Великий собор состоялся на привычном месте – на пустыре за школой. Во время занятий Максим в сотый раз взахлеб пересказывал Кочерге историю про говорящее существо из подвала. Дрон на уроки не пришел – сидел с младшей сестрой – но на встречу друзей примчался на всех порах: на велике и с планшетом в рюкзаке. Внимательно выслушав историю Макса, толстяк стал лихорадочно листать страницы интернета, а на вопросы друзей нетерпеливо отмахивался, продолжая рыться в планшете.
Кочерга предположил, что в окне торчал гуманоид, которого скрывают от уфологов, чтобы вернуть своим. И Максим, считавший, что это была говорящая обезьянка, уже было согласился с версией сопливого одноклассника, как вдруг Дрон захохотал, потрясая планшетом над головой. Он попытался исполнить какой-то замысловатый победный танец, но запутался в ногах и рухнул в заросли лопуха. Через минуту вылез оттуда, весь в репейнике и с какой-то суковатой палкой в руке, на которую он опирался, словно инок.
– Польский гном! – воскликнул Дрон. – В подвале сидит польский гном, отвечаю! Я нашел его! Глядите!
Мальчики сгрудились вокруг чудом уцелевшего гаджета: с экрана выпуклыми глазами таращился волосатый коротышка с крючковатым носом и шрамом через пол-лица.
– У него не было волос. Совсем, – Максим ошалело посмотрел на приятеля. – А так очень даже похож на этого старикашку! Только без шрама и бороды.
– Это бритый гном, – твердо сказал Дрон и для убедительности шваркнул палкой по кусту.
– У тебя все бритые, – проворчал Кочерга и с шумом всосал носом воздух, – еноты, польские гномы…
– А почему он польский-то? – озадачился Максим.
– Он чего тебе сказал?
– Проша…
– Проша, это по-польски «пожалуйста», – Дрон перелистнул следующую вкладку на планшете, – видишь? Он тебя просил о чем-то. Наверно, чтобы ты спас его.
– Может быть, – задумчиво произнес Максим и нажал на гугл-переводчик дроновского компа.
«Проша», – произнес механический голос, и мальчишки многозначительно переглянулись.
«Я спасу тебя, – пообещал гному-старичку Максим, возвращаясь домой после встречи с друзьями. – Если получится, то прямо сегодня же спасу! Эх, какая же она все-таки… не прекрасная эта Елена!»
Максим упросил отца поехать вечером к Елене Александровне в гости, чем немало его удивил. «Мы ненадолго», – канючил Максим, и Алан согласился: встретиться лишний раз с Еленой ему было только в радость.
Посидев для приличия за общим столом некоторое время, Макс свинтил во двор, пообещав никуда не отлучаться. Он побежал к загадочному окну, прихватив из вазочки большую шоколадную конфету. Взошла полная луна, деревья во дворе отбрасывали причудливые тени. Было пугающе тихо, даже сверчки куда-то запропастились. Мальчик присел перед подвальным окошком и осторожно постучал по стеклу. Не сразу, но скрипучее окно все же отворилось, и на мальчика уставились два больших выпуклых глаза.
– Проша, проша, – повторил Максим и протянул руку. На ладони лежала конфета в голубой обертке – «Мишка косолапый».
Существо проворно схватило лакомство, и мальчик почувствовал легкое прикосновение теплых маленьких пальчиков. Ногти были аккуратно подстрижены.
– Проша говорит спасибо, – прошепелявило существо.
Максим опешил и испуганно огляделся по сторонам.
– Тебя… так зовут? Проша, да?
– Проша, – кивнуло существо, и на сморщенном личике появилось подобие улыбки.
Максим вздрогнул: у старика почти не было зубов, а те, что еще оставались, были маленькими, словно молочными, и редкими.
– Значит, ты… не польский гном?
– Польсигно, – как эхо повторил старичок и захихикал так, что у Максима по спине побежали мурашки.
– А меня зовут Макс, – ответил мальчик, стараясь не смотреть не беззубый рот.
– Маск, – живо повторил странный обитатель подвала и стал обнюхивать подарок, потеряв интерес к разговору.
– Не Маск, а Макс. Максим то есть.
Пацан завороженно смотрел, как Проша ел конфету. В его жестах было что-то противоестественное. Он затолкал конфету в рот целиком, вместе с фантиком, потом извлек ее обратно, всю липкую от слюней. Затем, скривившись в жуткой гримасе, отгрыз кусок сладости коренными зубами. Его выпуклая шарообразная голова блестела в отраженном свете луны и напоминала Максиму о Ноппэрапон, женщине без лица. Про нее он читал в японских сказках. Мальчику показалось, что Проша пробует конфету первый раз в жизни.
Вдруг существо замерло, и его морщинистое лицо перекосило от боли. Проша мелко затряс надкусанной конфетой, зажатой в скрюченной руке, и неожиданно закричал. Это был страшный, пронзительный визг, словно тысячи мышей одновременно запищали в предсмертной агонии. Через секунду Проша исчез из окна, и мгновение спустя потрясенный мальчик услышал мелодичный звон колокольчика.
Максим, отпрянув, вскочил. Под ногу попался мяч, брошенный здесь еще неделю назад. Пацан чуть не упал, пнул его со злости и побежал в дом. Ему казалось, что он совершил что-то непоправимое.
Автор публикации
