Столкнулись в магазине и я не узнал её. Она сильно изменилась, только взгляд остался прежним – до пределов вкрадчивый, льющий холодный свет глубоко в душу. Как-то обыденно всё вышло: здравствуй! привет! как дела? – а разве могло быть по-другому?
Прошло много времени, но, когда я коснулся её ладони, по телу пробежала дрожь – как тогда, в первый раз. Сердце почему-то забилось быстро и не ровно. В жарком июньском воздухе таял сладковатый запах лип. Мысли путались в голове.
– Где пропадал? – спрашивает она.
– Где бы не пропадал, рано или поздно, все дороги выводят к дому.
– Хорошо, что ты вернулся – наших совсем не осталось, почти все разъехались.
Она закурила.
– Знаешь, я первое время даже скучала по тебе. А потом как-то всё само собой сложилось. Я замуж вышла, – и через паузу добавила. – за Лёшу.
– Так, наверное, и должно было случится, – ответил я.
Сколько же должно пройти времени, чтобы всё улеглось? Завалилось в отдалённые уголки памяти. Забылись все слова и обиды. А ведь я думал, что у меня это получилось…
Мы шли по бульвару, в сторону её дома. Много раз мы проходили вместе этим маршрутом. И сейчас шли вроде бы вместе, но на самом деле врозь. В голове мелькали какие-то картинки из прошлого – не совсем ясные, как смазанные фотографии.
Осмотревшись по сторонам, я узнал этот двор. Провожая её до подъезда, я всегда ждал, что она выглянет в окно и помашет мне рукой. Затем путь домой через чужие дворы. Рука в кармане плотно сжимающая кастет.
Через какое-то время подошёл Лёша. Он изменился, возмужал. Широкие скулы поросли светлой щетиной, а нос так и остался кривым после перелома. Он улыбается, что-то говорит – неважное сейчас. Убил бы я его тогда, если бы она меня не остановила…
Мы стоим около подъезда, курим. Солнце продолжает жечь, поднимая вверх жар от пропаренного асфальта. Она улыбается, как и тогда, чуть кривя губы в уголках. Чувствую, что пора уходить, но почему-то хочется остаться. Я смотрю в её глаза, наполненные невыносимым холодом. Пытаюсь в них что-то увидеть, но зачем? Жизнь сложилась так, а не иначе и по-другому не будет. Прощаемся. Они уходят, и я смотрю, как их фигурки растворяются в мареве палящего полдня.
Дворами я выхожу на набережную, спускаюсь к реке. Именно здесь всё когда-то началось: первый поцелуй, слова нежности, оранжевый шар солнца катящийся к горизонту… Всё было и ничего уже не изменить. Ребёнок, которого я убил, вернее, дал согласие на его убийство. Ребёнок, которого я не хотел. Всё это уже далеко, и не разобрать толком, что случилось. Кто тогда был больше или меньше виноват. Время прозрачной пеленой накрыло воспоминания, смазало их, изменило фокус. То, что было когда-то главным – стало обыденным…
Автор публикации
