Недавно мне приснился сон. Наш старый дом, мы жили вчетвером в одной комнате, а рядом мамин брат с женой и за стенкой бабушка.
Я плакала во сне и прогоняла волка, который хотел ворваться к нам; такой страшный, злой, с огромными кровавыми зубами, наверное хотел съесть бабушку и Красную шапочку.
Странно, я хорошо помню моменты своего детства, наверное это первые признаки старости.
У моих дяди и тёти не было детей, но были игрушки. Иногда тётя разрешала мне с ними играть. Огромный белый медведь сидел на кровати в целлофановом мешке, завязанном голубым бантом. Тётя говорила, что так он всегда будет, как новый. Когда я его наклоняла, он мычал протяжно «м-э-э-э». А ещё в шкафу тётя прятала куклу Красную шапочку, в зелёном шёлковом платье с белым передником, в белых чулочках и туфельках. А её белые волосы прятались под красным чепчиком, который снимать не разрешали.
— Смотри не урони её, а то она разобьётся, у неё голова фарфоровая. — говорила мне тётя.
— Я осторожно буду с ней играть, раз она может разбиться, как чашка.
Однажды случилось то, что случилось, я посадила Красную шапочку на стол, а она спрыгнула на пол, побив нос. Я спрятала её обратно в шкаф, пока тётя не увидела. Больше мне её не дадут, и ещё будут ругать, что разбила и не сказала. Но это потом.
Мама читала мне стихи вечером перед сном: «Уронили мишку на пол, оторвали мишке лапу…», бедненький ударился и ему больно, размышляла я. «Зайку бросила хозяйка, под дождём остался зайка…» намок, какие грустные стихи. Я почти плачу, вспоминая про куклу, мама гладит меня по голове, читая дальше: «Тише Танечка, не плач, не утонет в речке мяч».
Мне подарили куклу на день рождения, такую большую почти с меня ростом. Я назвала её Анжела, такое было популярное имя. На ней было платье, трусики, носочки и туфельки. Жаль, что она не ходила и не разговаривала. Хотя иногда мне казалось, что она слушала, когда я с ней говорила и отвечала. Наклонишь её качая, она скажет «мама» и закроет глаза.
Шло время началась школа, с уроками, а хотелось играть с игрушками.
Я всегда завидовала другим девчонкам, которые жили в пятиэтажках. Они могли выйти во двор, играть на детской площадке, рисовать классики на асфальте или прыгать на скакалке, играть в прятки. А мой двор был только мой, без асфальта, зато с садом, где росли две яблони и огромный орех. Бабушка говорила, что ему лет сто. А ещё был огород с клубникой, кусты крыжовника, чёрной смородины и малины.
В доме были ещё соседи, но их дети выросли давно, поэтому я почти всегда играла одна. Игрушек у меня было не много и покупали мне их нечасто. Однажды мама наводила порядок, перебрав мои игрушки, собрала старые, поломанные в ящик, выбросила на мусор. Я смотрела в окно и ждала, когда кончится дождь. « Всё равно тебя не брошу, потому что ты хороший…»
Они почти не намокли мои старые куклы, Анжела со сбитыми в комок волосами и тряпочная кукла, в костюме не то узбечки, не то казашки, с косичками, в шапочке, пришитой к волосам, в платье с вышивкой.
Я забрала их с мусорки и спрятала в чулане под лестницей. Там играла иногда, представляя себя девочкой из рассказа «Дети подземелья». В чулане было маленькое окошко и лежали какие-то старые вещи, там я поселила мои куклы. Позже принесла лоскутки и сделала Анжеле какое-то подобие платья, вместо её, которое совсем порвалось.
— Она могла бы приходить к нам почаще, и я бы хотела платье такое, как у новой куклы Есении. — говорила я за Анжелу, куклы не могут говорить сами.
И отвечала ей, вместо маленькой,
— Анжела, то платье будет тебе мало, ты в два раза больше. И почему ты всё время бурчишь, радуйся тому, что нас забрали с мусорки. Хотя я боюсь, что меня загрызёт крыса. Но возможно она не тронет нас, пока у неё есть стул и тумбочки.
— Что там на улице?
— Там орехи уже созрели, падают на землю.
Я всегда любила собирать орехи утром, находить те, что уже без верхней скорлупы. Желание съесть орех, освободив от скорлупы и тонкой шкурки, было больше, пусть даже пальцы становились черными. Это был такой сладковатый вкус идеально белого орешка.
Это так вкусно, вам, куклы не понять, вас ведь кормят только понарошку.
Я смотрю на окошко чулана, там сидит маленькая кукла и грустно смотрит на меня. Мне даже показалось, что она за мной наблюдает. Нет, так не бывает. Пойду к ним и обрадую подарками.
— Вы тут скучали без меня? А я про вас не забыла, для тебя Анжела у меня кофточка вязанная, очень тёплая. Ты теперь не будешь мёрзнуть. А для тебя малышка я принесла коробочку с мягкой постелькой, ведь холодно сидеть на камне у окна. Вы не думайте, я скоро заберу вас домой, только спрошу разрешение у мамы. Она добрая, думаю разрешит.
Дверь внезапно открылась и мама заглянула в чулан,
— Что ты тут делаешь? Что там у тебя?
Я прячу за спиной Анжелу,
— Здесь мои старые игрушки, мне стало их жалко и я забрала их с мусорки сюда. Можно их вернуть домой, тут холодно и много пауков, им страшно.
— Глупая моя девочка, конечно забери, раз так. Пошли, уже поздно, пора ужинать и готовиться ко сну.
Мама помыла куклы пока я спала, теперь они сидели на кухне и сохли. Матильда ходила рядом и заглядывала в таз.
Анжеле и малышке теперь нечего боятся, кошка не подпустит мышей, а пауков здесь нет.
Девочка выросла, стала мамой. У её дочки была своя Анжела и свой белый мишка панда. Его не держали в целлофане, даже когда везли в далёкие края. Нельзя любимого друга в баул, ведь ему там темно и страшно. Мишка сидел рядом с девочкой и подмигивал стюардессам, которые флиртовали с ним пока маленькая пассажирка спала. А когда все вышли во время остановки, они посадили его в кресло и пристегнули ремнём, чтоб не упал. Но через много лет, одна собака всё же оторвала ему лапу и погрызла чёрный нос. Девочка плакала, мишку пришлось выбросить, уж очень непоправимо он пострадал.
Когда родилась внучка, теперь уже бабушка и ей купила в магазине куклу, ходячую, очень похожую на Анжелу. Она сидела на полке и напоминала о старой кукле и играх в чулане. А потом появилась Покахонтас, так похожая на Красную шапочку. Играй малышка Ви, не бойся она не разобъётся. Внучка подрастает и играет со своей Анжелой, рассказывает ей что-то, укладывает в свою кровать.
— Баба, а она меня слышит?
— Конечно, только молчит, ты говори за неё.
Автор публикации
Может покажется в жизни всё гнусно,
Что рождены вы были напрасно,
Я знаю точно, что жизнь прекрасна.
