Продолжение рассказа 12 “Скажи “да”.
Только теперь, находясь день и ночь под одной крышей с любимым, Оля поняла, что такое настоящая жизнь женщины. Жизнь такая, какой она и должна быть.
С великим изумлением она обнаружила, что домашние хлопоты, всегда казавшиеся ей скучными, могут приносить истинное наслаждение. Прежде она не любила убирать, готовить и могла часами валяться на диване с книгой в руках, питаясь одними бутербродами.
А теперь? Теперь она выучила наизусть любимые блюда Серго и научилась стряпать, да так, что он уплетал ее обеды за обе щеки и нахваливал. Было невыразимо приятно видеть, как он надевает свежую рубашку, выстиранную и выглаженную ее руками. Она бегала на базар, готовила еду, убирала квартиру — и все на одном дыхании. Во всех ее хлопотах был глубокий смысл: это для него! И потому она не уставала ни капельки.
Огонь, так опаливший ее в первые дни, превратился в ровное жаркое пламя. Оно согревало ее изнутри и прорывалось наружу, из-за чего лицо девушки казалось светлым даже в темноте.
Теперь ей можно было смотреть на него сколько угодно. Она трогала его загнутые ресницы, гладила брови, запускала пальцы в золотистую шевелюру. А он только моргал и улыбался. Но однажды осторожно спросил:
— Оля, ты такая умная, математик, диссертацию пишешь. Скажи, что во мне нашла? Ведь я простой милиционер. Неужели дело только… — Тут он запнулся. Но Оля поняла: он хотел сказать “только во внешности?” — но постеснялся.
— Понимаешь, Серго, это трудно объяснить. Конечно, дело не только в красоте. Хотя на нее прежде всего обращаешь внимание. Но мне кажется: влюбляешься во все сразу. Как человек улыбается, смотрит на тебя, говорит. А самое главное — что говорит. Вот если бы ко мне подошел дурак с твоей внешностью, я бы на него и внимания не обратила.
— А я знаю одну девушку, — Серго хитро прищурился, — которая влюбилась в одного юношу с первого взгляда. Тот и слова не успел сказать. Глаз на него поднять не могла. Чтоб не выдать себя.
— Просто… у тебя такое лицо. — Оля покраснела. — Но если бы ты ляпнул какую-нибудь глупость, все сразу бы прошло.
— А, ну да, ну да! “Вах, какие дэвушки!” — это, конечно, о-очень умные слова!
Он откровенно смеялся над ее смущением.
— Ах, ты вот как! — Сжав кулачки, Оля бросилась на него. Продолжая смеяться, он сгреб ее в охапку.
— Пусти, медведь!
Но Серго подержал ее, пока она не перестала трепыхаться. Когда он был так близко, Оля полностью теряла над собой контроль. Все мысли сразу вылетали из головы — оставались только чувства и ощущения. Он знал об этой ее особенности и использовал ее в своих целях.
Когда они, наконец, оторвались друг от друга, она рискнула спросить его о том же.
– А вот ты мог бы объяснить, чем я тебя привлекла? Ведь кругом столько красивых девушек — куда красивее меня.
— Неправда, — покачал головой Серго, — ты красивее всех! Глаза у тебя серые, а брови и ресницы темные. И волосы светлые, и вьются так красиво — колечками. А губы — постоянно хочу их целовать!
И он немедленно исполнил свое желание. Потом продолжил:
— Ты с виду нежная-нежная. Но в тебе чувствуется… — он на мгновение задумался, — что-то твердое, как стержень. Очень надежная!
Они все время проводили вместе. Даже на спортивные тренировки, необходимые ему для поддержания формы, он брал ее с собой. Ей нравилось смотреть, как ловко Серго клал на лопатки любого, кто рисковал с ним состязаться. И в стрельбе ему не было равных.
Ему ни в чем не было равных!
В поселке частенько случались драки между горячими абхазскими и грузинскими парнями, − тогда местная милиция неизменно звала Серго. Ему удавалось утихомиривать самых непримиримых.
— Чего они не поделили? — удивлялась Оля. — При чем здесь национальность? Какая разница — грузин, абхазец?
— Есть абхазцы, — пытался объяснить ей Серго, — которые считают, что мы, грузины, позахватили все лучшие места, все руководящие посты. А руководящие посты — это большие деньги. В нашей республике деньги — все! Дом хочешь построить — давай деньги. В институт поступить — опять неси деньги. На хорошую должность устроиться нужны очень большие деньги. Без денег человек ничто!
Вот ты в аспирантуру поступила — за деньги или как?
— Да ты что, Серго! — Оля даже подскочила. — Какие деньги? Просто, я хорошо училась. Окончила школу с медалью, институт — с красным дипломом. Вот мне и предложили аспирантуру. Я еще студенткой занялась научной работой, а в аспирантуре продолжила ее.
— А о чем твоя диссертация? Какое-нибудь открытие?
— Да нет, какое там открытие! Я пытаюсь решить одну задачу из теории вероятности. Если получится, выведу новое уравнение. Вот и все.
— А какая от этого польза? Кому нужно твое уравнение?
— Ну, как — кому нужно? Во-первых, просто интересно. Во-вторых, оно покажет путь к решению некоторых других задач. Или поставит новую проблему. В математике всегда так. Может, потом кому-нибудь из физиков оно и пригодится — не знаю. Я ведь не прикладник. Я чистый теоретик.
— А тебе самой это дело нравится?
— Да, очень! Математика — самая прекрасная наука! Она, как хрустальный дворец — чистая, прозрачная. Такая твердая, честная. И захватывающая. В ней нельзя схитрить, соврать — сразу все становится видно. Мне очень нравится моя работа!
— Ну, хорошо, выведешь ты свое уравнение, а что дальше?
— Дальше? Дальше защищу диссертацию. Если удастся в институте остаться, буду сначала ассистентом, потом доцентом. Потом, может, докторскую защищу. Но я так далеко не заглядываю. А насчет денег? Конечно, и у нас, наверно, принимают в институт по блату. В нашей группе были такие тупицы! Но чтоб в аспирантуру — это вряд ли. По-моему, это невозможно. Да и бессмысленно. Там сразу видно: дурак ты или нет.
— А у вас не бывает так, что один пишет диссертацию − за деньги, а другой ее защищает?
— По-моему, нет. Ведь все всех знают. Нет, это невозможно.
— А у нас возможно. За деньги все возможно. Поэтому все стремятся делать деньги. Или отнимают у других. А некоторые политики из абхазцев настраивают людей против нас. Иногда и приплачивают, чтобы провокации устраивали, подзуживали народ: мол, это грузины виноваты, что вы такие бедные. Только большинству абхазцев вражда не нужна. У меня столько друзей среди них, и все — отличные ребята! Это нужно политикам — тем, у кого много денег, а хочется еще больше. А глупые люди воюют, режут друг друга, стреляют, убивают. Думают: ради справедливости, ради своих. А на самом деле — ради чужих денег. Если бы я мог, — продолжил он мечтательно, — я бы убедил всех людей, чтобы в каждой стране было два президента или главы правительства: один действующий, а другой запасной. И если один из них развяжет войну, то его немедленно отстранят от власти, и ее возьмет запасной глава, который эту войну сейчас же закончит. Понимаешь, если бы все страны с этим согласились, то войны кончались бы, не успев начаться. Потому что даже победа простым людям ничего не дает. Кто уцелел — как был нищим, так и остался. Богатеют только те, кто наверху. Это им война нужна. А остальным людям нужно просто жить. Работать, растить детей, любить своих женщин. Вот как я люблю тебя.
— А ты бы мог убить человека?
— Оля, я милиционер. Я обязан защищать людей. И если бы ребенку или тебе, или другим людям угрожала опасность, я бы убил. Если бы другого выхода не было. Но пока Бог миловал. Молю Бога, чтобы за всю жизнь никого не убить. Потому что убить человека — великий грех! Очень страшно такой грех брать на душу, даже если иначе нельзя. Не все это понимают, к сожалению.
— Серго, да тебе надо быть главой ООН! Все войны сразу бы прекратились. — восклицала Оля.
— Как у вас говорят: бодливой корове Бог рог не дает, — отшучивался он.
Продолжение следует.
Автор публикации
