Люди будущего скажут, что мы были глубоко несчастны, жили в грязи, скученности и нечистотах. Это не так или не всегда так. Я не знала других городов. Тот, в котором я жила чистый, пропитанный ароматом лошадей, кожи, пирогов и морской воды.
Море сегодня оно было серым, неспокойным, и я сказала своему другу, что кажется, надвигается шторм. И мы ушли с берега, подгоняемые холодным ветром в спину. Близилась осень, и море все чаще показывало свой характер.
Странно, почему так пусто на улицах, обычно в это время суток множество людей выходило, закончив свои дела, кто просто поболтать с соседями, кто в лавку за необходимыми мелочами.
Мы с другом зашли в дом, он захлопнул дверь. Камины не протоплены, холодно. Где же моя служанка? Она всегда так пунктуальна и ответственна.
В ответ на мои мысли внизу хлопнула дверь и вбежала моя экономка.
– Мор, в городе мор. Люди падают прямо на улицах, лицо экономки было красным, она задыхалась. Но внезапно ее глаза закатились, показались белки, и она рухнула, не достигнув и середины лестницы.
Страх сковал мои члены холодными лапами смерти. В дверь внизу заколотили, я закричала другу, чтобы он не открывал, но предупреждение не понадобилась, середина двери была проломлена мощным ударом. В дыру пролез мальчик лет пяти, в коротких, грязных штанишках. Он показал пальцем на меня, по его подбородку потекла слюна:
– Вы все умрете!
Я на минутку закрыла глаза, когда открыла, то увидела, что дверь цела и нет мальчика, никого нет. Зловещая тишина.
Мы приняли решение бежать из города. Я положила в свою наплечную сумку хлебину, сыр и пару луковиц. Моему другу мы загрузили яблоки, пирог с вареньем и мед в горшочке. Идти на сумеречную улицу было страшно, но еще страшнее казалось оставаться в пораженном болезнью городе.
Мы вышли, на моей улице было пусто, но за поворотом пришлось перешагивать через тела на брусчатке. Я старалась не смотреть в мёртвые лица людей, все они были мне знакомы.
Уже почти у ворот мне в подол вцепилась нищенка, она тянула меня назад и кричала:
– Она уже идет за тобой, уже идет.
Мой друг отпихнул ее ногой, мы побежали, оставив в пыли, бьющуюся в конвульсиях старуху.
С дороги хорошо просматривалось море, начинался шторм, и водяные валы взбивали берег, как крестьянская баба сметану, ради кусочка масла.
Казалось, что оторвались, вырвались, спаслись. Топот деревянных башмаков позади развеял эту иллюзию. Маленький мальчик в коротких, грязных штанишках догонял нас.
– Я видел ее. Она ходит по городу и размахивает косой. Она скосила всех кроме вас и идет сюда. Вам не убежать. Появившаяся позади него тень, подтвердила эти слова. Мальчика на дороге уже не было. Была она или он с косой. Ибо смерть не имеет пола. Она бесполая, вневременная, подчинённая неизвестным людям законам. Она вечна.
Небо стало черным, хлынул дождь. Ливень. Сквозь пелену воды увидела всех, кто умер сегодня, они стояли за спиной у смерти.
Колокол на ратуше ожил, его тяжелое гудение вмешалось в шум дождя.
Жизнь летела на камни, как хрупкий, стеклянный кубок, кинутый шаловливой рукой ребенка.
Мой друг вытянул вперед руки, отгородился ладонями.
– Не хватит ли тебе, не лопнешь, обожравшись?
Смерть помолчала секунду.
– Мое дело взять, а кого, не я решаю, есть свиток и в нем все прописано, я исполнитель, а не заказчик.
– Давай свиток.
– У меня рабочий день заканчивается, не время как-бы.
– Не важно, давай свиток, хочу убедиться, что мы там есть, и ты не ошиблась.
Толпа за спиной начала течь туманом, рассеиваться, сливаться с темнотой, наступающей ночи. Смерть становилась невидимой, но от этого не менее зловещей.
Мой друг взял из нее руки, затянутой в черную перчатку, свиток. Такая элегантная перчатка, на запястье две серебряные пуговицы.
– Мне надо время, тут очень много имен.
– Не обманывай меня, там всего два имени и они ваши.
Я посмотрела на развернутый свиток. В руке смерти появился факел, и в его зловещих отсветах я увидела пустой лист.
– Здесь пусто?
– Не может быть?
– Проклятая вода! Смыла чернила!
– Разве у вас не вечные чернила?
– Я забыл, куда положил их, я торопился. И написал, чем успел.
В городе зажглись первые вечерние огни, залаяли собаки, запели петухи. Маленький мальчик в коротких штанишках, сидя на городской стене, заиграл на флейте. Дождь кончился, и полная луна вынырнула из-за тучи.
Другие публикации автора:
Автор публикации
С почином, Александра Эме!
Добро пожаловать на сайт! ?
Спасибо!
Это с косой не может забрать всех, кто то должен остаться и рассказать о том что было…
Черный пиар
“Пока мой гроб не опустят в могилу,
Пока сердце не остановится,
Пока ноги не сломаются,
Пока не опустят гроб.”
Началось как некая фантазия-фантасмагория, но заканчивающийся “рабочий день” Смерти изрядно попортил картину. Вообще, весь диалог со Смертью вызывает смешки, не сочетаясь с пенным морем, колоколом и прочими возвышенными образами. Кубок, кинутый на камень “шаловливой рукой ребенка” уже само по себе ой, а тут рядом “обожравшись”…
Спасибо, я учту ваше замечание, если сочту нужным, внесу поправки.