Остались только я и мои коты, Гоша и Тоша.
Хотя на самом деле, в мире есть и ещё коты – но людей больше нет. Последним был старик Григорич, это он научил меня охотиться и где можно раздобыть патроны, и разные другие штуки, без которых никак не прожить.
Когда всё случилось, я маленькая была и не помню, но Григорич рассказывал мне и про эпидемию, и про войну, которая началась после… (Или наоборот, про войну и после этого эпидемию?).
Ночью мы втроём, я Гоша и Тоша, спим в одной постели, а днем охотимся на крыс и одичалых собак, или устраиваем походы в лес или в поле, где у меня растёт морковка и репа. В лесу хорошо, но в городе безопасней и легче спрятаться, если какая зверюга припрётся.
Я не знаю, сколько мне было лет, когда умер Григорич, но это было примерно, когда выпал мой последний молочный зуб сверху слева…
В некоторых домах сохранились бумажные книги, и я научилась их читать. Григорич когда-то объяснил мне буквы, а потом я уже сама. Но почти ни одну книгу не могу закончить: не понимаю, о чём в них говорится. Многих слов я не просто не знаю. Но дело даже не в словах! Дело в том, что непонятно, что там происходит, почему люди говорят и делают все эти вещи. Словно они только и были заняты тем, что причиняли зло и боль друг другу. Григорич, когда был жив, говорил мне:
– Читай, читай. Узнавай, как люди жили раньше.
Но чем больше я узнавала, тем меньше мне это нравилось.
Как-то раз я забралась на один из самых высоких небоскрёбов, на самый верх. Я долго подымалась по заваленным мусором ступеням и думала уж не доберусь, но в конце концов выбралась прямо на крышу. Город лежал передо мной, как разобранный и разломанный механизм, и я глядела вниз, словно он мне принадлежит. Я хотела остаться и посмотреть на закат, но не смогла бы потом спуститься в темноте, а внизу меня ждали Гоша и Тоша.
Но однажды, когда я возвращалась с охоты домой – я вдруг увидала человека. Он вышел прямо на меня из-за угла, от неожиданности побросал все что нес и спрятался. Невысокий и худой. Я ждала – и он вышел из укрытия. Гладкие коричневые волосы почти до пояса, карие глаза. Подросток, примерно моего возраста.
Он долго молчал и только шумно дышал. Наконец он сказал:
– Я думал, что я последний человек в мире.
У него был странный выговор, но я его поняла.
Он рассказал мне, что когда началась война, они с отцом устроили себе жилище в лесу, но потом отец умер, а в лесу уже стало опасно, и он пошел из города в город, питался дикой мальвой, что росла на обочине, кое-где находил консервы или охотился.
А потом он сказал:
– Ты и я – мы последние люди на Земле… Теперь будем жить вместе… Жить, как люди жили раньше!
Он запнулся, наверно, что-то увидав в моих глазах. Но продолжил:
– Ты больше не будешь одна.
Я отступила и подняла ружьё.
– Я и так не одна.
И выстрелила ему в грудь. Он удивлённо раскрыл рот и упал навзничь.
Нас осталось только трое.
Автор публикации
