В один из зимних вечеров раздался телефонный звонок.
– Привет! Это Лерка. Завтра в Третьяковке будет персональная выставка трендового художника: Сергея В. Работает в стиле Ассамбляж. Это бомбически! Тебе понравится!
Почему бы и нет. Новая жизнь старых вещей. Возможно, это интересно.
В небольшом зале прохладно и темно. Подсветки направлены на объемные формы бытового мусора: битая гора посуды всевозможных цветов и размеров; из ржавых люков выпучивают царапанные стекла противогазы времен СССР, в воздухе, нарушая законы гравитации, летают обломки стульев. Слава богу, что освежеванную тушку животного не подвесили к потолку!
В центре зала главная героиня выставки – инсталляция под эпическим названием « Распятие». На полу параллельно друг к другу лежат два голых манекена: мужчины и женщины. Руки и ноги отделены , обрызганы красной краской, имитирующей кровь. Между телами – наполненная водой деревянная чаша.
Увиденное вызывало отвращение. Я медленно прошла вдоль стен выставочного зала и остановилась у окна. Какой изумительный и ясный мотив! Москва утопала в морозной дымке молодого пушистого снега! Дневная многолюдная, веселая суматоха. Эх, сбежать бы сейчас по Лаврушинскому переулку, а оттуда вниз ,прямо до Крымского вала!
Шумной стайкой влетела группа школьников. По залу прокатились волны громких восклицаний:
– Ауфф!
-Вайбово!
-А на этой куче смотри какой камон!
-Да ну, пойдем отсюда, хватит агриться, душнила какая-то!
-Ок. Сплошной зашквар!
-Ну, ты нуб ! Это ж хайп, втыкаться надо!
– Смотри, какой сасный дядька к стулу прибит!
Зал постепенно заполнялся разношерстной публикой.
Я видела, как он вошел в зал: в светлом проеме узорчатых дверей высокая фигура выступила резко и театрально. Король эпатажа! На расшитом золотом черном пиджаке переливались филигранными узорами цветы новой утонченной культуры, в блеске которых затаилась та сила магнетизма, которая просто обязана притягивать к себе взоры всего живого. Глаза угольные, бархатистые. Следом как опенки, приросшие к пню, суетливо жались фотографы, репортеры и назойливые журналисты. Художник приветливо раздавал поклоны то вправо, то влево и с едва уловимой язвительной усмешкой губ беззаботно отстранял назойливых поклонниц. Фу, какая приторная слащавость! Было понятно: он не служил аудитории, аудитория служила ему!
Началась скучная презентация: церемонная речь художника для непосвященных, щелканье затворов, раздача автографов.
Я уже повернулась к выходу, но резкое восклицание выдернуло меня из туманного сумрака размышлений. Громкий возглас прозвучал прямо над ухом.
– Почему Вы одна и в печали ? Здравствуйте. Я Сергей! Впрочем, вы прочли мое имя на буклете.
-Мария.
Повисло неловкое молчание. В соседнем зале гулко ударили ходики. Полоса полуденного света скользнула по его лицу, на удивление доброму, любопытному.
– Я много раз лицезрел свои работы, теперь хочу знать, что думаете о них Вы?
– Успела познакомиться с выставкой еще до презентации…
Сказанная с деланным равнодушием и сухим тоном фраза должна была бы дать понять, что продолжения беседы не будет. Но неожиданно в его глазах я четко прочитала разочарование и крушение какой-то надежды.
-Знаете, я способен принимать разные мнения и считаю их крайне полезными.
-И что же вы хотите услышать ?
-Правду!
-Ну, хорошо. Не значимо. Не душевно. Не правдиво. Бедно по содержанию и огромная претензия на оригинальную форму.
-Черт возьми, прошу пояснений!
Король умер: весь съежился и стал похож на маленького горько обиженного мальчика.
-Сергей, когда люди, даже если их большинство, утверждают, что компост для удобрений – это прекрасная пища для желудка, знайте, у них просто извращенный вкус. Вот вам и вся правда.
-Но мы не можем различать, где ложь, а где истина! Все относительно!
-Можем и различаем. Просто не хотим видеть разницы!
-Значит мое искусство – компост? Вы мыслите топорно и не понимаете тенденций современного искусства, его новых смыслов, метафор! Мое «Распятие» – это заявление, высказывание! А у вас страх перед большим и новым миром! Великий Джозеф Кошут сказал: «Искусство – это сила идеи, а не материала»!
– Тогда упакуйте Третьяковку в полиэтилен, приклейте шкурку банана на «Пальмы Мартиники» , поставьте сушилку для белья с мокрыми трусами перед «Купальщицами» Сезанна! Расширьте сознание зрителя новыми идеями! А вам не приходило в голову, что менять чужую ментальность опасно? Потому что подобное изменение – одноразово! Никто из этих посетителей никогда не вернется к вашим инсталляциям: идею не поняли, суть не увидели, нерв не дрогнул! И что же их заставит еще раз полюбоваться этим гениальным шедевром? Послушайте, что они говорят о ваших работах!
Мы стояли посреди галереи красные и сердитые. И все же невольное участие к этому чужому, случайному человеку захлестнуло меня, захотелось сказать что-то доброе, важное и нужное. Неожиданно мелькнула мысль:
-Сергей, а позвольте показать Вам еще одно «Распятие». На мой взгляд, в этой картине есть и высказывание, и позиция, и, конечно же, ИДЕЯ!
Послушно он последовал за мной через многочисленные залы Третьяковки.
И вот мы стоим перед полотном великого Николая ГЕ…
Время остановилось…
.
Лицо художника то бледнело, то покрывалось багровыми пятнами.
– Не может быть, здесь же не один крест, а два! И распятия два! Какая сила, какой ужас!
Слова вырывались с видимым усилием , хрипло и глухо.
-Что Вы чувствуете, Сергей?
– Правду. И еще злость. Злюсь на всю эту жестокость, глупость, несправедливость! Ничего не изменилось с тех времен: мы не изменились!
– Это хорошо, Сергей, значит Вы «тренде»…
Автор публикации
