Чтобы пройти через зону досмотра орбитального подъемника, требовалось вывернуть наизнанку душу и все карманы. Виктора это не устраивало. Только не сегодня, не сейчас!
– Запрещенные к провозу предметы?
Офицер даже не смотрел на него, продолжал стучать пальцами по сенсорной клавиатуре. Но, не дождавшись ответа, поднял голову. Уперся глазами в широкую грудь, едва помещавшуюся под черной футболкой и наполовину расстегнутой кожаной курткой. Потянулся взглядом еще выше, чтобы рассмотреть лицо стоявшего перед ним человека: скуластый, бородатый мужик. На правой щеке шрам, глаза скрыты темными очками.
– Ну так что, есть? Предметы? – переспросил неуверенно.
Виктор погладил бороду, улыбнулся.
– Кто ж его знает, чего в карманах могло заваляться. Вообще-то я человек честный, – улыбнулся еще шире.
– Ага… – офицер почесал затылок. – Понятно… Пройдемте в комнату личного досмотра!
Службисты всегда знают, в какой комнате личного досмотра видеофиксация – совершенно случайно – работать не будет. На всякий случай досматривающий бросил взгляд на цилиндрик с линзой, подвешенный под потолком, в углу помещения: красная точка светодиода не горела. Значит, никто не подсматривает за его досмотром.
– Не могли бы вы… э-э… – офицер показал, чтобы Виктор до конца расстегнул куртку.
– Конечно.
Взвизгнула молния. Аккуратно потянув на себя полы куртки, таможенник посмотрел сначала под правую руку Виктора, потом под левую… Замер.
– Если там и есть что-то лишнее, – словно спохватившись, заметил бородач, – то оно мне не нужно.
– Да?
– Да.
– Ага… – офицер так же аккуратно выудил из внутреннего кармана перетянутый резинкой рулончик. Старая добрая наличность нравилась господам офицерам гораздо больше электронных переводов.
– Ну что ж! Я вижу – вы действительно честный гражданин. Можете проходить!
На другом орбитальном подъемнике его бы не стали шмонать, но этот поднимал пассажиров и экипажи к докам, где швартовались утлые кораблики частных перевозчиков. И властям, конечно, было любопытно сунуть нос в чужой трюм – кто чего перевозит на Луну или другой конец галактики? Не конфисковать ли? Не выписать ли штраф? Даже если найдут у экипажа даром никому не нужный, но запрещенный к вывозу с Земли антиквариат времен Большой Пандемии, например гаджет, с нелепым фруктом на потрескавшемся корпусе. Список запрещенки у таможни длинный…
Весь экипаж его, викторова судна, отражался сейчас в толстом стекле кабины, мчавшейся от поверхности Земли к орбите. Отражение щеголяло бородой, шрамом… В общем, в кабине он был один. Ночью пассажиропоток падал до нуля, тем более в южном полушарии. Одинокого путешественника это вполне устраивало.
Наверху – там, где башня подъемника упиралась в орбитальное кольцо – тоже было немноголюдно. Виктор вышел из кабины, цепким взглядом скользнул по фойе. Подозрительных субчиков из органов он вычислял на раз-два, как бы они не пытались прикидываться туристами в два часа ночи. С бандитами еще проще: эти ведут себя естественно, достают оружие и стреляют, когда видят заказанную жертву. Но сейчас хуже яркого экрана, брызгающего во все стороны неоновыми красками, в фойе ничего не было. “Синтетическая еда на любой вкус! Возьми в дорогу!” – убеждал экран редких прохожих.
Виктор проигнорировал синтетическую еду, не обратил внимания на таксистов, предлагающих “бистра, нидорага”, да еще в гравитационной капсуле. Пошел пешком.
У самого поворота к причалу, где был пришвартован его “Сульфат”, остановился.
– Упс.
Сделал шаг назад. Чуйка, никогда его не подводившая, зудела в глубине души, предупреждая об опасности. Повернул шею вправо-влево, щелкнул позвонками, размял кисти рук. Оружия он при себе не имел – такую наглость на таможне не оплатить взяткой. Рассчитывал только на увесистые, молотоподобные кулачищи.
Первым с кулачищем познакомился зазевавшийся оболтус, стоявший на стреме. Рухнул, словно подкошенный, разбросав по сторонам два импульсатора. Один ствол Виктор подобрал, другой отопнул подальше.
– Чо потеряли, ребята?
Троица, поджидавшая его у шлюза, понадеевшаяся на оболтуса, отдыхавшего у поворота к причалу, пооткрывала рты.
Двоих Виктор уложил сразу. Третий дернулся было, хотел сбежать, но понял, что некуда – единственный путь к отступлению перекрывала высокая плечистая фигура.
– Пожалуйста! – запричитал единственный, оставшийся из троицы. – Нам приказали!
– Как звать?
– Я? Я… я… просто…
– Шнурки от кальсон? – подсказал Виктор.
– Мы не хотели… – оправдывался человек. – Нам приказали. Говорят – он возит контрабандный товар. Ни с кем не делится… А это район “серых псов”, с ними надо делиться!
– Да ты, я смотрю, не понимаешь. Здесь, – Виктор легонько хлопнул себя по левой стороне груди, где было сердце и внутренний карман куртки, – кое-что для мистера Джинджера.
Голос его звучал тихо, но так угрожающе, что Шнурки От Кальсон даже не смог сглотнуть – во рту у него пересохло.
– Чего? Для кого?
– Для мистера Джинджера. Если еще раз услышишь это имя – беги. Понял?
Виктор отошел в сторону, позволяя ему пройти.
– И псам своим передай.
Съежившаяся фигурка скрылась в лабиринте орбитальных доков.
Бородач прошел через шлюз на борт “Сульфата”, сел в пилотское кресло. Старенькое, но еще крепкое судно покинуло искусственное кольцо, опоясывающее планету. А через час, когда корабль пересек орбиту Марса, Виктор включил автопилот.
В своей каюте он достал из внутреннего кармана белую бутыль – натуральное, но уже запрещенное к продаже вещество.
– Кысь, кысь, кысь!
Пошарил татуированной рукой под кроватью, ухватился за рыжую лапу, хозяин которой протестующе мяукнул.
– Вылезай, куча меха, – Виктор поцеловал кота между рыжих ушей. – Я тебе молока принес.
Рассказ написан 17 декабря 2021 года
Другие публикации автора:
Автор публикации
Прочел с интересом. Но конец удивил. Человеку пришлось преодолеть столько препятствий и зачем? Покормить кота? Или дело в словах: натуральное, но уже запрещенное к продаже?
А что было бы, если бы коту пришлось пить искусственное молоко? Что-то тут недосказано. Или ускользнуло от внимания.
Да, может и стоило развернуть побольше, чтобы не оставалось вопросов. Привычка такая (не знаю – дурная или нет) – сокращать все, выжимать воду по возможности. Иногда с водой и что-то полезное выжимается ))
Препятствия человек преодолевал по своему собственному желанию. Да, ему хотелось напоить любимого кота натуральным молоком. И не то, чтобы в этом была какая-то острая необходимость или кот ничего другого не ел, а просто так захотелось человеку. Благо он достаточно крут для преодоления подобных препятствий ))
Выжиманите воды – это классная привычка. Но, в данном случае, боюсь, что вы правы в том, вы выбросили что-то полезное, а еще скорее не написали того, о чем у вас с собой давно уговорено. Но, как читатель, я не могу заглянуть вам в голову.
Смотрите, если Виктор провез таки через таможню бытылку молока, значит на планете её производили. Спрашивается, почему нельзя было провозить натуральное молоко через таможню?
Чтобы оно не было обнаружено, Виктор не пожалел «перетянутый резинкой рулончик» – весьма солидную сумму. Значит натуральное молоко было запрещено для провоза по каким-то другим соображениям. Почему? Тут какая-то загадка. Может быть производители искусственной пищи лобировали это правило. Но почему тогда натуральное молоко все равно производили? В каких отношениях были производители натуральной и искусственной пищи?
Потом, чего хотела от Виктора троица бандитов, с которой он так лихо расправился? Поделиться с ними натуральным молоком? Вряд ли. Если ходили слухи, что он возил контрабандный товар, то так ли это было? И если так, то почему в рассказе это не объясняется, а есть только намек?
Про лобби вы правильно заметили. А от производителей натурального могли остаться одни любители – как, бывает, у нас кто-нибудь травку у себя на подоконнике выращивает )
Ну и понятно же, что мужик не родился с татуировками, шрамами и широкой накачанной грудью. Видимо, профессия у него такая, что хочешь не хочешь – станешь крепким орешком. Значит, в самом деле возил что-то с Земли (не обязательно молоко). Поэтому и бандиты ждали. Расписывать всё это я не посчитал нужным, вы правы. Но кроме вас до сих пор ни у кого столько вопросов и не возникало )) Хотя рассказ был опубликован на нескольких площадках и прочитало его довольно много народу.
Ну раз все прочли и не возникало, то и отлично! Для меня теперь тоже все понятно.
Натуральное молоко запретили потому, что любители природы долго боролись за права животных. Ведь доение оскорбляет корову и ущемляет животного в правах. Кроме того некоторые люди могут идентифицировать себя с коровами. Не дай бог их так оскорбить.
В таком обществе любой натуральный продукт будет запрещен. Например изделия из шкур, рога или шерсти животных, деревянные изделия, живые цветы,табак или спиртное из натуральных компонентов.
Вот вам и развитие контробанды, что дает толчек появлнию профессии контрабандиста вроде Виктора. Ну а раз есть денежный поток, значит есть и серьезные люди, которые хотят иметь с него свою долю.
Ну, запретили скорее потому, что большие компании поставили на поток искусственную еду (кажется, в тексте даже есть на это какой-то намек). Конкуренты – производители натурального – им не нужны.
Понятно, но до того, как они поставили это на поток, была большая компания в прессе, которая клеймила позором УБИЙЦ НЕСЧАСТНЫХ ЖИВОТНЫХ и надругательством НАД ИХ ПРАВАМИ. Я уже живу в таких или очень подобных реалях.
Я думаю, что это как маятник, который сейчас в крайнем положении – всех призывают озаботиться правами каких-нибудь хомячков или сусликов. Маятник качнется и пойдет в обратную сторону, потому что в состоянии истерии жить утомительно и не интересно. Просто общество развлекает себя как может.
Поскорей бы. ?