Ранним осенним утром одноместный спортивный самолет отважно рассекал небо над Мехико. Рауль Комберо , сын и наследник местного текстильного магната, был ярым фанатом авиаспорта. Не проходило и недели, чтобы он не опробовал новый тип планера , не оставил свой росчерк на небесной лазури. Вот и сегодня, с первыми лучами солнца он поднял свой новенький аэроплан и взял курс на пустыню Сонара.
– Говорит Койот, полет проходит нормально. Как меня слышно? Мери, детка, ты меня отслеживаешь?- чуть шутливым тоном вызвал Рауль знакомую девушку-диспетчера с ближайшего аэродрома.
– Все в порядке, Койот. Вас видно и слышно,- ответил девичий контральто в наушниках.
– Скинь мне координаты для сверки,- попросил молодой человек.
– Сейчас, а что, какие-то проблемы?- нотки тревоги прозвучала в голосе Мери.
– Не знаю…- Рауль был явно в замешательстве. – Аппаратура странно себя ведет…Мери! Ты это видишь? Что это такое?
-Я ничего не вижу. Что у тебя случилось?
– Не понимаю…стрелки скачут…на все небо…- голос пилота словно пытался прорваться сквозь невидимый грозовой фронт, то пропадая, то выныривая из волн радиопомех.
Аппаратура словно сошла с ума и совершенно не слушалась пилота. От ручного управления также было мало толка. Внизу голая сухая равнина, а вокруг – голубое небо и гнетущая тишина. Но, на зло всем законам физики, самолет не устремился к земле: развивая скорость, он несся к только ему ведомой цели над горизонтом. Там, над горами, Рауль увидел нечто, куда был устремлен нос его машины. Ясное, безоблачное небо, пронзала вертикальная трещина, одним концом упираясь в горы, а другим – уходя в ввысь. Машину неумолимо тянуло к этому странному образованию. Его голубоватое свечение приковывало взгляд, гипнотизировало. Еще мгновение и легкий самолетик втянуло в темное пространство гигантского раскола.
-Койот, Койот! Как слышно? Где Вы? Почему молчите? Вы пропали с радара. Отзовитесь!- голос диспетчера взывал к пустоте.
***
Рауль зажмурил глаза и отчаянно вцепился побелевшими пальцами в штурвал. Разом пришли на ум все зазубренные в детстве молитвы. Корпус неистово вибрировал и грозился разлететься на куски. Мотора не было слышно. Но вдруг наступила мертвая тишина. Парень медленно приоткрыл глаза. Его самолет бесшумно планировал в совершенной темноте. Ни какого ощущения движения, ни каких ориентаций для чувств. А потом, неожиданно, включился двигатель, и приборы показывали вполне реальные данные. Он явно терял высоту, но теперь машина с охотой подчинилась воли пилота.
– Меня кто-нибудь слышит? Это Койот! – Рауль с затаенной надеждой вслушивался в эфир, но в ответ – лишь тишина. Вдали замелькали огни знакомого аэродрома. Юноша облегченно перевел дыхание. «Чтобы это не было, но сейчас я дома», – подумал он. – «Странно, что диспетчер молчит и, как это так быстро наступила ночь? Нет! Все вопросы после приземления». Посадка была мягкой, техника не подвела молодого пилота, и Рауль вырулил машину к знакомому ангару. Выпрыгнув из кабины, он побежал к служебному помещению, где обычно было людно и шумно.
-Эй, есть кто-нибудь? Педро, Диего? Где вы, пройдохи?- позвал Рауль знакомых механиков. В ответ лишь эхо, отраженное от пустых стен. Парень, словно в бреду, оббежал все здание, выкрикивая имена знакомых ему людей. И везде лишь пустые кабинеты встречали его гробовым молчанием. Измученный беготней, он сел на скамью у входа. Тяжело дыша, потянулся в нагрудный карман за сигаретой и нащупал телефон, о котором начисто забыл в этой передряге. Набрал номер отца. Ни кто не ответил. Мать – и снова отбой. Так он прошел по всему списку в записной книжке, но ни один номер не отвечал. Он попытался закурить, – спички ломались, и сигарета выпадала из трясущихся в истерике рук. Рауль отбросил сигарету, так и не раскурив ее, и направился в кабинет к начальнику аэроклуба, старому товарищу отца. Его, почему-то, не особо удивило отсутствие сеньора Гонсалеса и его секретарши, открытые двери кабинета и чашка холодного кофе на столе. Парень уверенной походкой направился к заветному бару в комнате отдыха и налил себе виски. Осушив стакан залпом, он рухнул на кожаный диван и отключился. Проснулся Рауль уже далеко за полдень. Ужасно болела голова, во рту пересохло. Неуверенной походкой он вышел из кабинета и, спустившись по лестнице, оказался во дворе: ни тебе бегающих взад и вперед механиков, ни вечно недовольных чем-то пилотов, ни визжащих девчонок,- вообще, ничего. Он, злобно прищуриваясь на яркое солнце, добрался до своего автомобиля, завел и по знакомой дороге, покатил к дому. Здесь его ожидала знакомая картина – мир словно вымер, человечество разом исчезло, оставив всё свое барахло. Он вновь попытался обзвонить знакомых – ничего. День заканчивался, а вопросов только прибавилось. Найдя на кухне какую-то снедь, Рауль наскоро перекусил и забился в своей комнате с бутылкой спиртного.
Сколько прошло времени – он не знал, да и ни к чему ему это было. Когда боль и страх притупились, Рауль вернулся в аэроклуб, заправил свой самолет, и решил осмотреть ближайшие районы, в надежде найти ответы на свои вопросы. Но, истратив все топливо, он так и не заметил ни какого движения. Вся территория на много миль вокруг, была также безлюдна, как и город. День за днем, словно на дежурстве, юноша совершал полёты, в надежде заметить хоть какое-то движение, хоть одну одинокую фигуру человека на пыльной дороге. Он сейчас обрадовался даже самому грязному пьянчужке, но, и – увы!, только осмелевшие койоты и испуганные собаки перебегали пустынные улочки, и ветер гонял по ним клубы пыли и мусора. Телевизор и радиоприемник лишь яростно шуршали, убивая последнюю надежду. Так прошли месяцы, месяцы бесцельных скитаний в поисках людей.
Рауль многое передумал за это время и постепенно пришел к выводу, что в случившемся какую-то роль играет та странная щель в небе, сквозь которую он пролетел. А будучи человеком современных взглядов, он решил, что, возможно, если вновь пролететь через « эту штуковину», всё вернется на круги своя. «Значит нужно подождать. Появившись раз, она может появиться снова, и тогда я должен быть готов!» Одержимый этой идеей, парень переселился в здание аэроклуба и взял за правило всегда держать наготове самолёт. В ожидании чуда прошли еще несколько долгих месяцев. Надежда таяла, как и запасы консервов. И настал тот особенный момент, когда уже больше ничто не связывает с этим миром, нет ни цели, ни желания в нем пребывать, и единственно понятным и правильным, кажется, решение уйти из него.
Рауль сидел в кабинете начальника аэроклуба, ставшего ему домом, и заряжал новенькую винтовку, взятую им в городе для отпугивания обнаглевших койотов. «По-моему, самое время пустить себе пулю в лоб и дело с концом»,- подумал он, и посмотрел тоскливо в окно.
-Твою ж мать!- вскрикнул он и бросился к самолёту.
Над городом нависла знакомая голубоватая трещина, раскалывая небо как фаянсовую чашку.
***
– Сеньор Гонсалес! Случилось что-то ужасное!- голос Мери дрожал в телефонной трубке. – Койот пропал с экрана, не отвечает на позывные.
-Койот? Это кто у нас? Ах, да, Рауль Комберо. Когда это случилось? Каковы его последние координаты? Немедленно вышли спасателей и держите меня в курсе всех новостей.- Мартин Гонсалес, мужчина средних лет с чуть посеребренной густой шевелюрой, нервно прошелся по кабинету. «Рауль – отличный пилот, машина новая, погода прекрасная, что пошло не так?» -подумал он и включил связь с диспетчером.
– По Койоту есть новости?- спросил он девушку.
– Спасатели вылетели, – ответила Мери. Но не прошло и получаса, как от экипажа спасательного самолёта поступили тревожные сведения. Необъяснимое природное явление – голубая щель, разрезающая небосклон, вызвала небывалый ажиотаж, а поиски молодого мажора отошли на задний план. К вечеру уже все мировые СМИ вели прямую трансляцию из Мехико о необычайном и загадочном явлении. Опасно ли оно и насколько, еще предстояло выяснить, а сейчас – оно превратилось в сенсацию дня. К тому же, щель продолжала расти в размерах, и в скором времени ее можно было увидеть со всей территорией страны. В течение недели она медленно, но уверенно заполняла собой небо, словно раскалывая «небесный свод» напополам. Ученые мужи лишь разводили в бессилие руки, правительства призывали народ к спокойствию. Молодого человека прекратили искать, так как ни каких следов аварии обнаружить не удалось. Кого интересует судьба одного, когда на кону вся планета?
Щель словно выжидала чего-то, присматривалась и росла. По всему миру были прекращены авиасообщения из-за опасности столкновения с необъяснимым явлением. Мир смотрел на щель, а она – на мир. И в день осеннего равноденствия она разверзлась и прошла волной по меридианам, оставляя за собой обезлюдившую планету и, сомкнувшись вновь на себе, исчезла. Но в последний миг своего существования, она выплюнула из своего чрева маленький одноместный спортивный самолёт.
***
Рауль отважно направил самолёт в открывающуюся в небе голубую щель. Это была его последняя надежда на возвращение к прежней жизни, к людям. И вновь машина теряет управление, вибрации грозят расколоть корпус, а приборы сходят с ума. Пустота и невесомость… Предрассветное небо встретило пилота чистотой и прохладой. Легкие облачка висели над горизонтом. Знакомый пейзаж раскинулся под крылом. Уверенной рукой Рауль направил самолёт в сторону аэродрома. Не прошло и часа, как шасси мягко спружинили о бетонное покрытие посадочной полосы. Вырулив самолёт к дверям ангара, Рауль , едва сдерживая дрожь в теле, направился к зданию аэроклуба. Его уже не удивляло отсутствие людей на площадка перед входом, он не ждал бегущих на встречу механиков, даже не старался уловить знакомых звуков работающих двигателей; тишина, его окружавшая, казалась чем-то обыденным и нормальным. Но тут он заметил какое-то движение в окне кабинета Гонсалеса. «Может, показалось? Или нет!» – промелькнула мысль. Надежда набатом забила в висках, и парень опрометью бросился по широкой лестнице в до одури знакомое помещение. Вот эта дверь. Она чуть приоткрыта и там явно кто-то есть. Рауль перевел дыхание и осторожно постучал. Незачем пугать человека неожиданным появлением!
***
Рауль сидел в кабинете начальника аэроклуба, ставшего ему домом, и заряжал новенькую винтовку, взятую им в городе для отпугивания обнаглевших койотов. «По-моему, самое время пустить себе пулю в лоб и дело с концом»,- подумал он, и посмотрел тоскливо в окно. Все тот же предрассветный сумрак и бесконечное отчаяние. Он приставил дуло к подбородку и…в этот момент кто-то осторожно постучал в дверь. Но звук выстрела заглушил робкий стук незнакомца.
Оно и к лучшему. Себя или полюбишь до неприличия, или возненавидишь как источник всех своих проблем. Возможно, и то, и другое по очереди или одновременно. Рассказ классный, коротко и по существу)