Около полудня мы вышли на улицу и направились в сторону вокзала.
Путешественники уже ждали нас у входа, радостно замахали руками.
– Ну что, Михалыч, лодку не забыл?
– А закусон?
– Да всё будет там, на месте. И выпивон, и закусон, и песни под гитару. Всё как обещал. Главное – пороги пройти, не утонув. Давно мечтал опять покорить нашу речушку шуструю. Это она поначалу тихая да нежная, как молодуха невенчанная. А потом, как жёнка шустрая, – и обухом огреть может, если что не так.
– Ну, так не зря ж мы тебя проводником взяли. Всё объяснишь и покажешь. А мы ребята хоть куда, всё на лету хватаем и на ус мотаем.
Электричка змейкой юркнула к вокзалу из-за поворота и, загрузив пассажиров, унесла за город к долгожданным приключениям.
Через час езды мы выпрыгнули на станции Лесная, и закинув рюкзаки за плечи двинулись к реке.
Михайлыч — крепкий мужчина лет сорока пяти, с лёгкой проседью на висках и густой бороде, казался нам студентам стариком, двадцать лет между нами казались пропастью.
Но шёл он быстрой походкой впереди, с огромным рюкзаком и мы едва за ним поспевали.
У реки мы разбили лагерь в несколько палаток. Одни из нас собирали байдарки, другие — занялись ужином, и вскоре запах шашлыков собрал всех вокруг костра. Ребята достали гитары и я впервые услышала эту походную, студенческую песню,
— У бегемота нету талии,
У бегемота нету талии.
У бегемота нету талии,
Он не умеет танцевать.
Его по морде били чайником,
И самоваром, и паяльником,
Потом ведром и снова чайником
И научили танцевать…
Это было смешно, весело, озорно, казалось куплетам не будет конца. Через несколько мгновений уже невозможно не подпевать вместе со всеми, как будто пел эту песню всю жизнь.
— Ну что малая, как тебе студенты? Весело, с ними не заскучаешь?
Михайлыч сел со мной рядом и обнял за плечи, этот косматый, бородатый медведь.
Почему-то именно в этот момент мне показалось, что я не в том месте и не в то время…
Трудно быть младшей сестрой крутого брата. Вечно чувствуешь себя приложением к Димке.
Как здорово вот так петь у костра большой компанией! Гимн оптимистов в исполнении ребят заиграл новыми красками. «Преграды все преодолеем. И даже, может быть, прозреем. Живи, мой друг, живи. Но только лишь в любви!» Верю. Даже захотелось влюбиться.
А то как братишка затянет про безответную любовь к Светке, так и хочется его треснуть. А что в этой дылде такого: ноги колесом, ума кот наплакал, а есть ли в крашенной голове извилины – не факт. Любовь зла – полюбишь и козу даже если ты крутой пацан. А я просто Малая. Ни Виолетта, ни Виола, а всего лишь Малая.
– Вилка, где твой фотик? Пора отрабатывать свой хлеб. Студенческое братство в разгар веселья безумно и непредсказуемо, – паренёк в ярко-красной бейсболке с логотипом любимого футбольного клуба явно витал в облаках. Его довольная физиономия выдавала с потрохами. Он напоминал облизывающегося кота в предвкушении сметаны. Стиль брата я точно ни с кем не спутаю.
– Конечно, Димон, отличный повод потискать твою зазнобу, – съязвила я с особым удовольствием, наблюдая за очередной попыткой брата приблизиться к Светке. – Греби отсюда, братишка. Шансов у тебя нет.
Студенты, словно забавные смайлики, прыгали вокруг костра, прожигая молодость и жадно вгрызались в горячие куски сочных шашлыков, незаметно попадая в кадр. Ребята наслаждались моментом, даже не вспоминая об испытаниях, уготованных рекой, а тем более надутых байдарках и политических интригах.
Камера любит жизнь, страсть и веселье. Фотографии сохраняли для вечности задорный гогот, смущённые смешки юных прелестниц, и ЕГО глаза. Они смотрели на меня сквозь камеру, пробирая до мурашек, видели насквозь и без зазрения совести раздевали. Я точно оказалась не в том месте и не в то время. Да кто он такой этот Михайлыч? Нет, нет, нет. Даже думать об этом не буду. Тьфу.
– Малая, ты ж не против, что я в одной байдарке со Светой? А если против, то оставайся на берегу. Нечего особенного для тебя тут нет. Тем более ты плавать не умеешь.
Воспоминания всплывали в памяти одно за другим, унося меня словно беспомощную байдарку, на которой человек уверен, что усмирил непокорную стихию. Какая я была глупая тогда. А ещё обижалась на брата за предательство. Сейчас бы всё отдала за то, чтобы вот так увидеть его счастливые глаза и услышать родной голос. Обнять.
– Виоллочка, что ты родненькая, – также нежно обнимали любимые крепкие руки. – Держи чай, плед. Не хватало ещё заболеть, – совсем седой да и бородёнка поредела, но все ещё сильный мужчина во всех смыслах этого слова.
– Спасибо, Михалыч, за то что не дал в ту майскую ночь наделать глупостей. Оказался в нужном месте и нужное время. Я тогда чуть байдарку не проткнула. Даже смешно, как девчонке в голову такая идея пришла. Силенок не хватило бы. Так весло сломать пыталась же, – слезинки сами текли из глаз. – Сейчас только был бы жив. Всё бы простила.
– Близкие всегда с нами, родная. Они живут в наших сердцах до тех пор, пока мы помним о них, – мудро подытожил Михайлыч. – Взгрустнула, давай помянем и в путь. Зимний спуск только для профессионалов. А ты за двадцать лет ого-го как поднаторела. Истра хороша. Спокойная и холодная. Лучше места ощутить вкус жизни и не найти. Как и вспомнить всех тех, кто уже не с нами.
Сейчас я понимаю, что тогда оказалась именно в том месте и в то время. Судьба подарила моего человека на всю жизнь.
– Давай, Малая, погнали в новую жизнь!
– А погнали, Михалыч! Была не была. В новый год к новым берегам, даже если финиш известен заранее. Запевай нашу:
«Живи, мой друг, живи. Но только лишь в любви. Всегда пусть в душе будет лето. А сердце заботой согрето!»
#литконкурс_Новогодний_винегрет #Трактир_ПОТРЁПАННЫЙ_ТОМИК
Соавтор Юлия Алексеева
Другие публикации автора:
Автор публикации
Может покажется в жизни всё гнусно,
Что рождены вы были напрасно,
Я знаю точно, что жизнь прекрасна.
Япония. 
