Мира Кузнецова
Получила я письмо от Слона. Он зовёт побегать. Осенний марафон. Я бегу. Не каждый раз. Не каждый сезон, но бегу. Беру недописанный сюжет, валяющийся в куче черновиков и начинаю планомерно писать. Не для того, чтобы победить. Для того, чтобы дописать. Прошлый раз удалось. Дописала и кроме этого написала новую главу в повесть. Поставила себе цель и сделала.
.
К чему я это?
.
Нет. Не зову на Слона. Предлагаю составить мне компанию здесь. Цель - 40т за неделю. Начало 1 ноября. Отчет ежедневно. Законченную вещь в "библиотеку", "лиру", "блог". Не законченную в ... "Заметки". А что? Есть у нас такой функционал.
.
Кто со мной? Мне вот нужно дописать: "Карлов мост" (по плану там еще шесть эпизодов"; "Мозаика судьбы. Надька." ( ну, тут я на четвертой главе зависла); "Наши следы всё ещё где-то есть" ( в плане 4 эпизода не написаны).
.
А У ВАС?
Попробовала подискутировать на Слоне о полезности так называемого марафона и на меня тут же налетели тамошние царацины с целью растерзать. Растерзать не удалось, хоть и собралась порядочная толпа. Попытались справиться с помощью разных глупостей. Умности, как известно, водятся в умных головах. Разбудили Слона, он ничего не понял, спросонья обвинил в пресловутом переходе на личности и пошел топтать меня своими лапищами. Представьте картинку: слон в посудной лавке, все примерно так и происходило, в третий уже, заметьте, раз. Не очень-то умно поступил, потерев хоботом или хвостом большинство моих комментариев. В итоге все царацинов остались на виду, представляя меня в качестве невинной жертвы, униженной и надруганной.
Это я написала к тому, что к подобным марафонам у меня понятная неприязнь. К слоновнику в целом тоже чувство "бяя". Ответить
Старая курительная трубка… А вы знаете сколько раз за свою жизнь я слышала, что курение вредно для здоровья. А мой капитан только хмурил брови и сильнее сжимал меня пальцами и губами, глубоко затягиваясь. Но в конце концов он всё же согласился с теми людьми и совсем перестал курить. Но я осталась с ним. Он по привычке держал меня в руке и обхватив губами погружался в размышления о своей долгой жизни на грузовом корабле. А потом он стал все эти размышления записывать в рассказы, так как не мог не поделиться столь интересными приключениями. И я не просто вспоминаю об этом, мне приятно, что о нём и обо мне могут прочитать такие же люди как вы, мои дорогие читатели??✈️
— Сигареты, вы говорите? Сигареты-пустой дым. Долгие беседы, тихая грусть, молчаливая печаль – это все трубка. Ах, какой мастер создавал такую красоту, как я. Ах, какая красотка держала меня в руках, прежде чем положить в коробку с надушенным платком и отправить в подарок своему капитану. Мы пережили с ним бешенные шторма, необузданные бури крутили наш корабль, волны окутывала с ног до головы, но никогда он не расставался со мной. Мы всегда возвращались и тихими вечерами, он засыпал свежий табачок и той, которая нас ждала, рассказывал о наших приключениях. Врал конечно безбожно, но эта наша с ним тайна.
Вот опять маленькие хулиганы, просят дедушкиных сказок. Я уже готова. Сейчас, он засыпает свежего табачку, устроится в кресло качалку. Подождет, когда малышня устроится у его ног и поглядывая на огонь в камине, затянется и я, покачиваясь в его руках, как когда-то в годы нашей молодости, буду слушать его рассказы.
Сигареты вы говорите? Возьмите меня в руки, затянитесь хорошим табачком и я вам еще столько историй расскажу…
Я помню эту историю до мельчайших подробностей. Это сейчас я лежу на почётном месте в качестве семейной реликвии. А тогда…
Я лежала на скамейке, а надо мной склонились две головы – седая и кучерявая.
— Старинная вещь, вишнёвое дерево, – сказала седая голова.
— Новодел, – фыркнула кучерявая.
— А запах? Чувствуете, как пахнет история?
— Ничем она не пахнет, – возразила кучерявая и чихнула.
— У вас нос заложен, вот и не чувствуете.
— Да какая разница? Я подарок покупаю, а не историю!
— Подарок-подарком, а история дорогого стоит, – вздохнула седая. – Мне было бы приятно получить такое в качестве презента.
— Ладно, нет времени искать что-то ещё, беру.
— Десять пятьсот с коробкой и подставкой.
— Однако, – фыркнула кучерявая.
— У дочки свадьба скоро, я бы иначе не продавал, – развела руками седая.
Меня накрыли крышкой, долго куда-то везли и снова открыли. Надо мной снова склонились две головы: седая и кучерявая.
— П-подарок… — промямлила кучерявая.
— Старинная вещь, вишнёвое дерево, — усмехнулась седая.
— И пахнет, — улыбнулась кучерявая и чихнула.