Там, где живут мои родители, на холме, на огромном васильковом поле, аэродром. Крошечное деревянное сооружение – это касса и зал ожидания, в общем, “здание аэропорта”. Ждём самолёт. Нас двое. Я, молоденькая хрупкая девушка, проглотившая две штуки «Аэрона» от укачивания, и бойкая, круглая, как шар, бабёнка, с румяными щеками и увесистым пакетом в авоське.
Дом наш, неожиданно, решили расселить, хоть и был он не самым ветхим в районе. Обычная пятиэтажная панелька, построенная во времена развитого социализма. Для меня это было чем-то немыслимым, ведь вся жизнь на этом пятаке, а теперь что?
Маришка попала в Томск в середине семидесятых прошлого века, вдруг встряло ей в голову, что надо ехать в Сибирь за своей мечтой! Подруги в Краснодаре крутили пальцем у виска: – Ну, ты, дурища, променять юг на Сибирь…
Подполковника в отставке решили сосватать и что из этого вышло…
– Проснись, Настюшка, пожалуйста, – мама нежно, но настойчиво трясла за плечо одиннадцатилетнюю дочку. Часы показывали половину третьего ночи. – Мама, который час? Пора в школу?! – Настя сладко потянулась и тут же свернулась котёнком, зарывшись в пышную мамину перину, щедро нашпигованную пухом бесчисленных дворовых кур.
Первый учитель – это, как первая любовь, не забывается никогда…
Деревенская жизнь в волжском селе протекала у Степана с Нюрой размеренно. Так было бы и дальше, если бы не приблудившийся кот Васька. Он повадился есть огурцы, и ни где-нибудь, а на соседнем огороде.
Основано на личном мироощущении.)
Лайфхак от Бурёнки Деревня Языковка стала местом паломничества. Из ближних деревень валом валили посмотреть на Афанасия, тщательно облизанного и зацелованного коровой в благодарность, что не бросил её в трудный час. У колодца в центре села митинговали бабы. Самая громкая – Ульяна: – Конечно, ни у кого такого нет, виданное ли дело, никаких кремов не надо, Афонька стал как Володя Ульянов на октябрятской звёздочке!
Воспоминания из прошлой, советской жизни.
