до самого вечера.

Когда спустилась, внутри уже начинал собираться народ. Сейчас она чувствовала себя сытой и ей поначалу не хотелось танцевать. Но люди требовали выступления. Десятки заинтересованных глаз вновь пробудили в ней жажду славы.

Она танцевала под музыку до самой ночи, но на этот раз не сосредотачивалась ни на ком, а на все заинтересованные взгляды отвечала улыбкой. Вежливой, но не заинтересованной.

Cама себе она отмечала, что сегодня была не на высоте. Вместе с голодом ушла и часть её бушующей, требующей выхода в танце энергии. Однако деревенским вновь понравилось. Стол был вновь заполнен монетами, а сама она вновь порядком устала к закату.

Как и условились, музыкант подбросил её до крупного города Хелма.

Они ехали всю ночь. У музыканта там были свои дела и он хотел поторопиться. Как и  Калара.

По дороге они окончательно разделили весь заработок. Музыкант даже добавил от себя пару серебрянных.

– Вы были прекрасны, Калара. Буду рад, если вы присоединитесь ко мне в моем следующем туре. Поразительно, что такая простая девушка может так зажигательно танцевать.

Она приложила руку к груди и скромно ответила – Считайте это мои даром.

– О, воистину! – Рассмеялся музыкант.

Они расстались за каменной городской стеной. Калара сделала это с облегчением. Не все в этом мире заслуживали быть убитыми и соблазнёнными ею. Однажды поработав или поговорив по душам с кем-то, ей уже было трудно смотреть на него, как на добычу. Это казалось ей чем-то неправильным. Даже не рационально и не морально. Какое-то ощущение внутри неё говорило, что она не должна так делать.

Она двинулась на противоположную окраину города, по дороге закусив в знакомой харчевне. Денег, что она получила за этот разъезд, должно хватить ей надолго.

К самому утру, уставшая, она пришла к длинному каменному дому у самой городской стены. Постучала в небольшую дверь, над которой висела вывеска – «Пекарня тётушки Доры. Здесь она снимала комнату. Хотя жила далеко не всегда.

Немолодая, худая, бойкая Дора встретила её с пирожком в руке.

– Калара! Вот и вернулась. Твои друзья по тебе соскучились.

– Друзья?

У Калары не было друзей. По крайней мере тех, кого она могла назвать друзьями.

– Эти прекрасные молодые люди. У тебя так много ухажёров. Даже не удивительно. Ты такая весёлая. Прекрасно съездила?

Калара хитро улыбнулась. – Вы очень проницательны, тётушка. Мне есть, что вам рассказать.

– Конечно. Пошли, поболтаем. Заодно расскажешь, как тут в окрестностях. Я то почти не выхожу, сама понимаешь.

Дора угостила её пирожками и рассказала, что её «друзья» в последнее время заходили постоянно. Двое молодых людей, «явно очень заинтересованных в ней» и пожилой приличный мужчина. Выглядел он так, словно она ему задолжала.

– Не припомню, чтобы я кому то была должна. – девушка всё время мило улыбалась, прекрасно понимая, кто и зачем за ней захаживал.

– Конечно, нет. Ты у нас умница. Я надеюсь, моя дочка будет вся в тебя.

Калара аппетитно облизнулась. В отличие от некоторых оборотней, она не может никого заражать. Но если бы это было можно… Ох, насобирала бы она себе подружек! Они бы поставили на уши этот проклятый скучный город. Превратили бы его в место постоянной вакханалии секса и крови. Где никто ей будет не указ. Каждый будет обязан любить её и обожать. Пусть даже под страхом смерти. А сама она и верные подружки будет прибывать в вечной неге, не ведая страха, голода и желания.

Из этих мечтаний её пару раз вырывал голос тётушки.

Она поблагодарила её, рассказала вкратце о своей поездке, умолчав, разумеется, о самом интересном.

Вернувшись к двери, она вдруг развернулась. – Чуть не забыла. – Дала ей десять серебряных. – это вам за месяц вперёд.

– Калара!

– Не спорьте. – Она картинно отодвинула её руку. – У меня теперь деньги водятся. Но вскоре их может не оказаться. Вы же меня знаете.

Тётушка пожала плечами.

Калара поспала до обеда, после чего пошла к своим парням.

Ждали её парни в двух кварталах отсюда, в крупном каменном доме. Вернее, в его обширных подвалах. Она постучала в дверь под вывеской «Склад Монса». ей открыл один из тех самых парней.

– Калара. – Произнёс он без всякой радости. – Проходи. Тебя Барс ждёт.

– Из-за убийства в Пехешваре?

– И из-за него тоже.

Она вошла. Он провёл ей вниз, в большой квадратный зал, где в разных углах сидели около десятка человек. Среди них было пара женщин, но большая часть были мужчины и притом весьма солидного возраста.

Парень вышел в центр. – Братья и сестры. Калара вернулась.

Она встретилась взглядом с Боргом – огромным черноволосым мужчиной с квадратной челюстью и наглым лицом. Он посмотрел на неё с презрением и она отвернулась.

– Шлюха. – Услышала она его голос.

И она была готова с этим согласиться. Не видела в этом ничего плохого. Если бы ей ещё и платили за то, что она делает с жертвами перед убийством, то она бы давно стала богатой.

Все собрались на площадке в центре. Перед Каларой вышел пожилой мужчина с короткой седой ухоженной бородой. На лице и на руках его было много волос. Не намного больше, чем у обычного человека, но живущий с оборотнями безошибочно узнает  в нём вервольфа.

– Калара. – Сказал он сурово и все замолчали. – Объясни, что произошло в Пехешваре? Как так получилось, что ты убила местного судью, да ещё и умудрилась наследить там? А теперь, твоими стараниями, там охотников на оборотней развелось, как диких псов. Из-за тебя наши браться и сестры находятся под ударом.

– Мне кажется, вы все знаете, что я сделала. То же, что и со всеми. – Дала ему насладиться собой, а затем насладилась им. За город он уходить не захотел. Это да. Но зато вы бы видели, как умел он был. Не очень вынослив, но умел. – Она на секунду замечталась. – А что касается охотников, то разве они ж за мной охотились? Почему наши браться и сестры не могут просто скрыться на время?

– Потому что в отличие от тебя, у них есть свои обязанности. У некоторых даже есть семьи. А у тебя нет даже чести. – Его голос сквозил не скрываемым презрением.

– Ты прав. – Улыбнулась Калара. – Честь моя уже давно покоиться в моем желудке. Вместе с тем, кому повезло её получить. И не скажу, что без неё мне живётся сложнее.

– Не увиливай.

– Хорошо. Чего ты от меня хочешь?

– Чтобы ты научилась себя сдерживать. Жизнь оборотня среди людей зависит от того, насколько хорошо он держит в узде своего зверя.

Калара сложила руки на груди, показывая всем видом, как ей скучно слышать это в очередной раз.

– Потому мы и избегаем всяких услаждений, чтобы контролировать зверя. Чтобы не подставлять всю семью, чтобы жить в мире с людьми.

– Жить в мире, и при этом время от времени загонять несчастных в леса, где устраивать на них охоту? Не хочу тебя расстраивать, Барс, но я слышу в твоих словах несостыковку.

Она осмотрелась. Все вокруг смотрели на неё с презрением.

– Наша охота, Калара – это тренировка. Тренировка контроля. В ходе неё мы учимся действовать, как стая, в которой каждый член сдерживает зверя внутри себя до тех пор, пока это не будет нужно стае. Иначе охота закончится слишком быстро. Иначе члены стаи пострадают. Это способ сосуществования. Мы не убиваем важных людей, и потому не привлекаем к себе внимания. Мы маскируем убийства под нападения волков. А ты вместо контроля ты полностью отдаёшься своим желаниям, трахаешь всё, что хочешь. И ещё делаешь это так, что после тебя весь город говорит про какое-то чудище.

Она упёрла руки в бока. – Да. Потому что в отличие от вас я не собираюсь сидеть в подполье и трястись только от того, что родилась не такой, как другие.

– Ты родилась оборотнем. И должна вести себя, как оборотень. Чтобы выжить.

– Это значит, отказаться от всего, что доставляет мне радость?

На лбу старика выступили жилы. – Это значит, думать не щелью между ног, а головой. Ты совершила преступление против стаи, Калара. И за это тебя нужно наказать.

– Наказать? Каким же образом?

Барс переглянулся с парнем, который открыл Калара. – Приручить тебя, как вожак приручает непокорную суку.

Она повиляла бёдрами. – А ты точно сможешь? Смотри, я то не против. Да только ты ведь уже не молод. Вдруг тебя удар хватит? Обвинят меня в твоей смерти. Потом ещё оправдываться придётся.

– Это сделаю не я.

Он отступил и на его место вышел Борг. Он размял руки. – Иди сюда, шлюха.

Калара ухмыльнулась. – Твоя жена знает, что ты предпочитаешь драконов?

Они встали в боевые позы и начали ходить по кругу. Остальные члены стаи разошлись.

Во время судебных боев запрещено было превращаться. Но Калара не всегда контролировала это. Если ей захочется, то она ничего не сможет с собой поделать. Как бы странно это ни звучало.

Его пальцы превратились в когти и он бросился на неё. Со стороны это напоминало быстрый танец, в котором партнёры обязаны были не касаться друг друга. Так продолжалось до тех пор, пока он не накинулся на неё всем весом. Она успела отпрыгнуть, но он, падая, схватил её за ноги и повалил. Она пнула его, но он в ответ вгрызся в её ляжку. Пока она на несколько секунд растерялась от резкой боли, он в два прыжка сел на неё, точно так же, как она недавно сидела на Вацлаве, наклонился и похабно посмотрел ей в лицо.

– Начнём наказание.

Теперь она оказалась в том же положении, с зафиксированной нижней частью.

Её пронзило чувство, что вот-вот она лишится чести, не той, про которую любят говорить скромные женщины и ханжи мужчины, а того, что считает честью она сама. На ней сидело существо, которой сейчас было гораздо сильнее её. Она не могла ничего ему противопоставить. Кроме ярости. Ярости и страха.

Она вскрикнула, резко оторвалась от пола и вцепилась отросшими клыками и заострившимися зубами ему в лицо. Одновременно ему в затылок воткнулись её когти. Она заорал, пытаясь сбросил её, но она от этого только сильнее впивалась в него, как в свой последний шанс.

Он в ответ впился своими когтями в её руку. Она почувствовала сильное жжение и жар от собственной крови, но продолжала держать его за лицо зубами, впиваясь ими в челюсть.

Он постепенно раздирал всё сильнее её руки. Почувствовав, что больше не выдержит, она с силой отклонилась назад, не разжимая зубы и вырвала часть челюсти и лица. Борг заорал, схватился за лицо и упал, скуля.

Она села рядом, зажимая раны на руках. Они, однако, быстро заживали.

Все вокруг смотрели на них двоих с ужасом.

Борг на секунду убрал руку от лица и оказалось, что оно всё было в крови. Нижней челюсти не было, как и почти всего носа.

Все посмотрели на Барса. Он кивнул.

– Калара. Мы убедились, что дракон не может ужиться с волками. Потому тебе не место в нашей стае. Я изгоняю тебя. Даю тебе время до завтрашнего дня, чтобы собрать все вещи, сделать всё, что тебе тут нужно сделать и покинуть город. Если следующим утром ты ещё будешь здесь, мы начнём на тебя охоту. Теперь ты – не наша сестра.

Она потёрла быстро заживающие руки, посмотрела на хнычущего Борга. – То есть ты изгоняешь меня за то, что я выдержала твоё наказание?

– Я изгоняю тебя за то, что ты своей дикостью ставишь под угрозу существования всей стаи. – Он осмотрел остальных. – Есть возражения?

Все смотрели на Калару с презрением, а на Борга с сочувствием.

Она буквально чуяла, что здесь ей оставаться опасно.

– Хорошо. – Осмотрев окружающих, она пошла к выходу. – Надеюсь, больше я сюда не вернусь.

– Я тоже. – Ответил Барс.

 

– К сожалению, я снова вынуждена вас оставить. Мне нужно уехать. – Сказала она тётушке Доре, едва только вернулась.

Она покачала головой. – Тогда забери назад деньги. А то что это – заплатить заплатила, а сама не живёшь. Нельзя так.

– Нет, тётушка. – Ответила она мягко. – Я ещё вернусь к вам. Просто у меня дела. Денег у меня хватает. Так что берите и не спрашивайте.

– Ты надолго уходишь? – Спросила она, увидев, что Калара собирает немногочисленные вещи. – Давай тогда хоть пирожков забери.

Она рассмеялась и заплатила за пирожки, твёрдо решив, что не возьмёт у этой доброй женщины ничего задаром.

Они расцеловались, пожелав друг другу счастья и новой встречи, после чего Калара направилась к харчевне на другой стороне города.

 

По дороге она пыталась понять, куда же ей теперь идти? Дома у неё нет. Родителей тоже нет. Вернее, она сама ушла от них, когда поняла, что хочет жить… примерно как сейчас. Возвращаться к ним нельзя. Просто нельзя. Этот вариант был для неё неприемлем, даже если альтернативой была смерть.

Был у неё знакомый молодой человек, с которым она жила в другом городе. Он до сих пор жив лишь потому, что предпочитал мужчин. Но зато у него можно пожить немного. Если охотники на оборотней не придут. А они ребята шустрые. Небось, сами там наполовину такие же.

Ещё несколько знакомых она нашла в дороге. Взять хоть того же музыканта. Он вроде хороший человек. Но вдруг у неё сорвёт крышу?

В первый раз она начала жалеть. Нет, не о том, что делает. А о том, что не всегда может остановиться. Она даже жертв выбирает не сама. Это как бы делают её чувства. Её внутренний голос. Она инстинктивно понимает, кто идеально подойдёт ей прямо здесь и сейчас. Это прекрасно. Ни разу после таких «встреч» ей не приходилось разочаровываться. Но теперь круг её знакомых, к которым она может пойти, резко сократился до количества пальцев одной руки. И четверо из них были мужчинами. Не совсем подходящими, но при взгляде на которых у неё тоже иногда шли слюни.

Пока она знала лишь один способ избегать соблазна – искать жертв среди незнакомых.

– Что за грусть? – Она резко встрепенулась, будто скинув с себя покров. – Всё же хорошо. Нет, просто отлично. Я теперь свобода от всех этих ограничений стаи. Мне нужно развлечься. За городом. Найти себе хорошего парня и как следует повеселиться с ним всю ночь.

От этой мысли во рту начали собираться слюни. От плохих мыслей аппетит приходил быстрее и ощущался резче. – Да, я просто проголодалась.

В харчевне было людно. Калара купила себе мяса и вина. Сам торговец ей очень понравился. Немного похож на Вацлава, только старше, крупнее. И глаза внимательные. Кажется, он тоже её приметил.

– Не сейчас. – Решила она. – Только не в городе.

Сев в дальний угол, она стала неспешно есть, пробегая взглядом по посетителям.

На мгновение она заметила, как из другого угла на неё смотрел молодой мужчина, в широкой шляпе и буром плаще. Смотрел пристально, внимательно, но спокойно. В его взгляде не было ничего, что выдавало бы его заинтересованность в ней, как в женщине. А эти нотки она научилась улавливать безошибочно.

Едва их взгляды встретились, как он побежал глазами дальше, осматривая присутствующих так же, как она. Щуплое лицо, короткая аккуратная борода, лицо не мальчишечье, но и не сказать, чтоб старое. Она бы дала ему лет двадцать пять – тридцать.

Не похож на оборотня. Впрочем, это не показатель. Признаки оборотня могут скрываться на теле и на руках. Да и вообще почти везде.

Она некоторое время следила за ним. Пару раз их взгляд пересекались. И в эти разы он задерживал на ней взгляд. От этого Калара становилось нехорошо.

– Может, он – охотник. Или их осведомитель.

И вновь она скорее почувствовала необходимость уйти отсюда, чем смогла обосновать её логически. Это было ощущение опасности. А своим ощущениям она полностью доверяла.

Она двинулась за город, рассчитывая увидеть повозку, которая идёт по тракту на восток. И она приметила небольшую повозку, за которой сидел простоватого вида мужичок. При взгляде на него она не чувствовала никакого голода. Тощий, старый, немного сморщенный. Глаза добрые, умные. Совсем не её тип. Однако он без проблем согласился подбросить девушку до ближайшей деревни. По дороги, чтобы не клевать носом, Калара завела с ним разговор. Мужичка звали Гансом и он вёз деньги семье в деревню. Она сказала, что тоже едет к семье с заработков и Ганс предложил ей остановиться у него.

– Мы как раз приедем ближе к вечеру, а на постоялых дворах могут попадаться всякие люди. На молодую девушку там найдётся много охотников.

На несколько секунд Калара представила, как будет заниматься любовью сразу с двумя, а потом одновременно разорвёт их, и сон, как рукой сняло. Но, с другой стороны, старик сказал, что у него есть семья. Может быть, там найдётся с кем порезвиться.

От этих мыслей она слюни капали всё обильнее. Она постоянно сглатывала их. В горле появлялась противная сухость.

Вскоре они подъехали к деревне. Ганс проводил её в собственный дом. Это было двухэтажное деревянное здание. Внутри их встретил сын Ганса – Людвиг. Высокий широкоплечий мужчина приковал к себе взгляд Калары. Его грудь так и сочилась жизнью. Которую она хотела выпить целиком.

На пару мгновений она погрузилась в полудрёму и уже видела, как вгрызается в его сердце, прижимается к нему, чувствуя агонию его мощного тела. Ощущая, как его пальцы царапают её спину. Ей нравилось, когда жертва сопротивляется до конца.

Но наваждение сгинуло, как только вслед за ним выбежали трое детей. Две девочки стали наперебой требовать у папы поиграть в салки. Паренёк лет пятнадцати подошёл к деду и спросил, не принёс ли тот вкусностей. Через пару секунд они все обратили внимание на гостью.

Та тут же взяла себя в руки, а сами эти руки спрятала в рукава платья, потому что почувствовала, как пальцы твердеют.

Эти детские крики испугали её. Дети очень любопытны. Даже если она уведёт этого человека, они могут последовать за ними. Просто из интереса.

Глядя, как девочки ластятся к отцу, почти накидываясь на него, а он треплет их по волосам, она тотчас представила, как они кричат от ужаса и боли над его растерзанным телом. Кричат и в душе проклинают её. Это был точь-в-точь момент из её детства. Вернее, момент, который она неоднократно представляла себе. Этот страх, что на этом месте окажется она, усиливающийся с каждым днём, заставил её бежать из родного дома. Какими бы противными не были это трущобы, грязные, мерзкие, где изнасилования и кражи были в порядке вещей, всё же это был её дом. Но в какой-то момент она поняла, очень отчётливо, что голод в ней растёт. Она ничего не может с этим сделать. И скоро, очень скоро, следующей жертвой станут её родители. И всё ярче в её голове становилась картина того, как разорвёт их в порыве кровавой ярости, а потом будет рыдать над их телами, желая умереть самой. Она пугала её сильнее, чем оборотня пугает серебро. И заставила её бежать, ничего не сказав.

– Простите. – Прозвучал голос Людвига. – Мы вас чем-то обидели?

Она поняла, что все недоуменно смотрели на то, как по её щеке катится слеза.

Она осмотрела их. Нет эти люди не могли больше быть её целью. Пропади она пропадом, если тронет их хоть пальцем.

И так всегда. Любой человек, задевший одну из немногих чувствительных струн её души, сразу же переставал быть в её глазах жертвой и становился чем-то близким в этом плане к её родителям.

Она постаралась улыбнуться, смахнула слезу и приложила руку к груди. – Я вас сердечно благодарю, добрые люди. – Обернулась к Гансу. – Но я вспомнила, что меня могут встретить знакомые на постоялом дворе. Спасибо, что согласились помочь. В наше время таких людей встретишь редко. Но я не хочу вас утруждать.

– Зачем же вы зашли, если уходите? – Хозяйским тоном поинтересовался мальчик.

Она секунду помедлила. – Я не спала целые сутки. Вот и мысли путаются.

– Так тем более, оставайтесь у нас. – Дружелюбно сказал Людвиг.

Девочки улыбчиво закивали ей.

От всего этого ей захотелось срочно уйти отсюда, будто бы каждая минут пребывания порождала у неё страх. Она хотела есть. И хотя сейчас другое чувство полностью властвовало над ней, к утру всё могло поменяться. Она знала, до какого безумия может довести голод.

– Нет, нет. Нет. – Закивала она. – Меня ждут. Простите, что получилось так неловко. У вас такая хорошая семья. – Она постаралась изобразить улыбку, но на её лице невольно появился плохо замаскированный страх. – Я желаю вам счастья. И, прошу запирайте дверь покрепче. И не выходите ночью.

Они посмотрели на неё с недоумением. – Пап, тётя странная. – Услышала она шёпот девочки.

– Что ж. – Пожал плечами Ганс. – Давайте я вам тогда покажу постоялый двор.

Он быстро привёл её на двор, где она тут же взяла комнату и попрощалась с добрым стариком. Она предложила ему пару медных.

– Мне это ничего не стоило. А вам ещё добираться надо. Надеюсь, ваша семья будет рада вас видеть.

От этих слов ей стало грустно и ещё сильнее потянуло в сон. Войдя в комнату, он закрыла её на ключ и тут же уснула на твёрдой, постеленной соломой, кровати.

Проснулась, когда за окном было уже темно. Первое, что она почувствовала – сухость. Противную, расползшуюся уже до самой груди. Ощущение, будто из неё выпили кровь. Она знала, что это никак не отражается на её внешности, но желание взглянуть в зеркало и убедиться, от этого не становилось слабее.

Внизу слышалась музыка и множество довольных голосов.

Она вспомнила недавние вечера в трактире и ей вновь захотелось чужого внимания.

Сойдя вниз, она увидела, как как один из помощников хозяина играл на дудочке. Играл плоховато. Его слушали всего пару человек, в то время, как остальные столпились за столом, за которым шла какая-то игра.

– Привет. – Калара улыбнулась и взглядом оценила его. Тонкое тело, не сильное, не гибкое. Хотя сейчас она чувствовала, что готова была съесть даже ту семью. Целиком.  – Хочешь, с станцую под твою музыку?

Он посмотрел на неё с сомнением. – Хочешь заработать? Это к хозяину обращайся.

Хозяин слышал и видел их разговор. И пожал плечами.

– Если хочешь развлечь постояльцев – развлеки. Только я тебе ни медяка не заплачу.

Она сразу заулыбалась. – Ей! – Толкнула она парня с дудочкой. – Сыграй ка что-нибудь весёлое.

Он начал играть. Мелодию, под которую было бы неплохо пасти овец.

Но Каларе и этого хватило, чтобы начать раскручиваться в танце. Так она не только привлекала людей. Танцуя, она сама начинала ощущать себя легче, свободнее, раскованнее. Её собственная кровь начинала будто бы бурлить, а тело разогреваться. А вместе с этим приходила здоровая, не нуждающиеся в объяснениях радость и страсть.

Она танцевала всё быстрее, совершая плавные размашистые движения, смотря на окружающих, подмигивая, тем, кто смотрел на неё, время от времени нарочно демонстрируя ноги, зная, что некоторых мужчин из вид сводит с ума. Постепенно всё больше людей отвлекались от игры и располагались за столами, любуясь ею.

В какой-то момент парень устал играть и вместе с музыкой остановилась и она, отдышавшись и картинно поправила волосы.

– Ещё раз! Давай дальше! – Стали требовать зрители.

– А вы заплатите. Просто так такая красота не даётся. – Заявил хозяин двора.

Несколько человек засмеялись, заметив в его словах двусмысленность. Но по рукам пошли монеты и вскоре, как и в том трактире, на стойке скопилась порядочная куча денег.

Осматриваясь, Калара заметила в углу фигуру. Ту же, в плаще и широкой шляпе. Он смотрел на неё изучающе, спокойно, даже вроде, как равнодушно. Но что-то беспокоило её. Она отвернулась, решив, что раз он нашёл её здесь, значит, бежать бессмысленно. Но безопасно ли тогда искать себе жертву?

У неё не было выбора. Если она не поест сейчас, то утром порвёт половину двора.

Она смотрела в толпу, выискивая там тех, кто смог бы заинтересовать её, стараясь при этом не смотреть в угол. Её внимание привлекли двое. Они явно не были знакомыми, но оба были сложены так хорошо и смотрели на неё так целеустремлённо, что сразу же вызвали желание слиться с ними в экстазе, почувствовать жар их тел, вкус их крови и плоти. И что не менее важно – они выглядели, как путники. А значит никто здесь их не хватится. Мало ли куда могли уехать путники.

Она подмигивала им, улыбалась, пару раз выставляя на показ ножку, зазывающе вертела руками в их сторону, будто случайно. Пару раз платье спадало, обнажая плечо, которое она тут же демонстрировала им.

В этот раз она не хотела танцевать долго. Её тело предвкушало пиршество. От этого ощущения начинало сводить горло.

Едва  она закончила, как зал разрядился довольным гомоном. Она поклонилась и обернулась к хозяину. Взглядом указала ему на монеты.

– Я всё сказал! Тебе не заплачу ни медяка. – Сказал он так, что это слышали все. Позади пошёл неодобрительный ропот. Но недостаточно неодобрительный, чтобы кто-то открыто высказался против.

Калара обернулась и посмотрел на своих избранников испуганным жалостливым взглядом.

– Меня обокрали! Бедную девушку обокрали. Она ждёт вашей помощи, могучие герои! – Как бы говорила она им.

И они откликнулись. Почти одновременно поднявшись с мест, они начали пробиваться к стойке.

– Мы тебе уже заплатили. – Сказала они из них, дошедший первым. – А эти деньги даны ей!

– Это моё заведение. Если бы не я, фиг бы вы неё любовались.

– Если хочешь на этом подзаработать – крикнул второй здоровяк – то выходи и танцуй сам. А мы заплатим, сколько натанцуешь.

Зал взорвался смехом.

– Вот-вот – продолжил первый – Нечего чужое присваивать.

– Это её деньги. Она заслужила. – загомонил зал.

Хозяин возмущенно оглядел их и заметно стушевался.

– Ладно, хрен с тобой – махнул он рукой. – Тут всё равно всякая мелочь.

Она хищно улыбнулась ему, продемонстрировав острые зубки. Её охватывало трудно контролируемое желание развлечься и с ним. Останавливало же то, что его исчезновение неизбежно привлечёт внимание.

– Спасибо вам, мои герои! – Она обняла и поцеловала их. – Я бедная путница. Если я могу чем-то вас отблагодарить, только скажите.

Они переглянулись и на короткий момент их лица стали враждебными.

Она тут же ласково положила руки им на плечи. – Вы оба одинаково мне помогли. Моей благодарности хватит на вас обоих.

Они посмотрели на неё и хитро переглянулись. – Это мы может тебя отблагодарить. – Сказал второй. – И утешить. Чтобы тебе не было одиноко этой ночью.

Она радостно закивала, шепнула. – Я жду вас за двором. Через час. – И поспешила уйти к себе.

– Эй, куда? – Разочарованно загомонили люди. – Давай ещё!

– Я устала. – Мягко ответила она. – Завтра потанцую ещё. Обещаю.

Её взгляд вновь упал на угол. Таинственный незнакомец кивнул ей.

На секунду её будто окатило ледяной водой и она поспешила уйти.

В комнате она подождала до тех пор, пока шум внизу не стих. Когда она спустилась, там было только несколько человек, которые о чём-то увлечённо разговаривали. Таинственного незнакомца не было. Она незаметно выскользнула за дверь и, выйдя за пределы двора, обошла забор.

Луна вновь освещала дорогу, но и без неё ночной мир для Калары был не чёрным, как для остальных, а серым.

Мужчины ждали её с другой стороны и от чём-то разговаривали. Как только она подошла, они удовлетворенно заулыбались.

– Ты у нас, значит, любишь под луной гулять. – Сказал первый.

– Да. – Она посмотрела на них с надеждой. – Вы знаете, где мы можем уединиться?

Они переглянулись. – О да.

– Отлично. – Подумала она. – Храбрые. Их даже не нужно упрашивать.

Она увидела своё созвездие и её желудок протяжно заурчал.

– Ты голодна?

– Немного. – Ответила она скромно и посмотрела на них исподлобья. – Но вы же сможете меня накормить?

На секунду на их лицах проступило недоумение. Но оно тут же сменилось ещё более азартными улыбками. – Конечно, милая.

Они взяли её под руки и повели через лес, к небольшому озерцу.

В этот раз она не смогла дотерпеть. Как только два горячих сильных тела накрыли её с разных сторон, точно бутерброд, и принялись ласкать, зверь вырвался. Отдавшись желаниям, она обратилась, моментально растерзав первого. Второй бросился наутёк, но она догнала его и, прижав к земле, быстрым ударом оторвала голову. Свалив оба тела рядом, она затем долго нежилась между ними, выпивая кровь, жуя плоть, обсасывая и разгрызая кости. В этот раз у неё был праздник не похоти, а голода.

Почти всю ночь она лежала, наслаждаясь сытостью, но не чувствуя того вдохновляющего счастья, которое давала её близость с людьми. В этом было что-то особенное. В чём она порой нуждалась даже больше, чем в еде.

Помывшись в озере и тщательно прополоскав рот, она, как ни в чём не бывало, пошла обратно.

Она была недовольна. Охота – это процесс, где лучшая награда достаётся самому умелому и сдержанному. Сейчас же главная награда ускользнула.

– Может, Барс был прав? Может, она действительно слишком неуправляема?

Она слышала шутку про то, что стакан может быть либо наполовину полным, либо наполовину пустым в зависимости от настроения владельца. В её случае он был наполовину пуст.

Дойдя до постоялого двора, она увидела, как четверо людей уходят по дороге от него в сторону деревне. Её зоркий глаз заметил при них оружие.

– Хотят кого-то убить? – Она облизнулась. – Хорошие люди. Посмотрим, к чему они придут.

Она последовала за ними, держась в тени. Эти люди проследовали в деревню, идя между домов, судя по всему к какой-то конкретной целью.

Видя, куда они идут, она всё больше волновалась.

В конце концов они остановились перед тем самым домом, из которого она практически сбежала этим днём.

Некоторое время они о чём-то шептались, потом разделились на две пары и начали обходить дом с разных сторон.

У Калары от этого сжалось сердце. Она несколько секунд металась между тем, чтобы оставить всё, как есть и уйти и броситься на этих ублюдков.

– У них наверняка есть причины так поступать. Может эти добрые люди не такие уж и добрые. Не бывает совсем хороших людей. Я тоже убиваю. Что же в этом плохого?

Но она не могла позволить убить этих людей. Может, у этих бандитов и есть причины убивать их. Может, она и хуже их, но есть вещи, которые она не могла вынести. Например то, чтобы дети в этом доме остались сиротами. Эта семья выглядела такой хорошей. Такой счастливой.

– Я только выдам себя. Эти милые люди – идиоты. Они не оценят мой поступок. Они испугаются и позовут стражу и мне придётся бежать. Опять.

Это на секунду остановило её. Но в следующее мгновение она пошла дальше.

– Не могу. Я всегда бегу. И буду бежать и дальше. Ничего не изменится. Но эта семья не должна погибнуть. Если я расправлюсь с этими людьми быстро, никто не узнает.

Она последовала за той парой, которая пошла справа, ускорив шаг и приближаясь к ним. Она умели идти тихо. Быстро преодолев открытое пространство, она вошла вслед за ними на небольшой дворик сбоку от дома. Здесь один из них заглядывал в окно. Второй стоял за ним и ждал.

Калара подкралась к нему со спины, взглянула на небо. Самые блёклые и маленькие звёздочки уже исчезали. Дело медленно шло к рассвету. Нужно спешить.

Она попыталась напрячься, чтобы выпустить зверя. Её руки превратились в когти, покрылись чешуёй, увеличились. Она резко бросилась на человека, повалила его на землю и, прежде, чем он успел вскрикнуть, оторвала ему голову.

Второй обернулся. Увидев Калару, он вскрикнул. В тот же миг Калара метнулась к нему, схватила за горло, подняла над землёй, затем, разинув рот на всю ширину, схватила его зубами за голову и резко оторвала её. Зубы вошли под череп и немного застряли в нём. Ей потребовалось применить лапы, чтобы скинуть её.

Горячая кровь обожгла рот и её захотелось ещё. Этот приятный, расслабляющий и одновременно стимулирующий вкус словно бы сделал её быстрее и сильнее.

Она прислушалась. С той стороны дома послышался звук выбитого окна. Изнутри дома послышались крики.

Она метнулась туда, пытаясь оббежать дом сзади. Сзади был хлев, на который она ловко запрыгнула и спрыгнула с другой стороны.

Ноги второго человека уже исчезли в выбитом огне. Изнутри послышались звуки борьбы и крик девочек. Услышав его, Калара бросилась к окну и попыталась туда залезть. Её увеличившаяся морда едва пролезла туда. Но, протиснув туда руки, она оттолкнула ими и влетела внутрь.

А там творился кавардак. У обеих стен комнаты стояли кровати, на которых, забившись к самой стене, сидели перепуганные дети. Посреди комнаты, перед Каларой, двое бандитов в чёрных плащах били Ганса и Людвига. Один склонился над дедом с коротким мечом. Тот пытался закрыться руками.

Второй с окровавленным серпом склонился над упавшим Людвигом. Девушка чувствовала кровь и этот запах ударял в ноздри. Если бы она не была сыта, то совершенно потеряла бы голову. Но сейчас она могла сдержать себя. Она рявкнула и от этого дети посмотрели на неё и хором заорали тонкими паническими голосками. Она бросилась на бандита с серпом. Тот взмахнул им. Лезвие вспороло кожу, будто обожгло её. Но это не помешало Каларе придавить его, выбить оружие. Нависнув над ним, она встала на задние лапы и в два мощных удара вспорола ему грудь, обнажив кости и раскидав во все стороны куски мяса.

Людвиг закричал, схватил за ножку стоящий рядом стула и метнул его в Калару. Она легко отбила его.

Последний бандит оторвался от деда и направил меч на неё.

Она кинулась на него. Её не удалось отбить рукой оружие и на полной скорости напоролась на него. Железо вошло ей в ребро. Она почувствовала, как лезвие прошло до лёгкого. Она повалила человека на землю, почти легла на него, так что рукоятка ударилась об пол и лезвие вошло ещё глубже. Калара взвыла от сильной боли внутри и быстрыми мощными движениями обрушила всю ярость на этого человека. В несколько секунд от него осталось только окровавленная куча мяса.

Глядя на неё, она остановилась и попыталась принюхаться. Но почувствовала, как каждое движение тела, каждая попытка вздоха или выдоха вызывает резкую острую боль в груди.

Медленно обернулась. Люди застыли, смотря на неё с ужасом.

Она медленно отступила ко входу, взялась лапой за меч, медленно вынула его из груди, воя из-за сильнейшей режущей боли. Кровь заполняла образовавшееся пространство, обжигая. Но уже сейчас она чувствовала, как самые глубины её начинают зарастать. Она кашлянула кровью на пол. Каждый выдох сопровождался кровью.

– Прочь, чудище! – Крикнул Людвиг.

Она отпрыгнула, задев потолок. Чувство обиды на секунду задело её. Ганс, поднимаясь, в ужасе отполз к сыну.

– Ты? – Он указал на неё пальцем. – Тварь противная!

На секунду ей захотелось вцепиться ему в глотку. Но вместо этого она заставила себя отвернуться и броситься на дверь, будто она была её врагом. Та слетела с петель и Калара бросилась бежать по дороге к постоялому двору. Прохладный воздух несколько освежил её и она поняла, что её платье теперь было разорвано и ей нужно искать новое. Скорее всего, она украдёт его, как и прошлое. Но сначала ей нужно пережить день.

Убежав в лес, она остановилась там и села за деревом.

Некоторое время она сидела с закрытыми глазами, прислушиваясь к ощущениями, чувствуя, как спадает буйство, как её руки и тело вновь принимают человеческий облик. Рана зарастала и вскоре она вновь смогла дышать спокойно.

Прислушиваясь к окружающим звукам, она услышала шаги. Тихие, но спокойные. Их носитель не скрывался и неторопливо шёл в ей сторону.

Посмотрев туда, она увидела того самого незнакомца в плаще и шляпе, шедшего по её следам.

Увидев её, он поднял руку. – Приветствую. Можно я присяду рядом?

Ничто в нём не говорило, что он хочет ей угрожать. Но его спокойствие невольно заставляло её напрячься.

Она кивнула. Он сел напротив неё.

– Благородный поступок для оборотня. Особенно, для такого кровавого.

– Так надо. – Ответила Калара и отвернулась.

– Да, действительно. Чтобы между нами не возникло недопонимания, сразу скажу, что я их Ордена истребителей.

Она резко обернулась на него. Охотники на нечисть. Если бы она была голодна, то сразу бы поддалась инстинктами и напрыгнула на него. На даже сейчас волосы на её теле встали дыбом.

– Не волнуйся. Я не взял с собой ничего серебряного. Я не хочу причинить тебе вред. Более того, я хочу предложить работу. И прощение.

– От кого прощение? От тех, кого я убила?

– От тех, кто хочет твоей смерти. От моего Ордена. Видишь ли. Ты только что показала, что ты – не то животное, каким часто кажешься. В тебе есть благородство, желание защищать. Ты хочешь быть полезной этому миру.

– Я хочу есть и трахаться. – Злобно прошипела она.

Он понимающе кивнул. – Не без этого. И я и мой орден готовы предложить тебе насиловать и убивать тех, кого мы скажем: всякую нечисть или же просто преступников. Ибо есть люди, которым необязательно быть оборотнями или прочей нечистью, чтобы сравниться с ними по злодеяниям. Ты хочешь крови, хочешь свободы, но и хочешь признания. Если ты согласишься на моё предложение и прибудешь через несколько дней в штаб нашего ордена.

– Там меня будут ждать серебряные мечи.

– Рано или поздно они ждут всех оборотней. Но ты же можешь не попасть в это число. Тебе нужно лишь прийти туда, назвать себя и сказать, что ты пришла к господину Антониусу Клаусу по приглашению его помощника. – Он указал рукой на себя.

– И я получу цели, мясо и прощение? – Спросила она с сомнением.

– Именно так. – Не поведя бровью ответил он. – Неужели ты хочешь всю жизнь слоняться от деревни к деревне, питаясь глупыми путниками, всё время живя в страхе перед нами? Да, ты животное. Достаточно опасное животное. Но в тебе достаточно сострадания, чтобы быть героем. Оборотнем на службе у людей. Нашим верным другом. Подумай. Твои родители гордились бы тобой.

Её глаза сузились.

Он улыбнулся. – Да, да. Они все знают. По долгу службы я рассказал им всё.

– Что с ними? – Она вскочила и обнажила зубы.

Он заметно дёрнулся, но в следующее мгновение улыбнулся.

– С ними всё хорошо. Они живы. Но они были опечалены, узнав о тебе правду. Но я сказал им, что ты не безнадёжна. И пообещал от твоего имени, что однажды ты вернёшься к ним героем. Что ты можешь стать им. Пусть даже ты не можешь укротить зверя внутри себя, но ты можешь поставить его на службу людям. Всему, что любят они. И, на самом деле, любишь ты.

Она опустилась на землю, положила голову на колени и заплакала. – Ублюдок!

– Они заслужили правды. Но правда эта в том, что ты можешь измениться. Ты хочешь этого. Так сделай же. Сегодня ты спасла одну семью. Пусть сейчас они испугались тебя, но вскоре они поймут, что ты их спасла и будут вечно благодарны тебе. Но ты можешь спасти сотни таких семей. Сотни, Калара. Ты можешь перекрыть этим все те жертвы, в которых ты повинна.

Она едва слышала его, погруженная в свои мысли. Она на дне. Она – ничтожество, простая убийца, маньячка. Он будто бы предлагал ей выход, но вдруг это значило тюрьму? Вдруг её посадят на цепь и превратят в обычную собачонку?

Но родители!

Ей так хотелось теперь встретиться с родителями. Увидеть их лица, посмотреть им в глаза. Но она не сможет это сделать сейчас. Но, что если он прав? Она так хотела ему верить.

Может её и посадят на цепь. Но, возможно, это лучше, чем вечно скитаться без цели и надежды.

Она устало опустила плечи и кивнула.

– Веди.

– Не сейчас. Тебе нужно новое платье. Я скоро его принесу. А мне нужно добраться до ордена быстрее тебя и сказать, что ты согласна, чтобы тебя по приходу не попытались убить.

Он поднялся и по доброму улыбнулся. – Надеюсь, ты сможешь добраться туда. Тебе лучше сегодня обойти эту деревню. Попробуй добраться до следующей, а там подожди денёк и только потом иди в штаб. Думаю, ты знаешь, где это.

Она кивнула.

– Я скоро вернусь. И мы разойдёмся.

Когда его шаги стихли, она повернулась, чтобы подставить лицо утренним лучам. Слёзы быстро высохли и ей стало спокойно. Эти лучи, согревая её, создавали ощущение, что для неё началось что-то совсем новое. Чего у неё раньше не было. Этот странные человек, зная о ней, говорил так, будто бы она была человеком. Он будто бы открыл ей что-то новое. Что она теперь не хотела терять. Как бы этого не хотел её зверь.