Семь двадцать утра. Я ехал на работу, прислонившись головой к стеклу автобуса.
Сентябрь совсем юный, ему только пять дней. Сладко припекало солнышко, но уже не жгло, просто ласкало лучами. Деревья ещё держали свою зелень, но уже кое-где «седели» жёлтым, оранжевым, красным.
А в груди закипало возмущение. Ну почему, почему в такой классный день я должен сидеть в своём дурацком — пусть и комфортном, современном, уютном — офисе и печатать никому не нужные таблицы, перебирать ворох бумажек и оперативно отвечать на телефонные звонки? Почему я не могу забрать этот погожий день себе — вдохнуть его, пропитаться им? Почему лучшие моменты, самые лакомые кусочки жизни я должен отдавать работе, рутине, подчиняться режиму и графику, постоянно быть кому-то нужным и незаменимым.
Я встал и вышел из автобуса, не доехав до работы три остановки.
Парк встретил меня тишиной и ранней осенней свежестью — тем самым состоянием, за которым я и пришёл.
Я набрал рабочий номер, ответили практически сразу. Николай Григорьевич, начальник отдела, — человек строгий, старой закалки. В этом году ему стукнуло шестьдесят три, но держался он бодро.
— Алло?! — недовольно буркнули в трубку.
— Николай Григорьевич! Добрый… доброе утро. Это Степанцев!
— Вижу, что ты. Докладывай, что стряслось?
— Я это… приболел. Разрешите до обеда отсутствовать? Отлежусь, приеду.
— Что ж, ты, Серёжа, так с организмом-то. Тут вон день какой, а ты — хворать. Давай, выздоравливай. В шестнадцать у нас планёрка. Подготовься.
— Понял. Буду! Спасиб… — Но старик уже повесил трубку.
Я вдохнул полной грудью и улыбнулся сам себе. Конечно, нехорошо обманывать, но в данной ситуации чистая правда вызвала бы у руководителя как минимум недоумение. «Ишь, придумал, ведущий специалист, по парку погулять в рабочее время, порыв души у него, видите ли, а план, план кто делать будет?..» — и далее всё в том же роде. Я решил самоистязание за ложь оставить на потом, а сейчас просто насладиться тем самым лакомым кусочком, который нахально стянул из-под носа у своей работы.
Люблю парки. Особенно старые. Неухоженные. С растрескавшимися асфальтовыми дорожками. Покосившимися неокрашенными лавочками. Чугунными урнами. Остовами детских площадок в виде ржавых трубок. Конечно, так не должно быть. Но осенью мне хочется приходить именно в такое место. Забытое. Заброшенное. Словно хочу отыскать тут что-то потерянное.
Редкие прохожие улыбаются, они так же радуются этому волшебному дню, как и я. И я завидую им всем, их радости, их жизни, их счастью. Я вижу их именно такими — счастливыми. А кто ещё может позволить себе быть в этом парке в будний день? Парень на пробежке. Юная школьница с огромным ранцем за спиной и букетом кленовых листьев в ладошке. Молодая мама с коляской, в которой гомонит малыш, а она, улыбаясь, агукает ему в ответ. Темноволосая художница, разместившаяся с мольбертом на краю скамейки. Подростки, целующиеся в сени плакучей ивы у пруда, которых я ненароком вспугнул, — они взялись за руки и, смеясь, побежали прочь. И даже забулдыга, повстречавшийся мне тут, вызывал какую-то светлую грусть — шёл, покачиваясь на кривых ногах, улыбался в рыжие усы, напевал себе что-то под нос, зажав в заскорузлых пальцах несколько ромашек.
Я шёл не спеша, глубоко засунув руки в карманы плаща, и ловил сощуренными глазами лучи солнца, пробивающиеся через ветки. Мне вдруг стало жаль упиваться всей этой красотой в одиночку и тогда… Тогда я придумал тебя. Ведь мы могли бы тут иногда встречаться и гулять, держась за руки. Мы сидели бы на той скамейке, зажав в ладонях бумажные стаканчики с кофе. Неудержимо болтали бы или, наоборот, молчали, пропуская через себя всё, что происходит вокруг и безмолвно обмениваясь этим друг с другом. И может, под той самой ивой мы бы тоже в первый раз поцеловались. А на этом пруду могли бы прокатиться на лодочке, лавируя между уток с выводками утят. А может, у того столба под вечерним фонарём мы бы никак не могли распрощаться, придумывая очередную причину, чтоб оттянуть расставание ещё на миг. Мы могли тут вместе бегать по утрам. Или кататься на велосипедах. А на той полянке расстелили бы плед и устроили небольшой пикник. А у этой рябины получились бы интересные и яркие фотоснимки. А в беседке мы могли бы читать книжки — каждый свою, прижимаясь тесно плечами. Я представил, как, читая, ты вдруг расхохоталась, и я спросил, что такого смешного ты вычитала. А когда ты поделилась со мной, то мы смеялись уже вместе и всё никак не могли остановиться.
Я неторопливо шёл, фантазируя на ходу. Уверен, улыбка в тот момент у меня была до ушей. Дорожка, по которой я двигался, резко изгибалась, скрываясь в густом кустарнике, и я подумал, что тут мы могли бы шутливо играть в догонялки. Я вырвался бы вперёд и спрятался за поворотом, чтоб неожиданно поймать тебя, бегущую следом. Обнял бы, а может, подхватил на руки и принялся кружить среди опавшей листвы, радуясь твоему звонкому смеху…
Мне даже стало любопытно, что там, за тем поворотом. Я ускорил шаг, чтоб взглянуть на то место, где мог бы спрятаться, поджидая тебя…
…и неожиданно столкнулся с пожилой парой. Вернее, я чуть не врезался в миловидную женщину в шляпке и с крохотным букетом цветов, которая в тот момент выходила из-за поворота под руку с мужчиной в плаще и шляпе.
— Простите, — смущённо пробубнил я женщине, сторонясь и пропуская её.
— Степанцев? — удивлённо произнёс мужчина, и только теперь я перевёл на него взгляд.
— Н-Николай Григорьевич?
— Как ваше самочувствие, молодой человек?
— Спасибо. Я… оклемался… вроде. Вот, как раз… в офис… шёл.
— Ну, положим, чтоб в офис попасть, вы изрядный крюк делаете, но если во благо здоровья, так и пусть, — глаза начальника отдела улыбались, да и губы его тронула улыбка. — Поправляйтесь, Серёжа! Не опаздывайте, в шестнадцать-ноль у нас квартальный доклад! А сейчас — честь имею! — он коснулся шляпы, слегка кивнул и продолжил движение со своей дамой.
Я обернулся и долго смотрел вслед неспешно удаляющейся воркующей пожилой паре. Они, как и я, были счастливы. И мне было очень радостно на душе, глядя на строгого начальника отдела, которому тоже захотелось взять себе хотя бы кусочек этот погожего осеннего дня!
Побродив в парке ещё с полчаса, выпив кофе, покормив хлебом птиц, я пошёл в офис. Жизнерадостный, наполненный солнечным светом и осенним воздухом, новыми планами и мечтами.
И пусть в этот день я так и не встретил тебя там. Я обязательно встречу тебя позже.
Ведь не можешь же ты быть просто моей выдумкой.
Я знаю, что ты есть в реальном мире. И я знаю, что обязательно встречусь с тобой.
Теперь я в этом уверен!
Точно уверен!
/написано 05.09.2019 года, в погожий осенний денёк, сидя в скучном (пусть и комфортном, современном, уютном) офисе…/
