* * *
Изящный слог, классическая речь… с немецкой точностью в мелочах. Не будем забывать, злой циник Гофман родился в цитадели Восточной Пруссии Кёнигсберге (ныне Калининград) и умер, как пишут, в «Германском Союзе». Не правда ли, напоминает недавнее прошлое, только вывернутое наизнанку? Родился в Российской империи, а умер в Советском Союзе. Мрачная сказка о Щелкунчике и Мышином Короле, это вовсе не сказка – скорее, басня о парадоксах Истории. Вот главные герои, Фриц и Мари. Они же – две стороны прусской натуры: угрюмая, не рассуждающая воинственность и безжизненный, леденцово-марципановый романтизм. Всё в нём искусственно и натужно, как немецкая лирика (а как же Гейне… да впрочем, и Гейне). Невольно вспоминаются царственные современники Гофмана: король Фридрих II и австрийская императрица Мария-Терезия. Истинные немцы всегда цеплялись за малейшие признаки жизни в собственном мировоззрении… не случайно был популярен запрещённый нацистами Гейне (горные вершины спят во тьме ночной… божественно, браво!).
Итак, окунемся в пруссаков. Холодный философ и воин, а вовсе не робкий сказочник, управляет ходом Истории. Война полезна, она разрешает любые конфликты: щёлк-щёлк! – и дело с концом. Истинное зло, которое, по мнению Гофмана, кроется в жажде легкой наживы, побеждено будет не любовью, а острым умом и удачливостью. В «Щелкунчике» привязанность Мари к деревянной игрушке – формальный движок сюжета, однако автору это чуждо. Я даже с танками не находил, бывало, общий язык. Отсюда, из деревянной страсти, и развязка у сказки вялая, выглядит принужденной… ну, надо Мари куда-то пристроить? Щёлк! От кукол шпацирен сразу же под венец: киндер-кюхе-кирхе.
Наш сказочник всецело согласен с мальчиком Фрицем. Только военщина эффективна! А что же Мари? Она не ищет ни малейшего выхода из мармеладной коробки. Весь сон – прогулка в святочном домике. Нет здесь ни листочка, ни пяди живой природы. Нет ни малейшего природного естества там, где зарождается новый порядок (орднунг!) и догнивает рухлядь предыдущих укладов.
Пруссия – прогнившее королевство, котёл, в котором варится мечтательная сверхдержава. Став инициатором объединения германских княжеств (слово «немец» существует лишь в русском языке и означает «немтырь, человек, не сведущий в понятном языке»… не сведущий? ничего не желавший сведать!), Пруссия страдала от общей раздробленности, от взаимных грабежей феодалов и феодальчиков. Но этим беды её не исчерпываются. Старый и новый Дроссельмайеры – это ремесленничество, теряющее уникальность Города Мастеров и уступающее место лавочникам. Лавочники окрепнут, осознают себя как некую общность, а затем приведут к власти Гитлера.
В любимых нами сказках обстоятельства, характеры и поступки условны, но имена и герои реалистичны. Здесь, в басне-притче, всё наизнанку. Враги-грызуны конкретны и осязаемы, хотя Мышиный Король, которого автор знает не понаслышке под именем Крысиного Короля, но это другая тема, начисто лишён реалистичных деталей. Он попросту – Хозяин Семи Золотых Коронок, семи княжеств, объединенных в неведомую дотоле Германию. Как водится в притчах, главный смысл по тексту размазан. Всё отдано новым богачам, крохотным живчикам с бриллиантовыми головками. Но это лишь фон, кулисы мистерии, то есть волшебства, лишённого духовности, поэзии, лирики.
Лирика по-немецки – род глухоты душевной. Сидите спокойно, пока я сам с собой разберусь.
Итак, война… любые конфликты: щёлк-щёлк! – и дело с концом. Ни зелёного листочка, ни пяди живой природы. Царит восковая сказка плюс неистребимый запах мышиного помёта, который будет уничтожен лишь очистительным огнём новой войны. Однако Германия выстоит. Побеждённая, разгромленная и униженная… при каждом разгроме в ней просыпаются дроссельмайеры экономики, банков, промышленности и науки. Немецкий Феникс взлетает из пепла, но лучше бы нам больше не гостить в их Берлине.
Будете у нас на Колыме.
Автор публикации
