Мира Кузнецова
Получила я письмо от Слона. Он зовёт побегать. Осенний марафон. Я бегу. Не каждый раз. Не каждый сезон, но бегу. Беру недописанный сюжет, валяющийся в куче черновиков и начинаю планомерно писать. Не для того, чтобы победить. Для того, чтобы дописать. Прошлый раз удалось. Дописала и кроме этого написала новую главу в повесть. Поставила себе цель и сделала.
.
К чему я это?
.
Нет. Не зову на Слона. Предлагаю составить мне компанию здесь. Цель - 40т за неделю. Начало 1 ноября. Отчет ежедневно. Законченную вещь в "библиотеку", "лиру", "блог". Не законченную в ... "Заметки". А что? Есть у нас такой функционал.
.
Кто со мной? Мне вот нужно дописать: "Карлов мост" (по плану там еще шесть эпизодов"; "Мозаика судьбы. Надька." ( ну, тут я на четвертой главе зависла); "Наши следы всё ещё где-то есть" ( в плане 4 эпизода не написаны).
.
А У ВАС?
Попробовала подискутировать на Слоне о полезности так называемого марафона и на меня тут же налетели тамошние царацины с целью растерзать. Растерзать не удалось, хоть и собралась порядочная толпа. Попытались справиться с помощью разных глупостей. Умности, как известно, водятся в умных головах. Разбудили Слона, он ничего не понял, спросонья обвинил в пресловутом переходе на личности и пошел топтать меня своими лапищами. Представьте картинку: слон в посудной лавке, все примерно так и происходило, в третий уже, заметьте, раз. Не очень-то умно поступил, потерев хоботом или хвостом большинство моих комментариев. В итоге все царацинов остались на виду, представляя меня в качестве невинной жертвы, униженной и надруганной.
Это я написала к тому, что к подобным марафонам у меня понятная неприязнь. К слоновнику в целом тоже чувство "бяя". Ответить
Дряхлый девяностолетний диггер – дед Дмитрий – днём двадцатого декабря добрался до древней дощатой двери, дёрнул, достал дрель, да динамка – досада! – дала дуба.
Доставили домой депешу: «Дебошир Добровольский демобилизовался досрочно.»
Достала девушку декабрьская депрессия,
дойдя до двора добровольно дала дворнику, дойдя до дома дополнительно дала дружиннику, дошла до двери, достала до домофона, дунула, дверь дёрнула, доползла до дивана, думала долго дать двум друзьям дрыхнущим дружно!?
Дворник долго дразнил дружинника: «Дубль два, дубль два!»
Деревня древрян доселе доверяет дедам, доведенных древними демонами до дестабилизации добрых дел, даримых добрым душам.
Домовой долго дурачился, домогаясь добропорядочную, деликатную домохозяйку Дарью, доведя девушку до длительной депрессии.
Девочка Даша добежала до дома, доедая доширак — добрая душа.
Давеча даровитый деверь достойной дамы дважды донёс до дёргающегося деревенского деда доказательство доступности доставки дрянных дров до дубовой двери деревянного дома.