Она приходила в полночь. Когда я засиживался на работе, я видел её из окна своего офиса. Белая собачка с чёрными пятнышками и половиной морды такого же цвета то садилась у дороги и смотрела вдаль, будто кого-то верно и преданно ждала, то гуляла, наматывая круги. А задерживаться мне, к слову сказать, приходилось довольно часто. Тот, кому посчастливилось в несвободной стране с участившимися политическими репрессиями руководить правозащитной организацией, меня поймёт. А уж тем более, когда против этой самой организации активно сжимается кольцо. Прокуратура спит и видит, как бы объявить нас нежелательными – только повод дай. А не дай – так сама найдёт. Ну, а если повод всё-таки не отыщется, заведут дело без такового. А меня как руководителя… Тоже найдут, что сделать. Заблокируют счета, оштрафуют, объявят кем-нибудь там, а возможно, что-то подбросят и упекут в места не столь отдалённые. А может, и наоборот, в самые отдалённые, чтоб глаза добропорядочным гражданам не мозолил. Здание-то у нас уже отобрали, так что приходится нам теперь арендовать помещение в спальном районе первопрестольной.
– Дмитрий Андреевич, Вы ещё здесь? – голос дежурной отвлёк меня от невесёлых размышлений.
– Да, Елена Александровна, у меня ещё много работы. Вы ложитесь отдыхать, я, когда буду уходить, оставлю ключи на вахте.
– Может, Вам что-нибудь нужно?
– Нет, спасибо! Хотя, если нетрудно, сделайте мне, пожалуйста, кофе.
– Хорошо!.. Бедненький! Наверное, бездомный!
– Спасибо за сочувствие, – ответил я. – Хотя из дома меня пока ещё, слава Богу, не выселяли.
Однако обернувшись, я увидел, что она смотрела в окно. Её глаза были влажными от слёз.
– Так Вы о собаке?
– А ведь точь-в-точь мой Шарик! И на том же месте.
– Ну да, она всё время здесь ходит.
– Вот и Шарика моего прямо здесь грузовик сбил. Мне тогда лет семь было, ходила в первый класс. Выгуливала Шарика, отпустила поводок, чтобы дать ему побегать. А этот мужик из соседнего дома на своей машине… Он нарочно взял и свернул, чтобы наехать. Потом ещё улыбался до ушей. После этого я до сих пор боюсь заводить собак. И главное, не понимаю, зачем он так сделал? Чем ему мой Шарик помешал?
Я прекрасно понимал чувства той первоклассницы Лены. С детства ненавижу, когда обижают слабых. Собственно, это и побудило меня заняться правозащитной деятельностью. И за годы работы я повидал многих людей. В том числе и таких, как тот водитель грузовика – которые любят поиздеваться над другими просто ради удовольствия.
– Жизнь его за это накажет, – проговорил я.
Я не врал, потому как искренне верю, что за всё в этой жизни рано или поздно придёт воздаяние. Даже если несовершенство правовой системы, а также деньги и статус позволят избежать ответственности по закону, никто не отменял высший суд. На этом свете или на том, но я убеждён, что каждый в итоге получит своё.
– Не думаю, – покачала головой Елена Александровна. – Таким обычно везёт по жизни. Он потом переехал куда-то, вроде как невесту себе нашёл, с хорошей квартирой. Так что, уверена, всё у него прекрасно. А я потом долго не могла прийти в себя, по ночам Шарик снился, весь в крови… Ой, что же я всё о своих печалях? Пойду кофе сделаю.
Она вышла из кабинета, а я снова занялся работой. Неожиданно я услышал доносившийся снизу громкий голос Елены Александровны:
– Мужчина, Вы что творите? Я сейчас полицию вызову!
Бросив свои дела, я устремился вниз. Входная дверь была открыта, и с неё стекали лужи какой-то вонючей жидкости. По-видимому, это была смесь мочи и бензина. Я увидел, как по улице спешно удалялся мужчина в капюшоне, с пустым ведром в руках. Навстречу ему бежала собака, та самая, которую я видел из окна кабинета.
Не успел я и слова сказать, как заметил, что собака с каждой секундой становилась больше. Только что не доставала этому мужику до колен, как вдруг стала ростом ему по пояс. Мужчина уже не бежал – он ошарашенно смотрел, как собака продолжала стремительно расти. Вот она уже ему по шею… ростом с него… выше него в два раза, и это притом, что стояла на четвереньках. Издав пронзительный крик, хулиган в ужасе припустил обратно. Собака, рыча, погналась за ним.
– Бегите сюда! – крикнул я, раскрывая дверь.
Наконец, я разглядел его лицо. Это был Тарасов, ярый ненавистник всех правозащитников и иногентов, который не раз срывал наши акции вместе со своими буйными товарищами. А сейчас вот и дверь дерьмом облил. Но пусть и неприятный, а всё же человек. Не мог же я оставить его погибать. А собака была явно настроена агрессивно.
Он не успел добежать буквально пару метров. Прыгнув на него, жуткая псина повалила его на землю и, раскрыв пасть, вцепилась ему в горло.
Я стал искать глазами, есть ли поблизости что-то тяжёлое, чтобы отогнать собаку. Может, несчастного ещё можно спасти?
В коридоре офиса мне посчастливилось найти старый сломанный стул. Схватив его в руки, я хотел было выбежать на улицу. Но взглянув на Тарасова, понял, что пытаться спасти уже некого. Вся его одежда была изодрана в клочья и перепачкана кровью. Часть внутренностей торчала из наполовину обглоданного живота, часть валялась рядышком. Нечто подобное я видел на фотографиях из Грозного времён войны, которые показывал мне чеченский коллега. Тот самый, которому тамошние силовики подбросили марихуану и упрятали за решётку. Но одно дело – фотография с территории, где идёт война, и совсем другое – наблюдать такое вживую и прямо перед носом.
Собака тем временем, облизав окровавленную морду, начала снова уменьшаться в размерах, пока не стала прежней.
– Шарик! Это же Шарик! – крикнула Елена Александровна.
Прежде чем я успел её остановить, она выбежала на улицу навстречу собаке.
– Стойте! Она опасная!
Но Елена Александровна меня не слушала. Роняя слёзы, она присела и, поймав собаку в объятия, стала гладить. Шарик же, радостно скуля, стал лизать ей лицо. Понятно было, что загрызать её он не собирается. Какой там? Скорее этот Шарик загрызёт любого, кто на неё хотя бы косо посмотрит! Да уж, такая идиллия на фоне разбросанных кишков! А если ещё добавить вонь от облитой двери, картина выходила впечатляющей!
Однако взглянув снова на тело, я не увидел ни кровища, ни внутренностей. Тарасов лежал, устремив раскрытые от ужаса глаза к небу. Я поставил ненужный стул на землю и подошёл, чтобы проверить пульс: вдруг ещё живой? Но как ни старался, нащупать так и не смог. Всё-таки он был скорее мёртв, чем жив.
А Шарик… Он в последний раз лизнул хозяйку и стал стремительно убегать в темноту ночи.
– Прощай, мой друг! – проговорила Елена Александровна, глядя ему вслед, пока он не скрылся из виду.
Затем повернулась ко мне:
– И всё-таки Вы были правы, Дмитрий Андреевич.
– Насчёт чего?
– Что за всё в этой жизни приходит расплата. Это он переехал моего Шарика.
Полиции мы, конечно же, не сказали про призрачную собаку. Впрочем, экспертиза не установила на теле Тарасова никаких внешних повреждений от зубов животного. Причиной смерти объявили сердечный приступ.
Другие публикации автора:
Автор публикации
