Коллега Борюсик тоже был женат, даже уже дважды. Он всегда как-то странно смотрел на Лёлю долгим, пристальным взглядом, который был где-то сродни заигрыванию. Если бы Люлёк ответила тем же, неизвестно, чем бы это закончилось. Хотя она знала по его рассказам, что первая жена была ткачихой, (тут хочется сказать, а вторая – поварихой) но, нет, она была водителем трамвая. С первой был драматический развод, со второй – только намечался.
Пристрастие Борюсика к женскому полу определённой категории ставило всех в тупик, так как воспитывала его мама – филолог, сам он был инженером. Видимо, нравилось, что с его кругозором и недурной внешностью, избранницы, смотрели ему в рот с обожанием. Мама Бориса была в полном отчаянии.
Как-то, беседуя с Лёлей в заводской столовой, вдруг объявил:
– Хочешь, познакомлю с другом? Парень он вполне себе, должен тебе понравиться.
– Ну что ж, давай, я не прочь, – смело ответила Лёля и покраснела, не ожидая от себя такой прыти. « Просто пошлость какая-то, сводничество, – подумала она, – дожила, Люлёк…»
Однажды они с Борей, непринуждённо болтая, шли с работы.
Борюсик опять посмотрел на неё своим, каким-то особенным, долгим взглядом и вдруг сказал:
– Ну вот, мы подошли прямо к дому Виталия, моего друга…
– Вы условились встретиться?
– Нет, но если хочешь, зайду и позову.
– А, зови…
Не успела договорить, как дверь подъезда открылась, и вышел стройный молодой человек в необычном полупальто в клетку, в строгих очках в металлической оправе, и взял курс на них с Борей. Чем-то он напомнил ей главного героя фильма «Коллеги».
– Знакомься, это мой друг Виталий, а это Лёля. Конструктор, между прочим.
В голосе Борюсика прозвучала гордость за неё, такую симпатичную и умную к тому же. А взгляд одновременно выражал недоумение: как это могло случиться, что Виталий вышел в ту же минуту, как только они поравнялись с его домом.
«Хм, судьба, что ли…», – вдруг подумал Борюсик, совсем, не будучи по жизни фаталистом. В его взгляде скользнула полоска ревности, будто он и не хотел знакомить коллегу, а так вышло.
У Лёли с Виталием начались встречи раз в неделю, так как тот работал и учился на вечернем отделении. Вначале он ей совсем не понравился. Какой-то холодный взгляд ярко-голубых глаз, и, почти всегда, плотно сжатые красиво очерченные губы. Всё это придавало Виталию надменно- отсутствующий вид. Постепенно они привыкали друг к другу, иногда подолгу гуляя по покрытым позолотой осени аллеям парка.
Виталий раскрывался всё более, он был неплохим собеседником, иногда с юмором рассказывал эпизоды своей студенческой и рабочей жизни. Как-то, очень иронично отметил, что если бы не знакомство с Лёлей, друзья затянули бы его в пьяные загулы. При каждом удобном случае отвешивал ей комплименты, часто подчёркивая, что такую, умеющую разговаривать и вести себя в обществе, встретил впервые.
Лёля, шутя, парировала:
– Если вращался в кругу подруг жён Борюсика, удивляться нечему.
Он смеялся от души, подтрунивая над пристрастиями друга.
И вот, уже особенно не прислушиваясь к зову сердца, цепляясь за всё мало-мальски хорошее в избраннике, отдала Лёля ему самое дорогое, что сохранила за эти годы, свою невинность. Она так была воспитана мамой. Берегла себя для самого любимого, считая, что это будет подарком.
«Ах, Люлёк, Люлёк, – горестно думала она, кусая губы, – он этого даже не заметил».
Если б Лёля очень деликатно не сказала об этом, да, не обратил бы внимания.
Нет, он не был груб. Просто фантастически инфантилен. Жил с мамой и братом-погодком в крайне стеснённых условиях, и его всё устраивало. О перспективной работе, о карьере даже не думал. А уж о женитьбе и не помышлял.
Настал момент, когда его мама, видя, что к сыночку приклеилась «новая мамочка» на замену ей, боясь скатывания чада в постоянные попойки, быстро его образумила и направила в ЗАГС.
Лёля, не верила своему счастью. К свадьбе готовилась с трепетом.
– Самая красивая невеста сегодня, – сказали работники ЗАГСа.
А она, в платье, усыпанном сотней мелких розочек, которые пришивали всю ночь две знакомые из ателье, в перчатках по локоть, и с сияющими от счастья глазами, почти теряла сознание от захлестнувшего её адреналина. В полузабытьи в книге регистрации расписалась красивым чертёжным шрифтом: «ПЕТРОВА». У жениха и у пышной дамы, брачующей их, глаза полезли на лоб. Такого они ещё не видели…
Виталий снова собрал губы в кучку, и был таким напряжённым, пока не выпил первый бокал шампанского.
Подруга Ася, будучи не замужем, её свидетельница, неустанно повторяла с завистью:
– Какая же ты, Лёлечка, счастливая и красивая! Муж такой видный, положительный! Какая пара!
Асенька, нежная кареглазая блондиночка, часто жаловалась, что домогается её руки и сердца несимпатичный мужчина в больших роговых очках, буквально на коленях вымаливая расположение Аси.
Однажды он принёс ей огромную, совершенно необычную внешне, коробку.
– Открой, Асенька, душа моя!
Ася увидела на крышке изящный рисунок и надпись «Made in France».
В коробке в тонкой кружевной бумаге лежало дивной красоты свадебное платье и туфельки Золушки.
– Ну, и ты сдалась, конечно?! – воскликнула онемевшая Лёля.
– Что ты… Он такой некрасивый, моё сердце даже не ёкнуло. Был бы, как твой!
Так случилось, за заботами развела Лёлю судьба с Асенькой.
Встретились через десять лет случайно на улице.
Ася изменилась. Она была шикарно одета и держала за ручку прехорошенькую девочку семи лет.
– А я вышла замуж за того, в роговых очках. Ни капли не жалею. Он – лучший, у нас есть всё – машина, квартира, дача, чёрт возьми, если бы знать, не тянула бы с замужеством, – горячо поведала обо всём Ася.
Квартиру перед свадьбой искала после работы взмыленная Лёля.
Виталик работал и учился, когда ему… А она, усталая, всё также получающая «оплеухи» от шефа, но уже реже, шла вечером на биржу. В городе с арендой жилья было плохо. Чудом всё-таки нашла.
Молодая женщина, будущая хозяйка, жила с дочерью-подростком в двухкомнатной квартире, и одну, меньшую комнату, сдала молодым. Увидев через три месяца округлившийся животик Лёли, категорически заявила:
– Я не собираюсь держать вас с младенцем, ищите квартиру срочно, до рождения!
Лёля была уже на восьмом месяце, когда по объявлению нашла, наконец, новое жильё. В автобусе её накрыл приступ тошноты. На улице было жарко, она останавливалась, приседала на лавочки. Поднялась с трудом на пятый этаж без лифта. Хозяин открыл дверь и, окинув Лёлю с головы до ног, смутился. За его спиной она увидела сидящего напротив молодого мужчину в лётной форме.
– Он опередил вас буквально на полчаса, мы уже договорились, и им внесена оплата, – произнёс виновато хозяин, поглядывая на большой живот Лёли.
Та тяжело присела на стул, услужливо пододвинутый лётчиком.
– Вы уж простите, так получилось, – он заглянул Лёле в глаза и, увидев там блеснувшие слёзы, вдруг засуетился:
– А давайте жить вместе! Моя Людочка согласится, она не работает, медсестра по образованию. Если что, укольчик сделает. У нас девочка Лерочка пяти лет. Я постоянно в полётах, Людочке с вами будет веселее. Комнаты одинаково большие, вот посмотрите, – он махнул рукой в сторону двух комнат метров по восемнадцать.
– А что, нам всё равно, мы уезжаем на год, вещи в третьей комнате закрываем, – сказал хозяин.
– А нам ещё и лучше, – сквозь слёзы улыбнулась Лёля, денег платить меньше. Но малыш будет беспокоить вас по ночам…
– Это не страшно, мы к шуму привыкли, – широко улыбнулся будущий сосед, Вадик. Что он имел в виду, Лёля узнала позже.
– Вот и по рукам, – радостно произнёс хозяин квартиры, в недавнем прошлом тоже лётчик.
Маленького Владика принесли в уже подготовленную комнату. Он был словно нарисованный, и, когда спал, ресницы необыкновенной длины лежали двумя нежными полукружьями под глазками.
Свекровь пришла ненадолго, посмотрела на внука и сказала:
– Красивый будет! Посидела полчасика и ушла.
Соседи по квартире оказались милейшими людьми, по крайней мере, Лёля видела их такими. Виталий сказал:
– Погоди, вечно ты, как маленькая, они себя ещё покажут.
Лётчик Вадик был просто душка, млел от своей Людочки, а та вила из «любимого» верёвки. Иногда орала на него почти басом, могла и шваброй замахнуться, он только успевал уворачиваться, виновато улыбаясь при этом.
Яркая сексуальная блондинка с хорошеньким личиком и аппетитными формами, всегда нарядная, с кольцами, нанизанными на все пальцы и невероятными серьгами – она, похоже, сводила с ума не только жильцов этой квартиры, но и мужчин всего дома. Её низкий голос раздавался во дворе то здесь, то там. Вскоре, она, гуляя с Лерочкой, перезнакомилась со всеми. И последовали заказы. Людочка была востребована, как медсестра, уколы делала отменно. Приходила домой ужасно довольная, то с денежкой, то с подарком.
А однажды схватила на кухне Лёлю, замотанную домашней работой, измождённую от недосыпа, в охапку так, что та чуть не рухнула. Стала жарко шептать на ухо:
– Там такой мужчина в третьем подъезде живёт, ты не представляешь… Позвал под предлогом сделать курс маме, а живёт один. Посадил меня на диван, встал на колени, и вдруг принялся целовать мне пальцы… ног.
– А ты? – изумлённо ахнула Лёля.
– Я сомлела, чуть не… ну ты меня поняла. Мне так ещё никто не целовал ноги, каждый пальчик, – басом хохотнула Люда, – хорошо, что у меня всегда педикюр.
Она высунулась в окно, и её голос, как иерихонская труба, раскатом прогремел на весь двор:
– Лера-а! Играешь? Играй, играй… ну, умница… да Ленин ты мой!
Прошло полгода. Владик подрос, но, по-прежнему, Лёля спала мало, малыш давал по ночам жару.
Виталия она жалела, он приходил поздно, уставший и отрешённый.
Как-то она попросила его среди ночи, не в силах подняться, покачать Владушку на руках. Он с трудом встал, взял ребёнка и стал носить по комнате. Лёля провалилась в сладкое забытьё. Но вдруг сквозь пелену сна услышала рядом бормотание мужа:
– Ты знаешь, почему он не спит? К нему провода не подключены…
Лёля взвилась и, как тигрица, выхватила своё драгоценное чадо из слабеющих рук отца ребёнка.
– Иди уже, спи…
Тут она окончательно поняла, что все заботы и все тяготы будут всегда на ней.
Молочка стало не хватать, нужно было заказывать его на детской молочной кухне. Очереди там были огромные, и часто детское молочко заканчивалось перед носом. Лёля выяснила, что надо записаться аж… ночью. В три часа утра она внесла свою фамилию в длинный список, пробежав трусцой два квартала до кухни.
Когда возвращалась, заметила силуэты вылезающих из кустов трёх мужчин. Лёля рванула так, что, наверное, это был бы рекорд по бегу мирового уровня. Она не оглядывалась. Птицей взлетела на пятый этаж, и уже тут, собрав силы, украдкой посмотрела через плечо. Никого не было.
Виталий и, к счастью, Владик безмятежно спали, а она долго ещё чувствовала дрожь во всём теле, и никак не могла успокоить ветер грусти в сердце.
Молочных продуктов утром набрала целую сумку.
Рассказала мужу о случившемся с ней ночью и услышала вердикт:
– Ты без приключений не можешь. Ищи другой способ кормления, но чтобы по ночам больше не лазила.
Так пролетел год. Пришло время расстаться с соседями и покинуть временное пристанище, так как возвращались из ближнего зарубежья хозяева квартиры.
Новый виток событий захлестнул Лёлю. Гравитационное притяжение их было настолько велико, что покинуть эту новую «чёрную дыру» не представлялось возможным.
Каскад приключений, головокружительных и опасных, ждал её на заре приближающихся «девяностых»…
Автор публикации
Себя невозможно найти, себя можно только создать!
