Летс Драйв

 

 

Глава 1. Калифорния

 

– Леди и джентльмены! Дорогие радиослушатели, врубающие радиоприёмник на полную громкость с первыми лучами солнца! Я приветствую вас! Вы на волне «Радио Драйв» и с вами снова Феникс Карнивал! Летс драйв!

Рассвет, краснеющий на горизонте Лос-Анджелеса, энергично заплясал в такт с незатейливыми аккордами гитары Кита Ричардса.

– Просыпайтесь, лежебоки! – под звуки «Start Me Up» продолжало зазывно вещать радио. – Отбросьте прочь грёзы ночи, оставьте все дела и заботы, пошлите всех к чёрту! Мы начинаем наш радиомарафон, посвящённый ежегодному трансамериканскому ралли «В погоне за миллионом»! Вы слышали?! Мы начинаем наш драйв!

Когда бутафорские зрительские овации отшумели в радиоэфире, ведущий продолжил.

– Двадцати участникам на новёхоньких автомобилях предстоит преодолеть две тысячи миль, чтобы попасть из солнечного Лос-Анжелеса в морозный Фарго. Две тысячи миль по прекрасным американским дорогам на пути к заветному миллиону баксов! Сущий пустяк, скажете вы? Чёрта с два, ха-ха! Будь оно так – мы бы давно разорились! Мы всё ещё с вами, а это значит, что победа не будет лёгкой.

Наши постоянные слушатели наверняка помнят о сложностях, которые будут сопутствовать отчаянным гонщикам. Для тех же, кто впервые слушает наш эфир, я оглашу основные правила автопробега.

Итак, самое первое и, пожалуй, главное правило: ни при каких обстоятельствах нельзя покидать автомобиль. Интригующе, не так ли? Как, чёрт возьми, участники смогут заправиться, купить провиант или даже сходить в туалет? А вот никак!

Из радиоприёмников  вырвался испуганный вскрик клаки.

– Да, да, дорогие радиослушатели, таковы правила. Чтобы исключить соблазн покинуть машину тайком, каждый участник будет снабжён специальными электропроводящими приёмниками на лодыжках, запястьях и шее. Все приёмники связаны с машиной недлинными проводами, достаточными для свободного движения на водительском кресле, но слишком короткими, чтобы улизнуть из автомобиля. Если в какой-то момент хотя бы один из приёмников сообщит о потере контакта – мы с вами будем знать о том, что кто-то шельмует. Устройства, закреплённые на участниках, несут и другую функцию, но об этом я расскажу позже.

И прошу вас, не рвите сердце, не вините организаторов автопробега в заведомо невыполнимых условиях! Поверьте, мы позаботились об участниках! По условиям заезда, каждые сто миль в точках обслуживания наши экипажи будут получать ровно пять галлонов бензина, питьевую воду и энергетические батончики, любезно предоставленные нашим бессменным спонсором – букмекерской конторой «Блэк Бэт»! «Блэк Бэт» – принимаем ставки на всё, даже на Апокалипсис! Регистрируйтесь на сайте…

После коммерческих дифирамбов Карнивал снова вернулся к условиям заезда.

– Вторым не менее важным условием является полная анонимность экипажей. Никто и ни при каких обстоятельствах не должен разглашать настоящих имён участников. Мы же не хотим, чтобы кто-то вмешивался в заезд, желая помочь своему родственнику или знакомому, не так ли? Для обеспечения анонимности каждому экипажу присвоен номер от нуля до сотни в случайном порядке. Даже я в радиопереговорах буду представляться Сотым. Никаких преференций, дамы и господа! Только фейр-плей!

Каждый экипаж в составе одного человека снабжён картой, на которой обозначен предпочтительный маршрут и указаны точки обслуживания. Чтобы не отвлекать водителей от дороги, каждый автомобиль оборудован системой радиосвязи «хендс-фри». Заезд будет осуществляться на двадцати абсолютно одинаковых автомобилях, любезно предоставленных букмекерской конторой «Блэк Бэт»! «Блэк Бэт» – кто не рискует, тот не выигрывает!

Подумать только: солнечный день, надёжные автомобили, прекрасные американские дороги и миллион долларов впереди! Чёрт возьми! Я уже жалею о том, что не принял участие…

– Тачка – дерьмо! – эфир участников наконец-то проснулся мужским визжащим голосом. – Две тысячи миль?! Да если бы я на этом дерьме собрался ехать по бабам – я бы до смерти остался девственником!

– А вот и первый отозвавшийся! – радостно объявил радиослушателям ведущий, ничего не ответив  участникам в эфир. – Знакомьтесь, дамы и господа, экипаж номер Девять! Запоминайте голоса, записывайте номера и болейте за своих фаворитов! Свои восторги и негодования вы можете выразить по телефону в студии: один восемьсот…

– Эй, сотый, мать твою! – не унимался Девятый. – Тряхни мошной, толстосум, дай мне Камаро-четыре в фуле – и ты увидишь, как я порву этих неудачников!

– Задницу себе не порви, девственник! – раздался грубый бас.

– Это кто там вякает?! – огрызнулся Девятый.

– Тот, кто трахнет тебя в зад! – ответил басистый голос.

– Эй, эй! – в эфире появился новый мужской голос. – Прекратите перебранку! Поберегите силы! Впереди несколько дней непростой гонки и масса радиопереговоров. Я не хочу слушать вашу ругань!

– Я тоже, – к беседе присоединился писклявый женский голос, – и вообще-то я боюсь.

– Не стоит бояться, Тринадцатая! – наконец подключился ведущий. – Две тысячи миль – это сущий пустяк даже для неопытного водителя. Девятый и Сороковой! Советую прислушаться к рекомендациям Второго. Переругаться вы всегда успеете. Ко всему прочему, помните: вы в прямом эфире. Используйте поменьше нецензурщины!

И под гневную тираду из непечатных слов, которую вдогонку Сотому щедро отвесили Девятый и Сороковой, Карнивал обратился к радиослушателям.

– Дорогие радиослушатели! Как вы могли только что убедиться, вы будете слышать все переговоры участников. До окончания гонки мы не станем прерывать вещания ни на минуту. При этом ваши звонки в студию будет слышать только радиоэфир. Всё, о чём мы говорим в ходе радиотрансляции, для гонщиков останется тайной. Поэтому не бойтесь, не стесняйтесь выражать свои симпатии и антипатии, позвонив нам! Уверяю вас, каждый ваш отзыв будет донесён до участников в доступной форме! Звоните один восемьсот…

– Кто-нибудь смотрел карту? – спросил Второй. – Хотя бы маршрут до первого сервисного центра?

– На кой чёрт его смотреть? – взвизгнул Девятый. – Всё и так понятно: выходим на пятнадцатое шоссе и даём под хвост до самого Бьютта. Оттуда по девяностому до Биллингса, перескакиваем на девяносто четвёртое – и вперёд за миллионом!

– Не всё так просто! – шурша картой, отозвался голос молодого человека. – Судя по прорисованному маршруту, по пятнадцатому мы едем до Барстоу, оттуда поворачиваем на Людлоу по сороковому и чешем ещё добрых тридцать миль, чтобы свернуть в сторону Алтона. И если я правильно понимаю, проехав ещё миль двадцать по дерьмовейшей дороге, мы попадаем в первый сервисный центр на маршруте.

– К чёрту! – заявил Девятый. – Я еду прямиком в Вегас!

– Двести семьдесят миль?! Что ж, удачи, лузер! Посмотрим, где на пути к Вегасу ты застрянешь с опустевшим баком!  – с издёвкой заметил Сороковой.

– А что, заправки на шоссе уже отменили, говнюк? – отреагировал Девятый.

– А за какие шиши ты собрался заправляться, умник?! – в эфире появился скрипучий старческий голос. – Если ты помнишь, мистер Девять, все наши личные вещи, включая карточки и кэш, мы отдали на хранение организаторам. У нас с собой только Экспресс Эккаунт с сущими центами на счету для проезда по платным дорогам. Вряд ли ты зальёшь пять галлонов экстра за эти гроши.

– И участник под номером Восемьдесят Один прав, – включился в разговор Сотый. – Учитывая, что в ваших баках плещется не более пяти галлонов бензина, я бы на вашем месте, Девятый, прислушался к совету номера Двадцать Два, который невзирая на молодость, совершенно верно построил маршрут по карте.

– Где вы всё это видите?! – раздался приятный женский голос.

– На карте, очаровательная Пятидесятая, на карте! – ответил Сотый.

– Кажется, я уже хочу писать! – пискнула Тринадцатая.

– А страсти накаляются ещё до начала гонки! – продолжил подогревать эфир Карнивал. – У-ууух, я предвкушаю настоящий драйв! Торопитесь делать ставки, дамы и господа! «Блэк Бэт» всегда с вами! Самые сочные коэффициенты, самые низкие риски, самый удобный сервис! «Блэк Бэт» – и ты уже победитель! Итак, дорогие радиослушатели и уважаемые участники, вы готовы?!

– Стартуй! – первым ответил басистый Сороковой.

– Ключ в замок зажигания… – с интригующей паузой скомандовал Сотый, – внимание…

И громко вдохнув, ведущий во всё горло заорал в оба эфира: «Летс драйв!».

В следующий миг моторы двадцати неприметных, тонированных «в ноль» автомобилей взревели. Заглушая «Highway to Hell» в радиоэфире, колёса с визгом начертили чёрные полосы на сером асфальте, бросая вперёд участников с двадцати разных стоянок Лос-Анджелеса. Летс драйв, мать его!

– В районе Колорадо стрит вижу пробку, – спустя пятнадцать минут молчания в эфире участников, раздался голос Второго.

– Ай, чёрт, больно! – тут же кто-то вскрикнул женским голосом.

– Ай, мать твою! – завопил Девятый, чей визг уже запомнился всем.

– Сука, что это?! – присоединился Сороковой.

Вскоре все участники гонки вскрикнули по очереди и остановились.

– Сотый, сука! Какого чёрта меня ударило током?! – грозно пробасил участник номер Сорок.

Выдержав крохотную интригующую паузу, Карнивал вышел с пояснением в оба эфира.

– Упс, совсем забыл! Уважаемые радиослушатели и участники гонки! Если вы помните, в начале нашей трансляции я оговорился, что устройства на шее, лодыжках и запястьях наших участников несут и другую функцию. Настало время раскрыть наш основной секрет! Всякий раз, когда один из участников будет выходить в эфир, кто-то, кто связан с ним парой, будет получать удар током. Чем выше скорость – тем сильнее удар…

– Чтоб ты сдох! – прорычал чей-то незнакомый мужской голос.

– Не волнуйтесь, дорогие болельщики, – под бодрый ритм гитары и перезвон колокольчиков «Electrical Storm» от U2 продолжил ведущий, – с какой бы скоростью ни мчались участники, силы тока недостаточно, чтобы нанести серьёзные повреждения кому-бы то ни было. Так, лёгкое пощипывание, щелчок, вызывающий дискомфорт…

– Лёгкое пощипывание?! Щелчок?! – взревел Девятый. – Да ты, ублюдок, сам-то пробовал?!

– Пробовал! – отрезал участникам Сотый и снова перешёл в оба эфира.

– Искромётные связки из двоих участников, в которых один является инициатором, а второй – получателем бодрящего щелчка, формируются компьютером в случайном порядке и меняются с неизвестной периодичностью. Никто не знает имён палача и жертвы: ни я, ни очкарик, сидящий за компьютером, ни сами участники. Никто! Ах, да, ещё один факт: мой выход в эфир прочувствуют все участники!

– Извращенец! – бросил в эфир Второй и обратился к гонщикам. – Народ, предлагаю неспешно двинуться в путь, не прерывая радиосвязи. Так мы сможем определить безопасную скорость для общения. Вначале набираем десять миль в час. Поехали.

И двадцать неприметных машин, движущихся в сторону пятнадцатого шоссе, начали осторожно набирать ход.

– Ай, ай! – запищала Тринадцатая, когда стрелка спидометра едва коснулась отметки десять. – Я сейчас описаюсь от боли!

– Да обоссысь ты уже – и поехали! – проворчал Девятый. – Не знаю, как все остальные, а я пока ничерта не чувствую.

– Честно говоря, я – тоже, – отчитался Сороковой.

– Ой! – тут же вскрикнул Девятый. – Кажется, ублюдок Сороковой со мной в паре.

– Теперь я хрен заткнусь! – дьявольски мрачно произнёс Сороковой и принялся фальшиво напевать «O say, can you see, by the dawn’s early light…».

– А ведь это – вопрос, – с некой натугой в голосе вступила в разговор женщина, – я имею в виду походы в туалет.

– Легко! – тут же ответил голос молодого человека, по-видимому, принадлежавший Двадцать Второму игроку. – Ради хохмы я в дороге не раз отливал в открытую дверь. Делаешь так…

– Угомонись, чудак! – вклинился старик под номером Восемьдесят Один. – Она же – баба. А с бабами всё сложно.

– Ой-ой-ой! – завопила писклявая Тринадцатая. – Кажется, теперь я в паре с тем, кто поёт гимн! И… Ай, я больше не могу!

– Всем стоп! – скомандовал Второй, решивший взять на себя функции главного. – Делаем первый вывод: безопасно можно общаться лишь после полной остановки…

– В зад твой вывод! – взвизгнул Девятый. – Стоя на месте, мы никуда не доберёмся. Уж лучше я потерплю.

– Мы точно никуда не доберёмся, если попадём в аварию! – возразил Второй. – Сложно вести машину безопасно, когда тебя бьёт током.

– Согласен! – присоединился старик.

– Не возражаю, – за стариком вторила женщина с приятным голосом.

– А может, лучше не базарить? – упорствовал Девятый, периодически вскрикивая от прилетающих щелчков. – Мы, мать вашу, не для задушевной беседы собрались!

– В ходе заезда нужна координация, нам не обойтись без радиопереговоров, – пояснил Второй.

– Ну и воркуйте, говённые неудачники! А я уже топлю тридцать миль в час. Адиоз, недотёпы! Ай, сука, чтоб вы сдохли!

– Завали хлебало и остановись, визжащая мразь! – грозным басом вызверился Сороковой.

Где-то вдалеке взвизгнули шины от резкой остановки.

– Ладно, сборище педиков и лесбиянок, я остановился. Что дальше?

– Вывод номер два, – продолжил Второй, – для ведения радиопереговоров предлагаю делать остановку раз в полчаса.

– Раз в час, – внёс уточнение неизвестный мужской голос.

– Вывод номер три: называть свой номер при выходе в эфир. Кто ты?

– Семьдесят Четыре, – представился незнакомец. – Ежечасная перемена нагрузки позволит сбросить напряжение, не добавив при этом усталость от необходимости постоянно контролировать время.

– Согласен, – утвердил Второй.

– А почему бы не делать этого при заправках? Мы ведь всё равно будем стоять, – низким с хрипотцой, словно прокуренным голосом, в разговоры вступила женщина. – Ах, да, совсем забыла, Шестьдесят Девять.

– А потому, тупая курица, что на заправке мы окажемся не все одновременно! – справедливо заметил Девятый и тут же выкрикнул: – Мать твою! Я же стою!

– Простите, участник под номером Девять, но я обязан передать вам привет от милой старушки из Денвера, – включился в разговор Сотый. – Я обещал нашим радиослушателям, что непременно буду передавать приветы участникам в доступной форме. Пожилая леди возмутилась вашим лексиконом, участник Девять, и я не мог не намекнуть вам на это.

– Засунь себе в зад свои намёки! – возмущённо взвизгнул Девятый.

– Вывод номер четыре: никто не застрахован от внезапного удара током, – заключил Второй, – а это значит, что гнать на все деньги опасно.

– Не превышайте скорость, участники! – с ехидством добавил ведущий. – Так вы убережёте себя от сильного стресса и избежите конфликта с полицией.

– А он прав, чёрт возьми! – пробасил Сороковой. – Только полиции нам и не хватало, учитывая, что документов у нас нет.

– Все ваши личные вещи, включая сбережения и документы, находятся в надёжном месте и немедленно будут возвращены вам сразу же по окончанию драйва. Если вы желаете получить их обратно прямо сейчас – вам нужно всего лишь выйти из гонки. Клянусь, я не стану отговаривать! Есть желающие?

– Уже нет, – грустно пискнула Тринадцатая, – кажется, я пописала под себя.

– Вывод номер пять, – вступил в разговор старик, – под себя гадить можно. Я уже так делал много раз и не считаю это зазорным.

– И вывод номер шесть: вызывайте симпатию у наших слушателей. Ну или хотя бы жалость,  – добавил Сотый. – Почтенный господин из Солт Лейк Сити выказал сочувствие участнику под номером Восемьдесят Один.

– По-видимому, тоже старый засранец! – выругался Девятый, за что тут же был наказан. – Ай, сука, за что?!

– Симпатии, так же, как и сочувствия, я готов передавать на словах, уважаемый Девятый, – пояснил Сотый. – Но только не возмущения! Их вы почувствуете даже стоя на месте.

– Ясно, – буркнул Второй, – движемся вперёд. Сверим часы: сейчас семь двадцать четыре. Значит, следующий выход в эфир планируем на восемь тридцать. Округлим до ровного счёта.

– Иди к чёрту! Мы только по грёбаному Лос-Анджелесу час протискиваться будем!  – прокомментировал предложение Девятый.

– Тогда через два часа, в девять тридцать, – уточнил Второй. – Ну что, в путь?

– Постойте, постойте! – вклинился молодой человек. – Двадцать Второй на связи. Я подсчитал, что если двигаться преимущественно со скоростью пятьдесят миль в час, бензина нам хватит на сто пятьдесят миль. Учитывая, что на пути к Вегасу мы получим ещё пять галлонов, к моменту второй заправки у нас в баке останется чуть меньше галлона бензина. Девятнадцать заправок на пути, девятнадцать галлонов экономии. Вы понимаете, о чём я?

– Доберись хотя бы до первой, ботаник! – в адрес смышлёного паренька взвизгнул Девятый и обратился к ведущему. – Слышишь, ублюдок Сотый! А почему я не могу получить десять галлонов бензина сразу? Что мешает оставить меня сухим на следующей заправке? Какая к чёрту разница, буду я заправлять пять галлонов два раза или один раз залью десять?

– Да хоть пятнадцать! – ответил Сотый. – Только стоит помнить о том, что на каждом сервисном пункте запас бензина составляет ровно по пять галлонов на каждый экипаж. И если вы, Девятый, заправите десять вместо пяти, кому-то из участников не достанется ни унции.

– А мне эта гонка начинает нравиться! – едва слышно прошептал Девятый и поторопил Второго. – Ну что, мы стартуем или продолжаем наяривать друг другу?!

– Стартуем! Следующий сеанс связи в девять тридцать…

 

Глава 2. Из Невады – в Юту

 

– Время радиосвязи, – ровно через два часа Второй разрезал тишину эфира.

Канал участников тут же разразился бранным визгом.

– Суки, мать вашу за ногу, заткнитесь нахрен!

– Ба-да-бум! – не без удовольствия подлил масла в огонь Сороковой.

Спустя секунд десять эфир снова отозвался визгом.

– Ну что, довольны, твари ублюдочные?! Мне в зад въехал говнюк на «Хонде»! Всё, можете базарить, мне уже похрену!

– А я предупреждал тебя, Девятый, тебя обязательно трахнут в зад, ха-ха! – разразился грубым смехом Сороковой.

– Да иди ты! – бросил в эфир Девятый, попутно ругаясь с водителем «Хонды».

– Все стоят? – поинтересовался Второй.

– Все, – хором ответил эфир.

– Тогда начнём. В эфире Второй. Сверим маршрут и текущее местоположение участников. В Пасадене я свернул на десятое шоссе и, не доезжая Сан-Бернардино, повернул на пятнадцатое. В общем, я в сорока милях от Барстоу.

– Двадцать Второй, ехал так же, обогнал тебя на пару миль.

– Пятидесятая, где-то рядом с вами.

– А я где? – тоненьким голоском пропищал эфир.

– А ты кто? – окликнул незнакомку Второй.

– Тринадцатая, – с долей стеснения призналась участница, – и я не знаю, где я и куда мне ехать.

– А что ты уже проехала?

Спустя пару минут коллегиальными усилиями было установлено, что злополучная Тринадцатая отправилась прямиком в Сан-Бернардино и уже находилась в полумиле от него. Вернув на путь истинный «счастливое недоразумение», как окрестил её старик Восемьдесят первый, участники перешли ко второму этапу – координации дальнейших действий.

– Судя по всему, второй сеанс связи состоится уже после того, как большинство участников побывают на заправке…

– Советую поторопиться, неудачники, так как я в десяти милях от Барстоу, – отозвался Девятый, который судя по довольному визгу, уладил вопрос с хондоводом. – И клянусь своей поганой задницей, мне будет сложно удержаться от соблазна залить десять галлонов вместо пяти!

– Браво, участник под номером Девять! – вмешался в разговор Сотый. – Вы просто находка для радиоэфира! Вы даже не представляете себе, сколько лестных слов о вас высказали наши радиослушатели. Если бы каждое негодование я сопровождал искромётным приветом, клянусь, вы бы почувствовали себя королём электрического стула!

– Сожги его нахрен! – прорычал Сороковой.

– Простите, Сороковой, не могу. Негодяи и подлецы, словно магниты, притягивают к себе публику. Не забывайте: я прежде всего шоумен. И как шоумен не имею права выбивать из эфира такой ценный материал. Хотя к личности Девятого я особых симпатий не питаю.

– Тогда я его вышибу! – сквозь зубы процедил басистый участник гонки. – Теперь я знаю, кого искать на дороге.

– Если догонишь, дерьмо собачье! – злорадостно взвизгнул Девятый. – Я неспешно покатился, ублюдки, желаю удачи!

– Тогда не теряем времени! – решительно сказал Второй. – Сверим дальнейший маршрут. Движемся до Барстоу, на развилке уходим правее на сороковое и на съезде уходим на Пишга Роад. По Пишга Роад доезжаем до Повер Лэйн. Не перепутайте направление, сверяйтесь с картой! Нам нужно на Повер Лэйн. Судя по карте, за железнодорожным переездом нас ждёт первый сервисный центр. Всем понятно?

– Как божий день! – бравурно ответил Двадцать Второй.

– Тогда в путь! Следующий сеанс связи в десять тридцать.

***

– Время эфира! – в десять тридцать раздался голос Второго.

– На связи, – откликнулся Двадцать Второй.

– Надеюсь, Девятый опять провтыкал время связи и теперь корчится в муках! – в эфире появился Сороковой.

– Хрен тебе, скотина! – отозвался Девятый.

– Пятидесятая с вами.

– Семьдесят Четвёртый успешно заправился и уже почти добрался до пятнадцатого шоссе.

– А я, кажется, выбываю, – пропищала уже всем знакомая Тринадцатая.

– Какого чёрта?! – возмутился Восемьдесят Первый.

– На меня не хватило бензина.

– Девятый, сука, твоих рук дело?! – не выдержав, выругался старик.

– Возможно, – ехидно ответил злодей. – И мне плевать на ваши проклятия, хреновы неудачники! И на твои приветы тоже, Сотый! Слышишь, ублюдок! Мне пле-вать!!! Имея достаточно бензина в баке, я, в отличие от вас, проскочу Вегас по объездной и сэкономлю добрых полчаса, а то и больше. Ну, неудачники, как вы теперь планируете догнать меня?!

– В моей жизни появилась цель, поважнее миллиона! – угрожающе произнёс Сороковой.

– А мне что делать? – поникшим голосом спросила Тринадцатая.

– Видимо, выбывать из гонки, – ответил Сотый. – Вы не представляете себе, Тринадцатая, какой популярностью вы пользуетесь у радиослушателей! Будь моя воля – я бы залил вам полный бак или даже купил билет на самолёт до Фарго. Но увы, правила должны оставаться незыблемыми. В утешение могу сказать, что по окончании гонки вас ждёт интервью в студии «Радио Драйв». А там – как знать. Возможно, леди и джентльмены, вы имели честь общаться с будущей звездой радиоэфира.

– Итак, нас осталось девятнадцать, – подытожил Второй.

– Поправка: семнадцать, – уточнил Сотый. – Номер Тридцать Три так и не смог справиться с картой, а участник под номером Девяносто Пять умудрился попасть в ДТП ещё в Лос-Анджелесе.

– Это не меняет задач. Держим путь в Лас-Вегас. Всем понятен маршрут?

И получив утвердительный ответ, Второй завершил очередной сеанс связи, обозначив время следующего эфира в одиннадцать тридцать.

***

Когда осеннее солнце Юты скрывалось за горизонтом, слушателей эфира «Радио Драйв» бодрил султан всех блюзистов своим «Sultans of Swing», а участники по очереди въезжали в Солт Лейк Сити, где после заправки планировали провести ночь. Теперь их осталось шестнадцать. Из гонки выбыл старик под номером Восемьдесят Один.

В ходе одного из сеансов радиосвязи пожилой господин, как потом оказалось восьмидесяти одного года от роду, пожаловался на ноющую боль в груди и онемение левой руки. Семьдесят Четвёртый, к счастью оказавшийся человеком, искушённым в медицине, быстро распознал острую сердечную недостаточность. Под сопровождение отборной брани Девятого, ратовавшего за скорейший отъезд, участники добрых полчаса уговаривали старика покинуть гонку. Наконец Восемьдесят Первый сломался. «Да пребудет с вами Господь!» – со старческой хрипотцой пожелал он на прощание участникам и объявил Сотому о своём желании выйти из гонки.

«Ещё одного слили!» – язвительно заметил Девятый, чем поселил гнетущие угрызения совести в души особо сердобольных участников.

Ко всеобщей радости, в эфир стал чаще выходить номер Тридцать Восемь, который, судя по высказываниям, не единожды мотался этой дорогой и был весьма подкован в вопросах путешествий по просторам Америки. Именно с его подачи Пятидесятая – барышня с приятным женским голосом – успела проскочить переезд у Прово.

Замешкавшись на заправке, нерасторопная Пятидесятая оказалась в хвосте всей группы и серьёзно рисковала проторчать не менее часа в ожидании прохода трансамериканского товарняка, по которому местные сверяли часы. В ходе незапланированного эфира, вынудившего остановиться всю группу, Тридцать Восьмой, что называется, накрутил хвост растерявшейся барышне. И та, в нарушение всех правил и соображений безопасности, помчалась на полную катушку к переезду Мидленд Трейлвэй, чтобы опередить двухмильную гусеницу.

Уставшие, изнывающие от жажды и голода, пропитанные и пропахшие своими же нечистотами, гонщики неспешно въезжали в столицу Юты и расползались по разным стоянкам в строгом соответствии с инструкциями Сотого.

– Какого чёрта! – когда последний участник припарковался, заныл в эфире Семнадцатый. – На кой хрен расталкивать нас по разным концам города?!

– Сотый хочет исключить любое общение между нами, кроме радиопереговоров, – пояснил Второй.

– Разделяй и властвуй? – с усмешкой предположил смышлёный Двадцать Второй.

– Типа того, – с хрипотцой ответила Шестьдесят Девятая.

– Боже, как же я устала! – заунывно произнесла Пятидесятая, припарковавшаяся последней. – Господи, как же это мерзко! Как гнусно и паскудно! Кто придумал эти правила?! Это же просто форменное издевательство над человеческим достоинством!

– И какого хрена нам дают так мало воды и жрачки?! – к жалобам присоединился Девятый.

– Надеюсь, падла, ты в Солт Лейк?! – мигом отозвался Сороковой.

– К твоей радости, да, неудачник! Сотый со своими приветами, будь он трижды проклят, превратил мою поездку от Нефи до Прово в сущий ад! Эта гнида вынудила меня тянутся не быстрее двадцати миль в час!

– Сотый – красавчик! – не преминул похвалить ведущего Сороковой.

– Спасибо, участник под номером Сорок! – отреагировал ведущий. – И мне очень жаль, Пятидесятая, что вам не нравится наша затея. Задумывая «В погоне за миллионом», наш творческий коллектив рассчитывал снискать похвалы участников и восторги радиослушателей. В утешение могу лишь сказать, что на финише вас будет ждать миллион долларов. Согласитесь, весомый стимул, чтобы несколько дней потерпеть незначительные неудобства.

– Незначительные, сука?! – взвыл Девятый.

– Что до ваших претензий, участник под номером Девять, – быстро взяв инициативу разговора в свои руки, продолжил Сотый, – то могу сказать, что объёмы питьевой воды, выдаваемой вам, согласованы с нормами минимального потребления жидкости для взрослого человека, не занятого тяжёлым трудом. Ровно одна унция на тридцать килокалорий пищи. Учитывая, что в ходе гонки ваш дневной рацион составляет девятьсот килокалорий, вы получаете положенные вам тридцать унций кристально чистой воды, любезно предоставленной…

Отборные ругательства Девятого, метко вставленные в слова благодарности спонсору, сделали рекламную паузу на редкость увлекательной, развеселив не только радиослушателей, но и гонщиков.

– Потрясающе! – сквозь смех заметил Второй. – Не будь ты такой сволочью, Девятый, я бы непременно похвалил тебя!

– Засунь свои похвалы туда же, куда и приветы Сотого! – рявкнул взбешённый Девятый, но быстро одумавшись, добавил: – Слушай, ты можешь заткнуть Сорокового с половины третьего ночи хотя бы часов до пяти?

– Ты ещё и лунатик? – не удержался от подколки Сороковой.

К удивлению участников, скандальный Девятый пропустил мимо ушей фразу заклятого друга и продолжил общение со Вторым.

– Я планирую выехать в половине третьего.

– Возможно, мы все выедем в половине третьего вместе с тракерами, – вступил в разговор опытный Тридцать Восьмой, – я знаю утренние пробки Солт Лейк Сити и не буду против раннего выезда.

– Пятьдесят Шестой. Согласен с Тридцать Восьмым, – в эфир вышел приятный баритон. – Всякий раз, когда нелёгкая забрасывала меня в Солт Лейк, в обратную дорогу я выдвигался или затемно, или уже после десяти утра. Вспомните, сколько мы толкались при выезде из Лос-Анджелеса.

– Ты с севера, Пятьдесят Шестой? – поинтересовалась Шестьдесят Девятая.

– С Марса, чувырла! – вклинился Девятый. – Хочешь слить ещё одного?!

– Анонимность! – быстро сообразил Второй. – Прекращайте опасные разговоры!

– Так что, «шумахеры», выдвигаемся в половине третьего? Двадцать Второй спрашивает.

– Полагаю, да, – согласился Второй.

– Тогда, умоляю вас, закройте рты и дайте мне хоть немного отдохнуть! – едва ли не навзрыд попросила измочаленная дорогой Пятидесятая. – Иначе я умру ещё до выезда!

– И нас останется пятнадцать! – радостно констатировал Девятый.

– Всё, закрыли рты! Тишина. Следующий эфир в два ночи.

– А я же, в свою очередь, пожелаю вам спокойного сна, – убаюкивающим голосом сказал Сотый, – и для вас, а также для наших дорогих радиослушателей поставлю в эфир лирическую композицию «Ghost Love Score» от Nightwish с чарующим вокалом незабвенной Тарьи Турунен!

– Заткнись, сука! – многоголосьем отозвались участники.

***

– Эй, эй! – в два часа ночи раздался шёпот Второго.

– Базарь не стесняясь! – взвизгнул Девятый. – Никто уже не спит.

– Нет, я определённо сдохну! – простонала Пятидесятая. – Именно сдохну, а не умру, прости Господи! Сидеть полночи на мокром сидении в собственной моче и мёрзнуть! Что это, почему так холодно?!

– Потому что, мэм, – в разговор вступил Тридцать Восьмой, – климат севера Юты куда суровее солнечной Калифорнии. Ночи тут холодные.

– Надо было прогреть машину, пошло бы тепло, – посоветовал Семьдесят Четвёртый.

– Это вряд ли. Двадцать Второй на связи. Современные автомобили плохо греются на холостом ходу.

– Тогда чего мы стоим?! Поехали! Да, Шестьдесят Девятая здесь.

– Присоединился Семнадцатый. Давайте уже начнём этот дерьмовый день!

– Второй на связи. Держим курс на Бригам Сити, в пяти милях за ним поворачиваем на восемьдесят третью дорогу, через пять миль поворачиваем направо, на тринадцатую и направляемся в Беа Ривер. Там нас ждёт очередная порция бензина…

– …капля тошнотворной воды и зубодробительный батончик из соломы и дерьма, от которого у меня непрекращающаяся изжога! Ах да, мать вашу, Девятый всё ещё с вами!

– Береги задницу на трассе! Это тебе Сороковой говорит.

– Пятьдесят Шестой на связи. Советую пришпорить коней, чтобы засветло добраться в Бисмарк. Судя по карте, заправочные станции становятся всё дальше и дальше от основного шоссе.

– Сейчас два десять. Следующий сеанс связи в половине четвёртого.

– Давай уж в четыре, чего мелочиться.

– Окей, в четыре. Покатились!

***

– Доброе утро, дорогие участники! – вместо Второго в четыре утра вышел в эфир Сотый. – Я рад приветствовать вас на пути к заветному миллиону!

– Чтоб ты сдох, тварь! – в своей манере поприветствовал ведущего Девятый.

– Сотый, на связи Второй. Ответь, ты знал, что за Кейсвиллем пятнадцатое шоссе закрыто на ремонт?!

– Впервые слышу!

– Значит, знал.

– Это что-то меняет?

– Кардинально! – вступил в разговор мужской голос. – Я, чёрт возьми, чуть башку не сломал, пока проложил маршрут по карте! Клянусь, сотню раз ездил этой дорогой, но чтобы так – так ни разу!

– И какой маршрут выбрали вы, кажется, Тридцать Восьмой?

– Он самый. Я свернул направо и уже подъезжаю к Огдену по восемьдесят девятой.

– Разумное решение, – одобрил Сотый.

– Огден, Огден! – радостно заголосила Пятидесятая. – Спасибо тебе, Господь всемогущий! Ты осветил мне путь, указал верную дорогу, наставил…

– А я, сука, свернул налево по шестьдесят седьмому! – заглушил её Девятый. – Долбанная Юта! Как, мать его, они тут ориентируются?!

– Пятьдесят Шестой в эфире. Девятый, не укатись по ошибке в Плейн Сити. Там тоже ремонт дороги.

– Ублюдочный Сотый!

– Вместо ругательств, уважаемый Девятый, вы бы лучше задались вопросом, почему ваш лидер Второй умолчал о верном пути. Второй! А, Второй! Вы ведь тоже поехали на Огден? И наверняка Двадцать Второй с вами. И Пятьдесят Шестой. Кто ещё? Почему вы молчали, не проронив ни слова в эфире?

– Потому, что они – такие же говнюки, как и ты!

– Мы условились выйти в эфир в… – начал оправдываться Второй.

– Ай, заткнись, двуличная тварь! Ты хочешь заполучить этот лям никак не меньше остальных. И в удобный момент сольёшь конкурентов, как вы все слили старика, а я – дуру Тринадцатую.

– Мне плевать, кого он сольёт! – пробасил Сороковой. – Я точно знаю, кого солью я!

– Я никого не сливаю! – продолжил оправдываться Второй.

– И я, на всякий случай. Двадцать Второй.

– Да идите вы все к чёрту! – хрипло выпалила Шестьдесят Девятая. – Катись она к чертям, ваша гонка! Я устала быть пешкой в чужой игре. Сливают, дурят… Все прикидываются святыми, а на самом деле прячут свои лица и имена, как форменные жулики. Всё, не хочу больше! Не хочу больше спать в дерьме и жрать дерьмо, гнать, как угорелая за проклятыми деньгами, которые всё равно никто не получит! Эй, умники! Ответьте мне, какого рожна за десять лет так никто и не выиграл главный приз? Задумайтесь, идиоты! В этой игре у вас нет ни единого шанса добраться до Фарго. Ни-е-ди-но-го!

– К чему ты клонишь? Семнадцатый на связи.

– А к тому и клоню, что не верю во всю эту хренотень. Уж лучше я прямо сейчас сверну к Большому Солёному Озеру, окунусь, чтобы смыть с себя всю дрань и голышом буду встречать рассвет. И плевать на то, что холодно! Я – свободный человек в свободной стране и могу делать то, что мне хочется! А вы можете себе такое позволить, миллионеры хреновы?!

– Не дури, Шестьдесят Девятая…

– Да никакая я вам не Шестьдесят Девятая, – устало прохрипела женщина, – меня зовут Лорен Смитсон, я – продавец из Феникса. И в этом мире больше никто не заставит меня скрывать своё имя, как это делают убийцы, насильники или извращенцы вроде Сотого.

– Мартин Блюмберг, мэм, педиатр из Бейкерсфилда. Представлялся под номером Семьдесят Четыре.

– Ева Шафо, – в эфире появился незнакомый голос с акцентом, – танцовщица. Эмигрировала из Чехии. Я ещё плохо говорю по-английски, но…

– Заткнитесь, заткнитесь все!!! – заорал в эфир Второй.

– А следом за участником Шестьдесят Девять выбывают гонщики под номерами Семьдесят Четыре и Восемьдесят, – с самодовольством объявил Сотый.

– Ни слова больше! Молчите!

Следующие три минуты эфир безмолвствовал.

– Ну что, эксгибиционисты, вы уже закончили? Ехать можем? – первым не вытерпел Девятый.

– Что это было? – ошеломлённо промолвил Семнадцатый.

– Слив, – буднично ответил Двадцать Второй, – тупой слив уткой Сотого.

– Уткой?!

– Ну да. Шестьдесят Девятая изначально была подсадной уткой ведущего. Номер. Шестьдесят девять: шесть, девять. Перевёртыш.

– Ты считаешь? – присоединился к диалогу Второй.

– Сомнений нет. И я не уверен в том, что среди нас нет ещё одного…

 

Глава 3. Из Айдахо – в Монтану

 

– Блестяще, мать вашу! Мы в пути уже восемь часов, а не проехали и половины намеченного на сегодня пути! Кто-нибудь объяснит мне, что за хрень происходит?!

– Заправочные станции располагаются далеко от шоссе, – на эмоциональный вопрос Девятого ответил Двадцать Второй.

– Это я и без тебя вижу, пацан. Делать-то что будем?! Мы так хрен куда доедем! У меня бензина едва хватает от заправки до заправки. Какая там нахрен экономия, о которой ты чесал?!

– Можешь отлить в бак, боров, – пробасил Сороковой, – в твоём случае должно сработать.

– Надо кого-то сливать, – внезапно с инициативой вышел Семнадцатый.

– Ну наконец-то хоть один умный нашёлся! – с визгом выкрикнул Девятый.

– В смысле, сливать?! – раздался возмущённый бас. – Слышишь, Семнадцатый! Тебя там Девятый часом не покусал?!

– У нас нет другого шанса. Чем дальше – тем хуже. Мы устаём, не всегда верно выбирая маршрут и скорость. Мы тратим кучу топлива, едва сводя концы с концами. Мы сливаемся.

– А Семнадцатый в чём-то прав, – согласился молодой человек, – предлагаю взглянуть правде в глаза: мы не сможем долго тянуть паровозик из отстающих. Слабейшие должны покинуть гонку ради того, чтобы выиграл сильнейший. Безусловно, это мерзко, но на этом построена вся эволюция.

– Мы никого не станем сливать, – строго сказал Второй.

– А кто тебя будет спрашивать?! – вступил в спор Пятьдесят Шестой. – И вообще, кто тебя назначил главным?! Здесь каждый сам за себя. Лично я не считаю подлостью залить в бак лишних пять галлонов бензина.

– А я считаю! – выступила в спор Пятидесятая.

– А тебя тоже никто не спрашивает! – отрезал Девятый.

– Нет, нет и ещё раз нет! Я этого не допущу!

– И что ты сделаешь?

– Не знаю, что сделает Второй, но я, Сороковой, точно трахну в задницу Девятого. Причём так, что тот больше никуда не поедет.

– Да пошёл ты, маньяк!

– Идите вы все!

Радиоэфир участников гонки вспыхнул бранным пламенем взаимной неприязни, навеянной чертовской усталостью и гнетущей безысходностью. Кричали все на всех и каждый – на каждого. Даже Сотый со своим обращением не мог пробиться сквозь этот поток обвинений и оскорблений.

– Голосуем! – выкрикнул Второй, когда бранящиеся немного приутихли. – Кто за то, чтобы разделить бензин отстающих экипажей поровну?

– А сколько их? – поинтересовалась Пятидесятая. – Если что – я уже вижу, кажется, Девятого. Такая же машина, как и у меня, только с помятым бампером.

– Где?! – мигом вцепился Сороковой.

– Пересекла мост за Ред Роком…

– Заткнись, тупая курица! Закрой клюв, погань! – завизжал Девятый.

– Сдаётся мне, в Бьютт вы въедете без двух машин, – зловеще пробасил Сороковой.

– Да прекратите вы, наконец! – вмешался Второй. – Успокойтесь, мать вашу, и выразите своё мнение!

– А мнение отстающих вы тоже учтёте? Экипаж номер Шесть.

– Кто ещё не покинул Айдахо? Второй спрашивает.

– Сорок Четвёртый, – отозвался женский голос.

– Шестьдесят Первый, – устало выдохнул мужчина.

– А Девятнадцатый не согласен! – выкрикнул хрипловатый мужской голос. – Я стою под бигбордом «Велкам ту Монтана»!

– Тогда какого хрены ты вякаешь?! – вызверился Девятый. – Считай, что ты в группе лидеров, счастливчик.

– На самом деле, счастливчик – я, Семьдесят Седьмой, – с лёгкостью в голосе заявил высокий мужской голос. – Вы не представляете себе, как здорово я выспался в Солт Лейк!

– Ты всё ещё там? – поинтересовался Семнадцатый.

– Да! И сильно раздумываю над тем, продолжать мне гонку или нет.

– Стой там и не рыпайся!

– А вот и донор! – с усмешкой заметил Двадцать Второй.

– Не твой, парнишка, – ответил Семьдесят Седьмой и обратился к ведущему. – Сотый, или как тебя там! Слышишь меня?

– Отчётливо, Семьдесят Седьмой.

– Сотый, а я могу отдать свою часть бензина конкретному участнику?

– Вы снимаетесь с конкурса?

– Он в деле! – быстро вставил инициатор «распила», Семнадцатый.

– Безусловно, – ответил ведущий, – но по правилам я не смогу проконтролировать этот процесс. Вы же понимаете, я не в силах запретить дозаправку кому-либо из участников. Всё на их совести…

– Кому ты хочешь отдать свой запас? Второй спрашивает.

– Пятидесятой, – тепло ответил аутсайдер. – Знаете, её голос напоминает мне мою безвременно ушедшую жену…

– Сука! – раздался противный визг.

– Семьдесят Седьмой, я гарантирую тебе, что Пятидесятая получит все пять галлонов сполна.

– И как ты это сделаешь, Второй, – ехидно поинтересовался Семнадцатый, – надеешься убедить нас?

– Я залью в бак десять галлонов, дождусь Пятидесятую на заправке и попрошу, чтобы оператор перелил пять галлонов из моего бака в её.

– Правила не запрещают такую процедуру, – пояснил Сотый.

– Если успеешь, – с ухмылкой заметил Пятьдесят Шестой, – я в двадцати милях от цели.

– Суки! – снова раздался визг.

– Тогда покатились, – вступил в разговор Тридцать Восьмой, – мы и так битый час потеряли за руганью.

– Согласен. Следующий сеанс связи в час после полудня. Всё, конец связи!

– Да благословит вас Господь! – нежно произнесла Пятидесятая, по-видимому, имея в виду альтруиста-аутсайдера, пожертвовавшего топливо, и командира заезда, чей авторитет таял на глазах.

***

За двадцать минут до назначенного выхода в эфир рации во всех машинах ожили надрывным рёвом двигателя. Все тут же ударили по тормозам. Следующий момент незапланированного эфира поразил участников в самое сердце. По ушам ударил чудовищной силы грохот похожий на взрыв. Некоторые даже вскрикнули от неожиданности. Спустя секунду раздался протяжный стон с глубоким, басовитым подрыкиванием, свойственный только гонщику под номером Сорок. Затаив дыхание, все вслушивались в трансляцию, гадая о причинах и последствиях.

Отгадка не заставила себя долго ждать. Из радиоприёмников сперва послышалось «Страйк!» хорошо знакомым голосом, потом щелчки обрывающихся проводов, удар, ещё один, словно бы кто-то пытался с ноги открыть дверь, а потом…

– Я ещё никогда не тратил миллион с таким удовольствием!

Это были последние слова Сорокового, сказанные в радиоэфире гонки.

Второй, который быстро понял суть дела, стал вызывать Девятого по рации.

– Девятый, Девятый! Ты с нами?

Вместо Девятого рация ответила до крайности встревоженным голосом Пятидесятой.

– О, Боже! Впереди авария! Господь всемогущий, там просто месиво! Боже! Я кажется… О, Господи! Я, кажется, вижу наших! Меня все слышат?!

– Подъедь поближе, – посоветовал Второй, – возможно, кому-то нужна помощь.

– Да, да, конечно!

– Всем молчать! – скомандовал Второй, оберегая участницу от неожиданного удара током.

Спустя минуту Пятидесятая снова вышла в эфир.

– Господи, я не могу! – навзрыд начала она. – Здесь просто кошмар! Я в сотне ярдах от аварии. Две наших машины! Валит густой дым и кажется, пробивается огонь. Господи, они горят! Вы слышите, они горят!!!

– А гонщики? – поинтересовался Второй.

– Один высокий мужчина сидит на обочине. Там люди, много людей. Видимо, они пытаются вытащить из машины кого-то. Вижу полицию.

– Оставайся на месте! Не выходи из машины, не подъезжай ближе!

– Господи, Боже мой, они горят! – в ужасе выкрикнула свидетельница трагедии.

– Это далеко? Шестьдесят Первый спрашивает.

– Милях в пяти от заправки, – ответила Пятидесятая.

– А-ааа, чёрт, я ещё Бог знает где!

– Оставайся на месте, не прерывай радиосвязь, мы все стоим, – напутствовал Второй.

В течение последующих пяти минут Пятидесятая, то срываясь на плач, то снова успокаиваясь, освещала ход спасательной операции. Девятый, со слов корреспондентки поневоле, оказался низкорослым полным мужчиной. К счастью, люди, подоспевшие к месту аварии, сумели быстро извлечь его из уже горящего автомобиля.

Пятидесятая всё говорила и говорила, пока в эфир не вмешался вежливый мужской голос.

– Мэм, здравствуйте! Офицер полиции Скотт Лайонс. Не могли бы вы предъявить документы и выйти из машины?

– Ей конец! – прошептал Двадцать Второй.

– Мэм, вы меня слышите?! – продолжал офицер. – Мэм, с вами всё в порядке?

– Да, да! – с фальшивым спокойствием ответила Пятидесятая, прошептав участникам: – Что мне делать?!

– Выходи. Или силком вытащат, – посоветовал Тридцать Восьмой.

– Мэм, будьте добры, предъявите документы и выйдите из машины! – уже со строгостью в голосе сказал полисмен.

И затем эфир затих.

– Уважаемые радиослушатели и участники заезда! – хорошо поставленным дикторским голосом оживил эфир Сотый. – Только что мы с вами стали свидетелями ужасного события, которое, к величайшему сожалению, имеет место случаться на гонке. Автомобили экипажей под номерами Девять и Сорок попали в аварию. Судя по радиопереговорам полиции, которые сумели добыть наши техники, оба участника живы. Прибывшие на место спасатели уже эвакуируют их с места аварии. Их жизням ничто не угрожает.

Также вынужден констатировать, что в силу сложившихся обстоятельств, участница под номером Пятьдесят нарушила правила заезда и не может больше участвовать в гонке. Таким образом, номера Девять, Сорок и Пятьдесят выбывают из соревнования.

А сейчас я передаю микрофон нашему корреспонденту Дену Биверу, который чудом оказался рядом с местом событий. Ден? Ты нас слышишь?

И Сотый увёл трансляцию только в диапазон радиослушателей, оставив радиоканал участников свободным для общения.

– Ну, кто что скажет? Семнадцатый на связи.

– Ох, что тут скажешь? – вздохнул Тридцать Восьмой. – На трассе такое бывает.

– Я о другом, – продолжил Семнадцатый, – как быть с бензином отстающих? По хорошему счету, его надо разделить между нами. Так сказать, мирно, без…

– Что ты несёшь?! – вырвался в эфир Второй. – Ты совсем ополоумел?! Только что наши товарищи…

– Пошёл в задницу! – не дослушивая, заорал в ответ Семнадцатый. – У тебя в баке пять галлонов Пятидесятой! Поэтому заткнись и дай возможность заправиться другим!

– Между прочим, – вступил в разговор Двадцать Второй, – группы лидеров и аутсайдеров равны по численности: пять на пять. Так что вопрос решается просто.

– Не просто! Пятьдесят Шестой на связи. Если делить поровну, получается, что Второй отхватит не пять, а десять галлонов лишка. А это не честно. Я на такое не согласен.

– А я не согласна с кем бы-то ни было делиться! Двадцать Восьмая.

– Тебе всё равно не достать нас! Семнадцатый.

– Это отчего же? Шестьдесят Первый на связи.

– А оттого,  что ваша группа ещё даже не в Диллоне. А от Диллона до заправки вам ехать добрых 40 миль по куда более узкой дороге, чем пятнадцатое шоссе. И вы сто процентов встрянете в многочасовую пробку, которая образовалась из-за недавней аварии. Вы, конечно, можете дать крюк в сотню миль по сорок третьей дороге, но тогда топлива до заправки вам не хватит, так что это – не вариант. Дай Бог, чтобы к вечеру вы попали в Бьютт. Полагаю, к этому времени мы уже будем в районе Биллингса. Как вы рассчитываете догнать нас? На самолёте? – вышел с пояснениями Двадцать Второй.

– То есть, ты хочешь сказать, что мы безнадёжно отстали? – спросил Шестьдесят Первый.

– Бинго!

– Тогда нам нет необходимости продолжать гонку. Ей, Сотый! Сотый, ты нас слышишь?

– Я всегда с вами, – вкрадчивым голосом ответил ведущий. – Шестьдесят Первый, вы желаете сделать заявление?

– Не желает! – опередив ответчика, выкрикнул Семнадцатый и начал торги с аутсайдером. – Слышишь, Шестьдесят Первый? Я готов купить у тебя бенз по сотке за галлон. Соглашайся, приятель, такую цену ты не получишь нигде!

– Сто пятьдесят! – быстро поднял ставки Пятьдесят Шестой.

– Двести! – не сдавался Семнадцатый.

Ставки помчались в небо, грозясь сравнять стоимость бензина с отборным односолодовым виски. Торги прервал Двадцать Второй.

– Тысяча баксов за галлон от парня, у которого в кармане пусто! И ещё по штуке двум идиотам, которые устроили торги, ещё не выиграв миллион.

– Славный мальчик! – с усмешкой похвалил парня Тридцать Восьмой.

– А что ты предлагаешь? Семнадцатый спрашивает.

– Соревнование, – ответил Двадцать Второй. – Отстающие никак не меньше нас хотят получить главный приз. И имеют на это все шансы, если мы не прекратим грызть друг другу горло. Поскольку грызня только набирает обороты, предлагаю аутсайдерам следующие условия: никто из тех, кто уже заправился под Джексоном, не вернётся за вашими пятью галлонами. Вы можете на них рассчитывать. Но по прибытии в Бьютт, четверо из нас непременно зальют в бак дополнительно по пять галлонов каждый, оставив четверых из вас безо всяких надежд выиграть гонку. Заправка будет ждать лишь одного из пяти аутсайдеров. И только вам решать, кто окажется в числе лузеров.

– Почему четыре, если нас пятеро? – поинтересовался Тридцать Восьмой.

– Потому, что Второй уже отхватил свою долю удачи, отобрав порцию Пятидесятой.

– Справедливо, – хором согласились Семнадцатый и Пятьдесят Шестой.

– Аутсайдеры согласны?

– А у нас есть выбор?

– Выбор всегда есть, дамы и господа! – произнёс Сотый в оба эфира. – Но будь я на вашем месте, Шестьдесят Первый, я бы выбрал гонку. Чёрт возьми, что может быть лучше гонки?! Шоу должно продолжаться! Ах, нет, летс драйв! Хотя… Почему нет?!

И под «Empty spaces, what are we living for…» – слова, до боли знакомые каждому меломану – две группы участников рванули навстречу мечте, разогревая докрасна интерес радиослушателей.

 

Глава 4. Из Монтаны – в Северную Дакоту

 

– Даже если бы прямо сейчас намечался крутой движ в Нью-Йоркском «Nowadays» – я бы отказался! Никогда бы не подумал, что дорога может так вымотать!  – в шесть вечера уставшим голосом высказался Двадцать Второй.

– Да, тяжёлая дорожка, – согласился Тридцать Восьмой.

– Нам нужен отдых, основательный отдых! – заключил Второй.

– А пока мы будет расслаблять булки, – в разговор вклинился Семнадцатый, – Второй ударит по газам и к тому моменту, как мы раздуплимся, будет уже на границе Северной Дакоты.

– Это вряд ли, даже если бы и хотел, – устало выдохнул Второй.

– Хочешь сказать, ты не рассматривал такой вариант? Не поверю! Пятидесятую ты технично развёл.

– Ты о чём?

–  Да о том, что именно ты кинул её под копов. Эй, Двадцать Второй! Слышь, парень, ты у нас тут типа самый умный. Вот, скажи, может такое быть? Ведь Второй – мужик не промах, битый воробей. Да и гонщик хороший, судя по тому, что почти везде он первый. Мог он такую кашу заварить?

– А почему бы и нет? – безразличным голосом ответил Двадцать Второй, которому, судя по всему, было не до рассуждений.

– Вот и я об этом! – воодушевился Семнадцатый. – Как же! Подъедь ближе, оставайся там! Ты же знал, Второй, что к месту аварии обязательно прибудут копы. И знал, чем это всё обернётся. Я вообще думаю, приятель, что ты – и есть крыса Сотого.

– Мне плевать, думай, что хочешь, – отмахнулся Второй.

– А вот так и думаю! – продолжал Семнадцатый. – Ты сплавишь с гонки всех, а потом сольёшься сам по какой-нибудь надуманной  причине. И получишь жирный куш от Сотого в качестве гонорара. Я слышал о таких махинациях. Эй, Пятьдесят Шестой! Ты, вроде, парень свой. Как думаешь, прав я?

– Да мне, если честно, всё равно, Семнадцатый, – шелестя обёрткой от батончика, ответил Пятьдесят Шестой, – я вообще не собираюсь ехать с вами.

– Вы покидаете гонку? – как гриф, учуявший падаль, мигом появился Сотый.

– Не совсем. Я собираюсь рвануть в Элену.

– Это же в стороне от маршрута! – удивился Тридцать Восьмой.

– Да, в стороне. Но мне никто не мешает сойти с рекомендуемого пути. И, если я правильно понял, никто не запрещает воспользоваться услугами третьих лиц. Я прав, Сотый?

– Во всём, – подтвердил ведущий. – Но вы не можете покидать автомобиль и не имеете права упоминать своё имя.

– А я и не стану этого делать! – усмехнулся Пятьдесят Шестой. – В Элене живёт мой приятель-железнодорожник. И я уж как-то смогу объяснить ему на пальцах ситуацию.

– Что это тебе даст? – уцепился Семнадцатый.

– Мы с ним закатим тачку на железнодорожный лафет, и я с комфортом покачусь до Фарго на вечернем Амтраке. Полагаю, через сутки я уже буду попивать шампанское в лучшем номере «Expressway», празднуя победу.

– По правилам железнодорожной перевозки грузов, перед тем, как сдать автомобиль в багаж, вам придётся покинуть машину, Семнадцатый. А это запрещено правилами гонки, – уточнил Сотый.

– А кто сказал, что я буду покидать авто? Я покачусь в нём. Приятель накроет меня какой-то дранью типа старого тента. Я думаю, контролёр не решится лезть под тент, учитывая, какая вонь в моей машине.

– Дохлая затея, – прокомментировал Двадцать Второй, – тебе придётся пройти три кордона контроля: на вокзале, непосредственно перед погрузкой и будучи уже в вагоне. Думаю, начальник поезда, который самолично проводит обход, не обрадуется такой находке.

– Для этого я и беру своего приятеля. Уж он-то что-нибудь придумает.

– Рискованно.

– Не менее рискованно, чем оставаться с вами. Я хорошо знаю эти места. Пожалуй, лучше, чем любой из вас. Погода пасмурная, весь день моросил мелкий дождь. И в Монтане, и в Северной Дакоте в конце октября ночью нередки заморозки. Есть риск нарваться на гололёд. Да и без него дорога скользкая. Вы наверняка будете гнать по ночи, что не прибавит уверенности драйву. Полагаю, шансы у нас равны.

– Пятьдесят Шестой, это Семнадцатый. А тебе напарник нужен?

– Набиваешься? – усмехнулся хитрец.

– Нет, я серьёзно! – Семнадцатый с воодушевлением продолжил выбивать себе билет к счастью. – Вместе всегда лучше, чем поодиночке. Если первым доберусь я – выигрыш распилим пополам.

– Ладно, чёрт с тобой! – согласился Пятьдесят Шестой. – Если дело выгорит – как-нибудь разберёмся. А если нет – хоть не так обидно будет. Второй, мы покатились.

– Катитесь к чёрту! – устало выдохнул Второй.

– А в группе отстающих тем временем произошли кардинальные перемены, – последовал дайджест гонки от Сотого. – Номера Шесть и Сорок Четыре изъявили желание покинуть гонку. Номер Двадцать Восемь дисквалифицирован за деанонимизацию. За нарушение скоростного режима участницу под номером Двадцать Восемь остановила полиция. Из-за проблем с автомобилем участник под номером Девятнадцать безнадёжно отстал от основной группы. Полагаю, его отказ от продолжения гонки – дело времени…

– Пожалуй, я сделаю это сейчас, – обречённо заявил Девятнадцатый.

– Таким образом, из реальных претендентов на победу в группе отстающих остался лишь участник под номером Шестьдесят Один…

– Да! – выкрикнул претендент. – Я знал, что мои усилия не пройдут даром.

– Ты далеко, Шестьдесят Первый? – поинтересовался Второй.

– Только что протолкнулся через чёртову пробку на двести тридцать восьмой не доезжая Джексона. Там просто кошмар творится из-за аварии. Больше трёх часов простоял. Но, слава Богу, всё уже позади, я снова в движении. Ещё пара-тройка часов – и я вас догоню.

– Мы тебя ждём, приятель! Второй на связи. Будь аккуратен, не гони. Мы выдвинемся не раньше двенадцати, так что успеешь.

– Вас понял, кэп! – ответил Шестьдесят Первый. – Ждите, скоро буду.

– Для остальных: следующий сеанс связи в полночь.

***

За полчаса до назначенного времени радиосвязи эфир участников проснулся встревоженным голосом ведущего.

– Дорогие радиослушатели и уважаемые участники ралли! Я вынужден прервать отдых гонщиков экстренным сообщением. Как стало известно только что, час назад гонщик под номером Шестьдесят Один при пересечении моста через реку Маселшелл потерял управление, вследствие чего допустил выезд на полосу встречного движения. В результате произошло лобовое столкновение с грузовым автомобилем. Участник под номером Шестьдесят Один погиб на месте.

Оба радиоэфира наполнила гробовая тишина.

– Мне тяжело говорить эти слова… – под негромкое пиано «My Immortal» и проникновенный вокал Эми Ли продолжил Сотый. – Гибель гонщика – это невосполнимая утрата. Утрата для ралли, для команды, которая верила в него и для болельщиков, которые отдавали ему свои симпатии. Это ужасная потеря, в особенности, потеря такого борца, каким был Шестьдесят Первый. Его дух не сломили трудности, его веру не пошатнули невзгоды. Он бесстрашно шёл вперёд, преодолевая чертовскую усталость. Милю за милей, он мчался к победе, которую заслуживал никак не меньше остальных. Он был отчаянным бойцом! И ушёл настоящим человеком, оставив в наших сердцах безутешную скорбь. Покойся с миром, Шестьдесят Первый!

Когда последние аккорды музыкальной вставки отзвучали в эфире, раздался голос Тридцать Восьмого.

– Дорога берет своё. Я уже много лет за рулём и хорошо знаю, как она умеет отплачивать за ошибки и глупости. Дорога никому ничего не прощает. Парни, вот увидите, она отплатит нам дерьмом за дерьмо.

– Ты о чём? – вступил в разговор Второй.

– А всё о том! Каждый из нас хитрил, желая вырваться вперёд. В гибели Шестьдесят Первого мы тоже отчасти виноваты. И ещё получим свою порцию дерьма с походом!

– Да прекрати ты! И без твоих соплей тошно!

– Получим – не получим, дерьмо – не дерьмо… Я вообще считаю, что самым честным из нас был Девятый, – присоединился Двадцать Второй.

– Да ты сдурел, парень! Забыл, что ли, каким он был говнюком?! – воскликнул Второй.

– Конечно, говнюком он был редкостным, но он хотя бы не врал и уж точно не был шлюхой Сотого.

– Считаешь меня шлюхой?!

Искра случайно брошенного слова разожгла перепалку из накопившейся усталости и злости. Не стесняясь в выражениях, трое мужчин бросились выяснять отношения в эфире, разжигая костёр взаимной ненависти всё больше и больше.

Когда дело дошло до угроз, вмешался Сотый.

– Участники! Внимание! Хочу напомнить вам о том, что вы в прямом эфире! Выбирайте, пожалуйста, выражения. И так, на всякий случай, ещё ни один из вас не выиграл гонку. У вас впереди почти девятьсот миль дороги. Сложной дороги, джентльмены, которую вам троим предстоит пройти на пути к заветному призу!

– Троим? – передышав гнев, спросил Второй.

– Да, троим. Участники под номерами Семнадцать и Пятьдесят Шесть так и не смогли попасть на поезд и были сняты с гонки по причине деанонимизиции. Двадцать Второй верно оценил риски. Так что теперь вам троим предстоит определить победителя в конкурентной борьбе. И я очень надеюсь на то, что эта борьба будет честной.

– Эй! – выкрикнул Двадцать Второй. – Предлагаю подвязать грызню и направить колеса в сторону Фарго. Так или иначе, каждому из нас нужно добраться туда. Хотя бы для престижа.

– Согласен.

– Не возражаю. Тем более, что я просто закоченел в этой консервной банке. Надеюсь, на ходу эта дрянь хоть немного прогреется.

– Тогда давайте определим маршрут и время следующего сеанса связи. Второй, давай, ты у нас за главного.

– Экипажи, – окончательно взяв себя в руки, начал Второй, – учитывая, что заправка нас ждёт в Басби, предлагаю за Биллингсом уйти на девяностое шоссе и за Хардингом свернуть на двести двенадцатое. А потом по тридцать девятой дороге вырулить на девяносто четвёртое шоссе. По карте всем понятно?

– Без проблем, кэп, – ответил Тридцать Восьмой.

– Согласен, – подтвердил Двадцать Второй.

– Сейчас почти полночь, – продолжил Второй, – учитывая, что нас осталось трое, предлагаю увеличить паузу между эфирами в два раза. Если никто не против, следующий сеанс связи в два ночи.

– Я же попрошу вас, – обратился к участникам ведущий, – сохранять дистанцию между машинами не меньше полумили. На фоне последних событий, мне бы не хотелось повторения истории с Девятым и Сороковым. Слишком высоки ставки, господа. Считайте это правилом, нарушение которого повлечёт за собой дисквалификацию.

***

– Чёрт возьми! Это – не машина, а какой-то холодильник! Даже подогрева сидений нет! – постукивая зубами в два часа ночи, возмущался Тридцать Восьмой. – Со мной когда-то уже случалась такая история. Как-то раз занесло меня в Канаду на арендном…

– Тридцать Восьмой! – предупредительно вмешался Сотый. – Хочу напомнить вам о важности соблюдения правил! Будьте добры, не давайте поводов усомниться в том, что вы всё ещё желаете выиграть главный приз. Перестаньте намекать на детали, касающиеся лично вас.

– Ладно, ладно! – согласился участник и обратился к остальным гонщикам. – Эй, мужики! У вас как с машинами?

– Дубак! – с недовольством высказался Двадцать Второй. – Мне кажется, от горящей свечи больше тепла, чем от этой печки. За Форситом я притопил под сотню миль, но это никак не помогло. Только холоднее стало. А у тебя как, Второй?

– Никогда не ждал утра так, как сейчас! Подумываю о том, чтобы содрать обивку пассажирского сидения, – похлопывая себя, ответил Второй. – Вести машину в таком состоянии довольно сложно, руки не чувствуют руля, а ноги – педалей. Есть у меня подозрение…

– Не беспочвенное, – предваряя вопрос, стал пояснять Сотый. – Дело в том, участники, что вам достались автомобили, изготовленные для эксплуатации в условиях Ближнего Востока. К сожалению, система отопления в этих автомобилях не рассчитана на околонулевые температуры. Ко всему прочему, в этой версии подогрев сидений отсутствует. Уверяю вас, до начала гонки я об этом не знал! Досадный просчёт организаторов вскрылся уже в процессе заезда. И я бы с радостью заменил автомобили, но, к несчастью, не могу этого сделать. Ведь вам придётся покинуть водительские сидения, а это запрещено правилами.

– А ты – сука! Причём, лживая! – прорычал Второй.

– В качестве компенсации за доставленные неудобства могу поставить вам приятную музыку.

– Лучше прекрати нас бить током, чёртов мучитель! – высказался Тридцать Восьмой.

– Простите, джентльмены, но этого я сделать не могу. Таковы правила.

– Тогда катись к чёрту вместе со своей музыкой!

– К чёрту – так к чёрту! – воодушевлённо воскликнул ведущий. – А сейчас для вас и для наших дорогих радиослушателей в эфире прозвучит песня от известного поклонника сатанизма Джимми Пейджа. Некоторые говорят, что если эту композицию прослушать от конца к началу, можно услышать зашифрованное послание самой Преисподней. Не могу ручаться за верность этих утверждений. Полагаю, кто-то из вас обязательно проведёт эксперимент, прослушав «Лестницу в небеса» в обратном порядке. Итак, встречайте Led Zeppelin – «Stairway to Heaven»!

***

В час дня, когда до ближайшей радиокоординации оставался ещё час, в эфир вышел Тридцать восьмой.

– Парни, – прошептал он, – парни, простите.

– У-ууу! – оттормаживаясь, взвыл от боли Двадцать Второй.

– Парни, простите, это Тридцать Восьмой.

– Надеюсь, повод весомый, – злобно пробурчал Второй.

– Парни, я застрял. Меня развернуло на двадцать второй по дороге к Менингу.

– Ты ещё не добрался до заправки? – удивился Двадцать Второй.

– Да, чёрт возьми! – с горечью выпалил Тридцать Восьмой. – Я замешкался в Медоре и упустил время. Пришлось догонять. Вот и догнал, мать его!

– Не, приятель, на меня не рассчитывай! – дал отказ Двадцать Второй. – Я уже на подъезде к Холидей. От тебя это миль двадцать. Прости, но я не стану возвращаться.

– Я только что проехал Дан Центр, могу вернуться, – отозвался Второй.

– Значит, ты за мной тянешься! – радостно воскликнул молодой человек.

– Парни, тут дел – на пару минут! Меня развернуло на дороге, одно переднее колесо в канаве. Сам я не выкарабкаюсь, не удаётся зацепиться. Если бы я мог выйти из машины – вопросов бы не было. А так…

– Я помогу. Жди, – отрезал Второй.

– Советую вам хорошенько подумать, Второй, – вышел в эфир ведущий. – Если вы помните, я настоятельно рекомендовал всем участникам держать дистанцию в полмили. Более того, во избежание инцидентов с досрочным выбыванием гонщиков, я ввёл правило, нарушение которого карается дисквалификацией…

– Да я не собираюсь никого таранить! – начал оправдываться Второй.

– Я не знаю, что вы собираетесь делать, – повысив тон, продолжил Сотый, – и не могу поручиться за вас равно, как и за любого другого участника! И как ведущий не имею права рисковать интригой гонки, которая обязательно исчезнет, если вы оба решите устроить разборки на дороге…

– Ни о каких разборках…

– Поэтому предупреждаю: стоит вам пересечь воображаемую полумильную линию вокруг Тридцать восьмого – как я тут же буду вынужден вас дисквалифицировать!

– Для оказания помощи…

– Помощь, Второй, вы можете оказать лишь в одном случае: если вы обладаете телекинетическими способностями и можете вытащить машину Тридцать Восьмого с расстояния не менее восьмисот восьмидесяти ярдов! Вы умеете так?

– Послушай, Сотый…

– Я поставил вас в известность, Второй! Больше никаких предупреждений не последует.

– Эй, эй, Второй! – окликнул Тридцать Восьмой. – Я понял, приятель, что мне каюк. Что ж, как я и говорил, дерьмо возвращается сторицей. Видимо, настала моя очередь платить.

– Сотый! Сотый! – невзирая на категорические заявления, Второй не терял надежды переубедить ведущего. – Да, чёрт бы тебя побрал! Сотый, мать твою!

– Перестань! Он не изменит мнения. Это бесполезно. Лучше меня послушай. Я так и не добрался до заправки. От тебя это недалеко. Я готов отдать тебе свою порцию бензина. Мне он всё равно не пригодится, – сипловатым от усталости голосом сказал обречённый гонщик.

– Ах, ты сволочь! – завопил Двадцать Второй. – Ты что, раньше не мог сказать?!

– Тебе дальше возвращаться, чем Второму. Пока Второй скатается на заправку и вернётся, ты уже будешь милях в пятидесяти. Получится честная игра, – безо всякого гнева пояснил своё решение выбывающий участник.

– Вы желаете закончить соревнования досрочно? – поинтересовался у Тридцать Восьмого Сотый.

– Только после того, как Второй зальёт в бак пять галлонов бензина.

***

 – Ты где, Двадцать Второй? – в ходе следующего эфира спросил у соперника Второй.

– Проехал Вешбёрн, подъезжаю к Вилтону.

– В смысле?! Ты не заправлялся в Хазене?

– Не-а!

– Тебе же не хватит бензина даже до Бисмарка!

– До Бисмарка хватит, – усмехнулся Двадцать Второй, – а вот дальше – вряд ли. До Стилла я, пожалуй, не дотяну.

– Ты спятил?! Зачем ты так сделал?!

– Я в полном порядке, Второй, – беспечным голосом ответил парень. – Мне уже не интересно.

– Чёрт, да ты сбрендил!

– Ничуть. Послушай, Второй, в дороге я подсчитал: если гонка будет продолжаться в том же темпе, я выиграю в девяти случаях из десяти. У меня преимущество, по меньшей мере, миль тридцать. Его бы ты вряд ли наверстал, даже если бы я остановился на заправке в Хазене. Слишком много, учитывая непростую дорогу. Я тебя хорошо изучил, ты не станешь гнать сломя голову. Ты – умный и расчётливый, такой же, как и я. А это означает, что до финиша мы бы двигались в одинаковом темпе. Всё кончено, соперник! Я бы всё равно прибыл в Фарго раньше тебя.

– Так какого хрена ты снимаешься с гонки?! – взвизгнув от удивления, спросил Второй. – Тебе не нужен миллион баксов?!

– Не-а! – со смешком ответил Двадцать второй. – Миллион у меня есть. И даже не один. Миллионом больше, миллионом меньше… Я участвовал не из-за денег.

– Ты явно спятил!

– Спятил, Второй, спятил! Я вешаюсь от скуки, сидя в офисе пентхауза Крайслер Билдинг. Мои подчинённые считают меня богом. Что ж, возможно, они правы. Я верчу такие дела, о которых простые смертные даже мечтать боятся. Но ты не представляешь себе, какая это скука – быть богом среди людей! Я чертовски измотался, разменивая себя на деловые встречи в богатых ресторанах, скучные вечеринки в модных клубах и прочий фетиш богатых людей. Я ещё молод, Второй, и жажду страсти жизни! Мне нужен раж, адреналин, скорость!

Я ждал эту гонку целых три года. Как ни странно, но попасть в число участников не так-то и просто. Я трижды подавал заявку, даже пытался подкупить организаторов. Я ведь знаю всю подноготную этого мира. Купить можно всё или почти всё. Но Сотый, к моему удивлению, был неподкупен. И только в этом году я получил право променять шикарное кресло на зассаную сидушку в задрипанном авто, чему несказанно рад. Я снова задышал полной грудью, снова зажил, буквально выживая на дороге под ударами тока! Это ведь просто сумасшествие, маниакальный бред конченого психа! И это здорово!

А теперь все закончилось. Я победил. Формально. Мандраж ушёл, интерес сник, страсть улетучилась. Да, чёрт возьми, я опять победил! Но я не за этим сюда прибыл.

– Или мы спятили оба, или…

– Мы оба чокнутые, Второй. Ты ведь тоже тут не из-за денег?

– А из-за чего же, по-твоему?!

– Раж! У тебя внутри сидит такой же демон, как и у меня. Эта ненасытная тварь требует адреналин каждую секунду и рвёт тебя изнутри на части, если голодна. Ты наверняка игрок. Или гонщик. Хладнокровный хищник, пожирающий своих соперников! Остальные этого не заметили, но заметил я. Мне чихать на остальных, они – всего лишь люди. А вот мы с тобой – боги, боги гонки. И нам с тобой нет никакого дела до простых человеческих слабостей.

– Ты – просто зазвездившийся малолетний засранец! – взорвался Второй. – Давай, чёртов говнюк! Давай зарубимся! Не нужен тебе миллион – да и чёрт с тобой! Вернись в Хазен, заправься. И давай устроим настоящую гонку!

– Бессмысленно, – пространно ответил Двадцать второй. – Я всё просчитал. Если я сейчас разверну колёса – ты наверняка обгонишь меня. А если бы я заправился ранее – у тебя бы не было шансов на победу. Наше с тобой соревнование закончено. Я не вижу для себя смысла продолжать гонку с заведомо известным результатом. Прости, но мне это уже не интересно. А ты езжай за своим миллионом, если он тебе так нужен.

– Нужен!

– Тогда твой путь лежит в Фарго. А я наконец-то смою с себя эту адскую вонь, отосплюсь и вернусь к своей скучной жизни, чтобы когда-нибудь снова схлестнуться с тобой на дороге.

– Двадцать Второй, – в эфире появился ведущий, – вы хотите сделать заявление о прекращении гонки?

– Ну, уж нет! – с дьявольской перчинкой ответил парень. – Я буду гнать, пока в моём баке есть бензин! Я хочу насладиться этой страстью до последнего уплаченного цента!

 

Глава 5. Минуты и мили

 

Прячась за промозглой осенней моросью, послеполуденное солнце неспешно катилось к горизонту, навевая зевоту и хандру – ностальгию по погожим летним денькам. Словно бы вторя погоде, эфир «Радио Драйв» разливался по-осеннему красивым многоголосием «California Dreamin’», радуя слух радиослушателей.

Гонка подходила к концу. Интрига, два дня кряду витавшая грозовой тучей, рассеялась в полдень, не в пример туче за окном. Жизнь, повинуясь безостановочному колесу времени, возвращалась в будничное русло. Только и оставалось, что дождаться победителя заезда. Ведь кроме участника под номером Два, заканчивать гонку было некому. Все с нетерпением ждали первой за десять лет церемонии награждения, отсчитывая минуты и мили до знаменательного события, и держали скрещёнными пальцы.

– Сотый! Сотый, ты слышишь меня? – в четыре после полудня вышел на связь будущий миллионер.

– Прекрасно вас слышу, Второй! – бодрым голосом ответил ведущий. – Мы уже заждались!

– Калифорния Дримин, девяносто восьмой, – бросил в эфир Второй и замолчал в ожидании ответа.

– Уважаемые радиослушатели! – ведущий привычным официозом обратился к многомиллионной аудитории. – По техническим причинам связь с автомобилем участника под номером Два прервалась. Прошу прощения за технические неполадки. А пока наши техники устраняют неисправность, я предлагаю вам окунуться в волшебный мир рок-музыки и послушать композицию весьма интересной команды, которая, к несчастью, распалась сразу после выпуска своего дебютного альбома. Итак, встречайте ностальгию по временам легендарных Yes! Moth Vellum – «Let The Race Begin.

– Мы одни в эфире, – понизив голос, сообщил Второму Сотый.

– Я узнал тебя, Роджер, – усталым голосом произнёс Второй, – знаменитый Роджер Летс по прозвищу «Драйв», лидер команды «Карнивал» и один из самых успешных гонщиков в любительской лиге Эндюренс Челендж. Кажется, «Порше» предлагал тебе контракт.

– Да, да старина Бенджамин Баклер по прозвищу «Дабл Би»! – с теплотой в голосе ответил ведущий. – Девяносто восьмой, Калифорния… Это была славная гонка! Контракт, кстати, уже был подписан. В «ВЕК Порше» ждали моей очередной победы, чтобы похитить меня из «Карнивала» в высшую лигу экстремального автоспорта. Я рад, старина, что ты узнал меня.

– Скажу тебе, Родж, это было непросто! Если бы не твоя любовь к музыке – ты бы, пожалуй, так и остался неузнанным. Кстати, а что с твоим голосом?

– Ай, ерунда! – усмехнулся Сотый. – Парочка пластических операций на голосовых связках – и ты заговоришь голосом Майкла Баффера.

– Слушай, Родж, я знаю, я виноват в той аварии, которая… – начал Второй.

– Прекращай! – перебил его собеседник. – Это была гонка, а на гонке разное случается.

– Нет-нет, послушай! – настаивал Дабл Би. – Это ведь я снёс осветительную опору, которая рухнула на тебя. В результате случился пожар. Ты загорелся…

– Да брось, Бен! Хочешь сказать, это было нарочно? Не поверю!

– Нет, не нарочно, – усталый голос Второго окрасился тонами задумчивости. – Я помню эту чёртову гонку. Ты шёл в лидерах, я проигрывал тебе круг…

– Два круга, Бен, два!

– Да… Прости, забыл. Будь моя воля, Родж – я бы предпочёл забыть всё, что связано с «Калифорния Дримин» девяносто восьмого. Увы, это дерьмо преследует меня спустя годы… – Второй на мгновение умолк. – Да, ты прав, Родж, я летел тебе два круга. И как круговой, обязан был пропустить группу лидеров. Ты, кажется, боролся с…

– С Плазмой – Майлзом Оливерой! – опередил Второго Сотый. – Я буквально зубами выдрал у него преимущество в пару корпусов! Заходя в «Кентукки» на пределе срыва, в зеркале заднего вида я видел, как он сидит у меня на заднем колесе!

– Да, Плазма был хорош!

– Он был чертовски хорош, Бен! Но я был лучше.

– Да, да, помню, ты боролся за победу со своим главным соперником Оливерой. Но и я ведь тоже боролся, Родж! – вспыхнул эмоциями Дабл Би. – Чёрт бы тебя побрал, я три корпуса выигрывал у поганого Систа и не имел права слить гонку! На кону стояли очки командного зачёта. Парни надеялись на меня, как на Бога. В затяжном повороте «Кентукки» я обошёл этого мерзавца по внутреннему радиусу и рванул вперёд! И, чёрт возьми, заигрался… – собеседник Сотого тяжело выдохнул, вспоминая трагические моменты той злополучной гонки. – Я не сбросил скорость перед коварной «Чёртовой Петлёй». Я влетел в петлю на скорости под сотню миль в час. И на хорошей дороге это означало сход с дистанции. А дорога, как ты помнишь, была поганой.

– Да, Бен, – согласился Роджер, – тогда, как и сейчас, моросил дождь. Трасса была скользкой, гонщики вылетали один за другим.

– Меня безнадёжно понесло, – продолжил Бен, – я ничего не мог сделать, как ни старался. На полном ходу я снёс никчёмный буфер из шин, меня подбросило в воздух, всё перед глазами завертелось, я прямиком влетел в опору… Та ну его к чёртовой матери!

– Кажется, в той аварии ты сломал руку?

– Руку, два ребра, вышиб зуб и отрубился, получив шикарное сотрясение мозга. Хорошо, хоть жив остался…

– Блок с софитами рухнул мне на задницу, – присоединился к воспоминаниям Роджер. – Краем задел. Но этого было достаточно. После последнего пит-стопа в машине тянуло бензином. Чёрт его знает, может, топливная система сифонила или… Опора была под напряжением. От искры я полыхнул, как высушенный трут.

– Все очень испугались за тебя! Маверик рассказывал, что когда твоё дымящееся тело вытаскивали из машины, он подумал, что тебе каюк.

– Да я и сам думал, что мне каюк! – усмехнулся Роджер. – Но, как видишь… точнее, слышишь, я всё ещё с вами! Помнишь, как потом меня прозвали журналисты?

– Феникс. Человек, который восстал из пепла. Феникс Карнивал… – в задумчивости произнёс Второй и тут же вскипел. – Чёрт возьми, Роджер! Почему ты не затормозил, мать твою?! Ты же видел!

– А почему ты не притормозил перед поворотом?! – с той же интонацией спросил Сотый.

– Потому, что за мной по пятам следовал Сист! Если бы я хоть немного сбавил скорость – он бы меня обошёл!

– А меня бы наверняка обошёл Оливера!

– Так ведь ты же…

– И ты тоже! – перебил собеседник Сотый. – Мы оба гонщики, Бен! Наша единственная цель в жизни – это победа. Потому, что наша жизнь – это гонка.

– Уже нет, – Бен вздохнул и продолжил. – Родж… Сотый, я схожу с дистанции.

Рация замолчала секунд на пять.

– Ты… что?! – оправившись от шока, сдавленным голосом спросил Сотый.

– Я схожу с дистанции, Роджер! – твёрдо повторил Второй. – Я не чувствую рук и ног, я с трудом различаю знаки, дорога плывёт перед глазами… Родж, я не хочу закончить так, как Шестьдесят Первый.

– Да о чём ты говоришь, Бен?! Ты сошёл с ума, приятель! Тебе остались жалкие триста миль до финиша!

– Родж, я их не проеду. Я это чувствую…

– Да плевать на то, что ты чувствуешь! Ты знаешь, что чувствовал я, когда мчался к финишу в горящей машине?! Чёрт возьми, я бы финишировал эту гонку даже верхом на дьяволе, если бы не влетел во впередистоящего остолопа! Я мчался к победе в горящем авто пока мог ехать! Пока я хоть что-то видел! Потому, что я гонщик! И ты тоже гонщик, чёрт бы тебя побрал!

– Уже нет…

– Тогда ответь мне на вопрос! – задыхаясь от возмущения, выкрикнул Сотый. – Какого чёрта ты тут делаешь?!

– Я думал…

– Нет-нет, не лги мне! – снова перебил его Роджер. – Ты пришёл сюда за гонкой! И не имеешь никакого права уйти без победы! Иначе ты сам себе этого не простишь.

– Роджер, если я не вернусь – я точно не прощу себе этого! Мне есть, для кого возвращаться.

– Да ты вернулся сюда ради гонки, Бен! Неужели ты этого не понимаешь?! – продолжал кричать Роджер. – Ты ведь подыхал, как и я! Тебе нужен драйв! Вспомни слова Двадцать Второго! Что есть жизнь, если в ней нет драйва?! По-твоему, он напрасно пропустил тебя?!

– Он и был твоей подсадной уткой?! – высказал догадку Бен.

– Парню хотелось игры, а я получил деньги. Нормальная сделка, – на удивление спокойно ответил ведущий.

– Сука ты, Сотый! Теперь я почти уверен в том, что эти триста миль будут последними в моей жизни! Ты наверняка подготовил мне сюрприз в отместку за девяносто восьмой! И вот почему тебя нет в гонке!

– Я бы непременно был, если бы мог.

– Иди к чёрту, извращенец! Не верю ни единому твоему слову! Ты уже не Роджер Драйв! Ты… Ты…

– А как же миллион? – внезапным вопрос Сотый сбил наступательный порыв разъярённого Второго.

– Миллион… – растерянно повторил Второй. – Да чёрт с ним, с миллионом! Можешь засунуть его…

– Эй-эй, остынь, неудачник! Я не о твоём миллионе спрашиваю, а о своём. Я поставил на твою победу миллион баксов, приятель. Что с этим прикажешь делать, Бен? Снова собираешься меня кинуть?

– Я не принуждал тебя к этому. И не верю тебе!

– А я верил в тебя, Дабл Би! Верил потому, что знал: в душе ты настоящий гонщик.

– Уже нет.

Участник под номером Два тяжело вздохнул, потом шлёпнул ладонью по клаксону, выдавив из потрёпанной машины прощальный стон, и заявил:

– Давай эфир, Сотый!

-Дамы и господа! – вышел в эфир ведущий. – Мы снова на связи! К счастью, нам удалось быстро устранить неполадки…

– Сотый, это Второй! Я хочу сделать заявление.

***

В просторном кабинете главного редактора «Радио Драйв» продолжалось импровизированное празднование окончания гонки. Дамы в строгих деловых костюмах и не менее деловые господа из числа руководства шумно обсуждали самые горячие моменты шоу. А в стороне от веселья, глядя в панорамное окно с шикарным видом на Лос-Анджелес, в инвалидном кресле сидел молчаливый мужчина. Кутаясь поглубже в простецкую вязаную кофту и периодически потирая усохшую, лежащую плетью на коленях руку, молчаливый господин не обращал внимания на праздник жизни у себя за спиной и только тихонечко напевал: «We are the champions».

– Феникс!

Гладко выбритый джентльмен с внушительным животом, который не скроешь полами шикарного пиджака, отделился от галдящей группы и двинул в сторону инвалида в кресле.

– Феникс, послушай. Мы тут с парнями спорили о расточительности. Локс говорит, в этом плане круче Трампа никого нет. А я думаю, что самым расточительным человеком являешься ты.

– Хм, – не поворачиваясь к собеседнику, хмыкнул Феникс. – Отчего же, Майкл?

– Как, чёрт возьми, можно в десятый раз проиграть миллион?! – выкрикнул Майкл и хлопнул себя по пузу. – Я не понимаю, Феникс! Это какой-то фетиш?!

Выдержав паузу, мужчина в инвалидном кресле наконец развернулся, показав изуродованное шрамами лицо, и с кривой усмешкой спросил:

– Сколько стоит твой костюм?

– Чёрт! – опешил собеседник. – Пожалуй…

– Десятку – так точно, а то и больше. Это ведь Зегна, Лоло Пиано или Бриони?

– Десмонд Меррион! – похвалился Майкл, пригладив лацкан. – Ручная работа.

– И ты наверняка летал за ним в Лондон, купив билет в бизнес-класс за пару тысяч?  – добавил Феникс.

– А как иначе? – удивился Майкл, словно речь шла о покупке бутылки молока. – Десмонд без примерки не шьёт.

– И он у тебя – не один.

– Уважающий себя бизнесмен… – важно начал деловар.

– А моя кофта стоит полтинник и продаётся в соседнем магазине, – не желая дослушивать нотации «уважающего себя бизнесмена», сказал Феникс.

– М-ммм…

– Это фетиш?

– Скорее, жизненная необходимость. Ты же знаешь, Феникс, деловой человек…

– Вот и для меня это – жизненная необходимость! Ко всему прочему, моя ставка рано или поздно сыграет, и я сорву куш. А твои костюмы, Майкл, могут сыграть только в мусорный контейнер.

– Но миллион, Феникс!

– Полагаешь, я не могу позволить себе таких трат? – вновь усмехнулся инвалид. – Сколько отвалил нам ботаник, ехавший под номером Двадцать Два?

– Миллион, – не задумываясь, ответил Майкл.

– А сколько мы получили от рекламы?

– Ну-ууу, Феникс, это надо считать…

– И это без нашей доли прибыли в «Блэк Бэт» и без учёта контракта с арабами! – двинув джойстик вперёд, Феникс вплотную подъехал к Майклу. – Полагаешь, я бездумно трачу деньги и вскоре разорюсь?

– Тебе виднее, Феникс, ты же хозяин «Радио Драйв».

– Только один контракт с Тойотой на будущий заезд принесёт не менее пяти миллионов, – продолжал транжира в инвалидном кресле. – Ко всему прочему, у меня есть лучший финансовый директор, которому я верю. И это – ты! Так ведь, Майкл? Ты же заработаешь нам чёртову кучу денег?

– Можешь во мне не сомневаться, Феникс! Я переверну этот мир вверх дном, опустошив карманы толстосумов! – не без самохвальства заявил Майкл.

– Тогда мне не о чем беспокоится.

– Кроме Глостера, – лицо финансового директора сделалось озабоченным, – он опять варит воду нашим адвокатам.

– Он снова чем-то недоволен? Пусть выскажет это мне в лицо.

– И выскажу!

Не скрывая гримасу зла на лице, к Фениксу решительным шагом подошёл высокий и худой мужчина.

– Феникс Карнивал, ты – извращенец! – злобно выпалил Глостер.

– Вот как? – картинно удивился Карнивал. – Какое интересное откровение от негласного владельца букмекерской конторы «Блэк Бэт», с удовольствием принявшей ставку извращенца!

– Ты знаешь, чёрт возьми, какие у меня проблемы с полицией из-за погибшего гонщика?! Ты хоть понимаешь, во что это может вылиться?!

– Ты обложишься адвокатами, найдёшь парочку бедных мексов и свалишь всю вину на них за очень умеренную плату, – с улыбкой ответил Феникс. – Ты ведь так уже делал раньше!

– Извращенец! – злобно буркнул букмекер.

– Я?! А может, двадцать идиотов, готовых ссаться под себя и гнать сломя голову в надежде получить миллион?! Или миллионы безразличных пар ушей у радиоприёмников, жаждущих кровавой сенсации?! А может, ты, делец-букмекер?! Сколько денег приносит тебе каждая гонка?

– Все извращенцы!

– Тогда, будь добр, извращенец, заканчивай ныть и действуй, пока тебя за зад не взяли копы! – и Карнивал строго взглянул на Глостера, сверкнув мертвецким холодом стеклянного глаза.

– Хорошо… Хорошо, – переминаясь с ноги на ногу, злобно прошипел Глостер, – я улажу. Как всегда! Но знай, Карнивал: в этом дерьме я вожусь в последний раз! Свою следующую кровавую гонку ты будешь проводить без меня!

– Ну и катись к чёрту! – безразлично кинул Карнивал, принявшись рассматривать журнал на столе.

Глостер прошипел в ответ что-то нецензурное, развернулся и скорым шагом ушёл, громко хлопнув дверью напоследок.

– Он ушёл, – настороженно произнёс Майкл.

– Каждый раз уходит, все эти десять лет, – не отрывая взгляда от журнала, спокойно отреагировал Феникс.

– В этот раз он был особенно зол!

– Посоветуй ему хорошего психолога. Слушай, Майкл, – Карнивал оторвался от чтива, – не забивай себе голову ненужными вещами. В апреле он вернётся с мировой, а к июню будет ползать на коленях во-оот по этому паласу, умоляя меня взять его в проект. А знаешь, почему? Потому, что без меня он всё тот же уличный букмекер и торговец крадеными телефонами. Я подобрал его с улицы и выкормил с руки не для того, чтобы выслушивать всякое дерьмо от ушлого ничтожества. И он это знает, а значит, обязательно приползёт обратно.

– А если нет?

– Тогда у нас будет другой Глостер, а прежний отправится или на улицу, или в тюрьму. Пойми, Майкл, дело не в Глостере, не в «Блэк Бет» и даже не в «Радио Драйв». Все это – декорация. Самое главное – это гонка. У меня стоит очередь из желающих стать генеральным спонсором и организатором. Некоторые из них предлагают такие деньги, что я порой начинаю задумываться о целесообразности «Блэк Бет»…

– Так какого чёрта мы телимся, Феникс?!

– Меня не интересуют деньги, Майкл. Их у нас предостаточно для того, чтобы гонка существовала. И они будут, обязательно будут! Ты ведь за это ручаешься?

– Можешь положиться на меня Феникс!

– Вот и славно. А гонка будет жить, пока на земле есть хоть один настоящий гонщик. Так что, летс драйв, мать его!