Потерянные

Вовчик, зарядил Тимохе с локтя и попал точно в челюсть. Тимоха подлетел и я, в этот момент, увидел прилипшую к его ботинку жвачку. Ещё пару лет назад Тимоха считался непобедимым кабацким бойцом, а теперь он лежал поверженный, широко раскинув руки и из карманов у него рассыпались на асфальт какие-то конфетки. Я пригляделся к ботинку и точно, на чёрной подошве белела жвачка. Так, начался вечер.

После этого мы пошли пить пиво. Влад угощал. Через несколько дней его должны были забрать в армию и поэтому, он, не скупясь догуливал последние деньки на “гражданке”. Вовчик немного посидел с нами, а потом пошёл по всем столикам, перекинув незримый пояс чемпиона через плечо, принимать свою долю славы. На его круглом лысом черепе играла живая и задорная улыбка. Мне показалось, что он сам ещё до конца не осознавал, что произошло.

Вовчик целенаправленно шёл к этому бою с Тимохой. Вернувшись из армии, он начал громить всех соперников на пути к трону. Пока Вовчик приближал, как мог, заветный, для себя, день поединка с королём, Тимоха совсем спился и раскис. От былой славы непобедимого уличного бойца остались одни слухи, передаваемые малолетками в школьном туалете на перемене. Однако победа не пахнет и уже завтра по всему посёлку пойдут гулять красочные истории, во много раз приукрашенные, о том, как Вовчик ломанул Тимоху.

В рассеянном сигаретном дыму по столикам катился смех, приветствия, наливалась водка и пиво, звучали тосты. Это была коронация. Король умер, да здравствует король! На самом деле, я не хотел быть на Вовкином месте. Забраться на вершину гораздо легче, чем многие думают – гораздо труднее на ней удержаться. Не сегодня – завтра, появиться новый боец, который может быть сейчас только учиться курить в затяг и вырубит Вовчика. И будет он, как и Тимоха, запрокинув лысую голову лежать в обсосанном углу.

Сразу после Вовчика дрался Попёнок с Зеликом, но это уже было не так интересно так, как делить им было особо нечего и Зелик почём зря молотил Попёнка, который явно проигрывал ему в массе, умении драться и был раза в два его пьяней. Я застал конец драки, когда Зелик водрузился на Попёнка сверху и наотмашь молотил его кулаками, впрочем, не особо вкладываясь в удары. Я посмотрел в то место, где валялся Тимоха, но его уже там не было. В том тёмном углу, где лежал поверженный Самсон, Верка “Вырви глаз”, авторитетная девчонка, справляла нужду. Её силуэт еле виднелся в подслеповатом свете фонаря.

– Чего вылупился? – поймав мой взгляд, спросила Верка. – Иди сюда, не бойся, не укушу.

Своё прозвище “Вырви глаз” Верка получила за то, что отличилась в одной драке – выбив пацану глаз осколком кирпича и потому была у местных девчонок в авторитете. Однако несмотря на её авторитет трахать её было западло. Поговаривали, что у неё сифилис.

Зелик проплыл мимо меня огромным айсбергом зло зыркнув. У нас с ним давние счёты, ещё со школы. С чего всё началось трудно сказать. То ли я сказал, то ли кто-то сказал, что я сказал, что Зелик кошек в подвале натягивает. Сейчас это уже не важно. Тогда Зелик был просто длиннющим дрищём и когда между нами был махач я без труда уделал его. С тех пор он и затаил на меня обиду. Теперь этот червяк разожрался до размеров хорошего борова и почувствовав силу жаждал отмщения, но трогать меня и открыто конфликтовать со мной он не решался, потому что никакой вес его не спасёт в случае если он решит меня ушатать. Так и живём в состоянии холодной войны. Попёнок остался лежать около входа в бар. Белая рубашка на его груди была изодрана и испачкана в крови.

В тамбуре бара, Гусь, зажав под мышкой какого-то жирного парня нащёлкивал ему по лицу, кивнув ему я прошёл внутрь. Вовчик так и не вернулся за наш стол. Сейчас он сидел вместе с Гиви, Сорокой, Камой и Насморком – пацанами из соседнего посёлка Северный. Гиви хлопал уже захмелевшего Вовчика по плечу и что-то говорил на ухо. С Северными у нас был мир и поэтому их пацаны могли беспрепятственно у нас ошиваться. Остальным вход был воспрещён. Как только объявлялся чужак реакция была мгновенной. Шёл цинк по всему посёлку, а там по мере сил и численности вражеских групп. Бывало, что случались и масштабные ледовые побоища, когда заклятые враги становились в драке плечом к плечу, позабыв про личные обиды. Гиви недолюбливал Вовчика. Я хорошо знал это потому что некоторое время гулял с девчонкой из Севера и был хорошо в курсе всех их раскладов. Гиви считал его дешёвым понторезом и пустышкой, а теперь улыбался и заглядывал ему в глаза.

Когда я вернулся Макс с Димоном ушли ширяться вместе с Шишой, на всю голову отмороженным парнем, который торчал сколько я себя помню. Постоянно ходили разговоры, что Шиша, мол, совсем сторчался и скоро загнётся, но несмотря ни на что он продолжал коптить небо и закидываться “хмурым” без меры, при этом оставаясь в неплохой физической форме. Во всяком случае, когда он был в чувствах, вступать с ним в открытый рамс находилось мало желающих. Навыки, полученные им в ДШБ никуда не делись. Он и удолбанный махал ногами, как Ван Дамм. Говорят, в Чечне вся его рота полегла, остался только он один.

В самом углу сидели девчонки, что-то живо обсуждая. Мы с Дэном взяв пиво подсели к ним. Я начал окучивать Оксанку, а Дэн, Сову. Сова, девка ничего – всяко лучше Оксанки, но с Оксанкой был “верняк”, а с Совой надо было повозиться и то не факт, что она даст. Совой её прозвали за большие дымчатые глаза. Цену она себе знала и никогда не сбивала её, и я думаю, что у Дэна вряд ли чего с ней получиться. Оксанка полная противоположность Сове – низкая и дохлая, как велосипед. Цену себе она тоже прекрасно знала и никогда не задирала нос. С ней всегда можно было договориться по остаточному принципу, когда остальных всех уже расхватали. И она всегда была без претензии. Варианты были. Когда Зелик укатывал Попёнка я видел Вальку Сушко и Надюху Веткину, но сегодня не хотелось напрягать ни один мускул, а отработать по заданной программе и получить своё.

Когда мы с Оксанкой уходили, Вовчика уже не было в баре. Влад тоже куда-то подевался, и наша толпа значительно поредела. Дэн остался договариваться с Совой и судя по её сегодняшнему настроению ему по-прежнему ничего не светило.  За нашим столом допивали пиво Слон и Матвей, а Кондрат уже поднабравшись, клевал носом.

По дороге к Оксанке я зашел в ночную палатку за куревом. Здесь постоянно собиралась бешенная очередь и нередко всё заканчивалось поножовщиной. В палатке из-под полы торговали пивом и водкой. В этот раз, на удивление, очереди не было. Передо мной был только Саня Крюков, который купил “чекарь”. Крюк был ещё одним “чеченцем”, он участвовал в штурме Грозного. Вся его правая половина тела была в жутких ожогах.

– Слышал, Вовчик Тимоху ломанул, – сказал Крюк.

В ответ я кивнул головой и закурил.

– Ну, молот, чего сказать? Давно эту свинью, зарвавшуюся надо было поставить на место.

На противоположной стороне улицы у закрытого продуктового магазина началась потасовка, трое малолеток гасили парня в военной форме. Мы с Саньком подошли поближе. Оксанка осталась стоять у палатки. Одного я знал – это был Арбуз младший. Невероятно, для своего возраста, крепко сбитый парень. Он вместе со своими дружками херачил Олега Власова, который только дембельнулся. Быстро время летит, только недавно гуляли на его проводах, дрались у районного военкомата с призывниками из Ольховки. Саню Мартынова, тогда хорошо порезали, помню, а прошло уже два года.

Надо было размяться и научить распоясавшихся малолеток уму-разуму. Не договариваясь с Крюком, мы одновременно кинулись в махач. Саня сразу отоварил в челюсть Арбуза, тот замахал руками и отшатнулся, но не упал, тогда Крюк дал ему вдогонку по шнопаку и это было уже смертельно. Арбуз покачнулся и свалился на асфальт. Одного сопляка я вырубил сразу, а второй попытался отбиваться и попал мне по губе, но удар вышел слабый и сбить с ног он меня не смог. Я почувствовал во рту стальной вкус крови и ещё больше рассвирепел. Парень огляделся по сторонам и увидев, что все его кореша вырублены, понял, что дела его плохи. Мне даже показалось, что он сейчас заплачет. Я ударил, но махнул по воздуху. Очухавшийся Олег сбил парня подсечкой, и мы в пол ноги отварили его ногами по рёбрам.

Глядя на валяющихся пацанов, я подумал, что пройдёт пара тройка лет и уже они будут херачить нас, как и мы когда-то, окрепнув, стали гасить старшаков, чьи клички когда-то вызывали при упоминании трепет – Сэм, Птаха, Бэлл. Все они, один за другим, были нами повержены. Это неумолимый закон джунглей – выживает сильнейший. Молодой лев, рано или поздно, становиться сильнее старого и старому льву приходиться покинуть свой прайд.

Когда мы вернулись к палатке, там была уже длиннющая очередь. Оксанка по-тихому слилась, пока мы махались с малолетками. Олег, поблагодарив нас пошёл домой, а мы с Саней распили его “четвертак” и пошли обратно к бару. Навстречу нам с рёвом пронеслась машина “скорой помощи”, проблесковыми маячками разрезая темноту. Около входа в бар стояла внушительная толпа. Все громко и наспех переговаривались, перебивая друг друга, но что-то толком понять в этом жужжащем улье было совершенно невозможно. Я выцепил из толпы Дэна, который стоял абсолютно потерянный, с таким лицом будто увидел смерть.

– Что случилось? – спросил я его.

– Тимоха с ружьём припёрся в бар и Вовчика застрелил.

– В смысле застрелил? – почти выкрикнул я. – Насмерть?

-Не знаю, – пожал Дэн плечами. – Он, без сознания был, на скорой, вот, только увезли.

– А Тимоха, чего?

– Убежал.

Я опустил взгляд на асфальт, где темнела запёкшаяся лужа крови. Всё плыло перед глазами. Довольно улыбался Гиви, потерянно что-то ещё говорил Дэн, безучастно смотрел себе под ноги Крюк, Зелик посмотрел на меня со злобой и многозначительно подмигнул. Так закончилась ночь. За коробками типовых домов, поднимающееся солнце рассеивало предрассветные сумерки, а у меня почему-то не выходила из головы жвачка, прилипшая к ботинку Тимохи…