Случайностей не бывает. Принцесса цирка. Глава четырнадцатая

   Обстановка в номере артистов была весьма дружелюбной.

Жорик и Юра  вежливо ухаживали за мной в роли «синего чулка» по имени «Анна», я же ёрзала и поглядывала на дверь.

        –  Пожалуй, пойду, ребята – произнесла я, посидев минут десять и слегка отпив чай из бокала, в котором плавали румяные дольки яблока.

        – Да, да, – резво подпрыгнули «цирковые», – зайдём через полчаса, надеемся, что Марианна пойдёт тоже!

        – Ну  как?! – Анюта с Диксона ждала меня с нетерпением. – Я тут извелась вся, ты призналась, что ты – это ты?!

        – Что ты, Аннушка, всё только начинается, – я, присела за стол и начала «наводить красоту».

        – Ого, ну ничего себе, кажется, я понимаю, ты сейчас будешь Марианной, а Анна куда денется?! – хохотушка Аня  получала от спектакля явное удовольствие, событий в её жизни было мало, а тут такая фееричная соседка, да ещё и артисты московского цирка.

        – Готово! – махнув последний раз кисточкой, я превратилась за двадцать минут в главную героиню своего кино. – Буду сидеть в партере, как в оперетте Кальмана «Принцесса цирка», помнишь графиню Палинскую, и умирать от страха за дрессировщика Юрия, который войдёт в клетку к тиграм и львам! – я уже вживалась в роль. – Он для меня будет как мистер Икс, только тот был эквилибрист и искусный наездник! – я не выдержала и засмеялась, потому что моя пламенная тирада выглядела комично.

        – О, да! – а Аня таяла от восторга, сложив ручки шалашиком на груди.

        – Жаль, Анечка, что ты не идёшь со мной.

        – Вставать очень рано, ты же знаешь, самолёт в 7 утра, я же на перекладных.

В дверь постучали. Мы дружно вздрогнули.

Приоткрыв дверь, я увидела Юрия. Он  заулыбался, резво наклонился и успел поцеловать мне руку.

        – Ждём вас у лестницы, мы чуть-чуть опаздываем!

К счастью, он не сгорал от любопытства посмотреть мне через голову, кто там ещё в комнате.

Я накинула пальто и вышла в коридор.

        – А где Анна? – хором спросили «цирковые», ждавшие возле лестницы.

        – Она, представьте, заснула с книжкой в обнимку. А спит  – хоть из пушки пали!

  Переглянувшись, ребята рассмеялись.

        После дождя на неровном асфальте были небольшие лужи на всём пути, и «цирковые», лихо приподнимали меня под руки каждый раз, да так, что мои сапожки почти не испачкались.

        Одеваться я старалась по последней моде. Моей томской зарплаты вполне на это хватало. Шила неплохо сама, но иногда заказывала одежду в модном ателье. На томском заводе на этаже меня уже называли законодательницей моды.

        – Ну что, принцесса, сказали артисты, как будто угадав мой настрой на оперетту, – мы пришли. Пойдём смотреть гримёрку?

        Гримуборная ничем особым не отличалась, да и цирк, как всегда, имел свой, особый запах, вовсе мне не по нутру.

        «Потерпим», – подумала я и спросила:

        – Юрий, а быть с тиграми постоянно, с утра до вечера, это же очень опасно для вас?

        – Нет, – расхохотался дрессировщик, – для меня не опасно, я к ним даже не подхожу.

        – А как?!

        – Да так, очень просто, я работаю с собачками. С пуделями, преимущественно. И не поверишь, мороки с ними не меньше. Пойдём, мы усадим тебя  в партере, там есть места для «своих».

        Обескураженная, я не ожидала, что мой «мистер Икс» будет прыгать по арене с собачками!

        Зал был полон. Юрий с Георгием усадили меня во втором ряду, в самом центре, напротив выхода артистов и поспешили за кулисы.

        Представление было интересным, но были и непонятности. Например, первым на арене появился старый знакомый с лестницы – наездник-цыган, он скакал на лошади, выделывал «невероятные» кульбиты, и периодически играл на скрипке. Правда, казалось, что он – подшофе, так как чуть не сорвался раза три с лошади, особенно, когда оказывался под её брюхом.            И вот, наконец, жонглёр Жорж Куратов!

В костюме, отливающем серебром,  Жорик был неотразим. В воздухе замелькали кольца, булавы, тарелочки, всё вокруг него кружилось в немыслимом хороводе. Я смотрела на  его руки, которые будто повелевали в этот момент всей цирковой вселенной! Вот он вращает в воздухе какое-то  количество булав, и вдруг… роняет.

        «Что это?! – подумала я огорчённо, – недостаток мастерства или…», – не успела я додумать, как Жорж закрутил булавы так, что цирк взорвался бурей аплодисментов.

        Затем была очередь выступать эквилибристам, фокусникам, акробатам. В паузах развлекали забавные, но малоизвестные широкой публике клоуны.

        Подошла очередь Юрия. Собачки играли в футбол, он их заставлял ходить по проволоке, носил вокруг арены на ладони столбиком хвостом вверх, и этот хвост отчаянно выписывал крендели в воздухе. Вдруг собаки наотрез отказались выполнять команду дрессировщика.

        Я даже услышала, как он негромко выругался. Животные, как будто  поняли, что дело плохо, и выполнили всё беспрекословно, а вокруг опять загрохотали аплодисменты.

Вскоре представление закончилось. Цирк опустел, переодетые артисты подошли ко мне на выходе.

        – Ну как?

        – Всё замечательно, спасибо за неожиданный праздник, – и я рассыпалась в похвалах труппе московского цирка. – Однако, при этом мне непонятны те моменты, когда вдруг упали булавы, что неожиданно не слушаются собаки. Похоже на то, будто сделано это всё умышленно.

        – Ишь ты, какая смышлёная, –  гоготнул Юрий, – да, это специально делается, чтобы завести публику, а то, когда всё гладко, ей становится скучно.

        В гостиницу вернулись затемно, хотелось есть, артисты опять стали звать на чай с бутербродами. Я пообещала, что у меня в знак благодарности за чудесное представление будет к столу кое-что дефицитное.

Вернувшись в номер, застала Анюту спящей.

        В холодильнике у меня лежала палка сырокопчёной колбасы. Такую  днём с огнём не сыщешь в магазинах!  Это был подарок экспедитора из Норильска, невероятно душевной и общительной женщины Вари, с которой я утром перед работой познакомилась. За час до её отъезда мы стали  чуть ли не подружками.

        Та, уезжая к себе в Норильск, сунула мне колбасу и сказала:

        – У меня такого добра два вагона на станции, ты же знаешь, кто я? Правильно, экспедитор!

Чмокнув  меня, растерянную донельзя, Варя убежала.

        Захватив батон, печенье и полпалки колбасы (половину я предусмотрительно оставила себе и Ане на утро) я пошла в номер к Юрию, заметив при этом недалеко от себя дежурную по этажу и её колючий, крайне враждебный взгляд. Я таких знала: они не приемлют ничего, что противоречит прописным истинам.

        За ужином было весело. Ребята рассказывали случаи из своей бродячей цирковой жизни, хохотали, вспоминая курьёзы во время выступлений. Наездник со скрипкой был у них закулисным скоморохом, да и на сцене «давал дрозда» в подпитии так, что был за это «порот» директором не раз.

        –  А только опыт и талант не пропьёшь, – сказал Юра, – и Вениамину, так звали наездника, всё прощалось.

          Было уже почти двенадцать. Я спохватилась:

          –  Мне завтра раненько на работу, а вам – уезжать!

          –  Да, да, – сказал Жорик, – я ужасно устал, пока, ребята, – и побежал к себе, он жил в соседнем номере.

          –  А где твой  товарищ по номеру? – наивно спросила я.

          –  А мне товарищ не достался, я всегда один живу, – подмигнул разбитной Юрий и придвинулся ко мне  поближе.

          «Обстановка накаляется, пора и честь знать, да и тётка там уже вся извелась в коридоре, поди кляузу строчит на меня», – подумала я.

          –  Ну, так вот, – продолжал подсевший ко мне Юрий, к счастью, очертя голову, ушедший в проект будущего выступления и рисуя ложкой план арены. Смотри, в нашем деле  главное – это реприза. Дрессировщик сел на любимого конька и должен был выговориться.

          –  Придумать её – это самое важное в нашем деле, – Юра размахивал руками, поднимал воображаемый ковёр, как бы залезая под него, бегал по комнате. Я, смеясь, подсказывала ему идеи, от которых он был в восторге, не зря же была конструктором!

          Незаметно прошёл час, и, как сказал Юрий, не без пользы для его любимого дела.

          –  Всё, я пошла.

          –  Стоп! Как я мог проболтать с такой прехорошенькой девицей! Не пущу!

Уже возле двери он прыжком догнал  меня, кольцом рук взял меня в капкан, уперев их в стену:

          –  Не уйдёшь!

          –  Слушай! Ты женат, как выяснилось, я для тебя очередное маленькое приключение, которое через неделю сотрётся из памяти. Я, конечно, благодарна вам за вечер в цирке, и простите меня за мой…цирк,  но зато я подсказала тебе ряд идей, которые за бугром стоили бы больших денег!

          –  Силой удерживать не буду, – разочарованно протянул Юрий, –  скажи мне только на прощание, премудрая девица, обвела нас  вокруг пальца, а? Ведь ты и Анна и Марианна в одном лице, да?  Кстати, только сейчас допёр.                                    Так как тебя зовут на самом деле?

          – Ангелина.

          – Ты та ещё штучка, тебя не сотрёшь из памяти. Доверчивая наивность тут граничит с авантюрными замашками. Актрисой надо было быть, а не карандашиком махать в паутинной тишине КБ. Хочешь, помогу поступить? У тебя все задатки есть.

          – Нет, что ты, это надо обдумать, я не готова!

Тут он обхватил всё-таки меня за талию своей сильной рукой и привлёк к себе:

          – Если б я не был женат, то активно добивался бы твоей руки, Ассоль. Ты ждёшь принца, не так ли? – глядя мне в глаза, сказал Юрий.

          –  Да, прости, это правда, я тут сыграла две роли, мне всегда почему-то обидно за себя, такую отличницу в больших очках, а всем мужчинам нравятся  девушки яркие, порхающие как бабочки и не очень умные… Да, жду принца, жду …

          –  Ладно, беги, Ассоль, а то я за себя не ручаюсь.

Я выскочила за дверь и увидела испепеляющий взгляд цербера.

                                                                                    Продолжение следует