Тут Василиса и говорит:
— К утру нужно придумать эмблему компании и выгравировать её на каменном бруске.
Илья Моисеевич хорошо владел техникой офорта. Уже в шестом часу утра в затейливой вязи оттисков отлично была видна любовно выведенная на иврите надпись: “Шлимазл”.
— Это что такое? Название компании звучит совершенно иначе: зовуще, вдохновляюще, мобилизующе!
— Это да, — согласился Илья Моисевич, — но ничто так не мобилизует, не вдохновляет, не зовёт к предельной внимательности, как наличие в коллективе шлимазла, проверено лично мною в кибуце. Иначе всё ваше ООО “Духовные скрепы” полетит, я извиняюсь, к чертям!
- Да не ООО, мой друг, а ЗАО, или ОАО! - заулыбалась Василиса, - ЗАО "Друзья".
- Звучит, как название секты, - поднял глаза Илья Моисеевич.
- Зато вдохновляет, запоминается, запускает внутренний диалог и борьбу противоречий. А табличку "Шлимазл" можно повесить на кабинет.
Ответить
О если бы я была обычной лампой. И надо же было мне попасть из славных мест Израиля на рынок Магриба. Надо было мне попасться на глаза этому мудрец, магу и чародеи, заклинателю джиннов.
Первые тысячу лет, было не так уж и плохо. Люди клали головы, чтобы получить меня. Но аэво вторую тысячу лет, я поняла, что некоторые готовы на крайности. Пожалуйста, не бросайте больше в море, соль разрушает меня и я не умеют плавать. Вот, кажется меня опять нашли, что же будет дальше?
Вы удивлены, что я боюсь темноты? Так я же лампа, я свет люблю! А меня каждый норовит сначала в мешок прятать, а потом мыть. Да я вечно грязная, закопченная, потому что с маслом и горю. Мыться тоже не люблю, потому как тону даже в тазу. Вот шкрябать это другое дело, тогда Джин из меня вылазит и Тоник тоже. А они уже тому, кто меня мыл и в мешке держал давали жару…
Тысячи лет я наблюдала за исполнением желаний, но своего не имела.
Песок был теплым. Джин бушевал внутри меня. Его ярость казалась обыденной, как шум прибоя. Никто не слышал душу, заточенную в предмете. Только чайки кричали.
Галеон пришвартовался к берегу: паруса опали, якорь ушел на глубину, шлюпки осквернили зеркальную гладь бухты.
Одноглазый почесал голову и ухмыльнулся.
– Блестит.
Тайвань отнес меня капитану. Прошла неделя, и меня потерли.
Облако синего дыма ринулось в небо, принимая очертания гиганта. Я предвкушала глупые желания матросов: золото, власть, шлюхи – всегда одно и то же.
Если бы у меня был шанс, если бы я могла… Я бы пожелала чувствовать. По-настоящему. Любить и страдать, радоваться и горевать. Быть тем, кто может жить.
Джин исчез.
Я опомнилась, поймав на себе разочарованные взгляды.
– Проклятая железка, – сплюнул боцман. – Никаких чудес. Только зря время потратили.
– За борт её, – отрезал капитан. – От греха подальше.
Меня выбросили в шипучее море. Плеск воды, солёные брызги. Темнота сгущалась. Страх – новое, незнакомое чувство. Я не умела плавать. Никогда не думала, что это может понадобиться лампе. Мурашки покрыли мою медную кожу.
здесь ничья, кто хочет задать тему?